Предавшие СССР — страница 6 из 9

Основная идея. В 1991 год Советский Союз вступил как в год своего краха. окончательно запутался, не зная как выйти из кризисного состояния. Но чем больше он метался, тем больше наступал кризис.

Важную, если не сказать, важнейшую роль играл тогда в стране фактор. Дело в том, что к началу 1991 года был почти иконой для многих его соотечественников. К этому времени много говорливый стал надоедать почти всем. Подсознательно в народе шёл поиск нового кумира. Так устроен этот мир, все время нужно менять кумиров.

Подобранное и послушное ему окружение, ошарашенное потерей управляемости страны, решилось на шаг, который, как они надеялись, поможет удержать ситуацию под контролем. как всегда выжидал. Но в результате бестолковых действий проиграли сначала приближённые, а потом и сам первый советский президент. Хотя более всего проиграл народ, который оказался заложником борьбы за власть двух лидеров.

Последующие события в декабре 1991 года были уже закономерным результатом провала горбачевской политики перестройки и ельцинской жажды власти. В конечном итоге, и его сподвижники повторили роль сил, свергнувших в 1917 году монархию и за несколько месяцев правления которых словно открылся ящик Пандоры с несчастьями для России. же стал, по сути, отечественным Геростратом.

Руководство КГБ СССР, ещё способное на бестолковый ГКЧП, было неспособно предотвратить развал великой державы, безопасность которой оно должно было обеспечить. После августа 1991 года КГБ СССР существовал во многом формально и вскоре был ликвидирован путём разделения на части и последующих постоянных реорганизаций, включая периодическую смену руководства.

5.1. Что год текущий нам готовит?

5.1.1. В 1991 год Советский Союз вступил в как год преддверия своего краха.[660] метался, не зная как выйти из кризисного состояния.[661] Но чем больше он метался, тем больше наступал кризис.

«Невыносимая усталось от шестилетней пустой болтовни, — писал бывший начальник информационно-политического управления КГБ СССР, — его невразумительных и для собственного окружения, и для общества шараханий из одной крайности в другую, неспособности сформулировать внятную политическую линию, раздражала его мелкая провинциальная изворотливость, ловкачество, интриганство с единственной целью сохранить власть в своих руках — все это привело к тому, что ресурс доверия к нему со стороны общества был исчерпан окончательно».[662]

Правда, за пределами Советского Союза, на Западе популярность первого советского президента была достаточно велика. Но Запад есть Запад, в России все примеряли на своей шкуре.

«…Мы в отличие от Запада видели не только и не столько освобождение Европы, сколько нарастающий экономический хаос, рост напряжённости. И во всем этом обвиняли его. Его многословие стало раздражать. Его успехи на Западе больше не завораживали, а потом и стали использоваться для традиционных обвинений в распродаже страны и национальных унижений».[663]

«…Экономическое положение СССР тяжёлое и …оно продолжает ухудшаться», — констатировал директор Института мировой экономики и международных отношений. Открыл Америку! Это на своей шкуре чувствовал каждый житель нашей страны.[664] Разумеется, за исключением отдельных лиц, которые были допущены к разворовыванию народного достояния. Именно в это время начали появляться первые олигархи, но пока ещё не вполне уверенно и обычно с ярко выраженной криминальной окраской.[665]

Позже дал следующую оценку тому времени «К началу 1991 года кризис охватил все сферы жизни общества и государства. Остро давали о себе знать межнациональные отношения. Увеличилось противостояние в Прибалтике. Сепаратистские силы действовали здесь открыто, игнорировали законы СССР, нагнетали обстановку, увеличивалось число провокаций против воинских частей, иноязычного населения».[666] Может быть, кто-то скажет, что задним умом люди крепки. Но ведь некоторые говорили это уже в начале 1991 года.[667]

Впрочем, ещё хуже было другое. С национализмом окраинных народов ещё можно было бороться и побеждать. Но болезнь поразила уже сердце Союза — Российскую Федерацию. «Недовольство в народе зрело, нарастало, превращалось едва ли не во всеобщую озлобленность, которая принимала самые разные формы — от фашистских карикатур на него во время митингов и демонстраций, от гневных речей против него до разного рода провокаций и реальных угроз».[668]

А ведь совсем недавно все было наоборот. Ещё в 1988 году самонадеянно писал: «Мы располагаем прочным материальным фундаментом, большим опытом, духовным кругозором для того, чтобы целеустремлённо и непрерывно совершенствовать наше общество, добиваться все более высокой отдачи — как количественной, так и качественной — от всей нашей деятельности».[669]

Через три года запели уже другие песни.[670] КПСС стремительно теряла авторитет.

«Скудные прилавки, разрыв хозяйственных связей, новое наступление дефицита на товары и продукты при весьма ощутимом подорожании их, преступность, межнациональные потрясения, — написал секретарь ЦК КПСС Ю.А. Манаенков, — все это, что называется, буквально кричит против партии, взявшей на себя ответственность за переустройство общества и его будущность. А оппозиция тут как тут. Она изрядно поднаторела в политической эквилибристикой отводить людям глаза от её устремлений к власти, к собственной выгоде, разжигает недовольство в народе, а теперь уже перешла и к открытой антикоммунистической истерии, скоординировано и настырно создавая из КПСС образ врага».[671]

Все правильно, кроме одного: нет ответа, кто же виноват? Но для себя все уже давно понимали, что виноват, виновато его окружение, виновато руководство КПСС. Логически правильным в этой ситуации можно назвать только один выход: смена руководства.

24 и 25 апреля 1991 года проходил Объединённый Пленум ЦК и ЦКК КПСС. В ходе прений в связи с отдельными выступлениями участников Пленума поставил вопрос о своей отставке с поста Генерального секретаря ЦК КПСС. Вот чудо, такого в истории компартии, пожалуй, ещё не было. Чтобы сам, да добровольно.

Партия не позволила. После рассмотрения этого вопроса в Политбюро ЦК Пленум принял решение: «Исходя из высших интересов страны, народа, партии, снять с рассмотрения выдвинутое предложение о его отставке с поста Генерального секретаря ЦК удержался на этот раз.

«Пленум завершился ничем, был сохранён статус кво — писал. — На меня Пленум произвёл невыразимо тягостное впечатление. Дело было не в том, что вскрылась вся сложность положения в стране и в партии. Это давно не было секретом. Поражала атмосфера безысходности, полного отсутствия представления о будущем, старания фразой подменить мысль».[672]

Выдвинув главного перестройщика на вершину власти, руководство КПСС не хотело его терять, понимая в то же время пагубность его правления. Парадокс, но в этом нет ничего особенного. Просто в руководстве КПСС все были связаны и повязаны и страшно боялись, как бы чего не вышло. Пусть ещё поправит, авось вынесет. Повторялась ситуация 1982-1985 годов, когда, понимая необходимость перемен, держали на высшие посту и назначали на тот же пост дряхлых старцев, потому что других не могли. Принципиально за эти годы в руководстве страны ничего не изменилось. Вместо гряхлых старцев страну к катастрофе вели молодые говоруны.

Это одно крыло руководства КПСС, а в это время другое …. «Молодая комсомольско-партийная элита быстро „перестроилась“, бросила знамёна КПСС, в рамках которой ей власть „не светила“, создала свои партии, принялась активно заниматься рыночной деятельностью. И, используя гремучую смесь из остатков командно-административных рычагов и демократического популизма, захватила законодательную власть в виде Съездов народных депутатов».[673]

Между тем, это всего лишь два крыльями одного и того же — номенклатуры. И не смотря на различие, между ними есть и очень много общего, включая даже родственные и приятельские связи. А ворон ворону, как известно, глаз не выклюет. Так только съест лучший кусок пищи, не поделясь. И все.

Ещё интересней перевоплощение сделали бывшие секретари компартий многих союзных и автономных республик. Они плавно превратились в фактических монархов маленьких и не очень маленьких полуфеодальных государств. Это ли не показатель, что КПСС уже тогда была гнилой структурой. Сложный это вопрос — кадры. Они, как известно, решают все.

5.1.2. Вот и поговорим о кадрых КГБ. « стал фактически вторым человеком в государстве. предоставлял ему все новые и новые полномочия…

В конце 1990 года, казалось, слушал уже только одного. Первый и последний президент СССР один за другим подписывал указы, предоставляющие КГБ огромные полномочия контроля за всей хозяйственной жизнью страны… В январе 1991 года позволил взять под контроль все поставки гуманитарной помощи…

В мае объём полномочий ещё более расширился. Помимо перевода в его распоряжение двух воздушно десантных дивизий, во временное подчинение КГБ были переданы также несколько армейских подразделений специального назначения. Такой колоссальной властью эта спецслужба не располагал со времён ».[674] Сила была, мускулы нарастали, но внутри, похоже, уже сидел вирус сомнения, нерешительности и неготовности к активным действиям.

Как реагировал личный состав КГБ СССР на ситуацию в стране? Некоторые ещё продолжали думать, что процесс критики как свежий ветер выметет все недостатки и тогда все вернётся на круги свои, только станет ещё лучше и для страны и для КГБ. Это оптимисты. Но число пессимистов стабильно и постоянно росло.[675]

К тому же разные люди служили в органах. Некоторые, как и предприимчивые новые политики и новые коммерсанты (одним словом — новые русские), также надеялись извлечь что-то полезно для себя.[676] Но последних было сравнительно мало. Государственная служба и является службой, риск предпринимательства (естественный для этой сферы деятельности) в целом не характерен для государственных служащих, тем более, военных.[677] У них свои трудности. В этом особенность государственной службы, её достоинство и недостаток.

Были и другие особенности. «Срабатывал и очень сильный в органах госбезопасности фактор дисциплины: — Генеральный секретарь партии, Верховный главнокомандующий, прямой куратор КГБ, а впоследствии — Президент Советского Союза. Висели в кабинетах руководящего состава комитета его портреты, а критические суждения о нем, распространявшиеся по стране со скоростью цунами и, естественно, попадавшие в КГБ, сотрудники комитета считали в самые первые годы его в Кремле злонамеренным брюзжанием, крамолой, признанной скомпрометировать энергичного новатора».[678] К концу горбачевского правления симпатий к нему в КГБ было, конечно, меньше, но послушание оставалось ещё довольно сильным.

А тем временем, руководство КГБ СССР медленно и с оглядкой на стало критиковать многие элементы проводимых перемен. Все чаще и чаще из органов поступала доступная для всех информация об экономических и прочих провалах. Одним из самых заметных стало заявление председателя КГБ СССР на IV Съезде народных депутатов СССР, озаглавленное «КГБ против саботажа». Появился термин «экономический саботаж», который Президент СССР упомянул в Указе «О взаимодействии милиции и подразделений Вооружённых Сил СССР при обеспечении правопорядка и борьбы с преступностью» от 26 января 1991 года, призвав к «решительной активизации борьбы с экономическим саботажем». Указом был создан Комитет по координации деятельности правоохранительных органов при Президенте СССР.

В то время газета «Правда» напечатала выступление под заголовком «КГБ против саботажа». Было принято считать, что «можно обвинить КГБ в неправильной политической линии, в попытке не так оценить ситуацию, в том, что там засилье реакции, но сказать, что там сидят шкурники, было нельзя».[679] А сказал это человек, который в то время был одним из символов нарождающейся российской демократии. Впрочем, так говорили порой совершенно разные люди.[680]

Но воспринимали крючковские откровения по-разному. Вот, например, как оценивал его еженедельник «Новое время» словами Симона Соловейчика : «Экономическое состояние страны действительно составляет основу её безопасности. Но, когда экономикой начинает заниматься государственная безопасность, это само по себе становится опасным для государства. КГБ — методами экономику поднять невозможно, данная организация по своему существу может лишь пресекать и разоблачать, а если некого разоблачать то находить саботажников-вредителей там, где их явно нет».[681]

Была и несколько более осторожная критика вхождения КГБ в экономику. «Официальные лица выражают надежду, что КГБ сможет повлиять на ситуацию в торговле, поскольку по сравнению с ОБХСС менее коррумпирован. Хотелось бы на это надеяться — но причины коррупции ведь не в порочности тех, кто идёт служить в ОБХСС, а в системе, при которой работникам торговли выгодно торговать из-под полы и соответственно „подкармливать“ тех, кто мог бы этому помешать. Если уж экономические соблазны заставили за последние годы около двадцати высокооплачиваемых профессионалов КГБ за рубежом переметнуться на сторону иностранных разведок, то где гарантии, что их рядовые и гораздо менее обеспеченные коллеги, столкнувшись с соблазнами внутри страны, устоят? Вопрос времени и масштабов соприкосновения КГБ с миром торговли…».[682]

Кстати, автор настоящей книги сам слышал такие высказывания в среде наиболее понимающих и осторожных сотрудников госбезопасности.[683]

5.1.2.1. А тем временем тучи над КГБ сгущались. В стране были даже сделаны попытки своеобразного «суда» над органами государственной безопасности. Напомним, что по инициативе комитета по делам молодёжи Верховного Совета РСФСР было начато парламентское расследование деятельности КГБ СССР.[684]

Активную роль в этой попытке играли народные депутаты Верховного Совета СССР Сергей Калашников и Андрей Плотников. Сообщалось: «После того как идею поддержали более 100 народных депутатов СССР и два комитета, началось формирование независимой парламентской комиссии, которую согласился возглавить председатель Комитета Верховного Совета СССР по науке и народному образованию академик ».[685]

Хотели, видимо, сделать себе рекламу, но не получилось, не вовремя начали. Нужно было чуть-чуть попозже, а может быть и другими «нужными» людьми. Всякому овощу своё время. А, может быть, никто просто не стал финансировать это расследование, которое, как писала газета «Комсомольская правда», было «практически заморожено».[686]

5.1.2.2. Все, что ни делается, все к лучшему. Так говорят некоторые, оправдывая все неудачи. Публичное копание в бумагах КГБ могло привести страну к печальным (если не трагическим результатам). Дело в том, что КГБ привлекал к сотрудничеству многих.

Вот что, например, писал знаменитый в годы перестройки демократ : «В КГБ довольно быстро поняли, что от меня можно получить достаточно ёмкие наблюдения, и они ездить мне не мешали. Мои общие оценки их интересовали, и думаю, что по многим вопросам они подтвердились».

Практически, это означало прикрытое признание в каком-то сотрудничестве с КГБ, а сотрудничество с этой структурой было обычно одно — тайное.

Многие понимали — лучше полупризнание самого, чем разоблачение другими. А последнее становилось все более и более реальным. Наступало время перемен, точнее время распада.

5.1.3. «В декабре 1990-го — январе 1991 года, — по мнению, — политическая и экономическая ситуация в стране достигла критической, кризисной отметки. И в этих условиях вместо ожидаемой стабилизации обозначился резкий поворот страны вправо. С глаз общества спадает пелена надежд на улучшение жизни».[687] Для большинства жизнь становилось все сложнее и сложнее, все менее и менее чувствовали они уверенность в себе и тем более в своём будущем.

Экономическая ситуация стабильно ухудшалась. Руководство страны понимало, что нужно срочно находить какой-то выход из экономического кризиса. Нужно для того, чтобы удержаться у власти. Самым быстрым выходом виделась экономическая помощь из-за бугра. Не решив за пять лет проблемы самостоятельно, в очередной раз решили сделать это при помощи чужих денег. Мечты об иноземной помощи, похоже, становились навязчивой идеей. Чуть ли не единственным шансом спасти положение страны и самим удержаться у власти. При этом создавалось представление, что помощь может прийти лишь при наличии у власти одного человека —.[688] Об этом см. также пункт настоящей книги.

Но и там за бугром уже понимали, что Советский Союз садится на экономическую иглу. А значит, разговаривать с ним можно по-другому. Нужно много обещать под его имя (а то вдруг эти русские дураки догадаются сменить бездарного руководителя).

Пока же помощь ограничивалась дешёвыми подачками и поощрениями предназначенными персонально главе разваливающейся державы. Смотря со стороны, можно сказать только одно — они правильно делали. Но эта была правильность их интересов.

в это время получил Нобелевскую премию мира. Для него, очевидно, это означало существенное повышение собственного статуса и уверенности, что «заграница поддержит». Но это было только для него. Давать Нобелевскую премию одному человеку дешевле, чем помогать целому народу. Дешевле и выгоднее.

Событие (получение Нобелевской премии) это достаточно важное, однако внутри страны оно не встретило сколько-нибудь заметной радости.[689] «Всему миру, — писал бывший телохранитель (сотрудник КГБ СССР) первого и последнего советского президента., — памятно присуждение советскому лидеру Нобелевской премии мира в ту пору, когда на территории СССР полыхали межнациональные войны, во многих республиках лилась кровь».[690]

Но Западу как-то нужно было за минимальные затраты удержать президента СССР в сфере своих интересов, как-то приободрить его, помешать его уже наметившемуся переходу в стан антилибералов.

Позже бывший член руководства КГБ СССР напишет: «Столь трогательное отношение к нашему лидеру, такие восторги по поводу высказываний человека, без конца провозглашавшего социалистический выбор, у нас почему-то никого не насторожили».[691] Заметим, что насторожиться должны были прежде всего чекисты, это им по должности положено было выявлять угрозы государственной безопасности. Но вот это-то, похоже, им в голову не пришло. А если и пришло, то не хотелось портить свою карьеру. А вот страну испортили!

Недовольные первым советским президентом констатировали: «Огромная заслуга» (развал тоталитаризма в России), за которую провозглашён на Западе чуть ли не «человеком века», была …его услугой и особого таланта не требовала: ломать — не строить. Более бездарно распорядиться столь огромной властью было трудно».[692] Строить, действительно, сложнее. Не всякому дано. Кстати, строителем не был, строителем (по образованию и первой специальности) был.

Следует обратить внимание, что Нобелевскую премию собирались дать годом раньше (т.е. были готовы дать), но по техническим причинам не получилось., словно показали, заслужи ещё больше. Может быть, и другая версия — попытка поддержать его внутри страны, но, как видим, реакция была прямо противоположной. Умом Россию не понять, аршином общим не измерить.

5.1.4. Одновременно с подачками и под поддерживались нарастающие силы сопротивления власти. Одна рука давала, другая подрывала. Но ведь это же был один организм. Это уже трудно было полностью скрыть, и нужно было хоть как-то объяснить.

В некоторых средствах массовой информации критики «демократизации» все чаще и чаще стали приводить факты поддержки различных оппозиционных групп из-за границы. А в то же время в оправдание иностранной помощи стали появляться статьи, которые старались доказать, что никакая помощь из-за границы не способна развалить политическую систему, если она сама не идёт к этому. При этом факт самой помощи всячески завуалировали, ссылаясь на отдельные благотворительные акты отдельных иностранных организаций, не связанных со спецслужбами (на долларах ведь не стоял штамп «поступило от ЦРУ»). В еженедельнике «Новое время»[693] для этого использовали польский пример десятилетней давности.

Утверждение, хотя и, имеющее право на существование, но не бесспорно.[694] Давно известно, что политическая деятельность, как и всякая, осуществляется людьми, которым для этого нужны определённые средства, и которым нужно получать зарплату. Если этого нет, то возможен только кратковременный и стихийный бунт недовольных, а не долговременная оппозиционная активность.

Тем временем председатель КГБ, выступая на Верховном Совете, а затем на пресс-конференции, разъяснил всем желающим ему внимать, «что задача КГБ» — борьба с деструктивными силами, а деструктивные силы — это те, что хотят развалить Союз».[695]

Видимо, так же думало и большинство сотрудников, которые, как и все военнослужащие, присягали «до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству».

Тем, кто в душе придерживался слов присяги, было не просто понимать, что разваливается все. И свой Народ, и Советская Родина, и Советское Правительство.

Как видим, задачу председатель КГБ понимал ясно, но выполнить её не сумел (т.к. Советский Союз развалился), даже имея в подчинении все ещё мощную структуру.

5.2. Первый месяц 91 года

5.2.1. В 1990 году стало ясно, что некоторые союзные республики (точнее их руководство) рвётся к самостоятельности.

«Можно с полной ответственностью утверждать, что союзное руководство не было готово к такому решительному движению республик к самостоятельности. Хваленный КГБ СССР, десятилетиями приучавший нас боятся собственной тени, — писал, — как оказалось, не имел систематической информации о глубинных процессах в той же Прибалтике. После почти полувекового пребывания Литвы, Латвии, Эстонии в составе СССР, при наличии в этих республиках многочисленного русского населения наши спецслужбы не имели там не только сколько-нибудь надёжной опоры, но даже пресловутых „агентов влияния“. Информация, предоставляемая руководству страны, как правило, носила отрывочный, персонифицированный характер, представляла все происходящее как происки отдельных „националистов“, „сепаратистов“, „антисоветчиков“. Как покажут последующие события в Вильнюсе и Риге, у КГБ СССР вообще не было продуманных планов действий в случае чрезвычайных ситуаций. Все сводилось к попыткам взять на испуг».[696]

Понимая, что нужно что-то делать, руководство Советского Союза постепенно стало переходить к ощущению необходимости наведения порядка.[697] Это уже не раз повторялось в отечественной истории. Формально (с точки зрения действующих тогда советских законов) сделать это нужно было давно.

Но как всегда в горбачевские времена сначала ослабляли вожжи, затем понимали, что лошади идут не туда, и начинали, как бы понукать.[698] Однако, почувствовав лёгкое сопротивление, осмелевших от безвластия коней, возница говорил, что это не он, а кнут виноват, и быстро менял тактику. Потом кони неслись уже куда им вздумывается, не обращая на словестное недовольство возницы, неспособного их как следует стегнуть кнутом.

Это вместо того, чтобы продумать хотя бы длительный вариант устранения опасности, если смелости не хватает крепко стукнуть один раз кулаком. Но думать по-умному, похоже, было некому.

5.2.2. Уже в конце 1990 года стало очевидным, что основная опасность для единства страны находится в Прибалтике. Там стала чётко заметна тенденция к отделению от остальной части страны. К власти в Верховных Советах трех прибалтийских республик пришли лица, настроенные на такой отделение.[699] Стало очевидным, что единство страны решается в Прибалтике. Стоит отступить от принципа нерушимости государства в одном месте (показать слабину), как государство все развалится.

Тем более, что пресловутый Запад именно на Прибалтику всегда смотрел как на не принадлежащую нашей стране территорию. Собственно говоря, для начала важно было отделить хоть кусочек, остальное пошло бы по инерции.

В самом начале 1991 года произошли вильнюсские события. Силовые структуры действовали по указанию Президента СССР.[700] 10 января 1991 года он обратился непосредственно к Верховному Совету Литовской ССР. Логически после этого обращения он должен был внимательно следить за развитием событий.

По словам дальнейшие события выглядело так: «В ночь на 13 января 1991 года дружина Комитета национального спасения из числа местных жителей направилась к телецентру. К месту событий были подтянуты армейские подразделения, части МВД СССР и бойцы …спецгруппы КГБ численностью 30 человек.

Благодаря вмешательству армейцев и группы «Альфа» удалось предотвратить столкновение дружины с противоборствующими силами, что неминуемо обернулось бы куда большей кровью. В задачу группы спецназа КГБ, действовавшей, как ей было предписано, в тесном взаимодействии с армейской частью и подразделением МВД СССР, входила защита здания телецентра и разъединение противоборствующих сил, предотвращение их прямых столкновений».[701] Уважаемый, конечно, несколько лукавил.[702]

Но не в лукавстве председателя КГБ СССР главное. Главное в том, что союзные силы взяли вильнюсский телецентр, была перестрелка, в результате которой пострадали гражданские лица и военнослужащие. Кровь пролилась. Совсем не много, на Кавказе она уже давно текла и более сильно.

Последующая критика людей в погонах неизбежно роняла тень и на чекистов. Тем более, что в числе единственного погибшего «душителя» литовской свободы оказался лейтенант госбезопасности, которого первоначально союзные власти неуклюже попытались выдать за армейского десантника. Руку Москвы попытались бестолково спрятать за пазуху. У нас не редко власти не решаются признать правду, которую вскоре люди узнают все равно.[703] Но доверие к власть предержащим после этого падает. Если не умеешь лгать, не нужно это делать.

По официальной версии именно смерть того лейтенанта привела в движение всех остальных «душителей». Смерть есть смерть, она может подтолкнуть к ответной реакции, русским сначала нужно врезать, чтобы они проснулись. Желательно сильно врезать, иначе могут принять за дружеское похлопывание.

Может быть, поэтому еженедельник «Новое время» всячески намекал, что смерть его была не от рук литовских националистов.[704] После августа 1991 года намёки стали уже более откровенными.[705] Намекать не сложно, сложнее найти доказательства этих намёков. Впрочем, в прессе приём такой атаки известен давно, средний читатель не судья и разбирается по несколько иным законом.

Намёки (только прямо противоположные) на странную смерть в местной больнице легкораненого лейтенанта Виктора Шацких можно найти и в мемуарах тогдашнего председателя КГБ СССР.[706] Одно только непонятно, как при наличии сомнений в обстоятельствах смерти своего сотрудника можно не провести детальную проверку. Или и здесь руководствовались принципом: смерть все спишет? Правда, погибшего лейтенанта посмертно наградили орденом Красного Знамени.[707]

Неопределённость с причиной смерти пояснил: «Органами союзной прокуратуры проводилось расследование, но никакого сотрудничества с местными властями наладить так и не удалось. Обстоятельства, связанные с гибелью Виктора Щацких, тщательно скрывали от нас, интересующих сведений и документов, мы так и не получили».[708]

5.2.3. «Пролитая кровь в Вильнюсе в январе т.г. вызвала на Западе бурю протестов, поставила под угрозу то позитивное, что было достигнуто в экономических отношениях с развитыми капиталистическими странами в последние годы», — писал В.А. Мартынов,[709] директор Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Он же был по совместительству членом ЦК КПСС, т.е. человеком, имеющим определённое влияние на руководство этой правящей партии. Это ещё раз доказывает, что в руководстве уже были люди, которые как наркоманы боялись «слезть с иглы» западной экономической помощи. А Запад начинал шантажировать, когда в нашей стране предпринимались любые попытки сохранить Советский Союз.

Что оставалось делать ?, как всегда, был в своём амплуа. Говоря о событиях в Литве, отметил, что он узнал о случившемся в Литве с опозданием. К этому времени такое «незнание» генерального секретаря правящей партии и президента страны стало обычным делом. Не первый раз. «Слишком свежи были ещё события в Тбилиси и Баку, после которых ловко ушёл из-под огня критики под предлогом своей якобы неосведомлённости, отдавая на растерзание исполнителей своих же приказов».[710]

« вместо того, чтобы активно вмешаться в процессы — „процесс“ ведь уже „пошёл“, — предпочёл спрятаться за спины военных. Похоже, он надеялся на извечное „авось“[711]: «Авось пронесёт… авось все образуется».[712] Это уже понимали не только среди его окружения, но и многие другие люди в стране.

«Все он знал, — писал руководитель охраны. — И о событиях у Вильнюсского телецентра имел чёткое представление… Да что же это за президент: вокруг него — море крови, а он, как на острове, ничего не знает.

«Не знать» всегда удобнее, выгоднее. Но удобства и выгоды всегда временны для политика, ибо все тайное рано или поздно обязательно становится явным».[713]

Игры на публику (тем более, зарубежную) дают кратковременное преимущество за счёт долговременного недоверия внутри страны. «Это оттолкнуло от него не только демократов, но и военных, брошенных на усмирение независимых республик Прибалтики, а наутро узнавших, что они — де совершили это по своей собственной инициативе».[714]

Автор настоящей книги, не был в числе приближённых, не был тогда в Прибалтике и судить о его делах мог только по общедоступной информации. Но уже в 1990 году после событий в Баку, когда в очередной раз «не знал», что должен был знать глава государства, автор убрал его портрет из своего кабинета и публично сказал, что больше ему не верит. Сколько же можно публично врать одному и терпеть его враньё другим? Так или примерно так рано или поздно прозревали многие.

Кстати, позже еженедельник «Новое время» высказал мысль, что в январе 1991 года зародилось ядро будущего ГКЧП, модели путча обкатывались на литовском полигоне.,, и другие только в январе восемь раз встречались в кабинете.[715]

Интересно, что будущие гэкачеписты могли потом предполагать, как поведёт себя, его нерешительное и невнятное поведение с одной стороны, но и его нежелание просто так убирать своих подчинённых, якобы проявивших «самовольную инициативу».

5.2.4. Начавшись, события в Прибалтике шли по нарастающей. 11 января внутренние войска заняли Дом Печати, междугородную станцию, ряд других объектов в Вильнюсе и Каунасе. На следующий день был занят телецентр, где погибло 13 человек. 20 января столкновения были и в столице Латвии Риге. Ещё одна прибалтийская республика оказалась втянутой в борьбу с союзным центром. Практически вся Прибалтика (точнее её националистические группы) вступила в конфронтацию с Центром.

Знаменитый в советские времена борец за право выехать в Израиль Натан Щаранский написал в феврале 1991 года: «…КГБ начал стремительно возвращаться на политическую арену. События в СССР последнего времени показали, что борьба не окончена, что, скорее всего, она впереди».[716]

5.2.5. События в Прибалтике послужили делу дальнейшей конфронтации двух властей (Центр и Россия). Точнее их попытались и не безуспешно использовали противники. При этом, борясь с ним за власть, они в очередной раз вольно или невольно расшатывали само государство. Но кто же беспокоится о судьбе государства, когда делит власть?

Оппоненты первого советского президента накали раскачивать лодку. 20 января 1991 года, обращаясь к участникам демонстрации и митинга в Москве, заявил, что Президент СССР игнорирует присягу, встал на путь насилия и что в любую минуту может быть отдан преступный приказ, который в сложившейся обстановке вызовет цепную реакцию вооружённого противоборства. «Прибалтийский январь 91-го», отмеченный первой кровью в этом регионе, окончательно легализовал противостояние России и Центра уже как непримиримые, вплоть до аргументов вооружённой силы».[717]

И это был не случайный выпад. 19 февраля он выступил по телевидению. Комментируя события в Прибалтике, предложил уйти в отставку. Так удары по Центру наносились из Москвы. Не сложно понять, в таком состоянии Центр долго не продержится. Шатания среди его защитников уже начались.

Интересно, что через несколько лет написал, что события в Литве на совести у.[718] Не всегда отличался последовательностью первый президент РСФСР, то одного винит, то другого. Но это мы, забегая вперёд, а пока снова о январе 1991 года.

Кстати, малокровные конфликты в Прибалтике широко обсуждались в СМИ, «тогда как регулярные боестолкновения с человеческими жертвами в НКАО и прилегавших к ней районах, казалось бы, происходили где-то на Марсе или Сатурне. Во всяком случае, их замалчивали, точно военную тайну, что не вызывало протестов».[719] Вот ещё один пример практического использования (манипулирования) информации в политических целях. Если бы замалчивалось только это. Вся страна была в проблемах и конфликтах, а информационные игры разыгрывались многими.

5.2.6. Проблемы были и в местных органах государственной безопасности многих регионов страны. По сведениям, опубликованным тогда в прессе, накануне трагических событий председатель Литовского КГБ генерал-майор Ромуальдас Марцинкус подал в отставку, как и восемь других офицеров.[720] А тем временем уже в 1990 году из некоторых союзных республик (Прибалтика, Молдавия, Кавказ и др.) были вывезены архивные и текущие материалы местных органов КГБ.[721] Видимо, допускалась возможность их захвата или утечки секретных сведений с неспокойной территории.

