Это единственное, что я воспроизвожу про себя, когда моё лицо вспыхивает под жестким взглядом.
Отчим постоянно повторял, чтобы я изучила документы в папке, которая предусмотрительно оставлена на кухонном столе. Если бы я только послушалась!
Телефонный аппарат неожиданно брякает. Одновременно с этим в моей голове происходит спасительный микровзрыв.
Точно! Как я могла такое забыть!
— Прошу прощения, — любезно проговаривает Арсений Рудольфович и тянется к трубке.
Дорогая ткань рубашки обрисовывает внушительные бицепсы, заставляя меня снова облизнуть пересохшие губы.
— Да, — ровно отвечает адвокат, а потом удручающе вздыхает. — Пригласи её в переговорную. Сейчас подойду.
Аккуратно уложив трубку на место, откидывается на спинку кожаного кресла. Задумчиво осматривает мой светлый образ.
— Ответ готов? — спрашивает устало.
— Конечно, — одариваю его ангельской улыбкой. — Плевако — известный адвокат.
— И чем же он известен? — насмешливо переводит взгляд с пуговицы на шелковой рубашке к двум нетронутым стаканам с кофе.
Легко веду плечами. Фривольно, но на грани благопристойности.
— Неужели это так важно?! — спрашиваю, чуть теряясь. — Арсений Рудольфович, мне крайне необходима эта работа.
Мужчина снова погружается в чтение моего резюме. Длинные ресницы подрагивают, а губы сжимаются, когда из папки он достает еще один документ.
— Перед собеседованием мы проводим дополнительную проверку соискателей. Вам должны были об этом сообщить и предложить подписать согласие на обработку данных, — произносит, не отрываясь от листка.
— Всё верно, я… его подписывала, — соглашаюсь. Изучаю изящные ухоженные пальцы на мужской руке.
— Вы воспитывались в детском доме? — растерянно сводит брови.
Закатываю глаза от раздражения.
— Давайте не будем делать на этом акцент.
Дракула поднимает на меня дьявольский взгляд. Глаза превращаются в сапфиры.
— В данном кабинете акценты расставляю я, — произносит зловеще.
— Просто… не люблю, когда меня жалеют, — тихо проговариваю и склоняю голову.
Это правда.
Жалость не приемлю, потому что долгое время у людей я пробуждала лишь эту эмоцию. Понимать, что тебя пригласили на день рождения одноклассника, так как его мама тебя пожалела — оскорбительно. Получать подарки на Новый год из фонда школы, а не от родителей — болезненно.
На глаза невольно выступают слезы, а Арсений Рудольфович проявляет небывалую тактичность, сделав вид, что не заметил.
Снова и снова испытываю на себе взгляд, ощущая, как его градус возрастает с ледяного до слегка прохладного. Мурашки проезжаются вдоль позвоночника, а лицо заливается краской.
Он мучительно долго разбирает меня на атомы…
— Я сейчас крайне занят, Арина, — тяжело вздохнув, сообщает. — Моя юридическая интуиция указывает, чтобы я гнал вас взашей.
Поднимаю на него умоляющие глаза. Не представляю, как сообщу отчиму, что всё провалила в первый же день.
Одновременно с этим, у меня ни малейшего представления, каким образом я смогу обманывать столь проницательного юриста, который, кажется, видит меня насквозь.
— Ваша… хмм… юридическая интуиция никогда вас не обманывала? — робко спрашиваю.
— Лишь однажды, — отвечает и резко мотает головой, словно стряхивая воспоминания.
— Я готова на всё ради этой работы, — произношу жалко.
Мужчина поднимается и проходит к окну. Располагает ладони в карманах брюк. Мои глаза то и дело, съезжают к его идеальной пятой точке.
Господи, о чем я думаю вообще?!
— Хорошо, — словно приняв решение, разворачивается. — Приходите завтра к восьми. Без опозданий.
Подскакиваю и взвизгиваю, отмечая, как Арсений Рудольфович недовольно мажет взглядом под открывшейся от импульсивных движений груди.
— Ой, простите, — прикрываюсь.
— Я ничего не обещаю, — предупреждает сурово.
— Конечно, вы не пожалеете. Клянусь, — говорю, подхватывая сумочку.
Мчусь к дверям, а потом резко торможу.
— Арсений Рудольфович, а можно вопрос?
— Исключительно, если он в области моей компетенции.
— О да, — многозначительно тяну. — Так всё же, — выгибаю бровь. — Капучино или Американо?
Дракула раздраженно ухмыляется.
— Ступайте, Арина, — кивает на дверь. — Кофе мне делает секретарь.
Глава 2. Арина
Полуденное солнце, кажется, вот-вот расплавит мой и без того затуманенный мозг. Это влияет на умственные способности, которых как говорила учитель математики, у меня «с мизинец таракана».
Единственное желание — снять шпильки и выкинуть их с обрыва в реку. Вместе с пугающими мурашками имени Арсения Рудольфовича Долинского, которые, по-моему, поселились на моей спине надолго.
Выйдя из здания конторы, забегаю за угол и открываю дверь новенького Мерседеса представительского класса.
— Ну как ты, Кисуля? — говорит Тёма, мой парень и лучший друг с семилетнего возраста.
— Паршиво, — швыряю свою микросумочку на заднее сидение. — Но завтра к девяти утра барин велел явиться.
