– Слушайте, да вы, по-моему, просто вездесущи! Я сам об этом только сегодня утром узнал.
– Обычные оперативные мероприятия. – Введенский проигнорировал игривый тон Белова и, желая подчеркнуть важность своих слов, строго взглянул на него и повторил ровным и твердым голосом: – Для того чтобы вам все было предельно ясно, я повторюсь: вы должны принять предложение воров.
«Так, начинается… – подумал Саша. – Теперь, значит, Конторе нужно, чтобы я еще и оружием торговал! Ну вот уж хрен тебе, Игорек!»
– Игорь Леонидович, я ничего никому не должен, – так же ровно и твердо ответил он.
– Глупая и губительная ошибка думать так, – неодобрительно покачал головой фээсбэшник.
– Хотите мороженого? – вдруг резко переменив характер беседы, добродушно предложил Белов.
– Нет.
– Знаете, в детстве я его мало ел. Жили вдвоем с мамой, денег не хватало…
– Я сейчас заплачу, – хмыкнул чекист, присаживаясь на скамейку под раскидистой елью.
– Не надо, Игорь Леонидович! – Белов сел рядом с ним. – Еще, не дай бог, увидит кто!
– Думаете?
– Конечно! За нами, кстати, следят…
– Кто?
– Белочка.
– У вас?
– Нет, на дереве.
– Это наша сотрудница.
– Е-мое! Ну всюду вы! – смеясь, развел руками Саша. – Куда ж мне, бедному, податься?!
Настал черед Введенского менять тональность разговора. От легкой словесной пикировки он мгновенно перешел к сухому, почти официальному тону. Со стальным прищуром глядя прямо перед собой, он отчеканил:
– Вы определенно недооцениваете ситуацию, Белов. Это большая политика. В Чечне зреет крупная буза, и Контора намерена поддержать противников Джохара. Своим отказом вы противопоставляете себя государственным интересам. Вы отдаете себе отчет в возможных последствиях?
Это уже была прямая угроза. Надо было как-то разрядить обстановку, но сделать это следовало так, чтобы у фээсбэшника не осталось никаких сомнений – Белов ни за какие коврижки не станет ввязываться в это грязное дело.
Выдержав паузу, Саша посмотрел на часы.
– Игорь Леонидович, поймите меня правильно, – примирительным тоном сказал он. – Я не против сотрудничества – в принципе, – но считаю, что дорос до паритетных отношений… Меня эта тема не интересует, так что давайте прекратим дебаты! Извините, но мне пора, я уже опаздываю.
Белов поднялся со скамейки и раздраженно швырнул в урну недоеденное мороженое.
– Саша, а где сейчас Лендл? – вдруг спросил Введенский. – Ну или, скажем, Макинрой?
Белов недоуменно повернулся к нему.
– Это я к тому, что политики, как теннисисты, приходят и уходят. А останетесь без партнера – что будете делать? – с едва заметной усмешкой спросил «опекун».
«Знает! Все, гад, знает! И про теннис, и про Виктора Петровича, и, наверное, про фонд тоже! – пронеслось в мозгу у Белова. – Все равно – не отступать, не гнуться! Хватит, все! Пусть поищет себе другую шестерку!»
– Найду другого – не проблема, – беззаботно пожал плечами он. – Сейчас ведь многие в теннис играют. Вот так, дорогой Игорь Леонидыч, понимаешь! – мастерски спародировал главного теннисиста страны Белый и решительно поднялся. – Счастливо!
– И вам не хворать! – ледяным тоном, сквозь зубы, процедил ему в спину Введенский.
«Нехороший вышел разговор, – мрачно думал Белов, шагая сквозь нескончаемую толпу с тележками и огромными клетчатыми баулами. – Очень нехороший…»
IV
Татьяна Николаевна ждала гостей. Сегодня была годовщина смерти ее мужа, а они с сыном всегда отмечали этот день. Вот и сегодня Саша должен был приехать к ней со всем своим семейством. По этому случаю она затеяла пироги – с морковкой, как любил покойный Николай Иванович, да и Саша с Олей тоже.
– Иду-иду!!! – крикнула, услышав звонок в дверь, Татьяна Николаевна.
Наскоро вытерев о передник перепачканные в муке руки, она бросилась в прихожую. Это наверняка были Оля с Ванечкой, Саша должен был приехать чуть позже. Татьяна Николаевна открыла дверь и восхищенно всплеснула руками:
– Ой, кто это ко мне приехал?! Это Ванечка мой приехал! – радостно улыбаясь, она взяла у Ольги внука. – Ну иди ко мне, солнышко мое… Давай-ка разденемся, шапочку снимем…
Ольга повернулась к замявшемуся в дверях Максу:
– Заходи, Максим, ты что встал?
– Нет, спасибо… – отнекиваясь, попятился он. – Я внизу подожду, в машине…
– Ну проходите, правда! Вы что такой стеснительный! – повернулась к гостю Татьяна Николаевна и понесла внука в комнату, умилительно приговаривая: – Кудряшечки мои, щечки-яблочки, ах ты, золотой мой мальчишечка…
Она усадила улыбающегося Ваню на диван и начала его раздевать. В комнату заглянула Ольга.
– Татьяна Николаевна, у вас там ничего не горит?
– Господи! Пирожки-то! – подскочила хозяйка. – Про пирожки-то бабушка забыла! Вы присмотрите за Ванечкой, – попросила она Макса и кинулась на кухню.