Автор настоящей книги чуть раньше был в Киеве на переподготовке. Сотрудники, приехавшие из Прибалтики, прямо говорили, что они последние, больше приезжать уже не будут. Подразумевалось, что перемены в статусе прибалтийских республик вот-вот наступят. Чутьём они это уже понимали. Они понимали, но понимало ли руководство страны и КГБ СССР, которые по должности должны были предвидеть все.

5.3. «Апостолы чекистского движения» покидают КГБ

5.3.1. Смена кадров в системе госбезопасности набирала темпы не только на местах, но и в центре. В конце января 1991 года КГБ покинул. «Новостью номер один» назвали его уход на пенсию в одной из газет.[722]

Прослужив в органах госбезопасности 45 лет (в том числе длительное время возглавляя 5 управление КГБ СССР), ушёл с должности первого заместителя председателя КГБ СССР. Кстати, в 1989 году высказывал следующее о задачах КГБ «Сегодня Комитет госбезопасности должен способствовать утверждению в стране демократии, неуклонно помогать перестройке, ибо это единственный путь, позволяющей нашей стране развиваться, обновлять социализм».[723] А что он ещё мог тогда сказать? Так тогда говорили все, сотрудники госбезопасности не были исключением.

5.3.2. Некоторые оценивали положение в КГБ очень высоко. В 1990 году писали: «Став зампредом после ухода из КГБ в ЦК, с той поры до сего времени является фактическим руководителем КГБ СССР. и приходят и уходят, а остаются. По данным на 1987 год, подавляющее большинство членов коллегии КГБ были прямыми ставленниками. В своё время он расставил их по всей стране в роли начальников Пятых управлений республиканских КГБ и пятых отделов областных управлений, после чего они не без его помощи заняли должности, позволившие им войти в состав коллегии.

Не случайно он отказался сменить Власова на посту министра внутренних дел СССР, уступив это место. В КГБ он хозяин, по-прежнему курирует Пятое управление, которое вовсе не ликвидировано, а просто переименовано в управление «З» КГБ СССР…

До поры до времени, — первая кандидатура на пост председателя КГБ в случае прихода к власти сторонников тоталитарного режима».[724]

О как о негласном руководителе КГБ говорили и другие.[725] Кстати, публично говорить такое о заместителе часто означает создавать ему проблемы с начальником. И не редко при подобных похвалах начальники избавляются от заместителей. И не редко похвалы заместителю раздаются, чтобы создать этот конфликт. Но это так к слову.

5.3.3. Почему же ушёл? Существует версия что, уход его связан с событиями в Прибалтике.[726] По времени сходится, по характеру (за все провалы он предпочитал снимать других) тоже сходится. А если это так, то следует логическое предположение о том, что после провала ГКЧП ожидал такого же поведения (достойного снятия с должности). Но об этом мы ещё поговорим позже.

— по-своему легендарная личность в системе госбезопасности, этакий зубр внутренней контрразведки и борьбы с идеологическими диверсиями. Примерно в то же время ушёл в отставку другой заместитель председателя КГБ СССР. Сразу после увольнения, по словам, взял отпуск и после него собирался приступить к работе в качестве консультанта Министерства обороны.[727] должен был возглавить ветеранское движение бывших сотрудников органов госбезопасности. Их пристроили на доходные места, знай себе получай деньги, только власти стало меньше.

В одной из газет их назвали «апостолами чекистского движения».[728] Но приходит время, и апостолы покидают насиженные места. Старики уходят на пенсию, а молодые сталкиваются с новыми и мало знакомыми для них проблемами. Проблемами, которые они не смогут решить.

5.3.3.1. «Корю себя за то, что ни разу не выступил на пленуме ЦК КПСС, — писал сам, будучи уже на пенсии. — Хотя понимаю, моё выступление не могло сыграть решающей роли, но морально мне было бы легче».[729] Выступление на пленуме действительно бы не помогло. Такие выступления ведь все же были со стороны других лиц. молчал. Хотя сам же сознавался, что уже летом 1990 года пришёл к выводу, что президент СССР допускает развал страны.[730] Но ещё полгода продолжал служить, хотя мог бы сделать демонстративный жест и уйти в отставку, высказав свою нелицеприятную точку зрения.

Они все, понимающие в КГБ, и не только в КГБ, продолжали на людях хранить верность, потому, что были частью той самой номенклатуры, которая психологически была способна только к одному служению своим личным интересам. За длительно время застоя выработалось такое устойчивое состояние номенклатуры.

С точки зрения номенклатурщика это называется умением жить, с точки зрения патриота косвенным предательством. В совокупности, они все предали страну, потому, что каждый в отдельности думал только о своём благополучии. Каждый предавал понемногу. Но когда каждый понемногу — это уже много. С их молчаливого согласия все и происходило.

Впрочем, что это мы накинулись на. На общем фоне он выделялся не этим качеством и был не самый великий приспособленец, скорее наоборот. Он делал много самоотверженного всю жизнь. Но когда решалась судьба его Родины, он не сделал решительного шага, как и многие другие.

В эпиграфе к роману «Заговор равнодушных» писатель Бруно Ясенский написал: «Не бойся врагов — в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей — в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство».

5.3.4. Пенсионер вскоре после увольнения оказался на хорошо оплачиваемой должности в группе «Мост» у. Но, похоже, деньги — это не все в жизни.[731] написал довольно интересную книгу о своей службе в органах госбезопасности,[732] сумев при этом обойти многие острые углы. Видимо, сказался профессионализм чекиста в сочетании с выучкой партноменклатурного работника..

Своего прошлого он не описывал чёрными красками. «…Исходя из переоценок сегодняшнего дня, — написал. — можно, конечно, говорить, что кого-то не следовало привлекать к ответственности. Но я не ловлю себя на мысли, что с кем-то мы обходились незаконно. Тем более не могу сказать, что были люди, которых мы искусственно подводили „под статью“.[733]

Впрочем, его не особенно ругали даже, те кто, казалось бы, не разделял его точки зрения. «…В крутые времена, — говорил, — вёл себя достаточно принципиально. Участь диссидентов при другом начальнике могла быть гораздо хуже».[734]

5.4. Без КГБ и власть не всласть

5.4.1. Уже говорилось, что 1991 год начался для системы государственной безопасности страны без каких-либо существенных изменений. До этого времени КГБ СССР вполне обходился без наличия своего республиканского филиала в самой крупной республике Советского Союза. Республиканские комитеты существовали в 14 из 15 союзных республиках. Через республиканские комитеты Москва управляла всеми местными подразделениями. Но в Российской Федерации такого посредника не было, все подразделения по краям, областям и автономным республикам прямо подчинялись КГБ СССР.

Плохо это или хорошо для Российской Федерации? Скорее всего, ни то и ни другое. Но однозначно плохо для руководства республики, которому позарез нужны свои «собственные» чекисты. Тогда им можно приказывать, их можно контролировать. Какая же власть без КГБ? Без КГБ и власть не в сласть.

5.4.2. Новые российские власти поняли это быстро и стали настаивать на создании своего комитета государственной безопасности. КГБ РСФСР был в конце концов формально создан, но до августа 1991 года влачил формальное существование.

А пока в самом начале 1991 года заместитель начальника отдела безопасности Председателя Верховного Совета РСФСР поведал журналистам: «…Мы, к сожалению, не обладаем достаточно мощной и современной аппаратурой, чтобы обнаружить подслушивающее устройство напрямую. Такая техника имеется только в КГБ. Мы же совершенно лишены возможности её приобрести. Больше скажу: у отдела безопасности Председателя Верховного Совета РСФСР нет даже надёжных средств связи. Некая австрийская фирма подарила нам несколько переносных станций связи и несколько мобильных. Но все это перехвачено на таможне».[735]

Ах, они бедные. Как же они без собственной спецтехники? Хорошо хоть «щедрые» (с чего это они расщедрились?) австрияки что-то дают. Но, опять-таки через кордон не пускают.

В середине 1991 года первый и.о. председателя уже созданного КГБ РСФСР вспоминал дела не так «давно минувших дней» о появлении идеи создания республиканского КГБ: «Наверное, она возникла в одно время с принятием Декларации о государственном суверенитете РСФСР. В течение года российское руководство искало формы её реализации: принималось решения о создании Комитета безопасности, затем был с оздан Госкомитет РСФСР по обороне и безопасности, и, наконец, в мае этого года указанный комитет был разделён на два: республиканский комитет по делам обороны и Комитет государственной безопасности России».[736]

5.5. Уотергейт по-российски

5.5.1. «Февраль-март 1991 г. можно охарактеризовать как высшую фазу противостояния руководства Российской республики и союзного руководства. Суть момента политики и политологи единодушно усматривают в жесточайшей борьбе за власть между двумя противоборствующими силами»,[737] — так чуть позже напишут в учебнике истории.

Но противоборство должно вести к громким скандалам. Какая же политика в демократическом государстве без скандалов. Честно говоря, скандалы бывают и при ином способе правления, но тогда говорить о них можно разве что шёпотом. Скандалы — обыденная практика политической борьбы, а шумные скандалы очень характерны для демократии, особенно не устоявшейся.

В начале 1991 года разразился именно такой скандал, получивший по аналогии с американским «Уотергейтом» название «Преснягейт». Напомним, что в ходе того скандала Президент США был обвинён в подслушивании своих политических конкурентов и был вынужден подать в отставку.

Российский «Уотергейт» возник как раз вовремя. Словно был очень нужен для идеологической подготовки создания российского КГБ, а может быть и вообще раздела на республиканские части монстра союзной госбезопасности.

5.5.2. «Тревогу подняли руководители отдела безопасности Председателя Верховного Совета РСФСР. Заместитель начальника отдела Юрий Горякин сообщил : существует „неконтролируемая утечка информации о том, что происходит в парламенте и Совмине ещё на стадии обсуждения какой-либо проблемы“.[738] Тут нашлись в здании Верховного Совета РСФСР (что на Красной Пресне) комнаты, в которых находилась аппаратура КГБ СССР.

5 февраля 1991 года популярная газета «Комсомольская правда» на первой странице поместила небольшую и не очень броскую информацию следующего содержания: «Как нам стало известно, в здании Верховного Совета России на Краснопресненской набережной обнаружены комнаты с аппаратурой прослушивания. Об этом конфиденциально сообщили службе охраны здания специалисты связи. В комнатах 420 и 420-а (над кабинетом ), по сведениям связистов, установлена спецаппаратура, которой пользуются работники КГБ СССР. Как сообщил один из сотрудников охраны Верховного Совета Ю. Горячев, это помещение „повышенной режимности“, и даже ключей от них у хозяйственных служб Верховного Совета нет. Пропуска сотрудникам КГБ выдал бывший управляющий делами Совмина, перешедший на работу в аппарат КГБ СССР.

Ю. Горячев сообщил также, что аппаратура, установленная в этих комнатах, не относится к правительственной связи, она оказалась сейчас как бы «бесхозной». Скорее всего, в присутствии депутатов двери комнат 420 и 420-а будут вскрыты и их интерьер продемонстрирован журналистам».[739] Скандал только начался и пока он не сильно заметён. Лиха беда — начало.

5.5.3. Немаловажные подробности. «После заседания координационного совета „Демократической России“, — информировал еженедельник „Коммерсантъ“, — поздно вечером 6 февраля группа сотрудников отдела безопасности председателя ВС РСФСР, а также ряд депутатом — демократов во главе с представителем в присутствии понятых взломали дверь комнаты N 4-120…

Здание ВС и Совмина РСФСР, именуемое в народе «Белым домом», было введено в эксплуатацию в 1981 году. С этого же времени комната N 4-120 находится в ведении КГБ СССР. Как выяснилось, это не было секретом ни для управления делами Совмина РСФСР, ни для главы правительства.

Охранники, как указано в заключение депутатской комиссии, у управляющего делами осведомляться не стали, а решили вскрыть загадочную комнату и разоблачить происки «недружественных сил».[740]

Ещё раз обратим внимание на то, что сначала прозаседались, потом решили взломать двери. Причём даже до утра не стали дожидаться. Куда такая спешка?

5.5.4. Ряд народных депутатов РСФСР (Р. Микаилов, И. Збронжко, А. Угланов, В. Белов, В. Веремчук, А. Котенков,, С. Шустов ) с завидной скрупулёзностью зафиксировали «исторические» события и передали в еженедельник «Аргументы и факты». По их данным события 6 февраля развивались следующим образом: «В 20 час. 20 мин. в прокуратуру Краснопресненского района Москвы, в городскую Прокуратуру и Прокуратуру РСФСР было сделано обращение по телефону о необходимости прибыть сотрудникам прокуратуры в здание Верховного Совета РСФСР.

В 22 час. 25 мин. прибыл прокурор Краснопресненского района Москвы, на чьей территории находится здание Верховного Совета РСФСР, А.Селиховкин. Ему было предъявлена статья в газете «Комсомольская правда» и заявление ряда народных депутатов о возбуждении уголовного дела по признакам статьи 135 УК РСФСР (нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений).

В 0 час. 30 мин. в присутствии прокурора Краснопреснеского района Москвы, народных депутатов РСФСР, сотрудников КГБ СССР и независимого эксперта по радиоаппаратуре с соблюдением норм уголовно-процессуального законодательства начался осмотр помещения.

В 4 час. 15 мин. протокол осмотра был подписан».[741]

Событие зафиксировано для истории скрупулёзно. Осталось только раздуть его до уровня национального скандала. О том, что все это стыдно и позорит страну никто особенно не думал. Плевать. Главное сиюминутный политический интерес.

Кстати, это тоже характерно для той самой демократии, которую нам преподносили как последнее достижение человечества, как цель, к которой должна стремиться страны. При этом, апологеты демократии предпочитали обходить вниманием оборотную сторону медали. А такая сторона есть во всем и демократия не исключение. Но когда расхваливают товар, продавцы редко называют его недостатки. Иначе товар могут не купить, а продавец не получит зарплату. Однако, вернёмся к основной нити разговора.

5.5.5. Процесс пошёл. Хотя, «Комсомольская правда» уже восьмого февраля высказалась, что, скорее всего, и на этот раз скандал реализуется в политических дискуссиях, а не в следственных действиях. Тем более, что совсем недавно ушёл на пенсию первый заместитель председателя КГБ, и «концы», видимо замкнуться на нем. Предположение насчёт концов не оправдалось.

Пока же все шло по нарастающей. 7 февраля Верховный Совет РСФСР создал депутатскую комиссию для расследования предполагаемого отечественного Уотергейта. Депутатской комиссией была сформирована экспертная комиссия, которая должна была выяснить действительное назначение обнаруженной в таинственной комнате аппаратуры.[742]

Впрочем, в «Записках Президента» через несколько лет скажет: Пленарное заседание сессии Верховного Совета РСФСР началось с того, что один из депутатов сообщил об обнаружении и вскрытии двух комнат в здании Верховного Совета, принадлежащих КГБ СССР и оборудованных радиоаппаратурой. Было предложено провести депутатское расследование, но при голосовании предложение отклонили.[743] Сам вроде бы непричем, а это интересное обстоятельство.

5.5.6. Заместитель начальника 8-го (защита секретной информации) Главного управления КГБ СССР А.А. Кабанов, как и следовало ожидать, публично отверг возможность прослушивания, упомянув о «непродуманных действиях службы охраны ВС РСФСР».[744] Последовали и другие опровержения.

По сообщению «Правительственного вестника» 10 февраля российское правительство обратилось в Государственную техническую комиссию СССР с просьбой выделить экспертов для проверки и изучения радиоаппаратуры в комнате 4-120. Обратились, конечно же, не случайно — именно Гостехкомиссия СССР формирует идеологию и техническую политику в области защиты информации». Предложение включить в комиссию представителей 8-го управления КГБ СССР было отвергнуто, т.к. по мнению депутатов, они могли повлиять на объективность рассмотрению.[745]

5.5.7. Близкий тогда к человек — его охранник (тогда уже бывший сотрудник привилегированного подразделения КГБ) заявил: «В настоящее время в соответствующие органы КГБ СССР поступило указание об активном сборе материалов, компрометирующих Председателя Верховного Совета РСФСР. Через партийные структуры КГБ СССР с использованием оперативно-технических средств проводится компания по дискредитации демократических движений в РСФСР и в первую очередь их лидеров».[746]

Остаётся, однако, непонятным, зачем использовать «партийные структуры КГБ СССР», если Президенту СССР этот орган подчиняется непосредственно. Правда, такая фраза удачно бьёт по КП РСФСР и КПСС, как бы оставляя несколько в стороне. Впрочем, такой отвод внимания от основной фигуры, характерен не только для так называемых ельцинистов. Их противники использовали ту же тактику. Сначала били по окружению, не трогая лидера.

5.5.8. Центр общественных связей КГБ СССР не заставил долго ждать своего ответа, в котором отмечалось: «Комитет госбезопасности заявляет, что подобные обвинения есть не что иное, как измышления, преследующие далеко не благовидные цели. Они свидетельствуют не просто о профессиональной безграмотности и некомпетентности сотрудников охраны, но, прежде всего, являются злонамеренным выпадом против КГБ СССР с целью его дискредитации и создания никому не нужной напряжённости. Следует подчеркнуть, что это делается, не впервые и представляет собой ещё одно провокационное утверждение об акциях, якобы проводимых органами КГБ в отношении.

Спектакль, разыгранный сотрудниками охраны[747] и Ю. Горякиным, является, по сути, политической провокацией и ни в какой мере не делает чести тем, кто в нем принимает участие».[748]

Следует обратить внимание, что вопрос о том, кто дал согласие (если не приказал все организовать), т.е. о самом, обойдён вниманием. А ведь, крайне маловероятно чтобы его роль была иной. Но огонь из КГБ направлен на исполнителей, а руководители (и СССР, и РСФСР) внешне оставлены в стороне. Тактика, означающая, что компромисс между руководителями ещё возможен. Они просто обменивались ударами заочно, подставляя подчинённых. Как драчливые петухи подавали знаки враждебности, надеясь, что противник пойдёт на уступки.

5.5.9. Но жертвой политических боев двух драчливых политиков становится ведомство, осуществляющее охрану государственной безопасности. Следовательно, и сама государственная безопасность страны. Если не хуже. Мнение заместителя председателя Государственной технической комиссии СССР Н. Брусницына было следующим: «По-моему, вся эта история — просто политическая акция, рассчитанная на дискредитацию КГБ».[749]

Разумные люди уже тогда предполагали заказной характер скандала. Еженедельник «Новое время» написал: «Помнится, и в Венгрии „Дунайгейт“ стал достоянием общественности в первый день избирательной компании. Момент скандала выбирался с умом.

Многие наблюдатели относят то же самое и к нынешнему скандалу. С чего бы это вдруг отдел безопасности Верховного Совет после нескольких месяцев беззаботного существования взял и заметил две запертые комнаты на четвёртом этаже? По мнению аналитика, хорошо знакомого с методами работы компетентных органов «сдержанное официальное заявление о непричастности к этому КГБ свидетельствует, что данная история к серьёзным разоблачениям не относится. Общественности в очередной раз подбросили пустышку».[750]

5.5.10. Судя по всему, все понимали, что к «войне указов» добавлялась «война скандалов». С начала года они следуют один за другим. Из последних — две истории с, в одной из которых обвинения выдвинул он, в другой — против него.

Затем КГБ пресекает некие вроде бы незаконные сделки, одобренные заместителем председателя Совмина РСФСР Фильшиным. Некоторые политологи не скрывают своего мнения: «Преснягейт» — своего рода месть КГБ и центру за «дело Фильшина».

Вполне обоснованное предположение, именно так обычно и делают отечественные политики. Оправдываться в политике последнее дело, все равно грязь прилипает. Политики крайне редко оправдываются, когда их ловят на чем-то неблагозвучном. Они действуют по принципу: сам дурак. Тут же придумывают (вспоминают и т.п.) какой-нибудь ответный ход.

Уже с самого начала было ясно, что расследование «Преснягейта», о котором после некоторого замешательства распорядились депутаты Верховного Совета РСФСР, скорее всего окончится ничем, как и прочие расследования. Никто в нем, похоже, не был заинтересован. Шёл обмен политическими ударами. Как ватерполисты в воде незаметно для глаз судей, Россия и Центр обмениваются «подводными пинками». Мы же наблюдали то, что выходит на поверхности. Тем более, что обстановка в Верховном Совете РСФСР была таковой, что преимущества и его сторонников были далеко не такими и прочными.

И поэтому разговоры о тайном контроле за председателем Верховного Совета были очень нужны для самого председателя. В самом начале 1991 года о возможности прослушивания заместитель начальника отдела безопасности Председателя ВС РСФСР говорил: «В квартире подобная аппаратура установлена давно. Демонтировать её не представляется возможным. Настолько прочно все сделано, проще разбить квартиру».[751]

Он же заявил, что «руководство КГБ СССР и заинтересованные инстанции в принципе имели возможность быть в курсе того, что происходило в кабинетах руководителей РСФСР, бывших членов Политбюро ЦК КПСС».[752] Интересно в этом предложении упоминание о бывшем членстве. Понять из содержания ответа зачем нужно было напоминать данный факт нельзя. Но именно бывшим кандидатом в члены Политбюро и был.

5.5.11. Дыма без огня, конечно, не бывает. Позже бывший первый глава КГБ РСФСР, будучи в отставке, говорил о прослушивании разговоров в бане, на теннисном корте.[753] И нет особых оснований, не верить ему. Правда, деталей он не рассказывал. А именно детали важны для оценки информации. Важно знать зачем прослушивали, чтобы использовать в политической борьбе или чтобы предотвратить преступную деятельность?

Нет нужды говорить, что самым вероятным заказчиком такой прослушки был. Как нет нужды и говорить, что это грубейшее нарушение (если не преступление) тогдашних советских законов. Но кто же соблюдает законы, когда борется за высшую власть в стране?

Однако, ведь мы сейчас ведём разговор о другом прослушивании в другом месте. О факте, которой послужил поводом для громкого скандала. А вот здесь сомнения в реальности прослушивания слишком велики.

5.5.12. «Преснягейт» проходил на фоне резкого обострения борьбы двух московских центров власти. 19 февраля после долгого ожидания получил возможность выступить по Центральному телевидению. Выступление было в основном построено на обвинении Центра в противодействии российским реформам, прозвучало также требование к уйти в отставку. Марина Шакина из еженедельника «Новое время» отметила: «И если сегодня пошёл „ва-банк“, то он на что-то рассчитывал».[754] Ещё более резко обрушился на руководство СССР во время своего выступления в Центральном Доме кинематографистов.

Нет точных данных, но вполне возможно, что был при помощи «Преснягейта» доведён до нужного состояния и вёл себя агрессивно по отношению в. Малая война была в разгаре.

5.5.13. Противники продолжали наносить ответные ударчики. 26 марта газета «Советская Россия» поместила информацию под заголовком «В Комитете государственной безопасности СССР», которая, назвав основные моменты несостоявшегося «Преснягейта», подчеркнула следующие обстоятельства:

«…Эксперты закончили порученную им работу и вынесли своё заключение. Они сделали однозначный вывод о том, что аппаратура и оборудование КГБ в здании Дома Советов РСФСР по своему составу и техническим характеристикам предназначены для информационной защиты важных помещений этого здания и не могут быть использованы для подслушивания….

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что руководству Совета Министров РСФСР было давно известно о наличии в этом здании служебной комнаты с аппаратурой КГБ и её действительном назначении……

Таким образом, заявления об обнаружении подслушивающей аппаратуры КГБ в здании Дома Советом РСФСР носят явно клеветнический и провокационный характер.

К сожалению, разного рода абсолютно беспочвенные публичные утверждения руководителей Верховного Совета РСФСР и его сотрудников о деятельности органов госбезопасности СССР в последнее время участились.

В этой связи возникает вопрос, кому выгодны такого рода провокации, рассчитанные на нагнетание общественной напряжённости в стране». Такую же информацию поместили и некоторые иные газеты (например, «Красная звезда»), не симпатизирующие и его сторонникам.

5.5.14. После этой официальной информации КГБ СССР сразу же последовал ответный удар другой стороны. «Независимая комиссия, созданная Верховным Советом РСФСР по факту обнаружения в комнате 420 электронной аппаратуры, пришла к выводу, что она может использоваться как в целях информационной защиты, так и для прослушивания, — писала через два дня созданная на средства Верховного Совета „Российская газета“. — Об этом заявил на встрече с избирателями Волгоградского района эксперт комиссии член Верховного Совета РСФСР. В связи с этим вызывают удивление действия пресс-службы КГБ, которая, не дождавшись заключения комиссии, поспешила выступить с официальным заявлением по данному вопросу».

Авторы и действующие лица несостоявшегося «Преснягейта» ещё долго вели арьергардные бои. Народный депутат Игорь Збронжко написал заметку в газете «Megapolis-express», в которой, кроме упрёков в сомнительных акциях КГБ в комнате 4-120 Верховного Совета, намекал на причастность «каких-то» сил в проникновении в его сейф.[755]

В еженедельнике «Коммерсантъ» появилась заметка, весь смысл которой был выражен в заголовке «а может, все-таки прослушивали». Приводится мнение председателя депутатской комиссии А. Адрова : «Тот факт, что депутатская комиссия не воспользовалась имеющими у них доказательствами возможного прослушивания, Алексей Адров объяснил нежеланием депутатов ссориться с союзными комитетчиками накануне создания собственного КГБ».[756]

5.5.15. Обмен ударами продолжался. Антиельцинские силы тоже огрызались. 2 марта оппозиционная газета «Советская Россия» поместила статью, написанную неким И. Пепиком. Вероятно, под этой фамилией скрывалось другое лицо, газетчики такой приём использовали давно. Но, впрочем, не в этом суть, в конце концов, важно, что статью с таким содержанием поместила газета. Кроме язвительной критики всего политического курса, статья была посвящена в основном несостоявшемуся «Пресня-гейту». Вот что писал об этом автор:

«Я, глубоко сочувствующий Вам человек, не могу не испытывать большой досады, наблюдая, как разворачивается вся эта история с подслушивающими устройствами над Вашим кабинетом. По-моему, сотрудники Вашего отдела безопасности действовали топорно и вместо того, чтобы защитить, крепко „подставили“ Вас.

Конечно, понять этих парней можно. Они видят, как сильно Вы хотите развивать отношения с соседними странами — Украиной, Белоруссией, Казахстаном и другими. С некоторыми договоры уже заключены, а посольства все ещё не посланы! И места резидентов российской разведки пока вакантны. Вот бы где работать! Приближаются выборы президента России, всем говорят, что Вы — единственная наша надежда, а Ваш рейтинг с каждым месяцем опускается все ниже. И парни Ваши хорошо знают, что любой скандальчик, связанный с Вашим именем, сразу притягивает интерес простого народа….

Ваши ребята начали верно шурупить, что можно хорошо подправить рейтинг, если дать отпор своим бывшим коллегам из КГБ, откуда их в своё время попросили за профнепригодность. Однако переусердствовали….

А тех головотяпов, что подвели Вас, перепутав провода, примерно накажите. Или прямо к прокурору: прошу разобраться, почему в КГБ так плохо готовили сотрудников?».

Если сам «И. Пепик» и не знал политическую подоплёку «Преснягейта», то в редакции «Советской России» должны были все хорошо понимать. Практически почти на 100 процентов можно гарантировать, что начало скандала было согласовано, если не с, то с его самыми близкими соратниками. По-другому такие вещи не делаются. Ну, а отдельные фразы в статье достаточно хорошо показывают, что автор хорошо знал кухню госбезопасности, мысли и поступки её сотрудников.

5.5.16. Критически оценила доклад депутатской комиссии и более «демократическая» газета «Комсомольская правда», отметившая: «Комиссия в своём беспомощном докладе практически не ответила ни на один вопрос. Экспертиза аппаратуры, выяснение её возможностей проведены не были. Совсем забавно, что сам председатель комиссии предложил её распустить, несмотря на предварительность выводов. его поддержал, хотя за минуту до этого заявил: „Из этого ясно, что ничего не ясно“. И был прав. Комиссия, по сути подтвердила вывод КГБ СССР о невозможности использовать эту аппаратуру как прослушивающую, однако, намекнула, что при определённых технических условиях она таковой может стать.

Комиссия не объяснила причин, по которым сам не знал, что его разговоры кем-то надёжно защищены. Точно так же неясно, используется ли эта аппаратура сейчас. Потрясающая депутатская некомпетентность в столь серьёзном и скандальном деле и впрямь подтвердила тезис о том, что молодая пока власть не может разобраться даже в собственном доме. Решено передать «дело на доследование» в созданный Комитет безопасности».[757]

Кстати, одним из лучших способов заволокитить уголовное дело всего была передача его на доследование. В этом случае тоже так и поступили.

5.5.17. На общественном мнении поиграли, так чётко и не сказав, что было и кто виноват. Эта ситуация с информационными играми будет повторяться в нашей современной истории с завидным постоянством. Сначала раздувается ажиотаж, затем все спускается на тормозах, когда достигается цель информационной игры.

«Преснягейт», в отличии от «Уотергейтта», закончился ничем. Напомним, что Президент США был вынужден в результате скандала подать в отставку. В нашей стране после «Преснягейта» никто не пострадал и не ушёл в отставку. Иная страны, другие нравы. Это, пожалуй, единственный вывод, который можно сделать из «нашего» отечественного скандала.

А вообще мерзопакостное дело читать тогдашние газеты об этом деле. Словно окунаешь руки в грязь.

5.6. Репетиция чрезвычайного положения?

5.6.1. К началу 1991 года был уже около полугода высшим должностным лицом в Российской Федерации. И хотя, по сути, это было больше номинальная власть (председателя представительного органа депутаты могут и переизбрать), но в душах населения уже проглядывалось первое робкое сомнение в правильности выбора председателя Верховного Совета. Народ всегда хочет видеть положительный результат гораздо быстрее, чем это обычно возможно. Сомнение было слишком робким, но не ждать же когда оно станет сильным? Это понимали, и противники и сторонники. И те и другие начали действовать.

Началось все, как мы уже говорили с событий в Прибалтике (см. пункт настоящей книги). Началось круто и Кремль решил дать отпор зарвавшемуся.

5.6.2. «21 февраля 1991 г. на сессии ВС России группа народных депутатов: заместители Председателя Верховного Совета и, председатели палат,, заместители председателей палат А.А. Вишняков и В.Г. Сыроватко — выступили с Заявлением, в котором подвергли критике политический курс российского парламента и лично, призвав к созыву внеочередного съезда народных депутатов РСФСР…

Поскольку требование исходило главным образом от депутатской группы «Коммунисты России», в демократических кругах это было расценено (и, разумеется, не без оснований) как намерение коммунистов сместить с его поста… В любом случае в демократической среде возникшая коллизия не воспринималась иначе как «заговор коммунистов».[758]

Интересно только насколько к этому заговору был причастен президент СССР? Думается, он, как всегда, хотел, стоя в стороне, получить нужный результат.

III Внеочередной съезд народных депутатов открылся 28 марта 1991 года. А следует отметить, что преимущество сторонников среди депутатов было шатким. Тогда помогло заметное народное недовольство коммунистической властью (прежде всего лично) и удачно срежисированная поддержка народом председателя Верховного Совета РСФСР.

