Начинаю смеяться.
– Во-первых, быть хорошим еще не преступление. Во-вторых, повторюсь, какой же он хороший, когда изменяет?
– Разве можно его винить, учитывая то, с кем он встречается? – фыркает Жас.
– Ну да, немного. Не так уж сложно сначала бросить, прежде чем начинать с кем-то другим.
Вот спросите Фенна. Не о «ком-то другом», а о том, как просто кого-то бросить.
«Я правда люблю тебя».
«И поэтому я должен уйти».
Воспоминание о его позднем визите и последовавшем следом признании не дает мне покоя все утро. Я этой ночью глаз не сомкнула. Не могу больше ни о чем думать.
«Стой», хотелось мне крикнуть ему вслед.
Стой.
Не уходи.
Я тоже тебя люблю.
Он думает, что это он довел меня до Лоусона, и это правда. Так и есть. Но одна ночь с другим никак не стирает моих чувств к Фенну. Не стирает месяцы долгих разговоров и обменов личными словами, тайнами, страхами. Он знает меня лучше всех на свете, даже лучше моей собственной семьи.
Теперь я понимаю, почему он соврал о выпускном. Он пытался защитить друга. Я этого не одобряю, но в этом есть смысл. Он знал Гейба с детства. Гейб был с ним всю его жизнь. Был рядом, когда у Фенна умерла мама. Ну конечно же, ему было непросто предать такую связь.
– К чести Грея должна сказать, – говорит Жас, возвращая меня к реальности, – что он собирался порвать с Бри. Я его отговорила.
– Это еще почему? – возмущаюсь я.
– Потому что прошла всего неделя, а этот дурак уже готов признаться мне в вечной любви. – Она фыркает. – Я пока остепеняться не готова. Хотя член у него отменный.
Я давлюсь смехом.
Когда мы заходим в класс, там становится тише, но это уже привычное дело. Бри беспечно щебечет, рассказывая Энзли о каком-то новом бренде косметики, который недавно пробовала. Энзли чуть хмурится, когда я прохожу мимо, но ничего не говорит.
С тех пор как я отобрала у нее Лоусона, она впала в спячку. То тут, то там может мелькнуть пара резких слов, но в остальном она держит рот на замке. Если хоть что-то хорошее за эту пару месяцев и произошло, то это моя победа над задирами. Ну, и на том спасибо.
Когда Слоан после уроков подвозит нас к дому, Лукас сидит на ступенях крыльца. Он мне писал, что зайдет, но я как-то не ожидала, что он будет нас ждать. Заметив нас, он встает, но, несмотря на улыбку и ямочки на его щеках, я не упускаю проблеска беспокойства в его глазах.
– Хей, – говорю я, коротко обнимая его.
– Хей.
– Заходи.
Слоан открывает дверь и заходит в дом первая. Собаки кидаются нам в ноги.
– Выпустишь их ненадолго? – спрашивает она меня через плечо.
– Ага, не вопрос.
Мы с Лукасом выходим через заднюю дверь и садимся на крыльце.
– Я тебя проведать пришел, – говорит он.
– По поводу?
– Ну, ты знаешь, – неуверенно говорит он. – Та драка…
– Ничего не понимаю. Какая драка?
– Фенн с Лоусоном вчера подрались.
Черт. Ну конечно. У меня внезапно включается мозг, и я чувствую себя полной дурой, не подумавшей о последствиях.
– Было такое месиво, что один из парней даже заснял на видео, хоть это и запрещено. Я успел посмотреть, пока Дюк не заставил его удалить. – Лукас морщится, явно вспоминая то, после чего лицо Фенна было в таком плачевном состоянии. – Неприятное зрелище, я так тебе скажу.
С трудом сглатываю.
– Значит, все знают.
– Да, но нет. Ну, то есть все догадались, что дело в девчонке, но вроде как никто не знает, что это ты.
Ну, уже хорошо. Даже представлять не хочу этот ужас, если бы весь Сэндовер узнал, что я переспала с Лоусоном. А уж если до папы слухи дойдут… аж передергивает.
– А могу я спросить… – Лукас неуверенно осекается.
– Лучше не надо.
– Справедливо. – Он чуть отклоняется и поднимает руки перед собой в качестве капитуляции. – Новая тема: Зимний Бал.
Я аж отшатываюсь.
– Серьезно?
– Серьезно. Думаю, нам стоит пойти.
– Очень интересно, потому что я как раз думаю, что совершенно не стоит.
– Да ладно тебе. Ты же уже возвращалась в Баллард и даже не словила паническую атаку. Так давай. Нельзя пропускать этот катастрофически позорный подростковый ритуал.
– Еще как можно.
– Блин, Тресскотт. – У Лукаса отвратительно убедительная улыбка, которой он неосторожно разбрасывается направо и налево. – Ты меня убиваешь. Не заставляй меня проходить через это в одиночку.
– Знаешь, – говорю я, когда он хватает мои руки, словно готовится встать на колени и умолять. – Ты тоже можешь просто отказаться от этих древних ритуалов. Я думала, ты не любишь танцы.
– Не люблю, – ворчит он. – Но я добыл немного информации для пары девятиклассников в Балларде, и мне нужно закрыть сделку на балу.
– Информации? Сделка? Ты что, успел заделаться секретным агентом, пока я тебя не видела?
Лукас хихикает.
