В одном она была права – в Балларде меня любили. Пока сплетни не превратили меня в безумную, после чего я вдруг оказалась изгоем. Точно знаю, что Джиллиан и мои бывшие друзья до сих пор шепчутся обо мне. Вижу их иногда в соцсетях, эти глупые комментарии обо мне под чужими постами. Позорище.
– Не хочу переводить тему, – говорит Фенн, – но ты не замечала, чтобы Слоан себя как-то странно вела? Потому что Эр Джей начинает меня напрягать.
Задумываюсь. Она определенно болтала меньше обычного по пути домой. Но я не особо обратила внимание, потому что это значило, что я избежала ежедневного разбора всех, кто задел меня сегодня. Кому ей надо надрать задницу. Чьи колеса вспороть. Моя старшая сестра – моя защитница, хотя мне и не надо, чтобы обо мне так пеклись. Честно говоря, я бы позволила ей набить каждый шкафчик горящим собачьим дерьмом, если бы от этого мог быть какой-то толк. Но какой бы страшной ни была Слоан, еще ни один человек не изобрел механизм, который смог бы положить конец школьным сплетням.
По большей части я бы назвала ее не столько странной, сколько по уши влюбленной. С тех пор как они с Эр Джеем снова сошлись, она стала почти одержимой. Ходит в туманной дымке любовной ауры. Я за нее рада, но это немного пугает. Слоан раньше отрицала романтику как вид, а теперь затирает всем про любовь так, словно попала в систему сетевого маркетинга.
– Она какая-то рассеянная на этой неделе, – отвечаю я. – Только и делает, что переписывается с Эр Джеем. Не знай ее так хорошо, решила бы, что они решили сбежать вместе.
Фенн пожимает плечами.
– Ну, если сбегут, то вся наша комната останется мне, так что…
– Я бы сказала, что это обычное дело для новых отношений, но Слоан последнее время сложно назвать обычной, так что откуда мне знать. Они в своем отдельном мире.
– Ага, очень рад за них, но пусть Эр Джей уже вылезает оттуда.
Это даже мило, как Фенн бурчит по этому поводу. Он только-только помирился со своим сводным братом, так что похоже, что он даже ревнует. Может, ему не хватает внимания.
– Не знаю, как это описать даже, – добавляет он. – Как ни посмотрю на него, у него такое лицо, словно он не знает, как сообщить мне о смерти бабушки или типа того.
Хм.
– Ладно, это и правда странно. Может, это просто его лицо?
Эр Джей хороший парень, но немного асоциальный. У него вечно хмурое выражение лица. Общительному парню вроде Фенна он должен и вовсе казаться инопланетянином.
– Вот пару дней назад я захожу в комнату после тренировки, а он по телефону треплется. Полагаю, что со Слоан. Вот только он посмотрел на меня, как олень в свете фар, и тут же отвел взгляд. Глупо, наверное, но поклясться готов, что все точно так же на меня смотрели, когда говорили о маминой болезни. Когда все боялись сказать мне, насколько все плохо.
– Мне жаль. – Взяв руку Фенна в свою, я кладу наши сцепленные ладони себе на колени.
Я знаю, каково остаться без матери, пусть моя и не умерла от затяжной болезни. Нет, с ней все было внезапно и без предупреждения. Несчастный случай, которого никто не мог предвидеть, и вот она уже утопленница. Мне было всего пять лет, так что я мало помню о том времени. Только отрывки. Фрагменты похорон, как в нашем доме еще несколько дней после было полно людей, как мы с сестрой пытались осознать смерть и страшную правду – мамочка больше не вернется.
– Папа уже тогда начал отключаться, – отрешенно говорит Фенн, выводя круги большим пальцем по моей коже. – Конечно, от нее он не отходил, но я стал для отца невидимкой. Он знал, что ей недолго осталось, так что просто выключился.
Между нами повисает тишина. Я чувствую грусть, исходящую от него волнами, и мне так хочется сделать что-то хорошее для него. Начинаю вспоминать свою потерю, ту огромную дыру, оставшуюся в нашей жизни после маминой смерти. Я едва помню ее, но от этого только хуже. У меня нет запаса теплых, светлых воспоминаний, в которые можно было бы окунуться, когда начинаешь скучать.
Есть у меня один способ справляться с этим, и он немного неловкий, но, прикусив губу, я решаю все равно озвучить его. Мне очень не нравится видеть, как Фенну больно.
– Я с ней говорю иногда, – смущенно признаюсь я. – С моей мамой.
– Правда?
– Глупо, знаю.
– Совсем не глупо.
Пожимаю плечами, потому что, глупо или нет, прекратить я не смогу, даже если бы вдруг захотела.
– Когда мне становится тяжело или страшно, или даже когда я счастлива, я представляю, что она меня слышит, что она где-то в одной комнате со мной. И просто болтаю с ней.
– И что говоришь?
– Все что угодно. Когда меня вдруг озарило, что я хочу быть ветеринаром, я сказала об этом маме раньше, чем папе или Слоан. – Губы трогает горькая улыбка. – Наверное, я это придумала, но поклясться готова, в тот день я чувствовала ее. Что она гордится мной и моим выбором.
Обняв рукой за плечи, Фенн притягивает меня ближе к себе.
– Хотел бы и я так. Я маму уже давно не чувствую. Когда ее не стало, осталась пустота. С тех пор ничего не изменилось.