В стране назревала конфронтация. Народ насытился горбачевскими обещаниями, новым парламентом и всей этой бессмысленной болтовнёй, устал от отсутствия в продаже самых необходимых товаров.

Многотысячные демократические митинги в Москве сочетались с большими шахтёрскими забастовками в Кузбассе. И все это в поддержку, которому такая поддержка была крайне нужна. «…Это и послужило соблазнительным аргументом для того, чтобы вбросить в политическую игру столь весомый козырь, как „шахтёрская карта“. В борьбе с коммунистической „шестёркой“ это был неотразимый демократический „туз“.[759]

Соотношение голосов на Съезде сложилось не в пользу антиельцинистов. Их заговор провалился. Мало того, получил на Съезде дополнительные полномочия. Но мы не столько о депутатской составляющей тех мартовских событий, сколько о готовности к захвату власти со стороны тогдашней оппозиции.

5.6.3. По словам председателя КГБ СССР : «В марте 1991 года в Москве состоялась своеобразная „проба мускулов“. Организаторы так называемого демократического движения решили провести демонстрацию силы. Лозунги, объявленные заранее, — „На Кремль“, „Долой Президента“, „Долой правительство“ — характеризовали намерение не каких-то отдельных лиц, а всего движения в целом. Создавалась опасная обстановка».[760]

События марта 1993 года интересны ещё и тем, что в тот месяц оказалась проведённой «репетиция» ввода чрезвычайного положение. Однако посмотрим более подробно

Для начала напомним, что в феврале выступил по телевидению, что по его мнению «страшно оскорбило ».[761] Но тот, кто думает, что на одном оскорблении остановится, тот его не знал.

9 марта 1991 года выступил перед представителями демократической общественности в московском Доме кино. Решительно размежевался с Центром, призвал к созданию общего фронта демократии и переходу в наступление против партократов. Это как бы мнение одного. А на следующий день было высказано и мнение народа. Состоялся грандиозный митинг в Москве (около 300 тыс. участников) в поддержку, бастующих шахтёров, суверенитета России. Это уже как бы показатель готовности масс к свержению режима. Куда уж больше, призыв к той самой революции, о которой нас так долго десятилетиями учили. Правда, по действующему тогда Уголовному кодексу это называлось не революцией, а другим термином.

Организаторам митинга понравилась активность масс, и они начали разыгрывать эту карту дальше, готовясь к новым (как они рассчитывали) ещё более многолюдным митингам. Тем более, что нужно было поддержать, у которого начался серьёзный конфликт с депутатами Верховного Совета РСФСР.

понял: трон зашатался и надо действовать. 21 марта 1991 года по просьбе ряда российских депутатов о «защите» Верховный Совет СССР запретил митинг в Москве в связи с предстоящим созывом 3-го Съезда советов народных депутатов РСФСР. Голос депутатов был услышан и в других инстанциях.

25 марта 1991 года принято постановление Кабинета министров СССР, запрещающее до 15 апреля проведение в Москве митингов, уличных шествий и демонстраций. 26 марта 1991 года Главное управление внутренних дел Москвы было переподчинено МВД СССР.

Войска в столицу были введены. Обратим внимание на следующее обстоятельство, о котором говорил : «…Мы с не могли найти по всем правительственным телефонам Президента СССР и добрались только до ».[762] Как видим, как и в августе 1991 года первого президента СССр не было на связи.

28 марта 1991 года начал работу третий Съезд народных депутатов РСФСР. Часть российских депутатов потребовала немедленно отменить распоряжения союзных властей о вводе в центр Москвы крупных сил милиции и внутренних войск. сначала не пошёл на поводу и отказался. Съезд прекратил работу до 10 утра 29 марта.

К этому времени все же убирает войска с улиц города. Необходимый компромисс был достигнут, митинги состоялись, но не были уже столь многолюдными. Конфликт временно разрешён малой кровью, точнее вообще без крови.

Заметим, что, вероятно, именно это оказалось репетицией введения чрезвычайного положения. Ввод войск в Москву разрядил обстановку. Это, во-первых. А, во-вторых, он показал, что только демонстрацией силы можно добиться многого, даже не применяя силу. Прецедент был создан.

5.6.4. Тем временем недовольство и тревога проникала в ряды руководства КПСС. Многие партчиновники среднего уровня понимали, что генеральный секретарь завёл партию и страну в тупик.

24 и 25 апреля 1991 года проходил Объединённый Пленум ЦК и ЦКК КПСС. «На обрушились потоки жёсткой критики, „партократы“ уже чувствовали запах приближающегося к ним пожарища, дали волю своему раздражению».[763] Казалось партия проснулась от похмелья и взглянула на себя в зеркало. Так больше нельзя, решили члены Центрального комитета….

В ходе прений в связи с отдельными выступлениями участников Пленума поставил вопрос о своей отставке с поста Генерального секретаря ЦК КПСС. И тут наступило то, что словами не объяснишь. «…Члены ЦК дрогнули, испугались своей „смерости“ и стали даже просить Горбачёва остаться на капитанском мостике».[764]

Поняв что так нельзя, они не знали как можно по-другому. После рассмотрения этого вопроса в Политбюро ЦК Пленум принял решение: «Исходя из высших интересов страны, народа, партии, снять с рассмотрения выдвинутое предложение о его отставке с поста Генерального секретаря ЦК КПСС».

«Они понимали, — писал Андрей Грачев, — что — единственный, кто защищает их от остальной страны, да и хотели, собственно, не уволить его, а просто приструнить».[765]

Понимали они тогда и то, что Запад уже посадил страну на иглу экономических обещаний, а гарантом прямо называл. Дескать, вы не терпите, а мы, может быть, дадим вам чуть-чуть с барского стола. (об этом см. также пункты и настоящей книги). Партийная же элита понимала, что без внешней помощи народ может скинуть не только генсека, но и их вместе с ним.

5.7. КГБ получил свой закон

5.7.1. Тем временем вопросы о разграничении государственной безопасности были решены в законодательном порядке. Речь идёт о принятом Законе СССР «Об органах государственной безопасности в СССР».

Если верить информации, опубликованной в еженедельнике «Московские новости», то законопроект об органах госбезопасности был готов ещё 3 декабря 1990 года, а депутатам представлен лишь 28 февраля 1991 года и уже 5 марта был принят в первом чтении. Впрочем, о сроках и «Московских новостях». В том же еженедельнике ещё 9 сентября 1990 года (то есть до того как проект был готов ?!) было помещены замечания доктора юридических наук Александра Ларина о проекте этого Закона. Замечания, которые он высказал по просьбе обозревателя еженедельника Натальи Геворкян.[766] Критике были подвергнуты столь многие положения законопроекта, что пересказывать их все просто нет смысла в книге, которая не является сугубо юридической. Отметим лишь одно из них — о разграничении компетенции Союза СССР и союзных республик. «Согласятся ли союзные республики, чтобы их роль в создании республиканских органов ГБ ограничивалась согласием с решениями КГБ СССР, как это предлагается в проекте? — спрашивал сам себя А. Ларин и сам же отвечал. — Скорее следовало бы ожидать, что КГБ СССР в этих вопросах будет ограничено функцией консультирования, а решающее слово оставят за собой республики».[767] Если мы хотим иметь неустойчивую страну с постоянным риском её развала, совет вполне уместен. А, может, этот совет и был на то направлен?

5.7.2. В марте 1991 года с докладом на Верховном Совете СССР выступил тогда.[768] Вот как его выступление звучало в устах противников законопроекта: «Зато был не то что доволен, а откровенно растроган развернувшимся обсуждением. Встретив такое глубокое понимание проблем госбезопасности, он обратил внимание парламентариев на то, каким несправедливым преследованием подвергаются бывшие работники спецслужб в бывших соцстранах Восточной Европы. А вся вина их, по словам, состоит в честном служении прежнему политическому режиму. Особенно печалит председателя КГБ готовящийся суд над многолетним шефом восточногерманской „штази“ Эрихом Мильке. „Ведь это заслуженный человек, Герой Советского Союза“, — сокрушался. И твёрдо добавил: „Я думаю, мы найдём способ выразить своё отношение к этому“.[769]

Впрочем, можно понять. Дурной пример другим наука. Ведь судьба высокопоставленных руководителей «чекистских» ведомств бывших стран союзников не могла не волновать их советских коллег. Чем выше пост тем больнее с него падать. А что бывает с упавшими видели все. Так что чисто по человечески понять можно. Не пройдёт и полгода и он сам испытает их печальную судьбу. Но об этом разговор пойдёт позже, а пока о проекте Закона.

5.7.3. Процесс принятия этого Закона был все же не прост. Противники законопроекта ссылались обычно на слишком широкие полномочия, выделенные чекистскому ведомству, на то, что авторами его были сами чекисты.[770] По мнению набирающего популярность «пока законопроект слишком абстрактен».[771] Если сравнить его с будущими российскими законами, то господин окажется прав. Но будущих российских законов ещё нет, а советский — уже шаг вперёд.

«Если не лезть в детали, — рассуждал один из критиков, — смысл закона в том, чтобы разрешить органам гэбэ заниматься тем же, чем они успешно занимались без всякого закона. По тексту, правда, разбросаны обязательные по нынешнему времени декларации насчёт соблюдения прав человека, однако, о том, что будет уважаемой фирме, если она по привычке нарушит эти права, не сказано даже намёком».[772]

5.7.4. И все же 16 мая Закон СССР «Об органах государственной безопасности в СССР» был принят. Он вводился в действие с момента его опубликования (в «Российской газете» это произошло 25 мая). Кстати сказать, постановлением о его введении в действие Кабинету Министров СССР поручалось до 1 января 1992 года утвердить Положение о Комитете государственной безопасности СССР. Кто знал тогда что к этому времени и самого Советского Союза уже не будет?

Однако не будем забегать вперёд. Внешне беспристрастно парламентские корреспонденты газеты «Известия» описали процесс последних дней принятия Закона: «…Спокойно и рутинно проходило обсуждение во втором чтении… проекта закона об органах государственной безопасности в СССР. Его представлял председатель Комитета по делам обороны и безопасности Л. Шарин.

Учитывая замечания, высказанные при первом чтении этого проекта и поступившие во время его доработки, сказал он, в представленном документе защита прав человека, уважение его личности красной нитью проходят через многие положения законопроекта. Данный законопроект, по мнению Л. Шарина достаточно подробно, чётко и ясно регулирует все основные направления деятельности органов госбезопасности, в том числе той части, которая до сих пор официально не афишировалась. А это позволит людям правильно строить свои взаимоотношения с ними. И что самое главное — общество получит возможность эффективно контролировать деятельность органов государственной безопасности.

Практически без дискуссии Верховный Совет одобрил проект в целом. Вечернее заседание было целиком посвящено постатейному обсуждению законопроекта об органах государственной безопасности. Не раз уже доводилось писать о странном явлении, которое время от времени происходит в стенах Верховного Совета при обсуждении проектов законов во втором чтении. Казалось бы, законопроект прошёл тщательную подготовку в комитетах и комиссиях, рассмотрены все поступившие в ходе первого чтения замечания и предложения, у депутатов было время внимательно изучить документы и заблаговременно внести свои поправки. Остаётся только разрешить некоторые спорные вопросы. Но вот настаёт пора второго чтения — и предложения с замечаниями сыплются, словно из рога изобилия. Причём совершенно очевидно, что большинство их родилось тут же, в зале. Явление это вызывало не раз недоумение у многих депутатов. Не раз звучали предложения не рассматривать поправки, которые не поступали в комитеты и комиссии, не принимать поправки «с голоса». А ситуация если и меняется, то весьма неторопливо.

Так было и на этот раз. Более двух часов затратили парламентарии для того, чтобы «пройти» всего одиннадцать статей законопроекта. Причём абсолютное большинство поступивших замечаний, дополнений и поправок не получили в итоге поддержки, что свидетельствует о добротности обсуждаемого документа. Не набрали, в частности, необходимого количества голосов предложения о запрещении сотрудникам органов госбезопасности состоять в политических партиях. Обсуждение законопроекта решено продолжить на следующий день».[773] Позже напишет: «Примечательно, что, вопреки ожиданиям, подавляющая часть предложений депутатов была направлена на усиление органов госбезопасности, предоставление им больших прав и полномочий».[774]

5.7.5. Принятым Законом система органов госбезопасности в СССР была названа единой системой, а КГБ СССР — союзно-республиканским центральным органом государственного управления в СССР. «Комитет государственной безопасности СССР, — говорил Закон, — направляет и контролирует деятельность органов государственной безопасности союзных республик в решении вопросов, отнесённых к ведению Комитета государственной безопасности СССР и к их совместному ведению; издаёт приказы, инструкции и даёт указания по этим вопросам, обязательные для исполнения в системе органов государственной безопасности». КГБ СССР были непосредственно подчинены пограничные и другие войска, военная контрразведка.

Кое-какие права получали и союзные республики, но права эти не выходили за рамки дозволенного в едином, по сути, государстве.

Назначение органов государственной безопасности состояло в обеспечении в пределах своей компетенции государственной безопасности Союза ССР и республик и в этих целях ведение борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью специальных служб иностранных государств и иностранных организаций против Союза ССР и республик, осуществление защиты конституционного строя Союза ССР и республик от противоправных посягательств, защита суверенитета и территориальной целостности государства, его экономического, научно-технического и оборонного потенциала. Вот тут бы и задать вопрос: сумел ли в 1991 году КГБ СССР выполнить своё назначение? Ответ, думается, ясен всем.[775] Но к этой проблеме мы ещё вернёмся. А пока о некоторых последствиях принятия закона.

5.7.6. Сразу же началась пропаганда нужности и необходимости Закона. Большое интервью дал начальник Центра общественных связей КГБ СССР генерал-майор Александр Карабаинов, который, в частности, отверг сомнения в приверженности Комитета желанию проведения «срочных экономических преобразований в целях скорейшего выхода из серьёзного кризиса». В остальном его аргументы были уже привычно взяты из старых доперестроечных статей и речей, разумеется, если не считать нового и обязательного тезиса о подконтрольности деятельности КГБ со стороны Верховного Совета, Президента, Кабинета Министров СССР и уважения прав человека.[776] Раньше говорили о верности партии, теперь о верности Советской власти.

Выступил и сам председатель КГБ СССР. В целом его ответы на вопросы корреспондента довольно скучны, ибо повторяют многие уже звучавшие ранее из других уст аргументы. Председатель союзного КГБ словно решил не дразнить зверя. Но есть и интересный момент, высказал свою точку зрения о создании КГБ РСФСР: «Отсутствие КГБ РСФСР не соответствовало системе федерального устройства нашего общества, и в новых условиях его создание отвечает объективным потребностям нашего общества. Мы позитивно относимся к созданию КГБ РСФСР. По уполномочию Президента мною обговорены с многие вопросы, связанные с механизмом реализации решений Съезда народных депутатов РСФСР в этой области. В настоящее время идёт структурное оформление комитета России. Подписан протокол, которым предусматривается создание специальной комиссии по решению ряда организационных вопросов (структура, задачи, размещение и т.д.).

Имеется принципиальная договорённость о разграничении полномочий между КГБ СССР и КГБ РСФСР, которое вписывается в универсальную схему, закреплённую в Законе об органах государственной безопасности в СССР».

5.7.7. Была и не просто голая пропаганда нового Закона, а косвенная, но влиятельная поддержка. Например, начальник Управления Прокуратуры СССР по надзору за исполнением законов о госбезопасности, член коллегии Прокуратуры СССР, советник юстиции III класса дал большое интервью «Литературной газете», в котором мягко, но довольно убедительно показал, что Закон о КГБ совсем не плох.[777]

Очевидно, статья с этим интервью была столь заметной, что вскоре та же «Литературная газета» немного позже поместила статью своего обозревателя Игоря Гамаюнова, который кроме того, что подверг критике слова,[778] нанёс чувствительный укол «чекистскому ведомству», указав: «Я думаю, что КГБ, участвуя в борьбе с преступностью, занимается не своим делом. Да, я понимаю, там замечательная техника, квалифицированная оперативная служба. Так передайте это все МВД! Оставьте КГБ его исконные функции — разведку и контрразведку, не хотят! Потому что убавится власть».[779] Власть бы действительно убавилась, а заодно и штаты и должности. Это так, но вот полезно ли было исключать КГБ из борьбы с негосударственной преступностью — это вопрос достаточно сложный.

Критиков было не мало. Досталось даже самому Верховному Совету СССР. О.М. Попцов назвал его парламентом, поддержавший преступный закон о КГБ[780]. Эффектно сказано. По словам Эрнста Орловского (математика и юриста, внештатного эксперта Комитета по правам человека ВС РСФСР) «безропотно принятый Верховным Советом СССР закон „Об органах государственной безопасности в СССР“ предоставляет КГБ неоправданно широкие полномочия». А свою статью он назвал «КГБ шагает как хозяин…».[781] Впрочем, по мнению журналиста Павла Кренева, рассуждения Э. Орловского были явно тенденциозны.

Бывшие граждане СССР, покинувшие страну по политическим мотивам, тоже не отставали. Организатор московской Хельсинской группы Юрий Орлов, приехав в Москву, счёл своим долгом плеснуть каплю дёгтя в новое чекистке законодательство. «Закон о КГБ, принятый недавно, — говорил он, — только подтверждает, что КГБ стоит твёрдо на прежних сталинских позициях и в этом законе легализовано вмешательство во все решительно дела граждан — от частной жизни до политической».[782] Особенно сокрушался популярнейший тогда еженедельник «Московские новости». Он, используя доступные зарубежные и собственные источники, впервые попытался нарисовать сегодняшнюю структуру КГБ, показав изумительную степень проникновения этой организации во все сферы нашей с вами жизни. Так, то ли с гордостью за журналистскую удачу, то ли с огорчения от принятия Закона писала обозреватель еженедельника Наталья Геворкян. Она обращалась к недавнему опыту бывших советских союзников в Восточной Европе, где после свержения власти коммунистов, свергли и их вооружённые отряды, которые добросовестно были скопированы с КГБ.[783] Ну, тут она не совсем права, некоторые были скопированы ещё с НКВД или МГБ.

Большой статьёй «КГБ в законе» разразился Юрий Айхенвальд в «Демократической России», задав вопрос: что скажут о нем парламентские органы России, наконец, сам. Он словно понимал, что надежды «чекистов» на законодательную поддержку так мало стоят в ситуации, когда сила, а не право решают судьбу страны.[784]

Надо сказать, что в июньском номере «Юридической газеты» появилась большая статья Павла Кренева, который «воздал должное» каждому из аргументов критиков Закона, и подводя итоги написал: «Шумим, братцы, шумим! Снова несётся со всех сторон великое брюзжание, и нет ему конца. Может пора бы и остановиться? Доколе можно все расшатывать, господа?… Проблем у сотрудников госбезопасности и без того достаточно, надо создать им нормальные условия для работы. Не мешайте им, пожалуйста».[785]

Кто только ни прошёлся по Закону о КГБ и кто только его ни поддержал. Знали бы они, что жить этому закону с гулькин нос. Скоро и самого КГБ не будет. Не пройдёт и полгода. Опасность ситуации в руководстве КГБ СССР стали уже понимать. А думать об этом нужно было раньше, гораздо раньше.

5.8. Конфронтация нарастает

5.8.1. Важным событием середины 1991 года были выборы Президента РСФСР.

Одному из кандидатом нужно было взять реванш за унижение, которое он испытал. и через годы помнил, что изо всех сил пытался не допустить его избрания.[786] По сути дела, это были первые после десятилетий свободные выборы в стране. Мелкие неточности и давление не в счёт. Скоро, через тройку лет и не такое будет, а пока все почти как на настоящих выборах.

выиграл довольно убедительно (фальсифицировать народные симпатии тогда ещё не научились) и тем самым косвенно нанёс удар по, которого Президентом избрали послушные депутаты, а не народ.

Заметим, что уже тогда появилась информация о том, что в избирательной кампании по избранию участвовали 5 специалистов американской частной фирмы «Комити фо фри конгресс»… Деньги им плати не комитет поддержки, а кто-то на родине — в Штатах».[787] Заметка эта была скромно опубликована в популярном отечественном издании, сенсации она не произвела, подтверждение найти не удалось. Так и осталось не совсем ясным: помогали иностранцы избранию первого российского президента или нет? А ведь этот факт имеет не малое значение. Хотя тогда на американцев ещё смотрели как на тех, кто помогает, забыв банальное правило: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

«После проведения выборов Президента Российской Федерации 12 июня 1991 года и избрания на этот пост развал Советов вышел на финишную прямую», — так охарактеризовал этот период.[788]

Сам же герой дня — писал, что большая часть российского общества подошла к июню 91-го с ощущением финала советского периода истории.[789] Народ за несколько лет безуспешных ожиданий и несбывшихся надежд был дезориентирован и надеялся только на чудо.

Ох, уж эти выборы. «Ещё никогда из сферы полезного труда не было такого изъятия трудовых ресурсов. Мы сходим с ума. Съезды, проходящие в три этапа, городские сессии, форумы народных депутатов, не уступающие по продолжительности кругосветному путешествию».[790] И пока депутаты заседали…

5.8.2. В стране волнами шли митинги и забастовки. Весной 1991 года началась новая серия забастовок шахтёров. Все это сказывалось на ритмичности работы экономики и ухудшало социальный климат в стране.[791]

Масло в огонь подливали и политические амбиции (см. например, пункт настоящей книги) и взаимные претензии (см., например, пункт настоящей книги).

Так дальше жить нельзя — это понимали многие. Но вот как жить представляли все по-разному.

Общество раскалывалось, экономика деградировала. Все двигалось к катастрофе. Ощущение как в 1917 году, когда после эйфории февраля подходила осень отрезвления. Политические свободы 1989 года лишь на короткое время заменили насущные нужды, а потом с ещё большей скоростью все стало падать в обрыв.

5.8.3. В середине 1991 года произошло довольно важное и интересное событие в зале заседания Верховного Совета СССР. Премьер-министр выступил в Верховном Совете СССР с сообщением о политическом и экономической состоянии страны. сделал лейтмотивом своего выступления требование чрезвычайных полномочий для Кабинета министров.

«Надо отдать должное, — написал, — когда его прямо спросили, консультировался ли он по главной теме своего выступления с, он так же прямо ответил: „Нет“ — хотя пояснил, что Кабинет министров не при президенте, а только подчиняется президенту».[792] Однако, слишком верить этим словам премьера не стоит. Тем более, что это было в интересах самого президента, который как бы оставался в стороне.

, вспоминая то время, скажет: «Новый премьер за период с апреля по июнь очень резко обозначил независимость своей позиции, „особое мнение“ по многим экономическим и политическим вопросам, противодействие общему курсу горбачевской администрации.[793] Различие понимали многие.[794]

Позже совместно выступили председатель КГБ СССР, министр обороны СССР и министр внутренних дел СССР. Не менее резко, чем премьер-министр, выступил, сказавший: «… Наше отечество находится на грани катастрофы…..

Главная причина нынешней критической ситуации кроется в целенаправленных, последовательных действиях антигосударственных, сепаратистских и других экстремистских сил, развернувших непримиримую борьбу за власть….

Эти силы открыто взяли курс на захват власти в стране. Для реализации своих амбициозных планов они не остановятся перед попытками ввергнуть страну в пучину крайнего обострения обстановки».[795]

5.8.4. После подобной речи вполне уместно сказать, что мосты уже сожжены. Зная теперь, что за первым летним месяцем последует последний месяц лета, не сложно заметить, что в июне те же лица, попытались получить практически те же самые полномочия, которые через два месяца они получили на три августовских дня.

А Президента как всегда в ответственный момент нет в эпицентре события (т.е. не в зале заседания). Согласованы ли были с ним выступления премьера и «силовиков»? Если согласованы, то это вполне в духе, дать согласие, потом его забрать, сделав вид, что ничего не давал.

Если нет, то получает убедительное доказательство подготовки к его постепенному отстранению от власти.[796] Надо быть глупцом, чтобы не понять это. Практически это уже начало заговора. Но первая версия гораздо более вероятна.[797] Однако, не будем забегать вперёд.

5.8.5. Небезызвестный в это время якобы получает от некого знакомого сообщение о том, что после предоставления дополнительных полномочий будет сделана попытка ввести чрезвычайное положение, направленное против.[798] По совету он решил обратиться в посольство США[799]. Обратим внимание на мелкий, но характерный факт. В мелочах вообще сущность проявляется очень часто. Будущий заместитель министра безопасности ( ) уже тогда советовал в трудную минуту обращаться в иностранное посольство.[800]

Посол принял мэра Москвы., соблюдая конспирацию (КГБ прослушивает резиденцию посла), сообщает версию о заговоре против. Посол обещает передать информацию в Вашингтон (Президент России был в тогда в США). Не успели его избрать, как он поехал в США. Позже он снова не раз будет, прежде всего, контактировать с американцами перед и после всех своих важных шагов. Уже после этой поездки он нанесёт полусмертельный удар по КПСС. И что это за любовь к заморскому дяде? Но это так к слову.

Тем временем дебаты в Верховном Совете СССР подходили к концу. Дальнейшие события в изложении выглядят следующим образом: «После перерыва, когда вот-вот должно было состояться голосование, исход которого был предрешён, произошло неожиданное. Появился на сессии Президент и попросил слово. Я не помню точно его речь, но смысл её был очевиден: он считает просьбу о дополнительных полномочиях объяснимой, но в данный момент все же можно формальное решение не принимать, ограничившись тем обменом мнений, который состоялся».[801]

Версию о встрече с послом США подтверждает помощник Черняев. демонстративно назвал посла товарищем, подчеркнув тем самым хорошие отношения. Выслушал предупреждение о том, что 21 июня будет предпринята попытка отстранить его от власти и рассмеялся. Но посла и президента США поблагодарил за заботу.[802] Вот она истинная дружба. Правда, потом друг Джордж точно также будет дружить со злейшим врагом —. Такая вот дружба бывает среди глав государств. Принцип (враг моего друга — мой враг) здесь действует по-особому.

Но нас интересует ещё одно обстоятельство. После встречи с послом США заминает инициативу будущих гэкачепистов.[803] Инициативу, которая, скорее всего, от него же в какой-то степени и исходила. А если это так, то получается, что посол иностранной державы практически управляет главой пока ещё существующего Советского Союза? Ведь именно после той встречи меняет свою позицию.

«…Будущие путчисты, скорее всего, окончательно поняли, что при участии путч не провести, он в любой момент может дать „обратный ход“. И им надо так скорректировать план, чтобы оказался в стороне».[804]

Те июньские дни довольно интересно напоминают ситуацию с августовскими днями. В июне «силовики» и как бы самостоятельно требуют дать дополнительные полномочия (в августе они как бы введут чрезвычайное положение). как бы в стороне. Но на него успевают оказать давление (вот чем опасен телефон и это в августе попытались учесть). делает вид, что разворачивается в другую сторону,[805] однако своих людей («силовиков») все равно тогда не сдал.[806]

Через несколько дней после июньского «несостоявшегося ГКЧП» при встрече с упрекнул его за обращение к послу и президенту США.[807] Получается, что просьба (для ) была американцами передана. В результате последний изменил планируемый вариант получения дополнительных полномочий.

оценил это так: «…Представляет двойной интерес действия официальных лиц США… Слишком деликатная тема — по сути прямое вмешательство в наши внутренние дела, дела иностранного государства. И во имя чего — сохранить конкретного человека на своём посту и по его либо просьбе, либо согласию. Любому понятно, что на такие шаги идут лишь для кого-то очень нужного, можно сказать, слишком своего человека».[808] Насчёт вмешательства палку перегнул, подобное делается сплошь и рядом. Примерно так же делали и советские вожди в период своего могущества. А вот в отношении нужности возразить ему трудно, если вообще возможно. Заметим, что нужного для них, иначе они бы не беспокоились.

5.8.6. Но попытка получить дополнительные полномочия все же была, и она встревожила некоторых. Ответные удары от оппозиции пошли сразу же. Оппозиция припомнила крючковское выступление перед парламентариями в декабре 1990 года и съязвила: «За полгода героической борьбы чекистов на этом фронте результаты, однако, оказались невидимыми, и теперь мы (вернее, депутаты) по секрету услышали, что дело, оказывается, не только во внутреннем саботаже, но прежде всего в подрывной деятельности ЦРУ, в чудовищных планах империалистического Запада».[809]

Красиво написано. Пресса вообще умеет красиво обозвать и оболванить. Но по-другому и не может быть. Чаще и с большим интересом читают то, что красиво и эффектно написано, а не то, как нудно и пространно сообщают об истинах. Писать же красиво об истинах крайне сложно и далеко не всегда выгодно. Но вернёмся к основной нити повествования.

и его демократические сторонники нашли свой способ нанести и более сильный ответный удар. К этому времени, выбранный 12 июня Президентом Российской Федерации, чувствовал себя гораздо более уверено и он пошёл в атаку.

Интересно отметить, что сотрудники госбезопасности свои тревоги за судьбу страны (т.е. Советского Союза) доводили и до руководства РСФСР. Например, в июле 1991 года в Москве было проведено совещание руководящих работников органов госбезопасности РСФСР. В зале были,,,, представители российских парламентских комитетов. Речи там звучали достаточно тревожные. Но в стране решался вопрос о власти. Кто же в это время думает о самой стране и нуждах её народа?

5.9. «Появление» агентов влияния

5.9.1. Из разговора о политике вообще, перейдём ближе к теме книги — к так называемым агентам влияния.

Напомним, что к концу 80-х годов КГБ сумел приобрести важных агентов в американских спецслужбах, которые выдали многих изменников Родины, сотрудничавших с американской разведкой. Казалось бы, безопасность Советского Союза резко возросла. Но есть одно но…

«ЦРУ славится своим умением быстро приспосабливаться к обстановке, — писал Рэм Красильников, один из руководителей Второго главного управления КГБ СССР. — Такая гибкость в нашей стране — черта вынужденная, необходима. Во-первых, в результате действий органов госбезопасности СССР агентурная сеть была разгромлена, на её восстановление требовалось время и огромные усилия. Во-вторых, несмотря на развёртывание горбачевской перестройки и гласности, допускавших большую свободу действий для иностранных спецслужб, контрразведывательный режим для деятельности ЦРУ в нашей стране продолжал оставаться достаточно жёстким. Вот и стали применять новый подход — надо обзавестись „глазами“ и „ушами“. Это не отказ от агентурной работы, просто новые „приобретения“ теперь могли именоваться по-новому — „нетрадиционные источники“.[810]

Однако, не стоит все вешать на ЦРУ. Как уже говорилось, разведывательно-подрывной деятельностью со стороны США занималось не только это ведомство. Не только и не столько.

Выступая 17 июня 1991 года на закрытом заседании Верховного Совета СССР, сделал отступление от общей темы и начал разговор о внешних силах, якобы активно действующих по созданию бедственного положения в нашей стране. Начал разговор на эту тему с документа, который ещё в 1977 году был подготовлен внешней разведкой КГБ СССР и направлен в ЦК КПСС. Назывался этот шедевр «О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан». полностью прочитал данный документ депутатам.[811] Кстати, фамилий этих самых агентов влияния тогда не назвал. Это интересно, но не меняет сути.

