Пришла, захлестнула тишь.
Помолодевший, снова
Ты с прежней улыбкой спишь.
Так спят, улыбаясь, дети,
Весенних полные сил,
Таким тебя на рассвете
Я столько раз будил.
Веселый, лукавый, милый,
Мой спутник безумных лет,
Донес тебя до могилы
Твой верный мотоциклет.
И не в мировом пожаре
Тебе было пасть дано:
Стирается на тротуаре
От крови твоей пятно, –
А там, по большим дорогам,
Где мчались мы в жизнь с тобой,
Несется под лунным рогом
Теперь только призрак твой.
ОТРЫВОК
Города, как змеи, меняют шкуры:
Строят дома, заканчивают метро…
Помнишь: ты был жив еще; небо было хмуро;
Мы вдвоем смотрели на башни Трокадеро.
Их теперь сносят – а ты лежишь в могиле;
И если ты выходишь – ночью, при луне –
На мотоцикле-призраке кататься, где мы жили, –
Твой Париж тебе кажется странным, как во сне.
На рабочих улицах, где вместе мы бродили,
Белые, высокие построили дома;
Непривычно-низкие скользят автомобили,
Фильмы незнакомые ставят cinema.
«Сколько было в качанье вагона…»
Сколько было в качанье вагона
Порастрачено мной вечеров,
И туманных кустов перегона,
И чужих освещенных домов…
Но когда эти окна мелькали
И скользил в неизбежное я,
Твердо знал я одно: на вокзале
Будешь ты дожидаться меня.
И в душе что-то теплое тлело,
И светлела туманная ночь.
И тяжелое горе летело
Вместе с яркими искрами прочь.
А теперь никого – ни собаки,
Ни тебя не увижу теперь.
Одному мне придется во мраке
Отпирать непослушную дверь.
И усну я не с ласковым словом,
А с томящею мыслью о том,
Что лежишь ты на ложе дубовом
Под твоим деревянным крестом.
«Для тебя минуты бег остановили…»
Для тебя минуты бег остановили.
Спи спокойно, милый: над тобою Бог.
Так же солнце светит на твоей могиле,
Как над летами широкими дорог.
Огражден решеткой от всего земного,
Ты спокойно слышишь ветерок в кустах,
И моторов рокот не пробудит снова
Милую улыбку на твоих устах
«Вместо дорог развернутся моря…»
Вместо дорог развернутся моря:
В белых туманов недвижные стены
Воплем протяжным ударят сирены,
С грохотом в люки вползут якоря.
Выйдем мы в море с предутренней мглою;
Мерный за взлетом потянется взлет;
Ветер соленый в снастях запоет,
Легкий дельфин заскользит за кормою.
Спереди – белый уходит туман;
Берег – лишь грань океана с зарею…
Скоро, быть может, я раны прикрою
Красочной сказкой тропических стран.
Годы прошли, и дороги сменили.
В сказке ли я на другом берегу?
Но от былого одно сберегу:
Крест и цветы на далекой могиле.
«За эти годы в лагерях Испании…»
За эти годы в лагерях Испании,
Где жизнь – это молодость и борьба,
За рокот машин, за мои скитания
Благодарю тебя, судьба!
За эти закаты – красное с золотом,
За эту ослепительную зарю,
За то, что иду я с Серпом и Молотом,
Тебя, судьба, благодарю!
«Тихо и медленно запад гас…»
Тихо и медленно запад гас
На Каталонских горах.
Море не плещется в этот час,
Дремлют розы в садах.
Только кто здесь закаты видал,
Знает, что значит закат:
В четком вырезе черных скал
Золота водопад.
«Мои руки забрызганы кровью…»
Мои руки забрызганы кровью,
На былом – проклятия след.
По ночам к моему изголовью
Не напрасно сходил Бафомет.
У купца покупают недаром
Драгоценных перстней игру, –
Ведь пиры кончались пожаром,
И сверкали ножи на пиру.