– Эр Джей подключает меня к бизнесу.
– Бизнесу? Этой его торговле информацией?
– Ага.
Я вспоминаю наш старый разговор с Эр Джеем, в котором он признался, что мастерски копает информацию на людей. Волшебник, раскрывающий чужие секреты. Хвастался, что это его суперсила.
– Я и не знала, что он тебя во все это втянул.
– Это весело, – говорит Лукас, и ямочки возвращаются на его лицо. – Не поверишь, как хорошо за это платят. Я несу им две флешки, а взамен заберу по пять сотен за каждую. Это косарь за несколько часов онлайн-поисков.
– Звучит и правда прибыльно.
– Ага. Но вообще, даже если бы у меня и не было других причин туда идти, я бы все равно тебя пригласил, – твердо говорит он.
– Да что ты? А чего не твою девушку-геймера?
– Баллард не разрешает приводить на танцы учеников публичных школ, – с легким самодовольством напоминает он. – Так что я, очевидно, застрял с тобой.
– Ну не знаю, – все еще отнекиваюсь я. – Я как-то не в настроении для больших сборищ в эти выходные, Лукас.
– Готова к горькой правде? – спрашивает он, так и не добившись моего согласия. – Тебе надо выбросить Фенна и Лоусона из головы. Разорвать эти эмоциональные связи и выпорхнуть на свободу.
– Да ну? И танцы мне с этим помогут, да?
– Если мы там оба наведем шороху, то еще как. – Он звучит очень уверенно. – Отдайся хаосу, Кейс.
Его упрямые попытки меня развеселить вызывают у меня смех. В каком-то смысле это сработало. Мне и правда лучше. И если я когда-то и соберусь на очередную дискотеку, то Лукас, пожалуй, лучшая для этого компания.
– Ладно, – сдаюсь я. – Но только если я не передумаю до тех пор.
– Не передумаешь.
Когда он уходит, я иду к себе и до самого ужина занимаюсь домашкой. Слоан ушла на пробежку, еще когда я сидела с Лукасом, и возвращается как раз к приготовлению папиных чесночных креветок.
– Я быстренько в душ, – говорит она, взлетая по ступенькам.
Ставлю на стол блюдо с рисом и овощами, которое готовила я. Через десять минут мы все втроем садимся ужинать. Во время еды Слоан несколько раз напряженно косится на меня, но, когда я спрашиваю, что такое, только отвечает «Ничего» и утыкается в свои креветки.
Но я свою сестру знаю хорошо, так что немедленно набрасываюсь на нее, как только папа уходит в кабинет пить чай и читать.
– Что такое? – требовательно спрашиваю я, пока мы убираем со стола.
– Короче, есть некое развитие событий, – тихо говорит она, бросая взгляды на коридор. – Не хотела говорить при Лукасе, а когда я вернулась, уже папа был дома.
– Что случилось? – сразу ясно, что ничего хорошего, так что я морально готовлюсь услышать ответ.
– Фенн сдался в полицейский участок. Рассказал им, что сделал на выпускном. Про украденное доказательство, про Гейба. Вообще все.
Из меня выходит весь воздух, и легкие схлопываются.
– Ты серьезно?
– Да. Эр Джей описал мне в общих чертах в сообщении после школы. Я только что встретилась с ним на тропинке, пока бегала, и он дополнил детали. Их немного, – признает она. – Пока что известно только то, что Фенн сознался, его адвокат всем занимается, отец тоже прилетел. Эр Джей говорит, полиция может скоро заявиться к нам и опять тебя допросить.
Чувствую, как кровь отливает от лица.
– Черт. Папа с ума сойдет.
Так и вижу, в какое бешенство он придет, когда узнает, что все это время разрешал мне дружить с парнем, который вытащил меня из машины и бросил лежать без сознания. Но это меня пугает не так, как то, что может случиться с Фенном.
Слабыми, дрожащими руками я ставлю тарелки в раковину.
– Как думаешь, он попадет в тюрьму? Его уже в чем-то обвинили?
Мрачно кивнув, она пересказывает мне, в чем его обвиняют.
Теперь мне становится нехорошо, и в животе все крутит.
– А если я поручусь за него перед полицией? Скажу, что точно помню, что за рулем был не он.
– Я думаю, проблема не в этом, – говорит Слоан. – Они не подозревают его в самой аварии. Но он унес улику с потенциального места преступления. Это серьезно.
Это серьезно.
Очень серьезно.
От мысли о том, что Фенна могут закрыть за решеткой за его поступок, меня начинает мутить. Весь оставшийся вечер чувствую себя так, словно меня вот-вот вырвет. Вопреки доводам разума, я все равно пишу Фенну.
Я: Я слышала, что ты сделал. Новости есть?
Он не отвечает, и я подозреваю, что это нарочно. Почти вижу, как он расхаживает по комнате в общежитии и говорит Эр Джею, что отказывается снова впутывать меня во все это. «Достаточно того, что ее наверняка опять будут допрашивать, – говорит он. – Свои проблемы я на нее точно сваливать не буду».
Я слышу, как его голос говорит это в моей голове. Твердый. Полный несгибаемой решимости меня защитить.
«Я тебя сломал».
Его хриплые, грустные слова эхом отдаются в голове, и в горле встает комок. Фенн думает, что защищает меня, игнорируя. Думает, что сломал меня.