Вероятно, одним из мотивов такого выступления стала оценка им (и, разумеется, иными близкими ему по духу людьми) политической ситуации, которая выходила из-под контроля. Страна распадалась. Однако органы КГБ ещё не были окончательно развалены, они продолжали свою деятельность и получали информацию практически в прежнем объёме. Сказывались старые заделы в источниках информации. Вся такого рода информация поступала в распоряжение. Видимо, у него были огромные основания беспокоится. Предоставлялась ведь практически исключительно одна негативная информация (это, естественно, иную должны были собирать иные ведомства).

Такое выступление вполне могло быть сделано с санкции первого советского президента. Это для него было характерным: бросать в бой других и ждать результата, оставаясь в стороне. А если не согласовано (что маловероятно), то это свидетельствовало о потере им контроля за ситуацией.

Кстати, даже в демократической прессе (правда, после крушения СССР) писали: «…Западные спецслужбы, скорее всего, приложили руку к событиям в нашей стране, передавая через подставных лиц и организации множительную технику, возможно, даже деньги».[812]

В этом нет ничего удивительного и особенного. Ведь точно также СССР десятилетиями прилагал усилия по развалу некоторых стран и порой достигал намеченного результата. С Советским Союзом боролись советскими же методами.[813] Точнее методы были международные. За многовековую историю борьбы друг с другом народы мира накопили немало опыта. Это естественно и думать, что могло быть по-другому просто глупо.

«Не думаю, — уже писали тогда в нашей периодике, — что открываю большой секрет, утверждая, что на сегодня хозяином нашей страны являются Соединённые Штаты Америки».[814] Наверно, через чур резко сказано. В начале лета 1991 года так ещё не было, хотя все и шло к этому.

5.9.2. Однако, вернёмся к обсуждаемому событию. По мнению, высказанному через несколько лет: «Просматривалась явное и неявное взаимопонимание и взаимодействие экстремистских сил с членами тогдашнего руководства,. По крайней мере, бездействовали член Политбюро, секретарь ЦК КПСС В. Медведев, заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС, и некоторые другие лица рангом пониже. У этих людей, в свою очередь, был „надёжный“ тыл в лице ».[815]

Впрочем, это он написал, уже будучи в отставке. А в то время, как всякий высокопоставленный чиновник, служил своему хозяину — и лишь в тайнике души, возможно, сомневался в правильности действий хозяина.

Вполне можно предположить: именно боязнь сказать то, что думал и превратила недовольного (и не только его одного) в молчаливого пособника «преступника», которого он и им подобные все больше и больше не понимали и все больше и больше не любили. Но служить-то продолжали. Даже элементарного красивого жеста, т.е. отставки никто не сделал.[816] А их в некотором смысле антипод, между прочим, такой жест сделал, публично заявив о своей отставке и подготовке к перевороту, который (кстати сказать) и произошёл (ГКЧП).

А отсюда вполне можно предположить, что бывший министр иностранных дел был в курсе подготовки к введению чрезвычайного положения, что, возможно, с ним и обсуждалось. Экс-министр поступил внешне красиво, но внутренне это похоже на предательство.

5.9.3. Кстати, мы вроде бы собрались говорить не столько о чести чиновника, сколько о государственной безопасности (хотя порой это так близко связано). И поэтому вернёмся к агентам влияния. Особый разговор об. В начале 1991 года, видимо, под влиянием сторонников стабилизации обстановки, убрал из Президентского совета (этой новой разновидности Политбюро). Однако, как всегда, он сделал это решение половинчатым, предоставив вскоре должность старшего советника. Кстати, вспоминал, что его предшественник ( ) советовал ему быть осторожным с.[817]

В позднейшем изложении версия о предательстве выглядит следующим образом. В 1960 году в составе группы советских стажёров находился в Колумбийском университете (США). Была получена некоторая тревожная информация об его несанкционированных и неясных контактах с американцами. Однако, полной ясности не было. По возвращению в Москву работал на ответственных должностях в ЦК КПСС. И здесь он «прославился» статьёй с резкой критикой зарождающего патриотического движения (другой термин «русская партия»). В 70-годы был отправлен в почётную ссылку послом в Канаду. Здесь была уже получена информация о недовольстве им своим положением, негативном отношении к московским властям. Знали об этом и канадцы.[818]

По мере поступления информации доложил её. «В 1990 году Комитет госбезопасности как по линии разведки, так и по линии контрразведки получил из нескольких разных (причём оценивавшихся как надёжных) источников крайне настораживающую информацию в отношении. Смысл донесений сводился к тому, что, по оценкам спецслужб, занимает выгодные для Запада позиции, надёжно противостоит „консервативным“ силам с Советском Союзе и что на него можно твёрдо рассчитывать в любой ситуации».[819]

Кстати, на самом деле, такого рода оценка говорит совсем мало. Если кому-то нравятся американки, это ещё не значит, что такого человека можно безошибочно зачислить в американские шпионы.

Но КГБ уже закрутилось, последовала новая информация. Президент СССР отделался поручением переговорить с и выяснить у него истину. На серьёзной проверке не настаивал. Разговор с ничего не дал. к этой теме не возвращался. Так коротко выглядит сюжет о самом известном «агенте влияния».

Бывший руководитель аппарата подтвердил данные о том, что информировал в отношении вероятного предательства со стороны.[820]

Следует отметить, что информация, которую приводит о — всего лишь подозрение, которое не проверялось должным образом.[821] Убедительных фактов в своих мемуарах не сообщает и даже не намекает на их наличие. Разумеется, это ещё не значит, что таких фактов не было у него или вообще не существовало.

Как, впрочем, и то, что выгодность позиции для американцев (что является субъективной оценкой) ещё не означает предательства. Как известно, в 1917 году вернулся в Россию через территорию воюющей с нами Германии и при содействии последней. По логике его также можно отнести к германским агентам влияния, что вполне, видимо, и было.[822] Но потом, уже приехавв Россию, проводил свою политику, не особенно считаясь с германскими интересами.

К вопросу об мы ещё вернёмся. А пока снова о выступлении в Верховном Совете. Резонанс оно дало заметный. Слишком заметный для него и для других.

5.9.4. Нашлись и критики версии об «агентах влияния». Они избрали простой приём — обсмеять.[823] Высмеивание — лучший способ опорочить даже здравую мысль. Вот только один образец такой критики: «Уже на последнем вздохе „развитого социализма“, перед самым крушением СССР, шеф КГБ придумал новый термин — „агент влияния“ и попытался мобилизовать на поиск „агентов влияния“ все отбившееся от рук население страны. …И дураку ясно, что „агентом влияния“ можно было объявить кого угодно, как когда-то „врагом народа“.[824]

Ярлык «агента влияния», действительно, можно наклеивать на разных лиц. Но на самом деле термин «агенты влияния» изобретён, конечно же, не. Он уже давно использовался в описании разведывательно-подрывной деятельности. Например, он неоднократно использовался в книге французского автора Тьерри Вольтона «КГБ во Франции», вышедшей в Париже в 1986 году. Там даже есть заголовок «образцовый „агент влияния“. В 1990 году в одной из вышедших в нашей стране газет написали об агентах КГБ, занимающих положение, позволяющее им влиять на политические события и общественное мнение.[825]

Разумеется, этот термин использовался и ещё раньше, гораздо раньше. Как видим, в этом месте критики ошиблись или (что более вероятно) сознательно солгали. Можно было бы сказать: дешёвый трюк дешёвых (впрочем, возможно и дорогих по продажности) писак. Но вроде бы так некорректно говорить.

5.9.5. Что же касается существа этой проблемы, то частично все просто. Если изобретено какое-то оружие, то не стоит сомневаться, что кто-то будет им пользоваться. Одним из классических примеров агентов влияния можно назвать широко известного Талейрана.[826] Агенты влияния — категория старая как мир.

В отличие от обычных агентов, которые либо приносят информацию,[827] либо совершают открытые подрывные акции (теракт, взрыв и т.п.),[828] агенты влияния совершают в интересах своих хозяев действия по управлению страной, регионом, отраслью, объектом и т.д. Их подрывная деятельность часто длительное время не видна, а когда становится очевидной, то может быть слишком поздно, чтобы предъявлять им обвинение. Тем более, что обычно вся их деятельность прекрасно можно назвать политической ошибкой, экономическим просчётом и т.д. и т.п. Тот же Талейран приводил вполне убедительные доводы для оправдания своего сотрудничества с иностранными державами.

Агенты влияния (часто) — вершина разведывательно-подрывной деятельности. В отличие от прочих агентов, агенты влияния имеют обычно плохо доказуемую связь с противником. Для руководства агентами влияния совсем не обязательно наличие конспиративных встреч с резидентом, проведение тайниковых операций, шифровка информации и прочие, практически обязательные атрибуты обычного шпионажа. А именно эта атрибутика обычно и присутствует в качестве доказательств на судебных процессах о шпионаже.

Собственно говоря, вполне возможна ситуация когда такой агент влияния и не осознает кем является.[829] Это вообще идеальный вариант. Даже платить за услуги порой не нужно. Это, первое преимущество. А второе — практическая невозможность предъявить обвинение конкретному лицу в совершении преступления, так как преступления он как бы и не совершает.

Просто (обычно скрытно) заинтересованные лица или структуры (не всегда имеющие прямое отношение к спецслужбам) поддерживают такого человека (или организацию), который, может быть сам того не осознавая, наносит или будет наносить ущерб государству, регион, партии, коммерческой организации и т.д.

«Агент влияния — должностное лицо (либо лицо, пользующееся общественным доверием и авторитетом), осуществляющее систематическую деятельность по реализации целей политики иностранного государства (формально не явясь сотрудником его секретных служб)», — так определил агентов влияния в одном из российских учебных пособий.[830] Заметим, что это было не специализированное учебное пособие. Впрочем, определения давали разные авторы.[831]

В своё время в России царская охранка тайно поддерживала некоторых непримиримых большевиков в их конфликте с меньшевиками, так как считала, что объединение социал-демократов принесёт стране больше вреда. Но из этого вовсе не значит, что большевики были прямыми агентами влияния охранки.

Кстати, «агенты влияния» вполне могут быть выведены и на самые высокие должности в коммерческой организации, партии, регионе, государстве.

Разговор об агентах влияния начался давно и разными лицами. 7 мая 1991 года в «Советской России» под заголовком «Архитектор у развалин» было опубликовано открытое письмо бывшему члену Политбюро, секретарю ЦК КПСС, старшему советнику Президента СССР. В 1992 году (т.е. уже после того как генсек предал свою партию) высказался, что объективно «оказался главным агентом влияния, президентом-резидентом».[832]

5.9.6. В советском уголовном законодательстве (УК РСФСР в редакции 1962 года) была статья «вредительство».[833] Вот это и есть деятельность агентов влияния. А то, что написана статья в старых коммунистических терминах, то это просто особенности терминологии того времени.[834] Чуть-чуть отредактировать, и будет идеальное определение.

Термин «агент влияния» появился позже, чем термин «вредитель», но по сути дела это одно и тоже лицо. Просто последний термин не подразумевает связь с иностранной страной, а первый — подразумевает. Хотя оба этих термина и могут быть использованы как синонимы.

5.9.7. Следует также вспомнить, что перестройка, а затем и крушение коммунистической системы власти позволили прийти к руководству ряда ведомств и регионов людям, которые ещё недавно и мечтать не могли о такой карьере. «Прожив полжизни со скромными перспективами и вдруг оказавшись на острие государственной политики, случайные люди сломя голову бросились делать бешеные карьеры и большие деньги, не только позабыв о достоинстве, но и не осознав своей новой ответственности. Мастера мелких институтских интриг, они потащили своё сомнительное умение в сферы власти, не учитывая, что вопросы власти затрагивают судьбы Отечества и сопряжены с такими абсолютными категориями, как кровь, смерть, народное горе».[835] Может быть сильно сказано, но не в этом главное. Главное появления такой категории людей при резкой перемене курса правления. Это естественный и вполне предсказуемый процесс.

Похоже, они то и были самой подготовленной средой для того, чтобы стать агентами влияния. Осознавая или не осознавая этого. И Соединённые Штаты (а также иные заинтересованные страны и структуры) были бы дураками, если бы не попытались воспользоваться этой ситуацией.[836]

Впрочем, Леонид Млечин писал: «Агент влияния — такой терминологией американская разведка не пользуется. Это советское изобретение. Именно советская разведка годами, десятилетиями пыталась приобрести в самых разных странах агентов влияния — людей, способствующих советским интересам. Но успехи были не велики».[837]

Напрасно, Леонид Михайлович так пессимистически оценивает успехи советской разведки на этом направлении. Успехи были, и это были серьёзные успехи. Именно по этому американцы (необязательно через разведывательные службы) должны были пойти таким же путём. Что же касается термина, то его может и не быть. Главное, чтобы были агенты влияния, а как они будут называться не принципиально.

Вот что можно сказать об агентах влияния. Тема агентов влияния не раз возникала на политической сцене России в 90-е годы. А дыма, как известно, без огня не бывает.

5.10. Ельцин бьёт по парткомам

5.10.1. Пока председатель КГБ СССР вёл речи об агентах влияния, его родную коммунистическую партию лишали одного из самых главных рычагов влияния — парткомов.

Важный вопрос о партийности и политических симпатиях сотрудников госбезопасности не раз возникал в ходе общественных дискуссий. До середины перестройки вопрос этот серьёзно никогда не ставился. Практически весь офицерский состав КГБ (за исключением молодых комсомольцев) состоял в рядах КПСС.

Автор этой книги был в их числе. А так как он, в отличие от рьяных карьеристов, в ряды компартии особо не спешил, то ему напомнили об этом как только кончился комсомольский возраст. Принадлежность к КПСС была необходимым атрибутом службы, а раз так надо, то так тому и быть.[838]

Кроме КГБ, в стране практически все армейские офицеры и многие офицеры милиции должны были состоять в рядах одной единственной правящей партии. В середине перестройки вопрос о партийности органов уже стал более актуальным. Точнее его довольно активно раздували. Но надо сказать, что и было чего раздувать, ведь принадлежность к КПСС все же де факто была обязательной.

Впрочем, разумными людьми отмечалось, что вопрос этот в определённой степени надуман. «К деполитизации у меня отношение неоднозначное, — говорил, начальник Управления Прокуратуры СССР по надзору за исполнением законов о госбезопасности. — Даже если бы это произошло, представим: какая-то партия парламентским путём приходит к власти. Её руководители, разумеется, назначают на ответственные посты (а значит, и на пост председателя КГБ) своих единомышленников. Даже если эти руководители выйдут из партии, они же не перестанут думать, а значит, и действовать в соответствии со своими убеждениями».[839]

Однако, через парткомы подразделений КГБ руководство КПСС оказывало существенное влияние. Мало того, секретарь ЦК КПСС в апреле 1991 года на партконференции аппарата и войск КГБ СССР практически агитировал за введение чрезвычайного положения и рассказывал какие меры следует принять.[840] Великий вывод из этого делать не стоит, о чрезвычайном положении тогда не говорил только ленивый. Но все же ….

5.10.2. В это время российские власти, не находя взаимопонимания в дележе власти с союзным руководством (которое было сплошь из членов КПСС), понимали, что принадлежность к одной партии цементирует и партию, и реальную власть. А раз так, то надо этот цемент разрушить. Тем более, что популярности идей коммунизма уже был нанесён существенный удар средствами массовой информации.

20 июля Президент РФ подписал Указ «О прекращении деятельности организационных партийных структур политических партий и массовых общественных организаций в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР». Формально удар нанесён по партийным структурам всех партий, но фактически на 99, 9 % процентов это удар по КПСС.[841]

Председатель Комитета по правам человека Верховного Совета РСФСР Сергей Ковалёв так прокомментировал: «Спору нет, указ по законам политической борьбы провоцирует ответные меры, некую самозащиту партийцев. Но есть ведь и другая опасность, противоположная: вялость новой исполнительной власти может породить подготовленное, продуманное, хотя и закамуфлированное сопротивление компартии. Указ — это, если хотите, открыто брошенная перчатка. Решительный вызов».[842] Вызов был действительно решительным. и стоящие вокруг него силы стремительно шли к конфронтации. Мало того, похоже, что они искали конфронтации, подталкивая противника, бросая ему в лицо перчатку. Да иначе им было и нельзя.

Тот же С. Ковалёв косвенно расшифровывал спешку Президента, избранного небольшим большинством из пришедших на избирательные участки. «…От как раз и ждут решительных шагов. Ждут противники — и ждут избиратели.

Народ выбрал президента не для того, чтобы он бездействовал — об этом факторе нельзя забывать. Когда впереди предстоят неизбежные, но непопулярные экономические меры, доверие избирателей постоянно надо оправдывать, поддерживать.

Вся президентская рать не сможет быстро поднять наш уровень жизни, наполнить магазины. В такой ситуации нужно принимать политические решения — то, что не требует долгой раскачки».[843] Жаль только, что господин Ковалёв не досказал ещё одно (но, пожалуй, самой важной причины) — департизация нужна для того чтобы под шумок победы на президентских выборах резко ослабить позиции главного противника — компартию РСФСР, к которой симпатии населения неизбежно возрастали бы уже в начале экономических преобразований, подготавливаемых ельцинскими соратниками. Практически все реформы сначала ухудшают, и лишь затем некоторые из них приносят плоды.

Маятник народных симпатий неизбежно пошёл бы в другую сторону. И тут самая мощная партия, опирающаяся на существующую структуру парткомов, быстро бы взяла реванш. А с товарищами пришёл к власти не для того чтобы её отдать. Впрочем, тут мы несколько отошли от темы и вернёмся к департизации органов госбезопасности.

5.10.3. Газета «Рабочая трибуна» сообщила, что и.о. председателя КГБ РСФСР выступил против административной департизации своего ведомства. По его словам, насильственная сдача партбилетов приведёт к расколу внутри недавно созданного КГБ РСФСР. Однако департизация органов госбезопасности необходима., когда говорил, видимо, ещё не знал, что прикрытая департизация (точнее декоммунизация) начнётся буквально через несколько дней.

Тогда же на брифинге сообщил, что его центральный аппарат состоит из 20 человек, помещается в известном здании КГБ СССР, под юрисдикцией комитета Союза остаётся пока наиболее крупное Московское УКГБ. Общая численность КГБ РСФСР составит 49, 19 процента от численности КГБ СССР.[844] По словам, финансирование КГБ РСФСР будет осуществляться по линии КГБ СССР из государственного бюджета СССР.[845] Подготовка кадров оставалась за КГБ СССР, хотя и говорил о необходимости курсов переподготовки, дополнительной учёбы.[846]

Вскоре после указа Президента РСФСР о департизации государственных органов,, косвенным путём признав то, что этот Указ заметно взвинчивает и без того взрывоопасную обстановку, находил слова для его оправдания. Одновременно, говоря о том, что сам не торопится перебежать из компартии в другую партию. А коммунистам советовал перегруппировать силы.[847] пытался сгладить ситуацию или сделать такой вид.

В то же время заместитель — публично поддержал Указ о департизации. Он высказался, что решение этой проблемы даже запоздало. В интервью «Российской газете» он рассказал о «влиянии партийных структур» на периферии, сообщил следующее о своих бывших взаимоотношениях с ними: «Откровенно говоря, моим самым большим начальником был секретарь обкома партии. Половина моей деятельности на него уходила, я перед ним отчитывался регулярно. И только позже мы стали опираться на советские органы. Но при этом обком продолжил требовать информацию, пока мы не отказали ему в категорической форме».[848] Не устоял и перед возможностью лягнуть союзный КГБ, отметив, что у них департизация будет проходить сложнее. Следует отметить, что господин на словах вообще был большим «демократом» и антикоммунистом, чем его начальник.

5.10.4. Бюро партийного комитета организации КПСС КГБ СССР совместно Бюро Всеармейского партийного комитета организации КПСС Вооружённых Сил СССР и Бюро партийного комитета организации КПСС внутренних войск МВД СССР сделали Заявление, в котором перечислили ряд отечественных и международных нормативных актов, нарушенных ельцинский указ о департизации, выразили уверенность, что этот указ приведёт к снижению политико-морального состояния в трудовых и воинских коллективах, окажет отрицательное влияние на их сплочённость, боевую готовность соединений, кораблей и частей. Окончилось Заявление призывом к коммунистам армии и флота, органов и войск КГБ и МВД «сплотить свои ряды, отстаивать демократические права, крепить единство партии, всемерно способствовать выходу страны из кризиса, прекращению межнациональной розни и кровопролития, обеспечению надёжной защиты мирного труда советского народа».[849] Интересно отметить, что газета «Красная звезда» опубликовала это заявление одновременно (точнее под ним) с Заявлением Политбюро ЦК КПСС по тому же Указу.

Однако сам Генеральный секретарь КПСС на ельцинский указ не прореагировал своим президентским указом. Он как всегда любил воевать чужими руками.[850]

5.10.5. Средства массовой информации довольно активно информировали о департизации органов КГБ. Газеты сообщили о намерении «чекистов Тюмени выполнить Указ», о «самороспуске парткома УКГБ» в Томской области[851] и т.д. и т.п. «Урал-акцент» сообщила, что уже сейчас ясно, что многие сотрудники КГБ прекратят своё членство в компартии.[852]

Заместитель главного редактора «Сибирской газеты» Владимир Быков практически прямо призывал к доносительству на тех, кто не выполняет Указ Ельцина, когда писал: «И на „почтовом ящике“, и в воинской части, и в прокуратуре, и в КГБ — всюду есть нормальные люди, не искалеченные идеологической бредятиной и озабоченные делом, а не охраной идолов. Вот им-то, нормальным, и следить за выполнением Указа. Естественно, не подменяя суд самосудом.

Только будем готовы к тому, что дастся это нелегко. Ведь партком полезен и директору, и командиру, и бездельнику, и подонку: он всех оценивает не делом, не умом, не сноровкой, а преданностью, собачьей преданностью начальству. Разве легко с этим расстаться? Указ будут саботировать, объявлять незаконным, неконституционным, антинародным, экстремистским. На него пойдут грудью, звенящие орденами! Надо выстоять».[853]

Чего было в этих словах больше демагогии или глупости сказать трудно. Но тогда их выгодно было произносить. На этом делали карьеру или, по крайней мере, зарабатывали некоторую популярность. А «собачья преданность» ценилась во все времена, особенно бестолковыми начальниками, которых всегда было не мало.

Министр юстиции РСФСР Н. Фёдоров разъяснил, что меры для сопротивляющихся Указу уже приготовлены, даже если трудовые коллективы попытаются ответить на это забастовками.[854] Вот тебе и демократия в действии. Впрочем, особых волнений и не было. Похоже, что социальная активность, нараставшая в 1989-1990 годах, в 1991 году стала постепенно снижаться. Устал народ митинговать и протестовать.

5.10.6. На вопрос о департизации КГБ председатель Комитета ВС РСФСР ответил: «Это указ главы исполнительной власти — президента РСФСР, и его необходимо выполнять. Ведь российское КГБ — структура, которая будет функционировать в рамках исполнительной власти. Его представители будут входить в Совет Безопасности РСФСР. Все разговоры о том, что КПСС не оказывает никакого влияния на КГБ, — пустые. Лучшее тому подтверждение — крайне негативная реакция партийного комитета КГБ СССР на указ N 14 президента России, что ещё раз говорит о необходимости скорейшего принятия закона о государственной службе и госучреждениях, где будут разъяснены все детали. Никто не собирается осуществлять Октябрь 17-го наоборот, но правоохранительные органы должны находиться вне какого-либо партийного влияния. Процесс этот длительный, хотя зафиксирована конкретная дата исполнения указа — 4 августа. Трудно пока судить об отношении к нему на местах, в территориальных управлениях КГБ, но поступающая информация позволяет надеяться, что он будет воспринят достаточно спокойно. Последнее совещание начальников управлений, на котором присутствовал, показало, что основная их забота — о другом: о скорейшем принятии закона о КГБ РСФСР. Проект его уже разработан и может быть вынесен на обсуждение ВС РСФСР сразу после подписания соглашения между и или и о разделении полномочий между союзным и российским КГБ. Соглашение может быть подписано уже в августе».[855]

5.10.7. На пресс-конференции первый заместитель председателя КГБ РСФСР заверил, что никаких кадровых чисток не будут, однако председатель комитета ВС РСФСР по государственной безопасности уточнил: «По решению Президента России на базе нашего комитета образована межпарламентская комиссия, через которую, в частности, будут проходить согласование и утверждение начальники УКГБ, начиная с городских и выше, а также центрального аппарата. В неё будут входить депутаты многих парламентских комитетов, кадровые работники и начальник управления кадров КГБ РСФСР. Смысл и цель работы комиссии — не перетряска кадров, чтобы кадровых офицеров КГБ заменить на „молотобойцев“, как это было в прошлом, а выяснение позиций, как профессиональных, так и позиций руководителей КГБ в возможности их работать в фарватере политики нынешнего Президента России и Верховного Совета РСФСР».[856] Если отбросить словесную мишуру, то получается: кто не с нами, тот против нас. Коротко и ясно.

Вопрос о чистках в КГБ РСФСР возникал, видимо, неоднократно, приходилось не раз отрицать такую возможность.[857] Он, похоже, старательно сглаживал углы. «Главное требование к кадрам, — говорил он, — высокий профессионализм и готовность служить законной власти, Конституции и другим законам России. Естественно, не противопоставляя эти интересы интересам Союза ССР. Во имя обеспечения безопасности России и Союза.

Люди уже приходят. И далеко не каждый исключительно сторонник. Приходят в первую очередь те, кто хочет получить больше уверенности в будущем, кто верит, что вокруг России сплотится все наше общество и наконец-то будет выходить из кризиса. В нынешний центр верится все меньше и меньше…

Приходят люди, которые хотят активно работать, преодолеть состояние неопределённости, тревожного ожидания, апатии. Люди не могут долго находиться в таком состоянии, им нужна ясность в постановке цели, необходимость признания со стороны общества. Многие устали от некомпетентности руководства, от того, что приходится заниматься всем — и конкретно ничем…».[858]

Напрасно господин думал, что долго не могут. Ещё как могут! В истории отечественных спецслужб чего только не было. После августа 1991 года будут твориться ещё более интересные вещи, о которых в середине того года не все догадывались. А должны были бы. Ведь все это касается государственной безопасности напрямую. Но было не до этого, шёл процесс формирования Комитета государственной безопасности Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, а, следовательно, дележа портфелей, кресел и прочих атрибутов власти и льгот, которых она даёт.

5.11. «Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность!»

5.11.1. Заголовок взят из текста «Обращения к Советскому народу», которое можно назвать манифестом ГКЧП. Правда, манифест появился несколько ранее самого ГКЧП и вне связи с ним.

«Союзные правительственные структуры — армия, органы суда и прокуратуры, службы государственной безопасности — покорно наблюдали за назреванием смертельно опасного для государства кризиса, и лишь в самый последний момент их руководители предприняли нелепую попытку спасти положение путём создания ГКЧП и демонстрации силы без намерения применить её. Этот пример старческого эксгибиционизма будет долгие века оставаться темой для ехидства и саркастических оценок будущих историков».[859]

Действительно, весь 1991 год в стране явно назревала ситуация возможного резкого поворота в политике. Мало того, она подходила вплотную к такому решению, но Кремль хотел победы без крови, а это было не реально и чем дальше, тем больше. Это понимали многие, но, похоже, кроме тех, кто имел реальную возможность остановить разпад страны.

Напомним, что 20 июля Президент РФ подписал Указ «О прекращении деятельности организационных партийных структур политических партий и массовых общественных организаций в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР». Перчатка была брошена, и вызов был принят.

И вот 28 июля 1991 года в газете «Советская Россия» было опубликовано «Слово к народу», подписанное,, Эдуардом Володиным,,, Александром Прохановым,,,. (Два последних — будущие члены ГКЧП). В документе говорилось, что «случилось огромное небывалое горе. Родина, страна наша, государство великое, данное нам в сбережение историей, природой, славными предками, гибнет, ломается, погружается во тьму и небытие. И эта погибель происходит при нашем молчании, попустительстве и согласии…». И далее в документе содержались призывы встать в народное движение.

«Слово…» не осталось незамеченным. выступил и сказал, что надо дать 10 лет за него.[860] Пройдёт всего лишь несколько месяцев, и взгляды первого вице-президента РФ начнут меняться. Впрочем, потом они снова поменяются. Но не о переменчивых взглядах российского вице-президента речь.

«Так жить нельзя». Под таким названием вышел в 1990 году фильм. Этими же словами можно описать и состояние умов. Правда, способы выхода из сложившейся ситуации многие видели по-разному. Одни — в необходимости крутых реформ, другие — в наведении жёсткого порядка, третьи (большинство) метались между ними. Но постепенно недовольных горбачевской перестройкой (и пока ещё частично и ельцинской демократией) стало слишком много. И все откровенней стали обсуждать необходимость наведения элементарного порядка. Такая возможность активно обсуждалась под разными углами зрения. Если так жить было нельзя уже в 1990 году, то в середине 1991 года это понимали ещё более отчётливо.

Популярность демократии (и её носителей) в стране стала падать, пока медленно, но маятник уже пошёл в обратную сторону. А значит, демократам надо торопиться брать власть, пока народные симпатии окончательно не перейдут к их оппонентам.

5.11.2.1. Недовольство в стране, действительно, росло. Но была сильна традиция пожизненного управления. Каждый заступающий на пост генсек мог вполне рассчитывать на то, что он и на смертном одре будет генсеком.[861] Исключения были (например, ), но до такого шага нужно было уж очень сильно довести своё окружение и самому расслабиться до полной потери ориентира.

Кроме того,, понимая по-коммунистически механизм управления, через несколько лет после становления генсеком подобрал себе подчинённых, которые разве что не смотрели ему в рот. Они были ему слишком обязаны и слишком связаны с ним, так что его падение означало и их падение. Идея их, похоже, не сплачивала. Видимо, личная преданность была основой их выдвижения и нахождения на должности. Это естественно.

Например, один из начальников отделов КГБ СССР отмечал, что руководство КГБ, по крайней мере внешне, до самого последнего момента сохряняло лояльность к.[862]

Талантливые и, тем более самостоятельные, подчинённые были не нужны.[863] Он сам чувствовал себя талантом. Да ещё каким. Лауреат Нобелевской премии.

Полумонархическая система власти продолжала существовать и в середине 1991 года, хотя её разложение шло полным ходом. Но в умах некоторых приближённых, привыкших десятилетиями к такой системе (только смерть позволила стать генсеком, смерть —, смерть — ), она была жизненным принципом.

Коммунистическая система, существовавшая в Советском Союзе, была незыблемым монолитом, но, как оказалось, у неё была ахиллесова пята. И ей была должность генсека.