В горле встает ком, а сердце сжимается от нашей общей боли. Опустив голову на его голое плечо, я в сотый раз жалею, что не могу дать ему что-то большее, чем пустые утешения и дурацкие подсказки. Фенна до сих пор преследует ее смерть. Она никогда его не покидает. Она в каждом моменте, когда ему кажется, что никто не смотрит. Она в том, что он понимает мою собственную боль без слов. В каждой из его десятка причин ненавидеть самого себя. Пусть он и думает, что я не замечаю.
По крайней мере, он не прячется от меня. Я одна из немногих, кому позволено видеть его, и я благодарна за это. Нужна храбрость, чтобы позволить себе быть немного сломанным.
– Хей, – говорит он и легонько встряхивает меня.
– Хей. – Я слышу улыбку в его голосе. И правда, когда я поднимаю глаза, он игриво усмехается.
– Как насчет сходить со мной на настоящее свидание? – тихо спрашивает он.
Сердце пропускает удар.
– И как выглядит настоящее свидание?
– Любишь пикники? Вечером субботы можем вывести собак на прогулку и найти хорошее место, чтобы посидеть.
Сложно представить себе, как Фенн Бишоп скачет по лесу с корзинкой для пикника, но я бы заплатила денег, чтобы узнать, что он придумает.
– Звучит идеально.
Глава 3Фенн
Мой сводный брат последнее время находится в беспрерывном состоянии транса. Раньше его было не заставить оторвать глаза от экрана, но он хотя бы что-то мычал для поддержания беседы. Теперь я не могу даже звука из него вытянуть, пока мы одеваемся перед первым уроком. Как проснулся – так и не отрывает носа от телефона.
– Чувак. – Швыряю через всю комнату теннисный мячик, который пролетает мимо его головы и шлепается о стену.
Эр Джей резко разворачивается на компьютерном кресле.
– Черт возьми, что?
– Ты слышал хоть что-то из того, что я говорил тебе последние десять минут?
– Нет? Не знаю. Боже. Чего тебе надо от меня в восемь утра?
– Я понимаю, что ты у нас теперь раб киски и все такое, но можно хоть немного внимания уделять друзьям?
Блин. Прозвучало как-то прилипчиво. Я же не прилипчивый? Откуда мне знать, как быть братом. Я всю жизнь был единственным ребенком. А теперь у меня появился сводный брат, и он оказался даже круче, чем я ожидал.
Честно говоря, когда мы встретились за пять секунд до свадьбы наших родителей и стояли такие в смокингах, пялились друг на друга, я вообще не ожидал, что проникнусь им. Да я первые пару недель даже имени его запомнить не мог. Но потом мой отец устроил Эр Джея в Сэндовер, нас запихнули в одну комнату, а теперь… ну мы вроде как сдружились. Звучит сопливо, но так и есть. У нас очень разное происхождение, да и к социализации мы подходим диаметрально противоположно, но каким-то образом эти наши странные семейные отношения развиваются неплохо.
Точнее, развивались, пока он не втрескался в Слоан, мать ее, Тресскотт. Из всех девушек, за которыми он мог приударить, он выбрал дочку директора. Снежную королеву. Девчонку, которая оторвет мне яйца, если узнает, что я пихал язык в глотку ее сестры каждый день на этой неделе.
– Так ты что-то сказать хотел или тебе просто скучно? – Эр Джей наконец-то откладывает телефон и отдирает себя от кресла, чтобы начать одеваться. Такими темпами до звонка мы успеем только схватить по булке в столовой.
– Мне нужна твоя помощь на этих выходных. Я в субботу веду Кейси на пикник.
Он косится на меня через плечо, и я замечаю что-то вроде гримасы на его лице, пока он не отворачивается к шкафу.
– А я тут при чем?
– Отвлеки Слоан для меня. – Усевшись на диван посреди нашей громадной комнаты, я натягиваю ботинки. – Я знаю, она не моя фанатка, и я не хочу, чтобы каждая свиданка с Кейси превращалась в провокацию.
– Так значит, все серьезно? – Эр Джей хмурится, закидывая сумку на плечо. Его галстук болтается развязанным на шее, словно он бросает вызов системе. На самом деле, за два месяца он так и не научился завязывать его без моей помощи. – У вас с Кейси?
Вопрос звучит как-то странно. И в голосе Эр Джея скользит какой-то подтекст, отчего мне становится неуютно.
– Ну да, а что?..
– И какие у тебя намерения? – спрашивает он.
– Намерения?
Какого черта? Ну да, мы не особо болтаем по душам, но мне казалось, Эр Джей понимал, что я испытываю к Кейси. Она для меня не какой-то там трофей. Она особенная.
– Это тебя Слоан подговорила? – настороженно спрашиваю я.
– Просто спрашиваю, – говорит он, но пожимает плечами куда более серьезно, чем звучит.
Он, в общем-то, правильно делает, что не доверяет мне. Очень даже. Потому что я полный козел, что смею хотеть ее, и я еще больший козел потому, что, вопреки доводам рассудка, позволяю всему этому происходить. С каждым днем, с каждым поцелуем я все ближе к тому, чтобы испортить ее.
Эр Джей стоит между мной и выходом, а значит, его интерес абсолютно искренний. Я сам напросился на его внимание и не выйду отсюда, пока не отвечу на его вопросы.