Охранник кивнул и присел на диван рядом с ребенком. Малыш улыбнулся ему бесхитростной и чистой детской улыбкой. Но женщины все хлопотали на кухне, мальчик вскоре заскучал, и Макс взял игрушку – черного плюшевого бычка.
– У-у-у… – направил он его ярко-желтые рога на Ваню. – Забодаю, забодаю…
Но эффект получился совершенно обратный – малыш не оценил его стараний и ударился в рев. На плач сына примчалась Ольга, она подхватила сына на руки и забрала на кухню. У Макса зазвонил мобильник.
– Да… – ответил он в трубку. – Понял, спускаюсь.
Перед уходом охранник заглянул на кухню и предупредил:
– Оля, позвонил Саша – он подъезжает. Я пойду встречу.
– Хорошо, Макс, – кивнула Оля и повернулась к столу. – А пирожки с чем?
– Ваши любимые, с морковкой.
– М-м-м… Ваня, будешь с морковкой?
– Нет, давайте папу подождем. – Татьяна Николаевна прикрыла блюдо с пирогами салфеткой. – Возьми вот ягодок лучше.
– Клюква же – кисло, – улыбнулась Оля.
– Ничего, зато полезно.
Мальчик с неожиданным аппетитом принялся уплетать клюкву, а Оля продолжила прерванный разговор.
– Ну вот. Я его все время пилю, пилю… Так вы бы, со своей стороны, тоже сказали – ну нельзя же так, пора уже к более спокойной жизни переходить, все-таки сын растет.
– Это верно, – согласилась Татьяна Николаевна. – Только не переборщить бы…
– Ну, вам лучше знать, как. Тут, наверное, как-то деликатно нужно, между делом.
– Конечно, капля камень точит.
С улицы донесся знакомый звук автомобильного клаксона с мелодией из «Крестного отца». Оля подхватила ребенка на руки и выглянула в окно.
– Ой, Ванюшка, папа наш приехал! Татьяна Николаевна, вы на Сашу посмотрите. Ему такой стиль идет, правда? Официальный…
Внизу, под окнами, из черного «мерса» вылез Саша. Задрав голову вверх, он улыбнулся и помахал шикарным букетом роз своим женщинам. Навстречу ему из подъезда вышел Макс.
– Приветствую, – поздоровался он с Белым. – Как дела?
– Жизнь налаживается, Макс! – протянул ему руку Белый. – Сам-то как?
– Нормально.
К ним подошел Фил и хлопнул Макса по плечу:
– Здорово, брателла!
– Здорово. – Макс ткнул кулаком в его обтянутую бронежилетом грудь. – Ну как – не жмет?
– Нет, ничего, удобно… – Фил тоже постучал по своей твердокаменной груди. – Белый, а может, возьмем все-таки пацанам?
– Да кончай ты… – отмахнулся Саша. – У нас легальный бизнес, е-мое!
А Татьяна Николаевна с материнской гордостью смотрела на своего преуспевающего сына.
– Да, Оль, неплохо смотрится – солидно и вообще… – сдержанно согласилась она. – Только ты ему насчет галстука подскажи, можно и поярче, повеселее.
– Ну да, – усмехнулась Оля, – а он скажет: «Что я, клоун?»
Внизу Белов, направляясь вместе с Филом к подъезду, словно услышал слова жены. Он на ходу повернулся к Максу, оставшемуся у машин.
– Макс, смени клаксон – что мы, клоуны?
– Зря, хорошая музыка…
– Макса, слышь, что босс сказал! – дурачась, прикрикнул на него Фил.
– Да заменим, какие проблемы? – улыбнулся он и повернулся к «мерсу».
И тут он увидел, как из-за трансформаторной будки, пригнувшись, вылез мужчина, затянутый в черное, с автоматом в руках.
– Саша, Фил! – заорал Макс, выхватывая из-за пазухи пистолет, и немедля открыл огонь. Из-за будки тут же ударила длинная очередь.
Фил мгновенно развернулся, левой рукой он задвинул себе за спину Белова, а правой выдернул из кобуры тэтэшник. Но выстрелить он не успел – две автоматных пули со страшной силой ударили ему в грудь. Фил завалился на спину, подминая под себя Сашу.
Зато Макс, укрывшись за машиной, палил как ошалелый! Автоматчик в черном, наконец, уткнулся носом в асфальт, но тут же грянули выстрелы слева. Это шедший по тротуару вдоль дома мужчина рванул из портфеля автомат и, опустившись на колено, ударил по лежавшим Филу и Белову.
Макс отшвырнул пустой пистолет и вытащил из своего джипа «калаша». Выпрямившись в рост, он накрыл соседний подъезд длинной яростной очередью. Фил, чуть приподнявшись, палил туда же из своего тэтэшника.
– Белый, башку прикрой! – выкрикнул он и тут же получил пулю в спину – это с другой стороны, из-за угла дома, ударил третий киллер.
– Твою мать! – проревел Фил и, завалившись на спину, выпустил через себя оставшиеся в пистолете патроны по торчащему из-за угла стволу.
А в это время Макс, непрерывно стреляя, напрямки, через совершенно открытую площадку, рванулся к соседнему подъезду. Его встретил шквал огня, но Макс оказался точнее – его пуля первой нашла лоб врага. Увидев это, Макс кинулся в другую сторону – к углу дома.
– Живы? – бросил он, пробегая мимо лежавших на асфальте Фила и Саши…
Третий киллер, мгновенно оценив новые обстоятельства, предпочел скрыться. Преследуя его, Макс перемахнул через заборчик, продрался сквозь кусты, но когда он с автоматом наизготовку выскочил за угол, того и след простыл.