«Партийная дисциплина … она многое в нашей жизни предопределяла. Хотя было уже видно, что партия утратила единство, все, как чумы, боялись раскола, и потому слово Генерального секретаря — закон», — так, словно оправдываясь (а может и в самом деле хотелось оправдать себя?), написал.[864]

К весне 1991 года обстановка в стране стала ещё более критической. «В этой обстановке вновь проявил свои качества политического тактика. В конце апреля в его подмосковной резиденции было подписано соглашение Президента СССР и высших должностных лиц девяти республик о скорейшем заключении нового союзного договора».[865] выигрывал время, он надеялся выкрутиться, рассчитывая на отвлечение внимание на процесс выработки договора, его подписания и новые выборы. Однако он начал путь, который привёл его к бесславному концу. Все задумки в период перестройки только оттягивали время, но не решали проблемы. Новый Союзный договор был из их числа.[866]

По мнению : «Воспользовавшись договорённостью в Ново-Огарёве, приехал на пленум ЦК КПСС во всеоружие. Когда на него обрушился град критики, он резко поставил вопрос о доверии ему. Зная, что получтл поддержку лидеров союзных республик, участники пленума от республик решение об отставке не поддержали бы. Он перехватил инициативу».[867]

Задумка с Союзным договором (абсолютно бессмысленная с точки зрения здравого смысла) очень быстро имела роковые последствия для Советского Союза. Она подтолкнула, создала дополнительный повод для паспада страны.[868]

Идейные противники первого советского президента писали: «В доисторические времена Господь карал, согласно Библии, народы мором, голодом, трясением земли, потопом, войнами. В СССР все это оказалось лишним, ибо оказалось достаточно появиться и все пришло само собой — войны внутри страны, всеобщий дефицит, катастрофы, крушение государственности, анархия…».[869]

«Зажатый в угол различными политическими силами, он выдвинул идею нового Союзного договора. И сумел выиграть время».[870] Но эта была пиррова победа. За обещания предоставить больше свобод республиканским «князьям», была куплена их лояльность президенту Союза. Купили на время. Как потом оказалось, на очень короткое время. Однако этот договор и породил новые проблемы во взаимоотношениях между республиками. Именно он и стал формальным поводом к созданию ГКЧП.

А сменить его сама правящая партия уже не могла, или не успела. Его сменила сама судьбы.

5.11.2.2. Порой возникает предположение, что о перевороте говорили те, кто своими разговорами боялся его и хотел его не допустить. Мало того, существует версия о том, что к совершению переворота подталкивали те, против которых он, казалось бы, был и направлен.[871] Во всяком случае, они активно через прессу говорили и внушали населению неприятие военного решения общественного кризиса.

Вот, например, что писали о польском военному положении (перевороте) образца 1981 года: «Военное положение — мера крайняя. Жест бессилия и отчаяния, когда все иные средства — политические, экономические, пропагандистские — больше не действуют. И как показал польский опыт, шаг последний, ведущий в тупик». А, чтобы все было совсем понятно, в конце этой статьи автор добавил: «Военное положение, за которое ратуют сторонники силовых методов, погрузит Россию в ненависть, кровь и безвыходность… Никакое военное вмешательство уже не спасёт в России коммунистическую систему, давно разминувшуюся с жизнью и ставшую тормозом общественного развития».[872] Польский опыт, в том же журнале обсуждался со всех сторон, но с тем же неизменным резюме.[873] Разумеется, примерно так же писал не один журнал или газета, так порой говорили по радио и телевидению.

Хотя, есть удачные примеры силового выхода из кризиса. Например, Чили при Пиночете, Китай в 1989 году.

Кроме того, ситуация, аналогичная нашей, развивалась в Югославии. Причём, развивалась раньше нашей, а значит, можно было бы учиться на чужом опыте. Кандидат исторических наук Павел Кандель писал: «Последние события в Югославии поучительны типологическим сходством с советской ситуацией. Похожесть проистекает из многонациональных федеративных государственных систем, включающих в себя несколько культурно-исторических и религиозных миров. Много прямых аналогий есть и в типе взаимосвязей, и в структуре отношений субъектов федерации (в Югославии нетрудно отыскать и свою Россию, и свою Прибалтику, Украину и Белоруссию, свою Среднюю Азию). Общим для двух стран является и предшествующее „социалистическое прошлое“, несмотря на все особенности „самоуправленческой и неприсоединившейся“ СФРЮ. Поскольку же в нашей стране с некоторым запаздыванием повторяются многие процессы, которые и привели Югославию к её нынешнему итогу, логично взглянуть на СФРЮ как на лабораторную модель для Советского Союза».[874]

5.11.3. Прогнозы возможного переворота давали и известные политики. За несколько дней до наступления времени ГКЧП газета «Комсомольская правда» опубликовала слова Президента Казахской ССР : « как человек не поведёт нас к диктатуре. Его характер, склад не ориентирован на это. Уверен, что он привержен демократическим преобразованиям и реформе в экономике. Но сейчас вокруг него группируются силы, которые подталкивают его на какие-то жёсткие методы».[875] Одним словом воздух был насыщен думами о перевороте. И было почему.

Кризис в 1991 году был явно налицо. Кризис, усугублённый все возрастающей антипатией народа к главе государства. «Отношение народа к лидерам, — писал бывший руководитель охраны Брежнева и, — чуткий барометр, если к даже в худшие годы относились с иронией и насмешкой, то к — с враждой и злобой».[876]

Популярность шла к нулю. Люди в погонах в массе своей не верили ему. Среди них, так же как и везде, говорили о перевороте. Но, порой о перевороте организованном совсем другими силами. Например, весной 1991 года маршал. сказал: «Уже три года твердят, что Вооружённые силы готовят и могут совершить переворот. Кто об этом говорит? Вы вежливо молчите, а я скажу прямо:.,., Арбатов Г.А. ».[877] Высшие военные успокаивали, но думали они, похоже, о другом.

Очередная попытка переворота произошла в августе 1991 года и отдельные военные (включая также некоторых высокопоставленных сотрудников госбезопасности) играли в ней основную роль.[878]

5.11.4. Кроме того, нельзя ни отметить, что в течение 1991 года минимум два-три раза складывалась такая ситуация, когда шла то ли подготовка к резкому наведению порядка, то ли делались попытки его навести, но как всегда на полпути менял направление.[879] Речь, прежде всего о событиях «холодного января» (события в Прибалтике) и «горячего июня» (просьба в Верховном Совете дать дополнительные полномочия) 1991 года.

Но это мы о готовности вообще начать наводить порядок. А есть ещё готовность начать в частности, т.е. в конкретный сроки и в более твёрдой форме. Почему же в августе пошли дальше, чем ранее?

5.12. Почему они решились (версии сторон)?

5.12.1. «…Шаг за шагом к лету 1991 года создалась ситуация, когда хаос и кризис в стране усилились, углубились, расширились, а, будучи облечённый огромной законодательной и исполнительной властью, не шёл ни на какие меры, позволившие бы затормозить эти негативные процесс. Он был целиком и полностью поглощён проектом нового Союзного договора и увлёк в эту область бесплодных ожиданий всю центральную власть».[880]

Для вообще было характерно придумывать (часто с чужой подсказки) периодически раз в один-два годы[881] какой-нибудь очередной мираж, который якобы должен вывести страну из кризиса. Последним был новый Союзный договор.

Между тем на пороге была катастрофа. Для выхода из кризиса нужно было принимать решительные меры, а чтобы на них решиться нужен решительный лидер.

«Был ли способен к роли „сильного президента“? — задавал себе вопрос и тут же отвечал. — Пусть простят мне читатели мою субъективность, но я в этом сомневаюсь. Самой природой созданный для дипломатии, компромиссов, мягкой и сложной кадровой игры, для хитроумного „восточного“ типа властвования, рыл себе яму, окружая себя „типичными представителями“ нашей советской государственной машины. Представляя им огромные властные полномочия, подталкивал свою команду к резкой смене курса, в то время как собственная политическая судьба вела к диалогу с левыми силами, к политическому компромиссу с демократами».[882]

Ещё более круче выразился, назвавший первого советского президента политическим импотентом, посредственной, беспринципной и тщеславной личностью.[883] Напрасно он так на президента СССР, который был всего лишь обычным партаппаратчиком того времени, верхушка партии была наполнена такими. Типичный представитель своего класса, класса коммунистической номенклатуры периода деградации.

, кроме того, «страдал своеобразной манией величия — переоценивал свою значимость и незаменимость для судеб перестройки».[884] Осознанно или нет, но эту значимость подпитывали заинтересованные силы внутри страны и за её пределами.[885]

Ещё более усложняло ситуацию, что, как и многие в его партийном окружении, не знал, что нужно делать. Точнее, он знал что-то нужно делать, но что, когда и как — это было сложнее.[886] Если мы внимательно прочитаем все, что говорил с 1985 года до 1991 года, то увидим: свои взгляды он менял столь часто и столь радикально, что диву даёшься, как это можно все совместить одному человеку в столь короткий срок. Это одно из доказательств отсутствия единого плана преобразований. Ещё одним и главным можно назвать полученный результат — полное банкротство.

«, начав заигрывать с демократами, по привычке всех прежних руководителей отступил было назад, но — оступился и провалился, и вслед за собой утащил в пропасть всех нас. — писал бывший руководитель его охраны генерал. — Дело не в том только, что мы никогда так худо не жили, — наш народ терпеливый, а в том, что все — разуверились, люди утомлены и деморализованы. Если от прежнего лидера, больного, потерявшего разум, ничего не ждали и тем не менее жили прилично, то от нынешнего, молодого, энергичного, ждали чрезвычайно многого — он ведь сам наобещал нам всего, столько назаявлял, а в итоге мы оказались на обломках государства. Обострились до непримиримости противоречия национальные, социальные, религиозные, возрастные. Все возненавидели всех и каждый каждого».[887]

Похоже, что в конце своего правления больше плыл по течению,[888] чем грёб по выбранному курсу. Но, естественно, сознаться в этом он не мог. Как не мог потом, и признать своего банкротства.

А когда не знаешь, сам что делать, остаётся надеяться на окружающих советников и приближённых. Благо советовать вождю любят все кому не лень. Доступ к телу (точнее к ушам и глазам) вождя сулит большие возможности для личного удовлетворения собственных желаний допущенного.[889]

Но, любящий власть и себя, не особенно страдал постоянством к своим подчинённым. Они нужны были ему, чтобы держаться у власти. Впрочем, выбросить отработанный балласт — дело обычное в партаппарате и политике вообще. Кстати сказать, для это явление все же менее характерно. личную верность ценил и в этом сильно отличался от.

За время своего правления не раз менял тех, к кому прислушивался. В конце концов, он просто запутался с кем и как идти. Но, идти с кем-то все равно нужно, власти без приближённых не бывает.

С кем и под каким знаменем вопрос второстепенный, если не третьестепенный. Но, при этом, (опять таки подчеркнём) решительные шаги делать не любил и не умел.[890] В отлаженной системе аппаратных интриг этого было достаточно, и в этой системе был силён. Но, выпустив джина демократии из бутылки, он сам создал ситуацию, в которой не знал, что и как делать. Выпустить такого джина не сложно, во много раз сложнее управлять страной в условиях демократии, особенно если не представляешь реально, что это такое.

Тут уж до кризиса рукой подать. Временное правительство в 1917 году проделало этот путь всего за несколько месяцев. Половинчатые решения в периоды кризисов редко приводят к положительным результатам. Тут, кроме ума, нужна личная смелость, решительность и надёжная команда единомышленников.

Приближённые обычно хороши в двух ситуациях. Когда только что пришёл к власти, и тобой ещё не успели разочароваться. Или когда дела идут не плохо. А вот когда наоборот, время во власти уже идёт давно и результаты печальные, тут проблемы с приближёнными и начинаются. Кризис в стране быстро создаёт кризис в окружении, растёт взаимное недоверие.

5.12.2. Было высказано, по меньшей мере, две версии, почему возник ГКЧП. Версия первая — ельцинская (название условно). в своей книге «Записки Президента» высказал предположение, что его летние разговоры с о смене премьер-министра, вице-президента, министра внутренних дел и председателя КГБ были записаны на магнитофон и возможно стали спусковым крючком августа 1991 года. Впоследствии якобы записи бесед нашли в кабинете одного из членов ГКЧП —, начальника аппарата.[891] Впрочем, сам это отрицал.[892]

Что же мотив вполне ясен — основные участники ГКЧП понимали, что их ожидает в самое ближайшее время и хотели удержаться у власти. Версия очень выгодная для лиц, которые после августа 1991 года получили почти монопольную власть в стране. Парадоксально, но версия выгодна и для тех, кто в августе потерял реальную власть, а в декабре — официальную ( ).[893]

5.12.3. Версия вторая — гэкачеписткая., естественно, все карьеристские причины отметает. Что тоже ясно — кто же признается, что из-за кресла пошёл на переворот. «Предстояло принять тяжелейшее, но исторически необходимое решение, касающееся судьбы Союза», — писал. — Если оставаться в роли свидетелей, то крушение СССР неизбежно, и тогда мы будем виновниками происшедшего».[894] Такова его благородная версия. Её он подкрепляет словами о том, что несколько раз говорил о своём желании уйти на покой.[895]

Кстати, как, казалось бы, не странно, но о патриотической основе создания ГКЧП написал и известный демократ —.[896] вообще человек не глупый и порой достаточно откровенный.

Однако, даже патриотические мотивы действий гэкачепистов, не отвергают как дополнительного довода личной заинтересованности в создании ГКЧП, тем более, что к этому времени уже с такой очевидностью показал неспособность разумно управлять страной.[897] Правда, проверить то, что было в потаённых уголках души вряд ли возможно. Так что не будет здесь сильно тратиться на гадания о душе.

5.12.4. Существуют и другие версии. В том числе менее удобная для многих версия о том, что ГКЧП создавался верными слугами Президента СССР с его полумолчаливого согласия и в его интересах (чтобы удержаться у власти). Молчаливым согласие было из-за нелюбви Президента СССР к радикальным шагам и опасения не получить западную экономическую поддержку, которую давали под обещания проводить процесс демократизации. Однако в определённый момент Президент СССР предал своих слуг.

Эта версия не устраивает ни (он выглядит тайным гэкачепистом и предателем), ни с его окружением (они оказываются не столько спасителями демократии, сколько сознательными лжецами), ни самих членов ГКЧП[898] (они выглядят обманутыми слугами, а не спасителями Отечества). Эту версию, действительно, сложно признать. Тем более что многие долго поддерживали другие, и, в первую очередь, две вышеназванные версии.

А так получается, что после трех августовских дней президент СССР разыгрывал из себя жертву борьбы за демократию, президент РСФСР — героя-защитника демократии, а члены ГКЧП (уже через несколько дней после его прекращения) — борцов с разрушителями отечества. Всех свои роли по-своему устраивали. А вот истина, похоже, их всех совсем не устраивала.

Интересы у всех названные лиц были разные, а результат оказался един. Страна явно катилась к катастрофе, который не мог остановить ново-огаревский процесс.[899] И она докатилась. Частично, при помощи неудачного введения чрезвычайного положения. Хотя сваливать чужие ошибки и предательства на злосчастный ГКЧП совсем не дело. Отвечать нужно самим, хотя бы перед Богом.

Суда над членами ГКЧП не состоялось. И официальной точки зрения на названные версии нет. Однако, версии версиями, а факты фактами.

5.13. Спектакль назывался «Путч»

5.13.1. Именно так «спектакль назывался „путч“ назвал одну из глав в своей книге „За державу обидно…“.[900] Генерал вообще умел красиво произносить отдельные фразы. Генерал был не одинок в своих оценках деятельности ГКЧП.[901] Спектакль же оказался триумфальным для одних и трагическим для других.

О ГКЧП написано очень много и самого разного. Столько много, что в потоке полуправды, полулжи и полной лжи, найти истину крайне сложно.

Между тем «события 19-21 августа можно по праву назвать революцией не из-за её внешних примет — баррикады, танки, толпы на улицах, подпольное радио, — а потому, что именно с этих дней начинается длинная череда крупных и мелких событий, необратимо изменивших лицо страны».[902]

«Я считаю, — писал. — что XX век закончился 19-21 августа 1991 года. И если выборы первого свободно избранного Президента России — событие общенациональное, то провал августовского путча — событие глобальное, планетарное».[903]

С трудно не согласиться, особенно, если не зацикливаться на его упорном желании свалить все на ГКЧП. Тот злосчастный трехдневный комитет был лишь катализатором давно уже начатого процесса распада.[904]

Как известно, 17 марта 1991 года в стране состоялся референдум. Подавляющее большинство высказалось за сохранение Советского Союза. «На поверку вышло, — писал. — что референдум провели как бы для отвода глаз, а для руководителей его результаты вовсе и не имели никакого значения. Подумаешь — воля народа! Когда с ней считались те, для кого главным всегда была лишь патологическая жажда власти!».[905]

Сказано жёстко. Но, разве не так и получилось? Ведь волю народа действительно проигнорировали.

5.13.2. Председатель КГБ СССР вошёл в состав ГКЧП. Вошёл и стал одним из наиболее активных его членов. Именно его называл основным вдохновителей создания государственного комитета по чрезвычайному положению и самым опасным гэкачепистом.[906] Почти комплимент, особенно в глазах противников.

Разумеется, так считал не только первый российский президент. Валерий Легостаев писал: «…Сейчас становится ясно, что именно сыграл в августе 91-го главную роль в запуске всей акции ГКЧП».

Хотя, в тоже время, первый президент РСФСР и отмечал, что крючковский вариант ГКЧП носил осторожный характер. «КГБ, как главный мотор путча, не хотел марать руки в крови, надеясь выжать победу лязганьем гусениц, ну и, возможно, парой предупредительных выстрелов из пушки».[907] Хотели как лучше, получилось как всегда. Расхожая фраза, но как она уместна в этом случае. Хотели предотвратить развал страны, а на самом деле только ускорили этот процесс.

Как КГБ СССР готовился к ГКЧП? Действительно многие в КГБ готовились к 19 августа 1991 года. И было почему. В этот день исполнялась десятилетняя годовщина создания группы специального назначения КГБ СССР, получившей название «Вымпел». Закрытое торжественное собрание намечалось на 19 августа 1991 года. На собрании планировалось вручить знамя, наградить орденами и медалями. Но этот праздник пришлось отменить.

Это шутка. Реальная подготовка к чрезвычайному положению в недрах КГБ можно сказать не велась. Решение принимал почти исключительно лично, а перед этим он лишь давал указания по подготовке, не особенно расшифровывая цели возможного использования результатов подготовленных мероприятий. Хотя догадаться о подготовке было не сложно. Уже не раз союзные власти подходили к тому, чтобы решиться совершить нечто подобное. А на окраинах страны уже и совершали (вспомним, например, Азербайджан и Прибалтику).

При этом, следует отметить, что КГБ относился к числу государственных структур (наряду с министерствами обороны, внутренних дел и некоторыми другими ведомствами), которые должны были всегда быть готовы к введению чрезвычайного положения. А это требует постоянной отработки навыков и постоянной проверки готовности. Так что трудно выделить готовность вообще от подготовки к конкретному перевороту.[908]

Тем более, что сам неоднократно говорил о возможности введения чрезвычайного положения. «По многочисленным свидетельствам, генсек до отъезда на отдых в Крым дал поручение Министерству обороны, КГБ и МВД „проанализировать обстановку, посмотреть, в каком направлении может развиваться ситуация, и готовить меры, если придётся пойти на чрезвычайное положение“.[909]

Говорить-то говорил, но ввести окончательно не решался. Ближайшее окружение уже имело неоднократный опыт даже в 1991 году, когда вроде бы давал указание начинать зажимать гайки, но как только противники решительных мер начинали на него давить, он тут же играл сигнал «отбой». Это уже раздражало более решительных.

Из мемуаров следует, что толчком к решению создать ГКЧП, был подготовленный проект Союзного договора, который 20 августа предстояло подписать представителям некоторых союзных республик (так называемый новоогаревский процесс).[910] Сразу возникает мысль, а хотел ли подписывать такой договор? Может он, поэтому и поехал отдыхать, чтобы в его отсутствие все, что нужно сделали другие? Ведь именно так он поступал неоднократно ранее. Тем более, что многим была известна одна особенность : он не любил прямо говорить, что хочет, предпочитая, чтобы собеседники сами догадывались. Так проще уходить от ответственности, если дело кончится неудачей.

Давно известен приём контраста злого и доброго следователей. Точно также можно было бы сыграть и в отношении договора.

Косвенно это признают даже некоторые ярые противники ГКЧП. «О своих планах вернуть на место после победы путча, — писал, — ГКЧП, конечно умалчивал. Это он от скрывал. Но эту игру разгадал. Сначала якобы устраняем, путч побеждает, а с возвращением устраняем ».[911] Вполне походит на правду.

5.13.3. Некоторые убеждённые противники российских демократов считали и доказывали, что ГКЧП был упущенным шансом спасти страну. Может быть это и так (хотя, история не любит сослагательных наклонений). Однако, подумаем, чтобы было, если бы уважаемый при помощи ГКЧП отодвинул (или вообще задвинул) ? Пять с лишним лет у был шанс успешно реформировать страну. Он этого не смог.

Все его успехи сводились к гласности и демократизации. В целом это положительный процесс, но проведён он был провально. Ни гласность, ни демократизацию нельзя рассматривать как цель. Это условие развития и самосовершенствования личности и общества (об этом см. пункт настоящей книги). Об экономике и говорить не приходится, тут был полный провал. И оправданий этому провалу нет. Неужели нужно было ещё давать время?

Может быть, кто-то считает, что в случае успеха ГКЧП организаторы этого комитета обошлись бы без самого главного перестройщика. Хотя и мало вероятно, но может быть. Вот только кого: ведь общепризнанного лидера между ними не было. А уже это могло вызвать схватку за власть перед гробом («гробом» в прямом или переносном смысле) бывшего руководителя (и разваливающейся страны). Когда же идёт схватка, страна не выходит из кризиса, а наоборот ещё более входит в него.

Кроме того, уход главного перестройщика, ещё не означает, что его слуги были бы способны исправить ситуацию. А они, действительно, были его верными слугами и на следствие они доказывали, что делали все ради него. Они были готовы сделать ради хозяина то, что он хотел, но не решался сделать. Гэкачеписты пошли на это частично понимания, что так нужно, частично понимая, что так нужно стране, частично понимая, что сам должен быть поставлен перед фактом, чтобы решиться на изменение курса.

Нижеследующее высказывание выглядит все же преувеличением: «Путч» в августе 1991 года — это восстание фаворитов, наделённых большой властью, но оттеснённых от большой политики сюзереном. Это восстание преданных, но понявших наконец, что хозяин завёл их в политический тупик».[912] Восстания не было. Было нечто похожее на него.[913]

И только потом, когда общественное настроение стало быстро меняться, гэкачеписты начали проклинать того, кому служили. У преданных слуг просто не было иного выбора, как ругать хозяина, после того как он их выкинул. Клясться ему в верности было бы просто смешно.

Роль преданных и проданных не всех устраивает. Некоторые давали довольно убедительные объяснения того, как и почему все было. «…Парадокс был в том, — писал. — Что для преодоления …кризиса в кратчайший срок и с наименьшими потерями для экономики и населения страны нужны были западные кредиты и поставки. Запад же делал вид, что верит в свой миф о, или рассматривал его как своего рода гаранта развития событий, соответствующих их интересам. Создан был стереотип поведения, когда верили, а не стране. Во многом это, конечно, создавалось и поддерживалось по инициативе и при помощи самого именно для укрепления, удержания его личной власти. Нужно было укрепить его реальную власть внутри страны, сохранив при этом имидж демократа и миротворца. Вот почему основной вариант августа предусматривал его временное отсутствие. Поэтому и необходимо было ограничить его возможности связаться с миром. Но, сделать это надо было так, чтобы он, в то же время, мог связаться с кем потребуется в любой момент».[914]

Вполне логично. Кстати, так писал не только он один.[915] Но это логика могла быть осуществима только теми, кто собирался оставить первого президента СССР у власти.

5.13.4. Перейдём к фактам, которые никто не отвергал. 4 августа 1991 года с семейством отправился отдыхать в Крым (война войной, а обед по расписанию), вроде бы планируя вернуться к 20 августа и подписать Союзный договор. «На хозяйстве» оставил.

«По логике вещей крупный государственный деятель не бросает своего поста в столь критический момент, когда на повестке дня стоит упразднение великого государства, однако решил, что он чрезмерно утомился, и 3 августа уехал из Москвы в Крым, где уединился с семьёй на роскошной, специально для него недавно построенной вилле недалеко от Фороса».[916] Ох уж этот Форос.[917]

15 августа 1991 года еженедельник «Московские новости» опубликовал проект Союзного договора, который через несколько дней предстояло подписать. Еженедельник сделал это на свой страх и риск, вызвав недовольство президента СССР.

Это была первая публикация проекта договора, который, по мнению её создателей должен был изменить Советский Союз. Нет нужды говорить, что такое тайное подписание, противоречило всем принципам приличия и демократии. Но о каком приличии может идти речь, когда речь идёт о власти?

«… проявил инициативу и собрал своих единомышленников…».[918] 17 августа группа высокопоставленных государственных деятелей, собралась на одном из объектов КГБ СССР. Были там,,,, и, а также, и. «Для участвующих в этой встрече было очевидно, что после 20 августа пойдут обвальные процессы по всем направлениям жизни общества и государства».[919]

Заметим, что собралось практически все руководство страны (не было только президента, который отдыхал, и вице-президента, которого решили не впрягать раньше срока в трудные проблемы).

Участники встречи решили отправить несколько человек в Крым к. 18 августа эта группа ответственных работников (,,, и ) прибыла к. Органы госбезопасности представлял начальник 9-го управления КГБ СССР, ответственный за безопасность Президента СССР. Он, по словам, не был посвящён в детали вопроса. Сам же председатель КГБ СССР продолжал встречи с руководителями КГБ различных уровней и обсуждал с ними обстановку, все суждения были тревожными, безрадостными.

занял уже привычную для него позицию неопределённости. «Прибывшей в Форос депутации от ГКЧП он заявил: „Черт с вами, действуйте!“ Запутанная ситуация, — чёткого ответа о необходимости ввести чрезвычайное положение он не дал — вполне в духе других лицемерных заявления, резолюций и действий».[920]

После той крымской встречи с для было ясно, что Президент страны поддержит введение чрезвычайных мер, если они будут успешными.[921] Так уже было не раз. Нужно было действовать. Аналогично высказывались и остальные участники того разговора.[922] Кроме одной стороны:, которому такая трактовка их беседы не вполне устраивали.

«Но не был бы … Он мог принять меры к временному задержанию делегации, для этого у него было достаточно полномочий и находившихся в его распоряжении сил. Он мог бы немедленно позвонить в Кремль (связь в то время работала) и потребовать немедленно прекратить до его возвращения все действия по подготовке введения чрезвычайного положения. Ему ничего не стоило просто сесть в самолёт и прибыть в Москву, если уж там заварилась такая крутая каша. Ничего этого он не сделал».[923]

5.13.5. Далее, по словам, было следующее: «Примерно в 18 часов позвонил и сказал, что полетевшие возвращаются, надо бы собраться. ….После 20 часов я прибыл в Кремль. Из доклада приехавших товарищей однозначно следовало, что выбрал свой обычный метод поведения — выделайте, а я подожду в сторонке: получится — я с вами, нет — я ваш противник и не в курсе дела».[924]

Уже привычный горбачевский приём. Он даже ничего нового не предлагал.[925]

В ночь на 19 августа были подписан Указ вице-президента СССР по поводу вступления в исполнение обязанностей Президента, «Заявление советского руководства» о введении в стране чрезвычайного положения в отдельных местностях страны сроком на 6 месяцев. Так был создан Государственный комитет чрезвычайного положения в СССР (ГКЧП СССР) из 8 человек, включая вице-президента, премьер-министра., первого заместителя председателя Совета обороны СССР, министра обороны, министра внутренних дел, председателя КГБ СССР, президента Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, председатель Крестьянского союза СССР

Особую позицию занял Председатель Верховного Совета. Через десять лет скажет: «Ещё один такой же „друг“ —. В Форосе я требовал созвать Съезд народных депутатов, говорил приехавшей ко мне команде: вы погубите себя, черт с вами, это ваше дело, но главное — вы погубите государство. Пусть съезд или Верховный Совет решат, но как раз они этого и боялись. в Москве хитрил: по сути дела поддержал ГКЧП, а тайно надеялся, что как самозванец и узурпатор будет смещён. А поскольку съезд будет в ноябре, то до этого будет действовать временный президент. По Конституции им должен был стать. А вообще он выжидал: белые победят — с белыми, красные победят — с красными».[926] Точно также в то же время говорил о горбачевском «друге» и.[927] Разумеется, сам высказывался по иному.

5.13.6. Обратим внимание на следующие слова из текста «Обращения к советскому народу»: ГКЧП «преисполнен решимости принять самые серьёзные меры по скорейшему выводу государства и общества из кризиса». Но мер то никаких не было, мало того, сомнительно, что существовал сколько-нибудь продуманный план таких мер. По большому счёту, это Обращение было обманом, за которым стояла уже надоевшая наша отечественная привычка говорить то чего нет. Дело хотели заменить словами. Наполненный патетикой документ призывал людей присоединиться к тому, что только в мечтах и собирались делать. Пособирались и через три дня передумали?

«Историкам современности и политологам не известны другие случаи аналогичной дездеятельности в моменты, когда, казалось бы, шла борьба за власть, за судьбу страны».[928]

Бестолковое введение бронетехники — единственная мера, которую осуществил ГКЧП, но бестолковость эту они сами же признали через пару дней. Кстати, похоже на влияние оказал способ давления на оппозицию, путём демонстрации войск, применённый в марте 1991 года (см. пункт настоящей книги).[929] Он, вместе с другими, решил его повторить. Но раз на раз не приходится.

На вопрос, почему ГКЧП оказался неудачником один из его членов ответил: «Чтобы осуществить нечто реальное, нужна хорошая организационная работа. А её…никто не проводил». Но самое интересное из его ответа — следующие слова: «Дело было слишком серьёзным, чтобы его можно было доверить генералам…..

Успеха можно было добиться только в том случае, если бы за дело взялись майоры и подполковники. Такая же ошибка, кстати, повторилась и в октябре 1993 года».[930] Возможно, в этих словах что-то есть истинное.

Один из противников ГКЧП написал: «Собственно говоря, он провалился, как только люди поняли, что в них не будут стрелять и без разбора бросать в тюрьмы и что можно не только иметь, но и высказывать своё мнение о происходящем».[931] Заметим, что в октябре 1993 года было совсем не так.

написал: «Публичный, внешне законный, „мягкий“, и „плавный“ характер путча выявил главную беду — это были аппаратчики, которые откровенно не подходили к роли политических лидеров, не были готовы к выступлениям, какому-то отчётливому, внятному поведению».[932]

5.13.7. Зато к такому поведению был готов[933] и его окружение. Публично он обвинил членов ГКЧП в заговоре и лишении власти Президента СССР, призвал не подчиняться решениям этого комитета. «Наше обращение ставило путч вне закона», — напишет позже.

В тоже время со стороны членов ГКЧП отмечалось, что российское руководство, официально осуждая введение чрезвычайного положения, устанавливало закрытые контакты с лицами, действующими в рамках ГКЧП, стремилось сгладить ситуацию и создать видимость рабочего обсуждения возникших проблем с целью поиска приемлемых вариантов их решения.[934] Это мнение, который, впрочем, не подкрепляет свою мысль конкретными фактами, если не считать рассказами о телефонных переговорах с белодомовцами.

Председатель КГБ должен был по должности понимать, что это не так, что его вводят в заблуждение. В его подчинении был ещё мощный орган, в принципе способный давать объективную информацию. Но то ли не дал, то ли сам председатель не мог её оценить. А это уже говорит об уровне профессионализма.