— Тц-ц, — громко цокает. — Поздравляю. Не сомневался в тебе, моя Киса.
Вяло улыбаюсь. Пытаюсь собрать прекрасно уложенные волосы в привычную шишку.
— Как я буду это делать, Тема? — непонимающе произношу. — Он… такой умный. Взрослый. У меня внутри всё холодеет от того, что он меня вычислит.
Не только от этого, конечно, думаю про себя. Вспоминаю светло-синие глаза и широкие плечи своего новоиспечённого руководителя. Но подобной информацией не делятся с собственным парнем.
— Эй, — Тёма по-хозяйски ведет костяшками по ноге. — Успокойся.
Устало зеваю и сбрасываю его руку.
— Отвези меня домой, пожалуйста, — пристегиваюсь ремнем безопасности.
— А в гости позовешь?! — грязно улыбается.
— Не-ет, Тема, пожалуйста. Виктор Андреевич оставил материалы, которые я должна была просмотреть еще вчера. Дракула чуть не спалил меня.
— Дракула?!
— Да. Он такой ужасный… У меня коленки тряслись.
— Ладно-ладно, — отвечает Тёма, выезжая из парковочного кармана. — Витя Андреич тебя в обиду не даст.
Довольно быстро добираемся до моего дома.
Это новый жилой комплекс с тремя двадцатиэтажками. Элитный район, шикарное озеленение, подземная парковка.
Сама я такую жилплощадь купила бы только к пятьсот тридцать пятому юбилею и то в ипотеку, естественно.
Квартира — подарок отчима.
Моя мама — его первая и единственная на всю жизнь любовь. Такая же, как у меня. Ещё в тринадцать лет, когда Виктор Андреевич нашел меня в стенах детского дома и предложил забрать, мы с Тёмой договорились, что будем любить друг друга вечно.
Ночью, после отбоя кровью поклялись.
Потом не виделись шесть лет. После выпуска Тёма ушел в армию, а как только демобилизовался, приехал ко мне. Отчим взял его к себе, личным водителем и охранником. Ведь хорошему адвокату всегда нужен охранник. Если только у тебя самого нет таких бидонов на руках, как у Долинского.
Мысли снова скатываются к мужчине в белой рубашке и строгих брюках. Даже кофе пить не стал… А я, между прочим, на него четыреста двадцать рублей потратила. Своих.
Деньги у отчима давным-давно не беру. Стыдно как-то в двадцать четыре года побирушничать. Да и работа у меня есть. Правда, от нее придется отказаться на время.
— Ой-ой, какие мы нетерпеливые, — смеюсь, когда открываю дверь и попадаю в кольцо из своих любимых питомцев.
У меня их три.
Рыжая кошка Тася, миниатюрная дворняжка Арнольд и старая, уже больная овчарка Гертруда. Первым делом скидываю ненавистную шелковую рубашку с юбкой. Отыскиваю в ворохе из вещей топ с шортами. Мурлыкая песенку под нос, кормлю и иду выгуливать собак.
Моя жизнь меня полностью устраивала до тех пор, пока отчим не обратился со странной просьбой. Теперь я все время чувствую себя неуютно, потому что врать я не умею. И подводить близких тоже.
Мучительный диссонанс не дает жить спокойно.
До ночи штудирую содержимое красной папки. Неправду говорила учитель математики, нормальные у меня мозги. Программу юридического колледжа за вечер одолела.
Устанавливаю на телефон мобильные приложения с Конституцией и Кодексами Российской Федерации. Как ни крути, их мне даже за год не вызубрить.
В ванной комнате скидываю одежду и пристально изучаю свое тело в зеркале. Темно-русые волосы распускаю по плечам. Провожу кончиками пальцев по нежному кружеву на груди.
Красиво…
Любой мужик бы впечатлился. А этот даже носом не повёл.
Кожа в теплом свете лампочек, встроенных в потолок, сияет и переливается. У меня безупречная наследственность. Моя мамочка была красавицей… Жаль, что я почти её не помню.
Отбрасываю лифчик на тумбу и прикрываю упругие холмики ладонями. Разворачиваюсь, соблазнительно изогнув спину. Задница у меня тоже что надо. Идеальные окружности без единого намека на целлюлит.
Интересно, какие женщины нравятся Арсению Рудольфовичу, если на меня он внимания не обратил? Может, вообще любит блондинок или полненьких?!
В любом случае это не мое дело.
Устало вздыхаю, стягиваю стринги и прохожу в душ. Теплая вода согревает и разгоняет кровь, рассеивает волнение в груди.
Спустя полчаса в тишине спальни пытаюсь не думать о том, что завтра мне снова нужно будет исполнять роль. Отыскиваю в соцсети страницу Долинского, фотографии скрыты, но можно
Глава 3. Арина
— Ариша, я на обед, — сообщает Лариса Леонидовна, секретарь Дракулы и по совместительству очень милая женщина. — Тебе принести что-нибудь?
— Нет, ничего не нужно, — вяло улыбаюсь и смачно чихаю.
— Будь здорова.
— Спасибо.
Я работаю здесь четвертый день.
Четвертый день я занимаюсь тем, что разбираю папки, стряхиваю пыль с документов и сортирую старые запросы в различные службы.
Арсений… Рудольфович со мной практически не общается, каждый раз проезжается недовольным взглядом по моим ногам и длине очередной юбки, а потом отворачивается и уходит в свой кабинет, который про себя называю Преисподней.