— Но ты тоже ее целовал! — слезливо кричу и сама себе противна за этот жалкий тон.
— Да ты что, Василиса! Как бы я мог, ты мне дочку родила, красивую такую! Я бы не предал тебя! Никогда! Тебе показалось! Перестань подозревать меня, ты думаешь, что я такой козел? — Слава так искренне возмущается и так трепетно сжимает мою руку, что я отбрасываю все сомнения.
Это мой муж, я люблю его и теперь у нас есть ребенок, наша дочь Ева. Мы семья, у нас все замечательно!
— Прости…Это все беременность. Я сама себя накрутила — мне стало стыдно.
— Брось, я все понимаю, гормоны и все такое — благородно отмахивается мой муж.
— А как же Снежана? — я даже готова пожалеть незадачливую соперницу.
Понимаю ее прекрасно, в моего мужа трудно не влюбиться. Синие — синие, как океан, глаза; волевой подбородок; озорная мальчишеская улыбка; в придачу сильное, тренированное тело и просто неприлично много денег. Настоящий Аполлон!
— Забудь о ней, любимая! Ты о ней больше не услышишь — заверяет меня Слава. — лучше скажи как дочку назовем?
— Ну Славик, мы же уже обсуждали. Ева!
— Хм, не помню. Ну Ева так Ева. Я так люблю тебя Василиска! — Славка крепко меня обнимает и впивается в губы жарким поцелуем.
В этот момент я чувствую себя самой счастливой на свете! Глупая! Как можно сомневаться в таком мужчине?
— Кхм-кхм, — внезапно услышали мы, увлеченные поцелуем.
Глава 4
Мы с удивлением уставились на здоровенного мужика в белом халате.
— Кто это? — шепотом спрашиваю я мужа.
— Я ваш доктор Василиса. Не помните меня? — громко представляется детина — это я вас привез сюда.
Я с трудом вспоминаю сцену на улице, перед тем как отключиться в скорой. Так значит это тот самый мужик.
— Василисе нужен отдых, вы задержались — врач строго смотрит на Славу и жестом приглашает на выход.
— Да, ухожу, минуту — муж недоволен, не привык чтобы им командовали, но вынужден подчиниться.
— Зайка, я тебе позвоню. — чмокает меня на прощание и выходит.
Врач усаживается на его место и бедный стул под ним жалобно скрипит, вот- вот развалится под горой мышц.
— Итак, меня зовут Егор Александрович Соболев. Я заведующий этой клиникой. Это я принимал у вас роды. Скажу прямо, роды были тяжелыми, вы потеряли много крови, нам пришлось делать экстренное кесарево. Ребенок родился немного недоношенный, но не критично. В целом состояние вашего ребёнка хорошее, через недели две, скорее всего, сможем отпустить вас домой. А сейчас дайте я вас осмотрю — говорит он низким рокочущим голосом.
— Две недели?! — вскрикиваю я в ужасе — Все так плохо? Моя дочь больна?!
— Нет, если бы была больна, мы бы оставили вас гораздо дольше. Ее конечно еще будут осматривать специалисты, но мы никаких отклонений от нормы не увидели. Хорошенькая, активная девочка, но подстраховаться не мешает — доктор внимательно и очень бережно осматривает мои швы.
— У вас тоже все хорошо, но вставать сегодня с постели я вам запрещаю, ребенка доставайте только на кормление, медсестра вам поможет. После такой кровопотери нужно долго восстанавливаться. В моей клинике мы сможем обеспечить вам полный покой и заботу. А также круглосуточное наблюдение за состоянием ребенка. Если будете меня слушаться все будет хорошо.
Я внимательно смотрю на доктора и снова удивляюсь его внешнему виду. Коротко стриженные каштановые волосы, недельная щетина, руки и мощная шея в татуировках. Он больше походит на байкера, а не на доктора. Зато глаза удивительного янтарного цвета светятся добротой и пониманием. Этакий лесоруб-добряк.
Я беспрекословно верю его словам и успокаиваюсь. От него чувствуется очень мощная энергетика, но она мягкая, обволакивающая и умиротворяющая. Именно про таких мужчин говорят “как за каменной стеной”, когда рядом такой человек, понимаешь что ничего плохого с тобой не может случиться. Но Боже упаси иметь такого врага! Снесет и не заметит. Наверное, именно такими были былинные русские богатыри.
— Спасибо вам большое — спохватываюсь, осознав что неприлично долго рассматриваю доктора — как мы можем вас отблагодарить?
— Поскорее восстановиться, большей благодарности мне не надо — улыбается он.
Улыбка у него тоже оказалась теплой и светлой, как будто лучиком согрела. На небритых щеках заиграли ямочки, в глазах заплясали золотистые искорки.
Я невольно улыбаюсь в ответ:
— Мы с Евой постараемся!
— Ева значит? Красивое имя — Егор Александрович заглядывает в кувез, где сладко спит моя малышка.
— Ну отдыхайте, если что, жмите на кнопку, медсестра сразу придёт.
Он направляется к двери, но внезапно поворачивается и внимательно смотрит на меня:
— С мужем, я вижу, все в порядке?
Ох, наверное он тоже видел ту некрасивую сцену и теперь думает что Славик мне изменяет, а я как лохушка его прощаю.
— Да, понимаете, это просто недоразумение… — почему-то мне хочется оправдаться перед этим незнакомым мне мужчиной, объяснить ситуацию.