Действовать нужно было решительно. Но этого не было, дальше прожектов дело не двигалось. написал: «Начальник управления по защите конституционного строя КГБ СССР генерал-майор позже показал на допросе, что ему был выдан список лиц, подлежащих задержанию, и в нем, кроме российского руководства, значились бывшие главные „горбачевцы“, отстранённые самим : и. В списке было 70 фамилий. Зампредседателя КГБ Лебедев объяснил, что их надо будет задержать по поступлению дополнительной команды. Группа захвата московского управления КГБ в полной боевой готовности ждала приказа. Но он так и не поступил…».[935] Команду, которую в глубине души или явно ждали многие, так никто и не дал.

Как никто не дал и команду навести порядок у Белого Дома. Хотя кое-какие меры и обсуждались. Однако дальше обсуждения дело не сдвинулось. Комитет с красивым названием оказался говорильней. Для начала нужна была решимость и смелость, которой не было у основных участников ГКЧП.

Один из сотрудников госбезопасности писал: «Руководство КГБ и МВД решило „начать“, но это „начать“ не было подкреплено традиционными атрибутами решительных шагов. Никто не отозвался из отпусков, не ввели усиление, не… Таких „не“ было множество. И по ним можно было судить о степени осмысления задуманного ГКЧП».[936]

Бестолковость гэкачепистов признавалась многими. Сам бывший министр обороны бывшего Советского Союза, бывший член ГКЧП говорил: «Объявили ГКЧП, а потом — „Лебединое озеро“. А здесь раскрутил ситуацию, хотя он только ночью прилетел из Алма-Аты. И, тем не менее, они работали, а мы ждали, что все само собой как бы образуется. В этом была главная ошибка, серьёзный просчёт».[937] Это мнение члена ГКЧП. А вот высокопоставленного военного (генерал ): «Все жалкие попытки со стороны совершенно не готовых к крутому развороту событий государственных мужей овладеть ситуацией рухнули….

Не укладывается в голове ситуация, когда три силовых министра, обладая всей полнотой власти, имея в своём распоряжении фактически все, что угодно, вот так бездарно в течение трех дней просадили все!».[938] Могли ли члены ГКЧП победить? Скорее всего могли.[939] Но умели ли они побеждать и хотели ли победы? Этот — вопрос более интересен.[940]

5.13.8. Чтобы ГКЧП победил нужен был лидер, способный пойти на риск. Решительность и способность идти на риск — эти качества нужны для успеха многих начинаний. Для введения чрезвычайного положения тем более. был «подстрекателем», но не был способен быть «кризисным управляющим». Он втянул в него других действующих лиц, готовых в душе пойти на такие меры, но под чьим-либо руководством. А вот руководить, а, следовательно, и отвечать в случае провала ГКЧП он не хотел.

«, в руках которого находились реальные инструменты власти, играл в нем решающую роль. Но ничего у него не получилось…Главная проблема ГКЧП состояла в полной бездарности его организации. Штаб заговорщиков действовал чисто по-советски, то есть из рук вон плохо. И в критической ситуации оказался никуда не годным руководителем».[941]

Кстати о бестолковости деятельности вспоминал его заместитель, начальник ПГУ КГБ СССР.[942] «Бездействие ГКЧП в ходе так называемого государственного переворота, откровенно непрофессиональное его осуществление (если это действительно была попытка переворота с насильственным отстранением от власти Президента СССР), „закулисный характер“ подлинной борьбы при внешних театрализованных эффектах и стремительная сдача „заговорщиками“ позиций породили много недоуменных вопросов и версий в трактовке этих событий».[943] Так говорили и писали многие.[944]

Однако, есть мнения, что среди членов ГКЧП были все же люди, способные возглавить и победить., указывая на решающую роль в ГКЧП, называет только двух лиц, готовых взять на себя ответственность —[945] и.[946] «Утром 19 августа произошёл первый сбой в работе ГКЧП: заболел премьер-министр »,[947] — так пишет и в его словах чувствуется значение этого события. Хотя, прямо признавать незаменимость заболевшего не стал.

Оставшись без решительного лидера, гэкачеписты мялись, жались и не решались. был неспособен на то, чтобы жёстко пойти на установления действительного чрезвычайного положения. Писали о «лисьих повадках, тихой сапой отползавшего в тень».[948] Пыла членам ГКЧП хватило на три дня.

5.13.9. Важную роль в окончании ГКЧП занял, приказавший в конце концов утром 21 августа выводить войска из Москвы. Заметим, что ввод войск в Москву было единственным действием, на которое они пошли. Кстати, совершенно бесполезное действие, которое только накалило обстановку.

К этому времени о выходе из ГКЧП уже заявили и, они поняли бестолковость этой структуры.[949]

Продержаться гэкачепистам нужно было всего лишь несколько дней, может быть недель. Народные депутаты СССР были близки к тому, что окажут поддержку и проголосуют в нужном русле, если с ними как следует поработать. Своим официальным заявлением уже практически начал это дела ть.

Собравшиеся вокруг здания Верховного Совета РСФСР противники ГКЧП долго выдержать не могли. Некоторые из них откровенно трусили.[950] Остальные бы постепенно расходились. Социальный взрыв не может быть долгим. Да и был этот взрыв только вокруг здания Верховного Совета РСФСР.

Вся остальная страна жила обычной жизнью.[951] Открытую поддержку ГКЧП заявляли многие, особенно за пределами столицы. Кроме маленького острова недовольных вокруг «Белого дома» в Москве, никакого протеста по стране практически не было. Так отдельные недовольные в отдельных местах огромной страны. В целом народ молчаливо поддержал ГКЧП, но без решительного лидера в самом составе ГКЧП эта поддержка была бессмысленна. Они сами сдали себя, такое в истории человечества бывало, но очень редко. Правда, было ещё одно обстоятельство, на которое не все обратили внимание.

5.13.9.1. Противников ГКЧП довольно быстро поддержали из-за рубежа. И это свидетельствует, что интересы Запада были против стабилизации положения в стране. Но, похоже, не в этом главное.

«То, что западные страны не стали выжидать, оказалось неожиданностью для ГКЧП. Вечером то же дня они невнятно пробурчали на пресс-конференции о „преждевременной реакции“ и „вмешательстве во внутренние дела“.

Теперь, задним числом, — писал, — я понимаю причины такой быстрой и однозначной реакции. Ну, во-первых, западные аналитики давно уже «вычислили» путч, он для них неожиданностью не был. У нас в стране никто не верил, сама мысль об этом казалась дикостью, а со стороны-то виднее. И, наконец, несмотря на всю неясность ситуации с (которая, впрочем, для западных разведок, я думаю, стала ясна в считанные часы), путч выглядел хотя и страшно, но уж слишком карикатурно, грубо, я бы сказал, глупо, чтобы колебаться по вопросу о доверии к самозванному руководству СССР».[952]

Кстати, обратим внимание на то, что счёл необходимым объяснить причины осведомлённости Запад. Объяснил, надо полагать, для того, чтобы не стали догадываться о другом. Какая-то странная фраза «со стороны видней»!

Отрицательное отношение Запада много значило для (именно поэтому его и нужно было «изолировать») и даже для других членом ГКЧП (см. высказывание, помещённое в пункте настоящей книги). Не исключено, что именно негативная реакция Запада на «путч» оказала основное воздействие на поведение Горбачёва 21 августа 1991 года, когда к нему приехали члены ГКЧП.

5.13.9.2. Есть в мемуарах маленький, но интересный абзац. Он написал: «Интуиция подсказала мне, что судьба страны решается не только на площади, не только путём открытых публичных выступлений. Главное происходило за кулисами событий».[953]

Что конкретного он не указывает. Но почти тут же начинает рассказывать о своих взаимоотношениях с, тогда командующим воздушно-десантными войсками СССР. Словно это и есть намёк на за кулисы.

Однако, показав двойственную позицию высокопоставленного руководителя МО СССР, он больше уделил рассказу о достоинствах. Правда, добавил: «Он был слишком тесно подключён к действиям ГКЧП, сам отдавал приказы о вводе войск в Москву, сам руководил военной стороной путча. И в то же время поддерживал нас».[954] В чем конкретно поддержал, не было сказано, а то что было написано, то это были мелочи.

Более о за кулисах у не говориться. Однако история с слишком мала для таких слов. Может быть, было другое?

Заметим, что и его окружение,[955] публично резко критикующее ГКЧП, не афишируя вело переговоры с ними. «В ночь на 21 августа у меня состоялось два или три разговора с, — вспоминал и тут же добавлял: „Разговоры были вполне спокойными. Я не почувствовал какого-то раздражения, более того, сказал, что надо искать выход из создавшегося положения…“.[956]

О своих переговорах с,[957][958] и[959] не скрываясь написал, правда, не уточняя количество звонков, их время и полного содержания.

5.13.10. Для подавляющего числа сотрудников КГБ весть о создании ГКЧП стала известна только 19 августа. «В одиннадцать утра сообщил своим заместителям и начальникам управлений КГБ, что в стране вводится чрезвычайное положение. Силами Третьего главного управления и Управления защиты конституционного строя началось формирование специальных групп для отправки в Прибалтику».[960]

Автор настоящей книги находился тогда в Красноярске и впервые услышал об этом из радиопередачи. Как относилась основная масса сотрудников КГБ к чрезвычайному положению? Готовы ли они были поддержать ГКЧП?

«Создание ГКЧП в конторе было воспринято по-разному. Кто-то замер, ощутив исходящий от него леденящий холод. Кто-то, напротив, стряхнул оцепенение и начал проявлять признаки активности. Им казалось, что наступают критические дни, способные вернуть все на круги своя. В коридорах слышались скрытые угрозы: „Мы им покажем!“ Впрочем, конкретно сказать, кому именно „покажем“ никто не мог. Было несколько тенденциозных фигур, раздражающих чекистов., Иванов, … Те, кто так или иначе своими речами задевали самолюбие чекистов. К относились противоречиво. К плохо».[961]

Люди в погонах готовы были выполнить приказ ГКЧП.[962] Исключения, разумеется, могли быть, но это было бы крайне незначительное число, не делающее погоды. Правда, в руководстве, сложившемся преимущественно из лиц, в психологии которых имелась одна мысль — как бы ещё повыше залезть, — были способные переметнуться в стан противников партии порядка (например,, ). Но даже они не пошли бы против приказа, если приказ отдали люди, способные приказывать.

Вот только решиться дать такой приказ никто не смог. Не было среди членов ГКЧП героев дня, в свою свиту таких людей старался не брать, и избавлялся от них (например, избавился от[963] ).

5.13.11. «Герои» нашлись в другом лагере. Разумеется, это были разные герое, герои — победители и герои-мученики.

Какая же революция (переворот) без героев!? Причём, желательно мёртвых. С последних спрос проще, нужно только сочинить подходящую биографию, расписать «подвиг», а мёртвые не подведут (не сделать больше глупых поступков, за которых их не то что в герои, но в худшую категорию не всегда примут).

Одним словом, закон жанра требует.[964] А раз требует, то героев находят. И нашли. Да не одного, а целых троих. Они погибли в ночь с 20 на 21 августа. В первое время было известно, что погибли они в ходе блокирования колонны бронетехники.

Эти смерти сыграли не малую роль в судьбе ГКЧП. Напомним слова а об утренней (21 августа) встрече членов ГКЧП : «Обсудили обстановку, ночное кровопролитие и пришли к выводу, что дальше рисковать нельзя и, потому решили прекратить деятельность Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, выехать в Форос к, ещё раз доложить ему обстановку, попытаться убедить предпринять какие-то шаги для спасения государства от развала».[965]

Но,, похоже, недоговаривает. Дипломат и разведчик, а точнее чиновник со стажем, не говорит многого. уточняет: «И все-таки это были жертвы, которые отрезвили всех. Уже наутро под давлением своих заместителей маршал отдаёт приказ о выводе войск из Москвы.

Гэкачеписты, ещё вчера чувствовавшие себя уверенно под защитой стольких стволов, теперь оказались лицом к лицу со своей судьбой. Они в шоке».[966]

А вот здесь, похоже, уже не адекватно воспринимает принятое решение. В шоке гэкачеписты оказались, не потому, что из Москвы уводятся бронетехнику, а потому, что был дан такой приказ. явно начинает действовать вне рамок ГКЧП.

Наскоро сколоченный комитет, без явного лидера, с различными потаёнными намерениями разных его членов, которые все вместе практически так и не собирались, стал рушиться., кроме того, вероятно, находился под влиянием «тбилисского синдрома», когда в 1989 году впервые политики подставили военных.[967] Да и как не быть, если после событий в Тбилиси, политики (прежде всего ) делали это не один раз. Кому же не надоест столь часто быть козлом отпущения!?

Управляемость ГКЧП стала ещё более неуправляемой. Единственное, что они сделали — ввели бронетехнику в Москву, а вот теперь и этого прекращают.

«21 августа наступила развязка спектакля. Все жалкие попытки со стороны не готовых к крутому развороту событий государственных мужей овладеть ситуацией рухнули».[968] Пора лететь в Форос, пусть сам хозяин разбирается.

«Кровавое столкновение на Садовом кольце и последовавший за ним антигэкачеписткий пропагандистский залп как бы парализовали волю ГКЧП».[969] Кстати, это подтверждается и другими,[970] писавшими, например, следующее: «Шок и возмущение москвичей заставили путчистов отступить».[971]

Заметим, что в 1989 году такая же малая кровь привела к падению коммунистических режимов в Чехословакии. В Румынии трупов было больше, но тоже не горы. Примеры для подражания были. Так, похоже, кровь трех человек стала последним толчком, развалившим ГКЧП. Однако, что же было на самом деле?

5.13.11.1. Что же в действительности произошло в ночь с 20 на 21 августа? «Во всех интервью и воспоминаниях военных почему-то упорно называют перемещение колонн бронемашин по Садовому кольцу, от улицы Чайковского к Смоленской площади, „патрулирование“ московских улиц. Но это было не просто патрулирование, а последняя, отчаянная попытка какими-то перемещениями техники напугать, расшатать, разбросать толпу у Белого Дома»,[972] — так объясняет

Возможно, что так и было. Но не в этом главное. Далее просто поясняет (заметим, что эти слова были опубликованы в 1994 году): «…В подземном тоннеле на одну из машин набросили брезент, человек прыгнул на броню, раздался предупредительный выстрел из люка — парень упал. Броневик рванул назад, волоча за собой по асфальту беспомощное тело. Ещё двое, бросившиеся на помощь упавшему, были застрелены.[973]

Долго-долго оставалась кровь на асфальте. Ушли из жизни трое молодых ребят: Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов.

Вечная им память».[974]

Кстати, при этом серьёзно пострадали военнослужащие.[975] Но об этом СМИ практически молчало, кому жалко каких-то вояк.

Несколько по иному говорит : «…В тоннеле под Калининским проспектом несколько БТР были заблокированы троллейбусами, грузовыми машинами, причём с обеих сторон. Не было возможности ни повернуть назад, ни продолжить движение вперёд. На машины посыпался град камней, тяжёлых предметов, полетели бутылки с зажигательной смесью. Машины загорелись, на них полезли возбуждённые, а некоторые явно нетрезвые молодчики. Попытки экипажей образумить людей не увенчались успехом. В результате провокации трое из числа нападавших погибли».[976]

А, в самом деле, была ли провокация? А почему бы и нет. Мы ведь уже говорили, что кровь была нужна. А до широкой общественности так и не довели, даже то, кто давал приказ блокировать бронетехнику. А уж как действовали и подавно точно неизвестно. Кстати, по словам генерала, 19-летний мальчишка-сержант предотвратил взрыв машины с боекомплектом, в результате которого могло погибнуть не три, а 1333 человека, заплатившие своей жизнью за недомыслие, глупость и не спровоцированную агрессивность».[977]

Но уголовное дело было только по возможному факту убийства троих молодых людей. «Московская городская прокуратура, проводившая следствие по этому факту, прекратила уголовное дело, посчитав, что нет состава преступления ни со стороны нападавших, ни со стороны военнослужащих, которые подверглись нападению».[978]

Тот же счёл нужным отметить: «Спасибо, что нашлись тогда здравомыслящие люди, которые остановили произвол в отношении ни в чем не виновных солдат. И следует отдать дань мужества женщины-следователя, которая вела потом это дело. Не знаю, как её зовут, но она сумела возвыситься над буйствующей конъюнктурой и, объективно, беспристрастно разобраться в случившемся, оправдать солдат, ставших жертвами трагических обстоятельств».[979] Правда, назвал это заминанием дела.[980]

Но это потом. А первоначально истерическая панихида по безвинным жертвам, торжественно-кощунственное награждение их всех почётными званиями Героя Советского Союза. А за что? Ведь потом оказалось, что никто не виноват. Если нет преступления, то разве может быть герой, его пресекающий? Оказывается, может, если захочет кто-то властно направляющий ход событий.

написал: «Погибших людей по-человечески жаль. Безвременно ушли из жизни полные сил и здоровья молодые люди. Царство им небесное и земля пухом. Но то, что они стали последними в истории существования страны Героями Советского Союза, восприняв это звание посмертно из рук людей, которые готовились этот Союз ликвидировать, звучит с каждым днём и месяцем все более пронзительно-кощунственно».[981]

5.13.12. Совсем на первый взгляд не понятно выглядит поездка нескольких членов ГКЧП и связанных с ними лиц в Форос к, которая состоялась 21 августа. Как-то невнятно и непонятно пишет об этом : «Обсудили обстановку, ночное кровопролитие и пришли к выводу, что дальше рисковать нельзя и, потому решили прекратить деятельность Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, выехать в Форос к, ещё раз доложить ему обстановку, попытаться убедить предпринять какие-то шаги для спасения государства от развала».[982] Неубедительно объяснил.[983] Похоже, что он что-то недоговаривает. Неясностей больше, чем можно. Ответить на эти вопросы и выбрать одну единственную и верную версию должно было следствие. Но….

Наиболее вероятным выглядит версия о том, что они просто выполняли (даже не ясно выраженную) волю, верно служили ему. И стали «героями» сопротивления лишь потому и после того как он предал, передав на расправу российским властям.[984] Поездка в Форос — лучшее доказательство этого.

Почти не вызывает сомнений одно: перед 21 августа 1991 года был выбор. впоследствие напишет: «Очень многое зависело от поведения …».[985]

К нему прилетели две делегации. Он выбрал сторону[986] и через несколько месяцев лишился власти. Первый советский президент, похоже, сделал тогда не тот выбор. Гадать, чтобы случилось, если бы он выбрал сторону ГКЧП, сложно. История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Да и мог ли он выбрать другой вариант сказать сложно.

Этот выбор есть, пожалуй, самый драматичный и важный момент, определивший ход развития будущих событий в стране.

Несколько часов прилетевшие гэкачеписты ждали, когда их примет хозяин (читай, Президент СССР). «Мы прибыли, — писал, — доложить обстановку, объяснить наши действия, рассказать, что произошло в стране за истёкшие двое суток и какие выводы из всего этого напрашиваются».[987] Обычный доклад обычных подчинённых. Словно и не было путча!? А что собственно удивительного, раньше так и было.

Похоже, что участники того неудавшегося заговора (имеется в виду ГКЧП) рассчитывали, что поведёт себя как обычно, т.е. сделает вид, что ему почти ничего не было известно и начнёт заминать «скандал в благородном семействе». Они, ждали прибалтийского (карабахского, бакинского и т.д.) варианта развития событий с возвращением на круги свои или на худой конец почётные отставки, а получили российский со следственным изолятором.

Их переиграли. Прежде всего,, а подыграл ему. Хотя, нельзя исключить и наличие более опытных кукловодов, прежде всего зарубежных.[988]

«…Прожжённые политики не руководствуются правилами поведения, принятыми в порядочном обществе. Для них обстановка взаимного недоверия столь же обычна и естественная, как для нас — чистить зубы утром и вечером, воспитывать детей и почитать усопших».[989]

После долгих проволочек так и не принял делегацию гэкачепистов. Приняла их прокуратура РСФСР, которая осуществила задержание. Кстати, нормальной логики в этом нет никакой. «Преступление» совершено против властей СССР, а расследует прокуратура одной из республик.[990] Но и его окружение понимали, что нити следствия должны были быть в их руках. А будущий экс-президент СССР в тот период был, как бы без власти и покорён любому, кто на него надавит.

Красиво написал Олег Попцов : «Президент, угодивший в плен, извлечённый оттуда своим соперником, в час своего возвращения в Москву ещё не понимал, что, настрадавшийся, измученный, он сходит не по ступенькам самолётного трапа, а спускается с Олимпа власти. В рассеянных вспышках блицев, одетый в походно-домашний костюм, он подарил образ экс-президента. вернулся в другую страну».[991]

Бывшие члены ГКЧП тоже оказались в иной обстановке. И стали просить милости.[992] Правда, продолжалось это не долго. Когда они поняли, что милости ждать бесполезно, началась другая песня.

5.13.13. одержал пиррову победу.[993] в унизительной форме заставили «сдать» КПСС. Все это происходило на глазах миллионов телезрителей. «Когда он на заседании Верховного Совета попытался вновь завести разговор о социалистическом выборе и перестройке, демократы его грубо одёрнули и предложили подписать Указ о приостановлении деятельности компартии РСФСР. Испуганный немедленно сложил с себя полномочия генсека и призвал ЦК КПСС к самороспуску…».[994]

Автор настоящей книге смотрел ту телевизионную передачу. Она, действительно, унижала, его политический противник, похоже, испытывал удовлетворение своей жажды мести.[995]

Впрочем, тому тоже в своё время было что вытерпеть. Но смотреть сведение личных счётов между двумя высокими должностными лицами было противно и унизительно. Для нормального человека, понимающего, что вместе с этим унижается вся страна.

Чуть менее унизительно повели себя остальные партийные функционеры. по военному смачно напишет через несколько лет: «Авангард предателей попрятавшись по щелям, послушно замолчал, не издавая ни звука протеста; Политбюро, ЦК КПСС, республиканские компартии, обкомы, крайкомы, райкомы КПСС разбежались, как крысы с тонущего корабля».[996]

Грубовато, но откровенно. Партийный аппарат, который, имея все возможности победить, позволил одолеть себя. Что они ещё заслуживают? Ведь именно они выбрали такого генсека, поддерживали его (а частично и были выдвинуты им), не меняли его, когда всем здравомыслящим было давно уже ясно, что страна падает в пропасть.

Кстати, некоторые «крысы» разбежались на заранее подготовленные позиции. Да и те кто потом оказался в рядах оппозиции тоже оказались при деле: в депутатском кресле, а то и в должности губернатора или на других вполне приличных должностях. Тем более что при первом российском президенте должности давали гораздо больше влаг, чем при его коммунистических предшественниках.

5.14. «Гражданская казнь» КГБ

5.14.1. Первое публичное наказание КГБ было проведено без суда и следствия. «Гражданская казнь» КГБ произошла буквально через несколько дней после провала ГКЧП. Вообще время с конца августа 1991 года для КГБ было как дорога на Голгофу, где это ведомство ожидало длительное распятие.

Однако сначала вернёмся на два года назад. В ГДР конца 1989 года, когда пал коммунистический режим. Служивший тогда в советской разведке в Дрездене[997] рассказывал: «Мы все уничтожили, все наши связи, контакты, все наши агентурные сети. Я лично сжёг огромное количество материалов. Мы жгли столько, что печка лопнула.

Жгли днём и ночью. Все наиболее ценное было вывезено в Москву. …

Начали громить управление Министерства госбезопасности. Мы опасались, что могут прийти и к нам….

Люди собрались и вокруг нашего здания. Ладно, немцы разгромили своё управление МГБ. Это их внутреннее дело. Но мы — то уже не их внутреннее дело. Угроза была серьёзной. У нас там документы. Никто не шелохнулся, чтобы нас защитить.

Мы были готовы сделать это сами, в рамках договорённостей между ведомствами и государствами. И свою готовность нам пришлось продемонстрировать. Это произвело необходимое впечатление. На некоторое время….

Потом через несколько часов, наши военные все же приехали».[998]

Так это было в ГДР, а теперь перейдём к нам в Москву августа 1991 года. И можно сравнивать.

5.14.2. В советские времена почти каждое ведомство имело своего коммунистического «ангела покровителя», который выполнял социальную роль сравнимую с христианскими святыми, покровителями того или иного ремесла, города и т.п.

Был такой «покровитель» и у органов госбезопасности. Но это был особый покровитель. И дело не в том, что одновременно он почитался также в советских органах внутренних дел. Дело было в том, что Ф.Э. Дзержинский был «святой» особого рода, его культ в советские времена был, пожалуй, вторым после. Почти в каждом кабинете сотрудника органов госбезопасности висел его портрет. Даже в годы перестройки, когда постепенно критика недосягаемых ранее коммунистических кумиров прошлась почти по всем из них, образ Феликса Эдмундовича оставался слабо затронутым. Грязь к нему приставала плохо, если она вообще была.

Огромная статуя «Железного Феликса» стояла в центре Москвы прямо перед центральным комплексом зданий КГБ СССР. Она лучше всякой вывески указывала, где находится ВЧК-КГБ.

5.14.3. Именно эта статуя и была выбрана для публичного унижения КГБ., ещё улетая 21 августа в Форос получил сообщение «о начавшихся беспорядках в городе, и в частности, на Лубянке, у памятника Ф.Э. Дзержинскому. Группа экстремистские настроенной молодёжи потянулась на площадь, раздавались призывы к захвату здания Комитета госбезопасности, высказывались угрозы разрушить памятник».[999]

деликатно обходит молчанием вопрос, как он реагировал на эту информацию. Ведь, все же, председатель КГБ СССР и должен заботиться о ведомстве и его сотрудниках. Но, видимо, его волновало уже другое. Своя рубашка ближе к телу, чем чужая статуя. Тут же он признает, что какие-либо решительные действия в защиту власти вообще не были предприняты.

А события между тем нарастали. Предоставим слово заместителю председателя КГБ СССР. писал: «Начальник комендантской службы В.Г. Опанасенко докладывает, что толпа на площади собирается идти на штурм КГБ. На стенах зданий пишут обидные лозунги, окружили памятник Дзержинскому.

— Что делать?

— Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не применять оружие. Закрыть все ворота и двери, проверить решётки. Будем обращаться к московским властям и милиции. (Момент унижения, затянувшийся на два дня!).

Отыскиваем милицию, но она на выручку не спешит…..

Всем командует, а милиция приглядывает за порядком…

По просьбе организаторов митинга мы включили прожектора на здании комитета («…не трогайте нас. Видите, какие мы сознательные…»), но площадь освещена слабо. Кольцом, на некотором удалении от памятника, стоят люди. Сосчитать трудно, но это несколько десятков тысяч. Говорят речи, выкрикивают лозунги, а тем временем два мощных автокрана примериваются к чугунному монументу….

Краны взревели, толпа зашумела. Вспышки сотен блицев — и железный Феликс, крепко схваченный за шею (он был обвязан канатами, но процедура казни подсказывает детали), повис над площадью, а под чугунной шинелью лишь обозначилась смертная судорога чугунных ног».[1000]

5.14.4. Маленькая деталь. Писали: «Нужной мощности экскаватора найти не могли. Посольство США предложило помощь. У них на строительстве посольства соответствующей мощности кран был».[1001] Деталь интересна: а как бы реагировали американцы, если бы иностранный кран снёс памятник какому-нибудь отцу основателю США? Нетрудно догадаться.

5.14.5. Впрочем, США дали только технику, роли рядовых исполнителей выполнили наши соотечественники. Кто же разрушил статую чекистского бога и толпился вокруг здания КГБ? «Толпа стукачей осаждала КГБ в яростном стремлении первыми ворваться в здание и сжечь все следы своих многолетних подвигов», — так писал мэр Москвы.[1002]

Такая версия событий в принципе имеет право на существование.[1003] Хотя, это слишком красиво, чтобы быть полной правдой. Стодневный послеавгустовский министр иностранных дел СССР дал все же более верную характеристику толпы: «Справедливое негодование и вполне понятное торжество победителей было, как это нередко случается, сильно разбавлено страстями совсем другого толка. В толпе было немало хулиганов, жулья, люмпенской накипи, которой хватает в любом большом городе и которая только ждёт своего часа. Раздавались призывы к погромам, полетели первые камни в витрины и окна домов».[1004]

Символично. Техника американская, а исполнители отечественные хулиганы. Будущий глава кратковременный российской госбезопасности (а тогда депутат ВС РСФСР), отметив нетрезвость некоторых крушителей, добавил: «Этот метод расправы с прошлым как раз о прошлом больше всего и напоминает»[1005]. Впрочем, похоже, и это ещё не вся правда.

5.14.6. Один полковник госбезопасности констатировал: «В ночь с 22 на 23 августа под улюлюканье пьяной толпы был сдёрнут с пьедестала памятник рыцарю революции 1917 года — Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому…».[1006] Затаённая обида чувствуется в этих словах. Это естественно.

Другой написал: «Невольно вспоминались кадры той трагической хроники — беснующаяся толпа вандалов и чёрные окна здания за спиной Феликса. Никто не пришёл ему на помощь…».[1007]

Автор настоящей книги через несколько лет был в служебной командировке в Москве и беседовал с теми, кто тогда был в здании КГБ СССР. Прошли годы, оскорбление нанесённое хотя и не им лично, не было забыто.

Через пару дней после «гражданской казни» газета «Комсомольская правда» сообщила читателям: «КГБ СССР ещё действует. Но можно сказать, что этой вчера ещё могущественной организации уже не существует». Похоже, газета поставила верный диагноз.[1008] За три для КГБ потерял почти все.

Корабль стали покидать наиболее неустойчивые или чем-то неудовлетворённые. Впрочем, покидали и по другим причинам. Дело в том, что длительное время увольнение из КГБ было лишь по болезни, по старости и за совершённые правонарушения. И в последнем случае во многих приличных местах уволенные рассматривались чуть ли не как отмеченные каиновой печатью. После августа 1991 года все стало проще, уволиться можно было более свободно, некоторые воспользовались этим.

На пресс-конференции руководства управления КГБ по Хабаровскому краю прозвучала жалоба на предпринимателей, которые переманивают квалифицированных специалистов, предлагая им зарплату в 4-5 раз большую, чем в управлении.[1009] И это было не только на Дальнем Востоке.

5.14.7. «Гражданская казнь» КГБ окончилась относительно мирно. Кроме всего прочего, КГБ был лишь исполнителем воли руководства КПСС. А народное доверие к нему не смотря на огромный прессинг было гораздо выше, чем к партаппарату.

По некоторым же данным желающих устроить погром в Москве было не так и мало. «Опасность кровавого хаоса в Москве после провала переворота была в те дни большей, чем это принято считать. Позорное изгнание чиновников ЦК КПСС из „опечатанного“ здания на Старой площади обошлось, правда, без жертв, главным образом потому, что большинство москвичей все же относилось к прошедшему безразлично. Но агрессивность возбуждённой толпы могла в любой момент привести к взрыву по образцу Будапешта в 1956 году».[1010]

Вот в какие опасные игры играли наши отечественные политики. Это вообще о всех. О провалившемся ГКЧП и об их победивших противниках. По большому счёту они были из одной команды соискателей власти любой ценой. Даже их социальное происхождение сильно не разнилось, просто одни были у власти, а другие очень хотели занять их место. О стране при этом думали далеко не все, если вообще думали.

5.14.8. Что же случилось после гражданской казни КГБ? Ведь в самом центре города стояли остатки гигантской статуи.