И великое счастье было:
Я любовь узнал до конца.
Навсегда зальдила могила
Дорогую улыбку лица.
И навек я теперь без друга,
Непутевый в земных путях,
И на старое сердце вьюга
Наметает холодный прах.
«Спокойно готовься к бою…»
Спокойно готовься к бою:
Твоя судьба не полна.
Смотри: легла пред тобою
Твоя родная страна.
Ласкает ветер родимый
Твою открытую грудь;
По степи, солнцем палимой,
Лежит предреченный путь.
Как встарь, бредут караваны
В пустынях родной страны,
Вдали предгорья Ирана
Встают, как древние сны.
Иди. И в клубке событий
Пускай твой незрячий плаз
Распутает злые нити,
Судьбы разберет наказ.
Светила к тебе не строги:
И через пожар войны
Ты вновь обретешь дороги
К просторам твоей страны.
«Я ничего не создал и умру…»
Я ничего не создал и умру,
Как тот рыбак, что в море бросил сети?
Как тот крестьянин, вставший поутру,
Как оборванец, ночевавший в клети.
Да, я умру, и скоро жизни путь
Забвенною окончится могилой.
О, если б мог я прошлое вернуть
И вновь найти дорогу к жизни милой!
Но всё идет намеченным путем,
Как день за днем, как годы за годами.
И стыдно вспомнить дряхлым стариком,
Что ничего не сделал ты стихами.
Ты дар имел и бросил этот дар,
Так умирай забытый и ничтожный
И смой позорный жизненный угар
Ты истиною смерти непреложной.
«Я сегодня такой усталый…»
Я сегодня такой усталый,
И к машинке мне лень присесть.
Ветер с моря, как гость небывалый,
О былом мне приносит весть.
Отшумели, умчались годы,
Умер юности резвый пыл,
Тяжки старости злой невзгоды, –
А когда-то и я любил.
Так же плещутся волны моря,
Так же лижут морской песок.
Тихо жду я, с судьбой не споря,
Этот жуткий последний срок.
Что я был на земле: червяк ли,
Или бог, не нашедший крыл?
Отчего все мечты иссякли,
И туман мне глаза покрыл?
Не затем ли мы здесь скорбели,
Что вопросам ответа нет,
Что совсем не имеет цели
Этот жалкий и глупый свет?
«Мне хочется дожить до той поры…»
Мне хочется дожить до той поры,
Когда приходит смерть, как гость желанный,
И ты устал от битвы неустанной
И шумные наскучили пиры.
Ты, как дитя, измучен от игры;
Наука сказкой кажется туманной;
Еще искусство манит негой странной, –
Но это всё ненужные дары.
Да, протянуться, лечь, уснуть спокойно…
Пускай в выси года несутся стройно,
Им не нарушить кладбища уют.
Но перед скорой хочется могилой
Еще промолвить жизни милой:
«Благодарю за всё, что было тут».
НЕДАТИРОВАННЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
«Я боюсь твоей отравы…»
Я боюсь твоей отравы,
Неожиданный Эрот;
Что-то долго взор лукавый,
В душу брошенный, живет.
Я смотрел совсем небрежно
И не мысля о конце,
Как румянец тает нежный
На зардевшемся лице.
Как блестят веселым светом
Эти карие глаза,
И за ласковым приветом
Мне не чуялась гроза…
«Пускай слова твои ясны…»
Пускай слова твои ясны –
Не жги меня огнем напрасным:
Напитком сладким и опасным
Мои уста осквернены.
Твоя прекрасна чистота;
Но я, склоняясь перед нею,
И не желаю, и не смею
Пятнать невинные уста.
Уйди ж и, сердца не тревожа,
Вернись к спасительным садам,
А я, склонясь к иным устам,
Паду на пламенное ложе.
«Я смотрел на солнце слишком много…»
Я смотрел на солнце слишком много,
В золотой войдя его шатер;
Провела меня моя дорога
По морям и по извивам гор.