н голоса/ … тебе заказать то же самое?»
Его слова совершенно безобидны, однако, очевидно, что для нее они были исполнены особого смысла.
Вскоре Кьяра уходит. Тогда бармен подходит к Луке и сообщает ему, что у девушки были проблемы с алкоголем: это объясняет, почему она отреагировала на предложение выпить именно таким образом. Теперь понятно, почему после его слов она почувствовала себя неловко; к тому же тот факт, что они встретились именно в баре, сыграл особую роль, пробудив у нее болезненные ассоциации.
Подчас эмоциональная сфера реагирует на слова независимо от дискурса, частью которого они являются. Это как если бы в ее распоряжении оказались ножницы, которые режут только то, что производит на нее впечатление.
В других случаях, напротив, воздействие поступков, слов и фраз зависит именно от контекста, в который они погружены.
Что мы подразумеваем под контекстом? Он включает окружение, в котором происходит коммуникация, социальные роли того, кто говорит, и того, кто реагирует, условия взаимодействия, внешний вид человека, совершающего невербальное действие, а также то, что было сказано прежде и повлияло на смысл стимулов, на которые мы отреагировали тем или иным образом.
Например, если женщина приходит на прием к врачу, чтобы сделать ультразвуковую эхографию груди, и слышит, как он говорит: «Она действительно большая», то у нее может случиться приступ кашля (это сигнал тревоги), поскольку, возможно, она очень обеспокоена состоянием своего здоровья. Если же она услышит то же самое замечание в супермаркете, то, возможно, напротив, не обратит на него никакого внимания.
Допустим, что эта фраза была произнесена на автобусной остановке и что при этом один очень полный индивид нервно сглотнул (еще один сигнал напряжения): он мог сделать это, подумав, что говорят о нем, именно потому, что он страдает ожирением.
В некоторых случаях решающая роль того, кто говорит, может стать причиной того, почему его слова были проинтерпретированы определенным образом. Если мы приходим к адвокату, и он, знакомясь с документами, бормочет: «Действительно тяжело» в тот самый момент, когда он берет в руки папку с бумагами, то мы готовы ответить: «Да» с дрожью в голосе (даже понизив голос, что служит сигналом тревоги), поскольку, возможно, нам кажется, что он имел в виду бесперспективность нашего дела.
Следует уточнить, что контекст имеет тем большее значение, чем неопределеннее и расплывчатее выражения, то есть, чем менее они привязаны к данной ситуации. Естественно, мы можем демонстрировать невербальные реакции также в тех случаях, когда услышанные фразы были вполне недвусмысленными и определенными. Если, например, нас просят дать свидетельские показания в уголовном деле, и офицер полиции нас спрашивает: «Вы его знаете, кто это был?», то мы можем покрыться холодным потом (типичная эмоциональная реакция), Даже если ничего не знаем; просто мы чувствуем робость, тон полицейского мог показаться нам угрожающим, или мы думаем, что он подозревает нас или кого-либо из нашего окружения.
Иногда, если нам неизвестна предыстория сложившейся ситуации, то мы можем впасть в заблуждение.
Недоразумения
Катерина очень экспансивная, солнечная и сердечная девушка: с друзьями, независимо от пола, она привыкла общаться непринужденно и раскованно, она допускает умеренные и невинные физические контакты с ними. Однажды она была в баре вместе с Марио, и, рассказывая ему что-то, сжала его руку повыше локтя. В этот момент появляется Симоне, ее приятель: Катерина тотчас же замолчала, вскинула голову, напрягла спину и убрала руку с плеча друга.
Стороннему наблюдателю (а также Симоне) могло бы показаться, что за этой реакцией что-то кроется. Однако дело было не только во взволновавшей Катерину болезненной ревности Симоне, который мог превратно истолковать ее намерения… дело в том, что Марио сделал то же самое!
Прежде всего, отделим эмоциональные сигналы от действий, отражающих межличностные отношения.
Что касается первых, то мы принимаем, в основном, классификацию, представленную Стефано Бенемельо. Таким образом, мы разделяем телесные сигналы на три категории:
– действия, отражающие напряжение;
– действия отказа;
– действия удовольствия.
Действия, отражающие напряжение, это все виды поведения, выдающие тревогу, опасение и страх; в этот класс мы также включаем действия самоуспокоения, сигналы, не отражающие непосредственно эмоциональное напряжение, но возникающие как следствия состояние беспокойства, как формы самоутешения.
Класс действий отказа включает выражения досады, беспокойства и подавленного гнева.
Облизывание губ языком, пропускание прядей волос сквозь пальцы, выгибание груди колесом – все эти действия относятся к сигналам удовольствия, то есть к поведению, свойственному нам, когда мы возбуждаем в другом индивиде чувства влечения, любопытства или интереса.