Но он останавливает меня взмахом руки:
— Это абсолютно не мое дело. Мне важно чтобы вы были спокойны. Больше меня ничего не касается. Отдыхайте. Я рад, что у вас все хорошо.
Он вышел, а я осталась в разобранных чувствах. Ведь этот доктор тоже видел то же что и я. Почему я не спросила у него? Рука тянется к кнопке вызова, но тут же отдергивается назад.
“Егор Александрович, а вы видели как мой муж целуется со своей секретаршей? Как вы считаете ему понравилось?” Так что ли?! Стыд-то какой!
Сейчас, когда Славы нет рядом и его обаяние на меня не действует, я пытаюсь снова восстановить в памяти тот поцелуй. Перед глазами ее руки с красными ногтями на плечах моего мужа, его сильные загорелые ладони на ее тонкой талии, склоненные друг к другу головы. Страсть, животная, неприкрытая, отчаянная. Не со мной!
Сердце щемит от боли, на глаза наворачиваются слезы, душа словно разбивается на мелкие осколки и колет в груди так, что хочется выть. Не хочу! Не могу думать об этом!
Я смотрю на свою дочь, она такая маленькая, беззащитная, ради нее я должна быть сильной. Как же я смогу позаботиться о ней, если со своей собственной жизнью справиться не в состоянии?
Я понимаю, что как бы не хотела я верить мужу, какие бы теплые отношения у нас не были, я должна выяснить правду. Что я буду делать если факт предательства подтвердится я еще не знаю, подумаю об этом позже, но я точно знаю что не смогу жить и растить ребенка во лжи. Моя кроха не заслужила этого и я постараюсь окружить ее только любовью. Даже если мое сердце будет разбито на куски, я смогу, я выдержу все и даже больше!
От этого решения мне становится чуточку легче, хотя знаю, что самое трудное еще впереди.
Ева недовольно морщит носик, просыпается и громко ревет, голодная. Я быстро вытираю слезы и нажимаю на кнопку вызова медсестры.
Дверь в палату открылась, но это, оказывается, не медсестра…
Глава 5
Дверь открывается и в палату входит, нет, влетает как красный пожар, благоухая розами и сандалом, звеня браслетами и шелестя пакетами, моя лучшая подруга Марго.
— Привееет! — кричит она с порога, протягивая руки — Поздравляяяю!
— Привет! — радуюсь я, очень по ней соскучилась и сейчас ее поддержка мне просто необходима.
— А кто у нас тут такой сладенький плачет? — она бросается к грелке и достает малышку.
— Марго, осторожно — беспокоюсь я на всякий случай, хотя Марго опытная мать, у нее двое отличных пацанов и я ей полностью доверяю.
— Не ссы подруга! Я двоих вырастила и ни одного не уронила! — заявляет Марго — Ну почти…
Ева затихает и с интересом рассматривает ярко накрашенную тетку, которая так бесцеремонно схватила ее на руки и кружит с ней по палате. Однако, голод берет свое, и Ева снова вопит во всю мощь своих маленьких легких.
— Дай ее мне, я покормлю — прошу я, грудь расперло и от криков малышки молоко все больше прибывает.
Марго аккуратно кладет дочку мне на колени и я неумело пытаюсь накормить кроху, она сердито отворачивается и кричит, даже покраснела вся.
— Ты не умеешь что ли? — удивляется подруга. — дай помогу!
— Не умею… — я вспотела и расстроена, в ушах звенит от гневных воплей.
Марго ловко впихивает мою грудь в маленький ищущий ротик и малышка тут же начинает сосать, от удовольствия прикрыв глазки. Вот что значит опыт.
В палате воцаряется благословенная тишина, но не надолго, Марго тут же развивает бешеную деятельность.
Она с ужасным скрипом подвигает тяжелый столик к кровати и начинает распаковывать свои многочисленные пакеты. На столе появляются все новые и новые контейнеры с деликатесами.
— Так, это тебе фрукты, бананы и яблоки, других пока не ешь, может аллергия начаться у ребенка. Это курица запечённая, это котлетки домашние, это вот печенье, пирожки…
— Марго! Куда столько?! — я пытаюсь прервать этот поток гастрономических изысков.
— Так, пирожки, Анна Николаевна пекла! — Марго сразу идет с козырей.
Она знает, что от пирожков ее свекрови я не откажусь даже под страхом смерти.
Таких вкусных пирожков я не пробовала даже в самых крутых ресторанах, куда частенько водил меня супруг. Я вспоминаю, что ничего не ела со вчерашнего дня. Рот моментально наполняется слюной и я, удобнее устроив малышку на коленях, тяну руку:
— Дай!
Марго, хитро улыбаясь, сует мне пирожок и принимается готовить чай. Хорошо в палате есть для этого все необходимое.
Через полчаса я с изумлением оглядываю остатки пиршества.
— Я что? Все это съела? — ужасаюсь своему бешеному аппетиту.
— Ага, я то знаю какой аппетит после родов. А теперь чай!
Она забирает у меня с колен доченьку, та даже не проснулась, сытая и довольная сладко посапывает.
— Надо же. На Славку совсем не похожа. — подруга вглядывается в крошечное личико.
— Не выдумывай! Очень даже похожа, и носик и ушки Славины.
— Ну тебе виднее, — говорит подружка и укладывает мою куколку назад в кувез.