«…Через месяц на площади остановилось несколько автобусов. Курсанты-пограничники и молодые слушатели Высшей школы КГБ стали тряпками и ацетоном смывать позор своих старших товарищей, приводя инвалидный памятник в приличное состояние. Закончив работу, они начертали: „Феликс, прости“. Прохожие недоумевали, восхищаясь мужеством молодых юнкеров. Милиция отводила глаза, а чекисты…».[1011]

5.14.9. Так и остался на долгие годы пустой постамент перед зданием бывшего КГБ. Никто очень долго не решался, что-либо сделать с пустым постаментом. Его так и не убрали. Он сам по себе снова стал памятником, но не Железного Феликса, а унижения органов госбезопасности. А может быть не только органов, но и самой безопасности государства?

Кстати, пройдёт десяток лет, и мэр Москвы поднимет вопрос о восстановлении памятника Дзержинскому на его прежнем месте. Меняются времена — меняются моды. И, хотя, в предложении мэра Москвы, вероятно, больше сиюминутной политической конъюнктуры (президентом страны стал бывший сотрудник КГБ, а многие бывшие чекисты оказались среди его окружения), сам факт такого предложения о многом говорит.

5.14.10. Однако вернёмся в те последние дни августа 1991 года. Тогда ещё расставались и с КПСС. Расставались и сотрудники госбезопасности. Большинство спокойно. Как только партия была распущена, прекратили своё членство и чекисты. Так же расстался с партией и автор настоящей книги.

Кстати, на вопрос о выходе из КПСС, ответил: «Я не выходил. КПСС прекратила существование, я взял партийный билет, карточку, положил на стол — там все и лежит».[1012] Напомним, что до августа 1991 года он формально ещё состоял на службе в КГБ СССР.

Впрочем, были и «умельцы», которые из провала ГКЧП хотели сделать «красивые шаги». Автор настоящей книги видел некоторых, которые успели за день до роспуска КПСС написать заявление о выходе из партии. Были и другие, которые стали тогда публично критиковать своих коллег в органах госбезопасности за поддержку компартии. Но это были скорее исключения, чем правило поведения бывших коммунистов из числа чекистов. Сейчас за давностью лет можно только сказать: Бог им судья.

5.15. Внутренний распад КГБ

5.15.1. Провал ГКЧП был звёздный час для тех, кто ненавидел коммунистический режим. Разные это были люди и ненавидели они коммунизм по-разному. Некоторые за давно уже репрессированных родственников. Некоторые потому, что свято верили в газетные строки, много сделавшие для дискредитации КПСС. Некоторые потому, что надоели очереди и пустые полки магазинов. Некоторые… Впрочем, стоит ли перечислять всех, они слишком разные. Но это была ненависть как месть, а была и ненависть как средство достижения цели.

Это был также звёздный час многих отечественных соискателей высоких должностей. И они попытались воспользоваться им. Но назвать это звёздным часом для страны нельзя. Это был скорее час позора. Бездарные перевороты не красят ни их участников, ни саму страну.[1013] Это, не говоря уже о последствиях.

5.15.2. В ноябре 1991 года написал: «Сила инерции ещё приводит в движение весь сложный, создававшийся десятилетиями усилиями десятков тысяч механизм, но он уже работает с перебоями, через силу. Он не нужен новой эпохе, ибо создавался он во имя отстаивания независимости, самостоятельности и могущества Отечества».[1014]

Действия дорого обошлись многим руководящим работникам госбезопасности. Впрочем они тоже хороши. «Стоило оказаться в „Матросской тишине“, как коллеги — те самые люди, которые если не впрямую, то косвенно точно, поддерживали все начинания бывшего председателя — выступили с письмом, осуждающим действия бывшего главы системы.

Но и это не помогло. Несколько членов коллегии КГБ, в том числе временно исполняющий обязанности председателя КГБ, инициатор покаянного письма, оказались в соседних камерах того же СИЗО».[1015]

Видимо, напрасны были попытки путём унижения и лжи откупиться от торжествующих победителей. Слишком много было желающих занять чужие кресла. Приходилось и это учитывать. Участие в ГКЧП было только предлогом, иначе всех сотрудников можно было обвинить если не по пособничестве, то в не принятии мер против заговорщиков.

Многие пострадали за прямое или косвенное участие в деятельности ГКЧП. Например, заместитель председателя КГБ СССР. Был отстранён от должности начальник управления правительственной связи КГБ СССР генерал-лейтенант Беда А.Г.[1016] Какой переворот без связи. Особенно, когда её нужно отключить.

После некоторого раздумья был с 11 сентября 1991 года уволен заместитель председателя КГБ СССР В.Ф. Лебедев,[1017] снят с должности начальник управления кадров генерал.[1018]

Некоторое время не трогали начальника второго главного управления КГБ СССР, он даже вошёл в состав комиссии по расследованию деятельности органов госбезопасности. Но чуть позже и он был освобождён от выполнения обязанностей. Одним словом, разборки (официальные и неофициальные) коснулись многих.[1019] Нет особых сомнений, что при этом кое-где ни обошлось и без сведения счётов между соперниками в занятии начальствующего кресла. Но это после, а пока…

Сразу же после провала ГКЧП добровольно покинули систему некоторые менее важные сотрудники госбезопасности. Будущий президент РФ, служивший тогда в КГБ, подал рапорт на увольнение незадолго до начала ГКЧП, но рапорт где-то завис. 20 августа он написал второй рапорт, но уволили его уже после несостоявшегося переворота. А сам он скажет: «…Только в дни путча все те идеалы, те цели, которые были у меня, когда я шёл работать в КГБ, рухнули».[1020] Он был не одинок.

Исход из КГБ не был массовым, но уходили все же не единицы. Уходу содействовало и принятое нового законодательства, которое позволяло военнослужащим уходить на пенсию в ещё работоспособном возрасте и состоянии.

Для страны это было специфическое явление. Уходили из элитарной системы не самые худшие. Уходили те, кто собирался пробыть там всю жизнь. От этой железной стабильности пришлось отказаться. Нужно было начинать жизнь с начала, и они совсем не редко достигали того, что хотели.

5.15.3. Следует отметить, что люди в погонах весьма скептически относились тогда к горбачевской перестройке.[1021] Некоторые сотрудники госбезопасности также готовы были сыграть активную роль в осуществлении поворота в политике страны.[1022] Единичные задержания некоторых лиц в дни ГКЧП делались с участием сотрудников госбезопасности. В тоже время «белодомовские сидельцы» всерьёз рассчитывали на иностранную (прежде всего американскую) помощь.[1023]

5.15.4. Однако, сотрудники госбезопасности были и по другую сторону баррикады.[1024] И среди последних были даже не только такие выброшенные из системы как.[1025] Прежде всего, отметим, что начальником штаба Комитета обороны «Белого дома» был вице-президент., а помощником вице-президента был генерал от госбезопасности.

Когда незадачливые члены ГКЧП поехали советоваться с якобы изолированным, полетел туда же и потом по команде вице-президента РСФСР арестовал председателя КГБ СССР. Сергей Мостовщиков из газеты «Известия» с иронией отметил, что арестовывал того, кто совсем недавно присвоил ему звание генерала.[1026] Сразу после провала ГКЧП стал критиковать деятельность КГБ СССР.[1027]

Но его рвение осталось без вознаграждения. Новых должностей не добился и вскоре перешёл в лагерь оппозиции, пытаясь сыграть там собственную игру. Естественно, ему пришлось круто ругать демократов и ельцинистов.

5.15.5. По юридической логике за преступлением должно следовать расследование, затем наказание. По политической логике — не всегда так. Сразу после падения ГКЧП началась эпидемия расследований. Кто и что только не расследовал! Впрочем, есть хорошая русская пословица: у семи нянек дитя без глаза.

Вероятно, некоторым хотелось порасследовать, чтобы показать своё превосходство над некогда могущественным КГБ, некоторым — получить нужную для себя информацию, некоторым — пристроить нужного человека, некоторым… Впрочем, были ли такие, которые хотели объективно разобраться с проблемами государственной безопасности?[1028]

Прежде всего, начнём с самого уголовного дела, которое вопреки всякой логике («преступление» ведь было направлено против союзных властей) было возбуждено прокуратурой Российской Федерации. Очевидно, команда понимала, позволить расследовать прокуратуре СССР, означает потерять контроль над ситуацией, контроль над и общественным мнением. Их логика была логикой политика, неожиданно получившего прекрасный шанс разделаться с конкурентами.

5.15.6. Расследование дела ГКЧП первоначально казалось победителям делом лёгким и быстрым. Уже 29 октября 1991 года генеральный прокурор РСФСР заявил, что следствие по делу ГКЧП должно быть закончено к концу ноября.[1029] Генеральный прокурор огромной страны, как и все молодые (40 лет) начальники, хотел поразить сограждан быстротой работы.[1030] Но, как и все такие молодые реформаторы, он оказался плохим пророком. Впрочем, какая ему разница. За его несбывшиеся пророчества расплачивались совсем другие.

Тем более, что тогда время шло очень быстро и актуальность дела ГКЧП испарялась стремительно. Через несколько месяцев (особенно после декабря 1991 года) российские власти заметно потеряли интерес к делу.[1031] И господина прокурора никто уже не торопил.

5.15.7. Следует также отметить, что кроме расследования всего дела ГКЧП была ещё и проверка деятельности органов КГБ. Председатель государственной комиссии по расследованию деятельности органов государственной безопасности стал, назвавший КГБ одним из инициаторов переворота. Все документы комиссии, по словам, планировалось передать в средства массовой информации.[1032]

«Карьерный взлёт пришёлся на дни после путча, — писал Владимир Воронов, — одно время его даже прочили на пост министра обороны. О реальных политических взглядах господина в те дни (да и после) судить трудно, возникает даже сомнение в том, что они у него вообще имеются… Люди с характером просто по своей природе органично не способны к какой-либо собственной инициативе — это лишь послушные исполнители, к тому же подверженные влиянию собственного аппарата».[1033] Разумеется, это только одна из точек зрения. Были и другие.

потом станет заместителем министра — начальником управления Министерства безопасности РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и скажет о нем: «Он … повёл себя неожиданно по-взрослому, чем вызвал уважение многих, в том числе и моё».

Существует интересная (хотя и сомнительная информация) о начале работы комиссии: «Напутствуя, президент России говорил о необходимости объективного рассмотрения всех обстоятельств случившегося и предупреждал о недопустимости развала КГБ, разгона его сотрудников.

Удивительно, но это было именно так. Человек, с именем которого олицетворяются все самые драматические события в российских спецслужбах, говорил именно об этом. «Нельзя допустить, чтобы пострадали невинные офицеры, нельзя допустить, чтобы мы потеряли самую сильную спецслужбу в мире!» Что это? Истинная убеждённость или противопоставление своей позиции точке зрения, который скорее всего под давлением и под влиянием позиции США, требовал от демонтажа российских спецслужб?

Трудно сказать. Потом было всякое… Но тогда ход работы комиссии держал под своим контролем».[1034]

Свежо предание… Но все же интересная информация.

5.15.8.1. «Работа комиссии по расследованию деятельности КГБ не завершилась тогда ничем, — писали о. — Но для карьеры оказалась полезной».[1035]

А сам сразу после «путча» выступил за прекращение существование КГБ.[1036] Надо отметить, что он тогда уже стал играть заметную роль в решении судьбы российской госбезопасности, будучи кроме, всего прочего, заметной фигурой российского парламента. Одно время можно было совмещать должности в парламенте и в исполнительных органах власти.

5.15.8.2. Журналистка Евгения Альбац вспоминала: «Той осенью надежд девяносто первого волей судеб и журналистского интереса я входила в различные комиссии и государственные и парламентские, расследовавшие деятельность КГБ…

Той осенью и зимой я не мало дней провела в коридорах и кабинетах Лубянки (до тех пор, пока меня, как ненужного свидетеля, не выгнали из комиссии)…».[1037]

А вот другое мнение: «Во время работы комиссии из здания были удалены все посторонние, в первую очередь журналисты. Корреспондент газеты „Московские новости“ Евгения Альбац взвизгнула и обмякла, навсегда затаив обиду и на, и на Лубянку, и на многих с ними связанных. Впрочем, свою щепотку славы она получила, собрав не без помощи отдельных „чекистов“ досье на многое и многих в тот период».[1038]

Разных расследователей, как и разных комиссий, было сколько угодно. Но у семи нянек, как известно, дитя остаётся без глаза.

5.15.9. Если кто думает, что этим количество «расследователей» можно считать пересчитанным, тот ошибается. Была и ещё одна комиссия, поспешно созданная во главе с на совещании руководящего состава КГБ.

Лучше расследовать самим, чем позволить сделать это другим. Тут же на совещании начинается поиск «врагов» со стороны отдельных сотрудников. «Быка за рога, а точнее, присутствующих за горло берет заместитель председателя КГБ РСФСР. Напористо, с чувством огромной внутренней убеждённости он говорит, что совещание уходит в сторону от самого главного вопроса о кадрах. Надо вывести из состава коллегии тех, кто активно участвовал в деятельности ГКЧП….

Дискуссия не прекращается, но внёс в неё тревожную персональную нотку, проявил открытую принципиальность революционных времён. Пахнуло холодком, как из подвальной двери».[1039] Напомним, что в 30-е годы в период так называемого большого сталинского террора основными исполнителями этого террора были органы НКВД, которые своих же сотрудников садили и расстреливали не менее часто, чем иных гражданами. Расправы со своими коллегами всегда поощрялись. Это считалось верным признаков объективности и партийности.

5.15.10. «Неожиданно» стала появляться народная (со стороны отдельных чекистов) инициатива по проверке деятельности руководства органов государственной безопасности.[1040] Хаос в структуре органов госбезопасности нарастал. Внутренние разборки подрывали единство. Только один пример. Сорок чекистов управления КГБ по Приморскому краю подписали телеграмму на имя Президента РСФСР с требованием отставки руководства управления как скомпрометировавшего себя в дни «чёрного» переворота. Из Москвы для проверки, указанных в телеграмме фактов вылетела специальная комиссия. На время её работы начальник УКГБ от служебных дел был отстранён.[1041] По этому поводу майор В.В. Кулагин выступил на чрезвычайной сессии краевого Совета с критикой руководства УКГБ.[1042] Когда такое раньше было возможно? И вся это склока выливалась на страницы газет, становясь через них доступной для населения. И такое было далеко не в одном регионе.

Заместитель начальника УКГБ по Челябинской области В. Калашников после провала ГКЧП обратился в корреспондентский пункт газеты «Известия» и попросил опубликовать заявление сотрудников УКГБ с критикой коллегии КГБ СССР.[1043] В Абхазии представителями общественности было выражено недоверие председатель местного КГБ А.Ш. Иоселиани. В трех номерах одной и той же газеты обсуждалась эта тема.[1044] Наверно, чтобы даже плохо видящие заметили.

Особенно сложно было органам государственной безопасности в некоторых союзных республиках. Председатель КГБ Латвии Эдмунд Иохансон сразу же заверил общественность, что местное КГБ готово подчиниться властям республики, если решение об этом будет принято по договорённости с союзными органами.[1045] Вообще в Прибалтике чекистам после 22 августа было совсем не до смеха.[1046]

5.15.11. Похоже, что «разобраться» с КГБ хотели не только российские демократы. Высокопоставленный сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс рассказывал представителю французского журнала: «После попытки государственного переворота в Москве в августе 1991 года я возглавлял в ЦРУ отдельную группу по КГБ. У меня было задание покончить с этим ведомством… Мы считали, что в этот момент КГБ очень уязвим с политической и финансовых точек зрения. Мы хотели, чтобы российский парламент уменьшил на 90 процентов бюджет управления, который занимался внешней разведкой. Для этого нам надо было дискредитировать КГБ, распространять в России порочащую его информацию».[1047]

Это естественный процесс и надо бы удивиться, если бы было по-другому. Пни упавшего, таково правило спецслужб. Советская разведка в своё время также пинала американскую.

5.15.12. В такой ситуации молодому руководству российского КГБ приходилось выпутываться и оправдываться. сообщил через прессу, что активно «путч» никто из сотрудников российского КГБ не поддержал, хотя ряд начальников заняли двойственную позицию и 9 человек были за это уволены, а 25 начальников сами написали рапорта на увольнение.[1048]

«Российская газета» за 30 августа 1991 года поместила рассказ первого заместителя председателя КГБ РСФСР о том как их ведомство противодействовало «путчистам», не смотря на малочисленность и несформированность. Хотя в целом противодействие было достаточно скромным, счёл нужным отметить: «В критическую вторую ночь мы получили информацию, где самое уязвимое место Белого дома, куда и предполагается нанести главный удар. Моментально мы отправили двух вооружённых сотрудников в здание парламента. Информация пришла вовремя, брешь закрыли. Очень серьёзной была большая операция по освобождению Президента СССР и задержанию главарей путча.

Очень надеемся, что после подавления путча процесс становления российских органов безопасности пойдёт быстрее. Нынешний состав в состоянии построить автономную структуру российской безопасности, которая бы работала в полнейшем соответствии с требованиями законов, соблюдением всех прав и свобод граждан, к тому же менее дорогостоящую, чем нынешние структуры».

Молодец, вполне в духе времени. Сейчас это выглядит смешно. Но тогда словами заменяли дела и при помощи слов искали прибыльных постов.

Он же чуть позже рассказывал: «Сразу после путча по указанию комитета России были созданы 19 инспекторских бригад, затем ещё 6, которые отправились на места. В первых 25 управлениях были отстранены 9 руководителей, после более тщательного рассмотрения начальник УКГБ по Тульской области Б. Соловьёв был восстановлен. Отстранены начальники управлений по Амурской, Брянской, Вологодской, Липецкой, Псковской, Самарской и Саратовской областям. Несколько руководителей отстранены в связи с коллективными заявлениями сотрудников. Криминала в действиях руководителей нет, но они совершили „промашки“, для руководителя такого ранга недопустимые. Инспекторские бригады работу пока не закончили».[1049]

Один из работников центрального аппарата КГБ назвал пострадавших: «Это те, кто „не сориентировался“ по отношению к гэкачепистам — не заклеймил их позором или не дал во время приветственной телеграммы в поддержку Ельцина…..

Борису Николаевичу прислали приветственную телеграмму даже члены Общества слепых из Свердловска, — приводил пример сотрудникам госбезопасности бывший начальник милиции родного города Президента Фролов, ставший заместителем министра госбезопасности России по кадрам. — А вы, чекисты, не смогли додуматься до этого…».[1050]

Смелость и холуйство часто ходят рядом и не всегда их можно отличить одно от другого.

5.15.13. Информация о пассивности российского КГБ в борьбе с «путчистами» то же мелькала в средствах массовой информации. Например, радиостанция «Свобода» (которую как, помнят читатели, не хотел пускать в Россию) сообщила о состоявшейся якобы попытке шифровальщика управления КГБ по Москве и Московской области ст. лейтенанта Александра Клейменова прекратить уничтожение компрометирующих некоторых своих коллег материалов по «путчу» и о противодействии Клейменову со стороны первого заместителя председателя КГБ РСФСР. Был даже намёк на возможность причастности к этой истории.[1051]

Впрочем, в мемуарах главного охранника Президента РСФСР — вспоминал о старшем лейтенанте из Генерального штаба.[1052] Может быть, в стране оказалось два старших лейтенанта, которые «мужественно» пытались прекратить уничтожение документов!? Вовремя героями стать захотели.

5.15.14. Однако, вернёмся к руководителю КГБ РСФСР, которого некие силы настойчиво пытались привязать к бестолковым заговорщикам ГКЧП.

В ходе одного интервью журналист высказал неверие в то, что российский заместитель союзного председателя ничего не знал о предполагаемом «путче». Ответ был следующим: «Мы знали о готовящемся „осеннем наступлении“ под флагом борьбы с либерализацией цен, используя массовое недовольство населения, ортодоксы собирались смести российское руководство. Конечно, то, что мы, в российском КГБ, „проморгали“ путч, можно поставить нам в вину. Но в то время нам и не ставилась задача жёстко работать против, „обкладывать“ его агентурой. Да и в моем распоряжении было тогда лишь 23 сотрудника».[1053]

Ох, и не легко быть тогда руководителем спецслужбы. Мелькала в прессе также информация о том что долгое время не спешил дать ход компрометирующим материалам на будущего члена ГКЧП.[1054] Оказывается и при демократах стучать нужно помногу и часто.

5.15.15. Наиболее сложное положение было у союзного КГБ. Вот как отметили провал ГКЧП в КГБ СССР 22 августа. «Там срочно собирает коллегию. Коллегиально посыпаем голову пеплом, — вспоминает, — принимаем заявление коллегии с осуждением заговора. В заявлении употреблено слово „замарано“. Начинается идиотический спор — не лучше ли написать „запачкано“ или „ложится пятно“. Все как в Верховном Совете или в романе Кафки. Состояние всеобщего и дружного маразма, единственная мысль: „Ну, влипли!“

Да, влипли, и ещё как влипли. Бессильная ругань в адрес вчерашнего шефа не утешает. Предал, предал все и всех…

Коллегия расходится, захожу к. говорит, что утром позвонил ему из машины и сказал, чтобы все работали спокойно (примерно так). И спокоен, хотя глаза у него запали и лицо потемнело. Короткий разговор ни о чем».[1055]

5.15.16. Разумеется, были ещё другие комиссии по «расследованию», создаваемые в различных ведомствах и регионах. Стервятники всегда слетаются на падаль. Каждый стремиться отличиться и получить дивиденды. А вот для дела… А, впрочем, кому нужно дело когда делят власть и связанные с этим выгоды.

К какому выводу пришли все «расследующие» комиссии? Каждая по-разному. Государственная комиссия по расследованию деятельности органов государственной безопасности (председатель ) менее чем через месяц «приняла решение и отправила соответствующее предложение в Государственный совет — о необходимости принятия политического акта, связанного с прекращением деятельности КГБ СССР в его нынешнем виде, и создании на его базе полноценного Комитета госбезопасности России. После этого все бывшие союзные республики, ставшие суверенными государствами, сами определят, каким должен быть межреспубликанский комитет государственной безопасности: его функции, задачи, пределы компетенции, численность, средства».[1056]

Бывшие союзные республики действительно вскоре решили… Им вообще никакой союзный КГБ оказался не нужен. Добровольно власть делят только дураки (или очень умные). В бывших союзных республиках таковых не было. Однако, это будет через несколько месяцев, а пока….

5.15.17. Попутно в ходе расследования стали известны (правда, затем почти скрытые) факты многочисленных прослушиваний КГБ СССР телефонных переговоров высокопоставленных лиц страны (включая руководителей РСФСР и СССР).

«Был Закон об органах госбезопасности, пришедший на смену совершенно секретному Положению о КГБ от 1964 года. И в новом, и в старом положении, не говоря уже о множестве ведомственных нормативных актов, это было категорически запрещено

…Слушали всех! И, и, и, и многих других…».[1057] Нельзя, но если очень хочется, то можно.

Возникает сразу два вопроса. Делалось ли это с санкции ? Это, первых. И второй — почему об этом широко не говорили?

Генерал на первый ответил просто: «Нельзя поверить, что это делал без ведома, Генсека и президента».[1058] И с ним нельзя ни согласиться.

Возможно, в интересах страны какие-то случаи прослушивания и были оправданы. Это вполне возможно. Но надо же соответствующим образом по закону все оформлять. Однако, оформлять никто не спешил, спешили прослушать чужие переговоры. Не до этого было.

А что стоит готовность председателя КГБ СССР в угоду президенту СССР прослушивать кого угодно? Уж, не за этим ли его и держали на посту руководителя спецслужбы, т.е. за готовность пойти на все, чтобы выполнить волю хозяина.

Однако, второй вопрос более интересен. Казалось бы, вот она тема для раскрутки «преступлений» КГБ, но ведь особо сильно её не крутили. А почему?

Вероятно, потому, что некоторые факты прослушивания телефонных переговоров были вполне обоснованы. Основания для проверки возможной преступной деятельности, видимо, были. А значить «раскрутка» в СМИ могла очень сильно повлиять на имидж некоторых героев дня.

Также, вероятно, потому, что в случае «раскрутки» неизбежно вставал вопрос об ответственности Президента СССР, с санкции которого все это осуществлялось. А это был кумир Запада (Нобелевский лауреат и прочее), который тогда хоть временно, но «дружил» с Президентом РСФСР. Топить его было нельзя.

Возможно, потому, что «раскрутка» показала бы обыденность и мелочность многих фигурантов прослушивания. Короли могли оказаться голыми. Слишком голыми.

Возможно, потому, что уже тогда начался или подразумевался в ближайшем будущем процесс прослушивания по указанию президента РСФСР (РФ). Такой же, если не хуже.

5.16. Беловежский сговор

5.16.1. После гражданской казни КГБ (см. пункт настоящей книги), во время внутреннего распада КГБ (см. пункт настоящей книги) Бог послал на некогда могущий КГБ ещё одну напасть —.

Это был единственный руководитель ВЧК —КГБ, который публично презрительно отзывался о её сотрудниках, это был единственный руководитель ВЧК-КГБ, против которого было создано общественное объединение сотрудников госбезопасности. Все это продолжало подрывать силу КГБ, которые и так уже были недостаточны и подорваны.

5.16.2. Впрочем, уже и самого КГБ скоро не стало, его стали делить на части. Самый простой способ реорганизовать (реформировать) — разделить на части. Ума много для этого не требуется. Из одной кучи сделал две маленькие — вот и совсем другое дело. Зато можно отчитаться, что реформирование произведено. Правда, режут по живому, но на чужую боль не всегда обращают внимание. А иногда и не нужно обращать внимание — иначе, например, врачу порой и не вылечить больного.

Но разделением КГБ на части дело не закончилось. Кроме того, началась серия скандалов о выделении из КГБ СССР республиканского комитета госбезопасности России (КГБ РСФСР). Скандалы были публичные с взаимными обвинениями. Как это все мелко и грязно!

Заниматься обеспечением государственной безопасности было некогда. Да и кто же думает о безопасности страны, когда делят власть? Если уж этим занимаются высшие руководители, то остальным то какой резон быть в стороне.

5.16.3. принадлежат слова: «Я увидел Россию эпохи исторического предательства».[1059]

КГБ, как органа обеспечения безопасности страны, фактически не стало, хотя сотрудники продолжали получать зарплату. Вполне, естественно, что предотвратить распад Советского Союза уже не кому было. Сначала, нарушая закон, предоставил «вольную» Прибалтике, словно надеясь откупиться этим куском территории от Запада. Да, собственно, говоря, наверное так и было. Чтобы Запад был «за» бестолкового советского президента, он решил, видимо, ублажить их Прибалтикой.

Не получилось. Собственно говоря, у него вообще уже ничего не получалось. И прежде всего, не получалось объединить оставшиеся республики, руководство которых хотело жить хоть маленькими, но самостоятельными князьками.

«Все они, поменяв свой личный статус, вкусили прелести высшей власти: доступ в высший свет сообщества глав государств, личные авиалайнеры, почётные караулы, полная бесконтрольность в праве распоряжаться богатством и судьбой своей страны и её народа, убеждённость, что именно они стали творцами нового этапа истории своих стран. У них в скором времени изменилась походка, манера разговаривать, появились новые жесты. Сапармурат Ниязов, бывший первый секретарь ЦК Компартии Туркменистана, а теперь пожизненный президент своей „республики“, поставивший себе при жизни огромный покрытый золотом памятник, поворачивающийся вслед за движением солнца, стал просто-напросто сублимацией типичного руководителя нового постсоветского государства, для которого личная власть является высшей ценностью земной жизни».[1060]

Это Запад устраивало ещё больше, чем маленькая уступка Прибалтики. Куй железо, пока горячо. Они и кували.

Эпидемия суверенитета заразила всех, даже ведомственных начальников. Конфликты между «союзными» республиками шли параллельно с налаживанием «дружбы» с заокеанскими друзьями.

«Впервые в истории отношений между Россией и Соединёнными Штатами состоялись встречи высокопоставленных представителей органов безопасности». Об этом заявил председатель Комитета Верховного Совета РСФСР по безопасности. Он отметил, что установлены хорошие личные контакты с коллегами в системах безопасности США. «Встречи проходили беспрерывно, — отметил он. — Самой продуктивной была беседа с руководством ЦРУ, длившаяся более четырех часов. Мы рассказали о политической обстановке в стране и республике».[1061]

Надо было соревноваться кто надёжней в дружбе с Западом: Союз или Россия., по словам газеты «Дейли экспресс», сказал, что сбежавший в своё время в СССР агент советской разведки Джордж Блейк может быть вернут в Великобританию.[1062] Буквально на следующий день та же «Комсомольская правда», сообщившая своим согражданам эту новость, опубликовала заявление центра общественных связей КГБ СССР, что слова были искажены. Может быть и искажены, но вот кое-кого из страны выдворили. А позицию властей в отношении Блейка один из бывших старших офицеров госбезопасности назвал глумлением.[1063]

Заверения в верности новым американским друзьям были не редкостью. Первый заместитель председателя КГБ РСФСР следующими словами рассказал о своей давней командировке в США: «…Совесть моя перед Америкой совершенно чиста, потому что выполнял я задание чисто защитного характера и вовсе не покушался на какие-то её тайны».[1064] Надо же какой праведник, а ведь совсем не давно он вероятно в числе многих безудержно ругал главного противника. Очередной перевёртыш?

Таких в то время было не мало во всех ведомствах. Делили власть и связанные с ней возможности личного обогащения. Явно торопились, забывая о всем другом.

5.16.4. Первые дни и недели после провала ГКЧП ещё для некоторых недальновидных казалось, что Советский Союз будет существовать в обновлённом виде. снова лил потоки слов. Он, похоже, ещё надеялся удержаться. Одновременно он занялся творчеством и 12 ноября 1991 года провёл презентацию своей книги «Августовский путч. Причины и следствия». Надо же. На все находил время. Правда, ему бы лучше свою власть укреплять.

выпустил из-под контроля руководство страной, выпустил ещё до августа 1991 года. Ну, а в августе он просто стал похож на короля Лира, лишённого реальной власти.

«Республиканские органы власти были заинтересованы в кардинальном перераспределении властных полномочий в свою пользу ещё задолго до осени 1991 г. За ними стояли интересы местных политических элит как новых, поднявшихся на волне перестройки, так и старых, партийно-номенклатурных. После подавления путча и те, и другие использовали лозунг национальной независимости, одни — чтобы получить власть, другие — чтобы сохранить её. Ни тех, ни других не интересовали объективные интересы народов своих республик, опасность резкого обострения экономического кризиса с распадом СССР, падение уровня жизни населения, неизбежность обострения национальных конфликтов вплоть до гражданской войны и религиозных войн из-за взаимных территориальных претензий в связи с искусственно проведёнными границами».[1065] Некоторые давали ещё более критические оценки: «…Независимость» всегда была методом самоутверждения для честолюбивых политиков и уголовно-мафиозных структур».[1066]

В стране не было единой власти., верно отметил, что «центр в лице полностью деморализован. Он потерял кредит доверия у возрождающихся национальных государств».[1067] Восстановить значение центра было, во-первых, трудно и, во-вторых, этому мешала политика и его окружения, которые уже не хотели делить власть.