Мы подробно остановимся на этих проявлениях в 3-й и 4-й главах, когда будем детально рассматривать каждую из этих категорий.
Говоря о таких жестах, как потирание носа, выковыривание чего-то в зоне слезной борозды, отряхивание невидимых пылинок с пиджака и тому подобное, мы невольно задаемся вопросом, всегда ли эти сигналы имеют своей целью воздействовать на поведение другого индивида, его намерения или его суждение о чем-либо.
Основываясь на последних данных науки, можно утверждать, что в одних случаях это является возможным, а в других нет.
Например, было установлено, что варианты поз, отражающие различные состояние души, регистрируются миндалиной. Когда испытуемым, принимавшим участие в эксперименте, демонстрировали позы, отражающие чувство страха, то у них значительно увеличивалась активность областей мозга, отвечающих за эмоциональные реакции. Более развитые части мозга затем оценивали, насколько адекватной и приемлемой была реакция миндалины; в противном случае, они тормозили ее.
Клинтон напугал его
Примером того, как функционирует миндалина при восприятии угрозы, может служить интервью Билла Клинтона во время трансляции FOX News Sunday от 22 сентября 2006 г.
Журналист и телеведущий Крис Уоллес на всем протяжении интервью не переставал обвинять Клинтона в том, что он, в сговоре с Бушем и Бен Ладеном, стремился нанести урон американскому народу, на что экс-президент возражал, погрозив журналисту указательным пальцем и утверждая, что что «во-первых, гипотеза о его сговоре с Бен Ладеном полностью лжива».
Затем, видя, что Уоллес не собирался признавать себя побежденным, Клинтон резко выдвинулся вперед; в ответ на это журналист подался назад, продемонстрировав тем самым, что его миндалина усмотрела реальную угрозу в неожиданном жесте его собеседника.
Пересматривая замедленную видеозапись интервью, можно отметить полную синхронность движения американского экс-президента, когда он выдвинулся вперед, и журналиста, когда он подался назад, уловив сигнал угрозы, которую он в первое мгновение воспринял всерьез.
Способность понимать сигналы тела, безусловно, можно считать преимуществом с точки зрения межличностного общения. Проведенные исследования показали, что те, кто обладают такой способностью в достаточной мере, в гораздо большей степени бывают удовлетворены отношениями в паре, они более привлекательны, уравновешены, авторитетны и доброжелательны; друзья и знакомые воспринимают их как сердечных, дружелюбных, открытых и эмпатичных, конструктивных и ответственных людей.
Эта способность имеет имя: ее называют невербальной чувствительностью. Речь идет о поведении, родственном эмпатии, умении поставить себя на место других и разделить их эмоции; однако способность читать телесные послания вовсе не обязательно означает разделять чувства других индивидуумов.
Некоторые категории людей лучше могут декодировать и использовать язык тела в сравнении с другими.
Джудит Холл, Роберт Розенталь и другие американские исследователи разработали тест, позволяющий понять, каким образом личность, профессия, возраст и пол могут повлиять на большую или меньшую степень восприимчивости к невербальным сигналам.
Прежде всего, включив в эксперимент детей, они выяснили, что способность воспринимать такие сигналы усиливается со возрастом, начиная с 8 лет до достижения зрелости (у взрослых это качество вполне развивается между 20 и 30 годами). За единственным исключением: оценка модификаций голоса и других звуковых сигналов достигает наибольшей точности у детей, по сравнению с взрослыми. Этот вывод, полностью подтвержденный другими исследованиями, возможно, указывает на то, что восприимчивость к тону голоса частично утрачивается в ходе социализации. Это может зависеть от того факта, что поскольку голос в большей степени передает эмоциональные послания, в сравнении с позой или телесными движениями, то дети, вырастая, приучаются игнорировать эти сигналы, чтобы не ставить в неловкое положение своего собеседника.
Что касается пола, то выяснилось, что женщины, в основном, отличаются большей восприимчивостью по сравнению с мужчинами; это различие сохраняется на протяжение всей жизни, на всех ее этапах. Женщины обладают большей чуткостью при восприятии невербальных сигналов, а также при запоминании невербальных сигналов, отмеченных ими при взаимодействии. «Слабый» пол, в частности, отличается от «сильного» пола более тонким умением различать косвенные признаки негативных эмоций, тем не менее было установлено, что женщины с патриархальным типом мышления гораздо менее проницательны, чем их более эмансипированные подруги.
Отчасти такая повышенная чувствительность может зависеть от того факта, что, ухаживая за новорожденными младенцами, женщины неизбежно начинают более чутко реагировать на звуки и телесные движения. Тем не менее гораздо более правдоподобным представляется объяснение, согласно которому, девочки уже в восьмилетнем возрасте значительно опережают мальчиков в развитии, а также, что у них существует своего рода врожденная восприимчивость, коренящаяся в особенностях структур женского мозга.