«17 октября 1991 года, выступая на Всероссийском съезде судей, успокаивал взволнованных юристов: „Россия никогда не выступит инициатором развала Союза“. Всем хотелось в это верить, но, увы, — заявление президента РСФСР было лишь очередным обещанием лечь „на рельсы“, очередным обманом доверившейся ему страны».[1068]

5.16.5. В принципе был и иной вариант предотвращения распада Советского Союза через усиление роли Российской Федерации. Возможно ли, было объединение республик вокруг нового центра — ельцинской России?[1069] Можно, а может быть даже и нужно.

Но этого не произошло. Почему? писал о боязни республиканских лидеров, что на смену власти союзного центра придёт власть России, непредсказуемая власть, которая уже маячила в лице российских министров, поспешно оседлавших союзные министерства.[1070] Поменять болтливого на рубящего с плеча руководители других союзных республик не хотели.[1071] Шёл относительно длительный (несколько месяцев) процесс распада страны.

26 августа 1991 года пресс-секретарь Президента РФ Павел Вощанов заявил о том, что перед республиками, провозгласившими независимость, Россия «оставляет за собой право поставить вопрос о пересмотре границ».[1072] Тем самым, российское руководство попыталось угрожать, объявив, что пересмотра границ не будет, пока республики останутся в союзе с Россией. Тогда они ещё полагали, что «СССР является формой существования России». Это из области тогдашнего патриотизма.

Но также находилось и демократическое обоснование: «историческая миссия России — нести демократию в среднеазиатский оплот реакции».[1073] Однако все это было напрасно.

«Первые же попытки правительства России продекламировать курс на защиту национальных российских интересов были дружно встречены „в штыки“ бывшими союзными, ныне суверенными республиками. Последовали обвинения России в новых „имперских амбициях“, в стремлении подменить собой бывший союзный Центр».[1074] Вот как реагировали на выступление Вощанова противники такой роли Российской Федерации: «… 26 августа Россия приняла на себя уже функции центра, собирателя земель. Ведь иначе как давление на республики, провозглашающие свою независимость, расценить это заявление нельзя».[1075]

С резкой критикой выступила группа «Независимая гражданская инициатива» (, Е.Г. Боннер и другие). Патриотические лозунги были тогда не особенно популярны.[1076] И довольно быстро учёл критику, и патриотическая терминология в его речах исчезла. Ему нужна была власть, а для этого хороши были любые реальные союзники.

Даже политические противники первого российского президента соглашались, «вряд ли лично был идейным противником Союза республик во главе с Россией, но ситуация обязывала его во имя власти делать ставку именно на развал союзного центра с президентом. Политическая конъюнктура предопределила принципиальные решения о судьбе будущего государства».[1077]

«Руководители бывших союзных республик, откровенно презиравшие за словоблудие, также открыто опасались оказаться под контролем крутого на руку, властолюбивого ».[1078]

Не сыграв роль спасителя Советского Союза, первый президент РСФСР, похоже, переключился на роль правителя России. Красивых слов было сказано не мало. «Россия — единственная республика, которая могла бы и должна стать правопреемником Союза и всех его структур», — заявил государственный секретарь РСФСР на встрече с депутатами парламента республики. Это было 2 октября. А с 1 ноября Российская Федерация прекратила финансирование тех союзных министерств, которые не были упомянуты в Договоре об экономическом сообществе.

Можно предположить, что приближённые нашёптывали первому президенту РФ идеи о том, что через установление контроля над союзными структурами можно не только избавиться от первого президента СССР, но и потом возродить союзное государство. Теоретически это могло казаться осуществимым. Однако идея оказалась нереализованной, то ли так хотели, то ли так могли. Но после этого в своей ошибке (или обмане?) не сознаются ни обманывающие советники, ни обманутый «хозяин». Кому же хочется выглядеть дураком или обманщиком?

В это же время прочие союзные республики были не прочь прибрать к своим рукам все что можно.[1079] Они сами брали все союзное имущество (включая военную технику), находящееся на территории соответствующей республики. Впрочем, иногда начинались споры о принадлежности имущества, находящегося на другой территории. Коснулось это и архивов госбезопасности, вывезенных из некоторых республик на территорию РСФСР.

5.16.6. сначала загадочно молчал, укрывшись в санатории в Сочи, и, хотя его пресс-служба намекала на то, что он пишет новую книгу (и этот в творчество рванул!?), считали, что он проходит очередной курс «реабилитации» после августовский треволнений и, стало быть, в данный момент не представлял прямой угрозы.[1080] Сам напишет, что он просто пытался осмыслить то, что произошло.[1081]

А в это время великая держава доживала свои последние дни. Кто виноват?[1082] Кстати, у этого вопроса может быть и уголовным оттенок. Измена Родине, т.е. деяние, умышленно совершённое гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР признавалась преступлением по статье 64 УК РСФСР. Формой такого преступления мог быть заговор с целью захвата власти.

Однако отойдём от уголовной терминологии, в конце концов, суд пока ещё не начался (хотя, вряд ли, и вообще начнётся). Но ущерб территориальной неприкосновенности, государственной безопасности и обороноспособности СССР (а вместе с ней и основной части Союза — России) явно имел место.

По мнению Николая Леонова (начальник ИАУ КГБ СССР): «…СССР не распался сам собой… а был ликвидирован группой национал-сепаратистов, среди которых и играли, без сомнения, ведущую роль. Причём руководила одна навязчивая идея: как можно скорее и радикальнее избавиться от, которого он презирал и ненавидел до глубины души».[1083]

С этим нельзя не согласиться, но это только часть правды. Вторая часть состоит в том, что уважаемого все равно необходимо было менять. Давно необходимо. Именно он больше всех отвечал за распад страны, именно он завёл все дело в тупик. Разумеется, не один он, но так получилось, что он стоял во главе процесса, ведущего к распаду.

Альтернативой был только. Разумеется, были и другие, не хуже, но они были гораздо дальше от места, где делили власть. А выбор практически был только между этими двумя. Выбирать приходилось не между хорошим и плохим, а между двумя кучками зла и Бог знает какая кучка была меньшей.[1084]

Что хотел ? Самодержавной власти! Это понятно. Но хотел ли он ради этого распада страны? Это маловероятно. Однако, практически он то же был втянут в путь, ведущий к развалу страны.[1085] Втянут, хотя предпринимал попытки сохранить единство страны. Хотел-то он как лучше, получилось …. Такое в России происходило не в первый раз.[1086]

Собственно к декабрю 1991 года страна уже распалась. Нужет был только формальный толчок, чтобы оформить этот распад. Ждать долго не пришлось.

Последний акт распада Советского Союза произошёл в Беловежской пуще, когда 8 декабря руководители Республики Беларусь ( ), Российской Федерации ( ) и Украины ( ) подписали соглашение о создании Содружества Независимых Государств. Было объявлено о прекращении существования Союза ССР. Некоторые называли это соглашение Брестским миром-II. Похоже.

Беловежская встреча проходила в обстановке секретности. Официально собирались втроём они для других целей. Простой обмен мнений и попытка найти договорённости после объявления независимости Украины. «Мне до сих пор трудно определить, — писал очень близкий тогда к. — кто же конкретно стал идеологом Беловежских соглашений, после которых Советского Союза не стало. Активную роль, без сомнений, сыграли, и. До встречи в Беловежской пуще проговаривал и с, и с, и с варианты разъединения. Но мало кто даже в мыслях допускал, что расставание произойдёт столь скоро и непродуманно».[1087] Похоже, что именно фигуры второго ряда[1088] и подтолкнули трех вождей на соглашение.

«Думали ли об ответственности? Совершенно наивный вопрос — ведь победителей не судят? Судят. Да ещё как судят — память народная выносит свой приговор обязательно. Пусть и через десятилетия, пусть и через века».[1089]

Возможно, было преподнесено это так как он, потом через несколько лет написал: «Идея заключалась в том, чтобы резко изменить политический климат. Вместо того чтобы тащить за уши республики к подписанию нового документа, показать, что мы, славянские государства, уже включили схему объединения, не предоставляя другим возможности долго колебаться и торговаться: хотите — присоединяйтесь, не хотите — ваше право

Беловежское соглашение, как мне тогда казалось, было нужно, прежде всего, для того, чтобы резко усилить центростремительную тенденцию в развалившемся Союзе, стимулировать договорной процесс».[1090] Хотели как лучше, получилось как всегда. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Лучше не скажешь.

подчеркнул важное в том событии: никто не давал право распоряжаться судьбой великого государства и 300 миллионами граждан.[1091] Позже, перейдя в оппозицию, другой генерал (уже от госбезопасности) сказал: «Собственно говоря, они повторяют политику большевиков. для того, чтобы выжить самому, готов был вместе с Брестским миром — этим предательством национальных интересов — отдать и всю Украину. Нечто подобное сейчас совершают демократы с, и ». Ещё раз подчеркнём, что эти два генерала эти два высказывания сказали позже тех событий. Тогда бы они публично так не говорили, ибо были тогда в согласии с Президентом РСФСР.

Намерения же российского президента возможно и были не самыми плохими. Плохим оказался результат. «Идея славянского союза давно витала в воздухе, поэтому имела достаточную привлекательность, однако это одна из очередных иллюзий, в которую поверил российский президент и которая в конечном итоге разобьётся о новый виток противостояния…».[1092] Интересно, что напечатаны эти слова были уже 21 декабря 1991 года в одной из красноярских газет. Умеет провинция предсказывать судьбу страны.

5.16.7. Тема «заговорческого» характера проведения акции затем широко обсуждалась в средствах массовой информации. Как писал бывший Председатель Совета Союза Верховного Совета СССР К.Д. Лубенченко, «была завершена блестящая тайная и неожиданная политическая операция, совсем как в военное время…». Да и Президент Украины пояснил, что выбор места в районе «самой маленькой из трех столиц» не в последнюю очередь объяснялся тем, что там «было больше шансов сохранить… встречу в тайне».[1093] А основной орган (т.е. КГБ), призванный предотвратить этот заговор был занят совсем другими делами. Собственно говоря, такого государственного органа в стране уже не было. Была его полудеморализованная тень, органы госбезопасности Союза доживали последние дни.

Однако все тайное, рано или поздно становится явным. Тем более, что три «беловежских зубра» сразу же сообщили о результатах своей встречи Президенту США[1094] и в другие места. Затем стало известно и Президенту ещё существующего формально Советского Союза.

Хотя только формально. Ведь участники Беловежского соглашения объявили о прекращении существования Советского Союза. При этом все они свалили на «недальновидную политику Центра», которая якобы привела к глубокому кризису, а переговоры о подготовке нового Союзного договора зашли в тупик. И доля истины в том была.

Чем было Беловежское соглашение? «…Это был настоящий заговор и его авторы были бы в любом нормальном государстве немедленно арестованы и отданы под суд», — писал.[1095] В любом нормальном, но в тот момент наша страна таковым не являлась.

5.16.8., по, крайней мере, на словах, стал сопротивляться. «Судьба многонационального государства не может быть определена волей руководителей трех республик», — заявил он. Но, похоже, многоречивый либо не имел сил сопротивляться (кто верит много раз предавшему?), либо хотел, как всегда вывернуться. Его критика «беловежцев» звучала достаточно робко, так как сопровождалась многочисленными оговорками о «позитивных моментах». Вполне в духе, пытающегося не прогадать в любом случае, и поэтому прогадывающего во всех. Этим они и отличались два недруга один от другого. мог пойти на риск ради власти, хотел обойтись закулистыми интригами.

По мнению : «Авторитет, как, впрочем, и авторитет всех союзных органов управления, стал абсолютно призрачным, а армия, которую столь часто подставляли, вряд ли можно было сдвинуть с места».[1096] Все это чертовски напоминает ситуацию 1917 года, когда от Керенского после провала так называемого корниловского мятежа отступились практически все военные. Свергнутый с поста, он едва сумел собрать несколько казачьих сотен, которые прекратили всякую борьбу, стоило только большевикам оказать самое первое сопротивление.

Такие же безнадёжные попытки остановить процесс распада Советского Союза были тоже сделаны. Группа народных депутатов СССР, «озабоченная сложившейся ситуаций», выступила с инициативой созыва съезда для принятия решения «по восстановлению конституционного порядка на всей территории СССР». писал о том, что через два дня после беловежского заявления депутат В. Самарин принёс в кабинет подписанное почти пятьюстами народными депутатами заявление о немедленном созыве чрезвычайного Съезда народных депутатов СССР. не прореагировал.[1097]

Если верить Георгию Пряхину предлагали арестовать при помощи роты почётного караула беловежскую тройку как заговорщиков. Не пошёл на это.[1098] рассказывал, что он делал такое предложение.[1099]

Авраам Линкольн ради сохранения единства страны, пошёл на самую страшную из всех войн, в которых принимали участие американцы, гражданскую войну 1861-1865 годов. Именно за это он считается одним из самых великих президентов США, хотя сам и послужил поводом для отделения южных штатов. Те ведь тоже хотели независимости, но янки указали своим южным соседям, что штаты (по-английски — государства) не могут быть самостоятельны, если Вашингтон против. Вот она логика политики, когда нужно чёрное называется белым, а когда нужно другое, то наоборот. Впрочем, мы больше о президенте СССР, который на того знаменитого американского президента совсем не походил. Он больше смахивал на известного российского премьер-министра. Хотя и тут были различия.

Александр Керенский хоть попытался реально сопротивляться большевикам, обратившись к армии. И даже получил хоть жалкую, но поддержку. Новый Керенский (он же ), похоже, даже и этого не сумел сделать.[1100] Впрочем, может быть и к лучшему. Авантюрное сопротивление Керенского только в книгах полулживых советских историков выглядело серьёзным. На самом деле, это было скорее печально (для страны) и смешно (в отношении самого Керенского ).

Однако, остаётся не вполне ясным, хотел ли сохранить свою власть и Советский Союз. Он ведь оказался полным банкротом, и продолжать процесс бестолковой борьбы за власть смысла особого не имело.[1101] Он её уже фактически потерял, а юридически потерял бы все равно в ближайшее время.

«Говорят: он мог бы арестовать беловежских заговорщиков, фактически устроивших государственный переворот, — писал один из бывших руководителей Второго главного управления КГБ СССР Рэм Красильников. — Сам он утверждает, что ему не позволили бы сделать это его „демократические идеалы“. Между тем давно не поддерживали серьёзные силы, он полностью растерял авторитет, которым располагал в начале своей карьеры в качестве Генерального секретаря ЦК КПСС. Напрасно искал бы поддержки у армии, охваченной растерянностью, во главе которой сам поставил, балансировавшего между ним и, заигрывавшего с американцами и демократами, лебезившего перед правителем России, когда тот ещё рвался к власти. КГБ при парализован».[1102]

Верховные Советы РСФСР,[1103] Украины[1104] и Белоруссии[1105] быстро и дружно ратифицировали Беловежские соглашения. В Российском парламенте наиболее жёстко и аргументировано критиковал соглашение депутат, который назвал его «позорным Брестским миром». Но противников соглашения были буквально единицы.

Так и кончился Советский Союз. Мир его праху. Хорошим государством был покойный, но реанимировать покойника все же не стоит. Проблема в другом.

«Сегодня в неявном виде бытует мнение, что, поскольку во все прошедшие века Россия выходила победителем, то так будет и сегодня, и рано ли, поздно ли, все у нас тут образуется. Но это неверный вывод! …

Вполне возможно, что как раз теперь Россия не выкарабкается».[1106]

Основная идея книги (заключение).

1. Россия не редко оказывалась в ходе своей многовековой истории в состоянии Смуты. Тяжёлые это были времена, кровь и слезы лились рекой. Страна становилась лёгкой добычей для воронья, слетающего со всех сторон.

Правда, обычно страна все же преодолевала это состояние и словно феникс из пепла возрождалась обновлённая и стремительно набирающая обороты в своём развитии.

В ХХ веке первый раз Смута началась в 1917 году. досталась страна, находящаяся в критическом состоянии. Он вывел её из кризиса, используя тяжёлые и порой явно жестокие методы лечения. Он сумел создать мощную промышленность, отбил натиск самой современной германской военный машины, моментально разгромил сильную японскую армию.

А после войны титаническими усилиями сумел отстоять военную независимость от самой богатой страны мира — США, пытавшейся при помощи атомного оружия навязать всему миру своё понимание морали и свои интересы.

Ко времени смерти страна была на пике своего могущества за вся многовековую историю. Хотя за внешним благополучием скрывались очень серьёзные внутренние проблемы, которые так и не были решены при.

2. Россия к середине ХХ века стала одной из двух великих держав мира (по сути дела поделивших мир). После жестоких передряг начала ХХ века наша страна казалась могучим Голиафом (1-я Книга Царств, 17). Но, как и этот библейский великан, она рухнула от метко брошенного камня. Правда, для этого потребовался ни один десяток лет, пока наследники бездарно управляли страной, делили и боролись за власть, подрывая могущество красной империи.

Некоторые люди, получив созданное другими наследство, заботятся о его преумножении, но чаще созданное другими просто растрачивается новыми хозяевами. Так получилось и с Советским Союзом.

выполнил свою задачу, настали новые времена и появились новые задачи. Нужно было плавно и продуманно отойти от его способа правления, не нанося ущерба стране. Наследники оказались неспособными действовать по единому плану. Не тот калибр.

В 1982 году к концу правления в стране накопилось слишком много проблем, которые надо было решать уже давно и которые власти, похоже, не рисковали будоражить (как бы чего не было). Однако, отложенные в долгий ящик и вовремя не разрешённые проблемы как застаревшие болячки. Они разрешаются гораздо труднее и болезненнее.

То же самое и со своевременным омоложением руководящих кадров. Если, во время их не менять — накапливается критическая масса недовольных карьеристов, которым не редко все равно какому богу служить, лишь бы тот дал должность повыше. не особенно любил менять соратников, если они не показывали строптивость. Стабильность кадров была залогом его долгого правления.

Но то, что отвечает интересам лично верховного правителя не обязательно отвечает интересам страны.

К концу брежневского правления такая критическая масса уже накопилась на всех уровнях власти. Кроме того, кадры номенклатуры, сплочённые при железной дисциплиной и идеей коммунизма, стали уже другими после провала хрущёвской бездумной попытки построить за двадцать лет коммунизм. Трудно десятилетиями верить в то, что является красивой сказкой. Началось перерождение госаппарата, карьерные интересы затмевали глаза. Прежде думать Родине, а потом о себе хотелось все меньше и меньше.

3., пришедший к власти весной 1985 года, оказался последним руководителем Советского Союза и единственным руководителем коммунистической партии, предавшим эту самую партию. Его приход к власти был закономерным результатом трансформации высшей коммунистической номенклатуры, уже почти не имеющей каких-либо идейных принципов, кроме борьбы за власть. Ради власти в принципе они были способны предать кого угодно.

Среди тех, кто поддерживали на его пути к власти, были высшие руководители КГБ СССР. К тому времени КГБ СССР представлял собой крупнейшую спецслужбу мира, способную эффективно решать частные задачи по обеспечению безопасности страны, что, впрочем, оказалось недостаточно.

Страна пошла к своему краху, как в начале ХХ века, когда императором всероссийским стал Николай II, не сумевший предотвратить катастрофу 1917 года.

4. пришёл к власти, когда необходимость перемен казалась очевидной практически всем. Он получил в наследство все ещё мощную державу, которую нужно было трансформировать в соответствии с потребностями времени.

Однако, не упустив момент и став генеральным секретарём, смутно представлял, что и как нужно делать. Прийти к власти, оказалось легче, чем эффективно управлять страной, тем более страной, которая уже заждалась позитивных перемен.

Он постоянно метался между одними мудрыми советчиками к другим, предлагавшим порой прямо противоположное, предавая по очереди то одних, то других. Страна шарахалась от одной крайности к другой, а высший руководитель страны, не брал на себя ответственность за непопулярные, но необходимые решения.

Допустив элементы демократии и гласности, не учёл, что управление страной, находящейся в состоянии кризиса, в таких условиях ещё более усложняется. А осуществлять управление в таком состоянии он тем более не умел.

Соединённые Штаты Америки (включая их разведывательные службы) внесли свой вклад в распад мировой системы социализма и Советского Союза, постепенно наращивая темпы своего участия по мере углубления «перестройки». Косвенное участие их в распаде СССР значительно.

Однако нет серьёзных данных свидетельствующих о том, что они режиссировали весь процесс целиком. Бестолковость руководства СССР, прежде всего, а не открытое предательство сыграло основную роль во всем процессе.

Руководство КГБ СССР (органа, предназначенного защищать безопасность страны) не приняло должных мер по сохранению влияния страны в Восточной Европе и бессмысленно наблюдало вхождение страны в кризисное состояние, принимая явно не адекватные меры.

5. В 1991 год Советский Союз вступил как в год своего краха. окончательно запутался, не зная как выйти из кризисного состояния. Но чем больше он метался, тем больше наступал кризис.

Важную, если не сказать, важнейшую роль играл тогда в стране фактор. Дело в том, что к началу 1991 года был почти иконой для многих его соотечественников. К этому времени много говорливый стал надоедать почти всем. Подсознательно в народе шёл поиск нового кумира. Так устроен этот мир, все время нужно менять кумиров.

Подобранное и послушное ему окружение, ошарашенное потерей управляемости страны, решилось на шаг, который, как они надеялись, поможет удержать ситуацию под контролем. как всегда выжидал. Но в результате бестолковых действий проиграли сначала приближённые, а потом и сам первый советский президент. Хотя более всего проиграл народ, который оказался заложником борьбы за власть двух лидеров.

Последующие события в декабре 1991 года были уже закономерным результатом провала горбачевской политики перестройки и ельцинской жажды власти. В конечном итоге, и его сподвижники повторили роль сил, свергнувших в 1917 году монархию и за несколько месяцев правления которых словно открылся ящик Пандоры с несчастьями для России. же стал, по сути, отечественным Геростратом.

Руководство КГБ СССР, ещё способное на бестолковый ГКЧП, было неспособно предотвратить развал великой державы, безопасность которой оно должно было обеспечить. После августа 1991 года КГБ СССР существовал во многом формально и вскоре был ликвидирован путём разделения на части и последующих постоянных реорганизаций, включая периодическую смену руководства.

Не дай Бог, спецслужбы Российской Федерации повторят путь, проделанный КГБ СССР. После этого Россию уже не возродишь никогда. Впрочем, спасти нас все равно может только чудо.

Прошло около двадцати лет (послесловие 2005 года)

1. Со времени 1985-1991 годов прошло около двадцати лет. Первоначально автору настоящей книги, написавшему её в 2005 году, казалось, что печальная судьба Советского Союза и самого КГБ СССР являются уже историей, которая чему-то учит, но пока ещё не особенно актуальна.

Однако, события «революции роз» в Грузии и особенно «оранжевой революции» на Украине показали, что те далёкие события 1985-1991 годов, когда разваливался СССР, никакая не история, это по-прежнему очень актуально для нынешней России, которая столкнулась с очередной перспективой своего распада.

Не менее актуальным являются события 2005 года в Киргизии и Узбекистане, где произошли массовые народные волнения. При этом, успешная народная (или криминальная, это уже как смотреть) в Киргизии, явно подтолкнула аналогичные события в Узбекистане. И нет сомнений, что это только начало процесса в Средней Азии, которая, по сути дела, является мягким подбрюшьем России. А, следовательно, представляет интерес и как возможность появление враждебных режимов на южных рубежах, и как пример для российской оппозиции.

Вот как поворачивается история России. Снова и опять перед перспективой распада. Точнее перед перспективой очередной революции, которая и приведёт к этому самому распаду. До сих пор все российские революции приводили именно к этому. Во всяком случае, в первые революционные годы.

Рискованное это дело, революция! История революций знала много примеров, когда начинали революцию ради казалось бы благих целей ёодни, приходили другие, их сменяли третьи, а народ как был обманутым быдлом, так и оставался им. Давно известно, что, если нельзя победить, то нужно возглавить.

Революция приемлема для страны при наличии следующих условий:

— неспособности правящего слоя к эффективному управлению страной в силу коррумпированности, непрофессионализма, продажности (компрадорности)[1107];

— не желания правящего слоя уходить от власти ни при каких обстоятельствах (включая фальсификацию демократического процесса смены власти)[1108];

— наличие здоровых сил в стране, способных установить эффективное управление страной, а не просто сменить одних продажных (бестолковых и т.п.) чиновников на других;

— неспособности правящего слоя оказать серьёзное сопротивление революционному процессу. Не стоит начинать, если нет серьёзной надежды на успех. В феврале 1917 года и в августе 1991 года власти достаточно было применить незначительную силу, чтобы утихомирить революцию, но не было способности этой самой власти к серьёзному сопротивлению. В октябре 1993 года такая способность была и власть предотвратила ещё одну революцию (или контрреволюцию, если угодно) малой кровью.

Впрочем, следует отметить, что в период предреволюционной ситуации обычно на все это признаки обращается мало внимания. А жаль, рискованное это дело революциями заниматься. Большинство радующихся им потом меняют свою точку зрения. Но, к сожалению, это мало кого останавливает.

2. Почему же вообще возникли мысли о новой революции. Ведь путинский режим устоялся, укрепился, стал, казалось бы, железобетонным. Перспективы его политических конкурентов прийти к власти демократическим путём были сведены к нулю. Это они поняли. Но, естественно, не смирились, тем более, что режим какую-то демократию оставил. Конечно, основные каналы СМИ подконтрольны Кремлю. Но все же это ещё не коммунистический режим. Есть несколько не подконтрольных Кремлю газет, можно опубликовать критическую книгу, можно разместить материал в Интернете. Да, и официально Кремль продолжает говорить о развитии демократии.

Так что железного подавления оппозиции, как при КПСС, нет. Или, может быть, пока нет? Тенденция-то развития событий ведь явно следует примеру коммунистического режима правления.

А это ещё более подстёгивает политических конкурентов к борьбе за власть. Пока ещё можно вскочить на уходящий от станции «Демократия» поезд. Но, понимая, что победить в рамках демократических выборов уже невозможно, они стали искать иные варианты. А практически единственным вариантом стала Революция. Так, путинский режим, обрезав демократию, подтолкнул своих политических противников к прямому нарушению остатков той же демократии. Они, правда, называют это необходимостью в целях восстановления самой демократии. Но это просто словоблудие. И те, и другие прикрывают демократией борьбу за власть.

На самом деле, для вывода страны из кризиса нужна не столько демократия, сколько эффективное управление страной, которое возможно и при демократии и при её отсутствии. А в последнем случае это даже легче, и пример многих стран (например, Китая) показывает это со всей очевидностью.

Осуществлять же эффективное управление при демократии, может быть и можно ещё более эффективно, но только сделать это гораздо сложнее. Не всякому такое умение дано. И, как показывает опыт России, это неумение управлять при демократии нашим правителям присуще в полной мере.

3. Почему же возникли основания рассчитывать на успех новой революции? А очень просто, факторов несколько. Прежде всего, правящий путинский режим был наследником ельцинского. Правда, авторитет Бориса Николаевича к концу 1999 года был близок к нулю. А авторитет Владимира Владимировича стал быстро расти, как на дрожжах, и даже в первой половине 2005 года ещё достаточно высок. Но груз наследника тяготеет над вторым российским президентом. И если это не часто вспоминают, то не значит, что не вспомнят в нужный момент.

Переход от Ельцина к Путину не была революционная смена режима, это была его медленная и половинчатая трансформация. Трансформация, которая не особенно устраивала ни демократическую оппозицию, ни лево-патриотическую. Впрочем, будет откровенны: их не устроила бы любая трансформация, которая не вела бы к увеличению их политического влияния. Это политика. Здесь думают, прежде всего, о своих собственных интересах, а потому же иногда и о стране, в которой живут.

Ельцинское правление кончилось провалом. Но и путинский режим не сумел решить практически ни одну проблему, которые нужно было бы решить за прошедшие с 1999 года время. Да, он, казалось бы, поддерживает экономику стабильной. Но мы же понимаем, что эта стабильность, прежде всего, базируется на высоких мировых ценах на нефть, а не на реальном экономическом росте. Это временная стабильность. В других сферах общественной жизни ситуация ещё более проблематична.

Эйфория, связанная с приходом Путина к власти, начала стабильно снижаться уже после выборов его на второй срок. А в январе-феврале 2005 года произошло резкое падение авторитета второго российского президента. Да, авторитет президента далеко ещё не упал до нуля. Да, после январского-февральского падения, но несколько поднялся. Но, как бы это ни оказалось, что дальнейшее стало вопросом времени.

История убедительно доказывает, что наш народ может быть в восторге от правителей 4-6 лет. А потом, если нет реального и большого успеха в их деятельности, восторг переходит в ненависть. Примером может служить и правление Горбачёва, и правление Ельцина. Все они от восторга толпы довели страну до ненависти к ним большинства соотечественник.

Второй российский президент пока ещё относительно популярен, но пик уважения уже явно пройден. Разумеется, в политике сроки и предсказания так ненадёжны. Теоретически, можно сказать, что Путин, не Горбачёв и не Ельцин. И это будет так, но все же народ терпелив не до бесконечности.

Повернуть вспять процесс потери авторитета второму российскому президенту будет во много раз труднее, чем ещё несколько лет назад, когда народ готов был терпеть, имея надежду. Теперь терпеть и ждать народу уже не хочется. Надежда на лучшие времена ещё не умерла, но находится, похоже, в критическом состоянии.

А ельцинский вариант с наследником повторить второй раз в принципе можно, но успех его вряд ли будет такой же как в 2000 году.

4. Может ли правящий режим удержать у власти при падении своей популярности? Может и ещё как может! Но для этого ему нужно стать авторитарным, быть готовым на псевдодемократические перевороты и быть готовым к подавлению железной рукой любой оппозиции. Крови бояться не нужно, если любой ценой хочется удержать у власти.

История показывает, что без сильного и эффективного внешнего влияния диктатуры, возглавляемые сильными харизматическими лидерами, способны существовать чуть ли не вечно. Во всяком случае, пока диктатор готов ко всему, чтобы сохранить власть, пока ему позволяет здоровье и харизма.

Тут сразу же возникает вопрос, а способен ли Путин быть таким диктатором? Сам он не особено производит впечатления диктатора. Разве что его коллективная питерская команды, которую он привёл вместе с собой? Им уходить от власти вряд ли хочется.

Но диктаторы всегда были единоличными властителями, окружение было лишь проводником их воли. Коллективный разум — это больше из мифа, а не из реальности диктаторского правления. Хотя чего только в истории нашей страны не было. Так что стоит только захотеть править вечно…

5. Практически, остаётся только один реальный способ сменить власть в России — поддержка этого действия из-за рубежа. Наиболее яркий примером может служить падение режима Эдуарда Шеварднадзе, который мог бы удержаться у власти ещё, если бы иного не решили его американские друзья. Конечно, сыграла свою роль и неэффективность этого грузинского политика, разложение режима и прочие объективные и субъективные сложности Грузинской республики.

События последних «революций» на постсоветском пространстве свидетельствую об активном вмешательстве Соединённых Штатов в дела бывших советских республик и участии американцев в приходе к власти там проамериканских правителей.

США явно создаёт санитарный кордон на границах Российской Федерации. Почему они это делают?

Самый простой ответ: не доверяют России и пока она слаба (а вдруг ещё станет сильной?) пытаются создать систему безопасности для себя и для всего Запада. Вполне естественная политика великой державы по отношению к другой бывшей великой державе, которая в результате правления бестолковых правителей перестала быть таковой.

Разумеется, руководству России стоит задуматься и попытаться разъяснить американцам, что Россия не имеет агрессивных намерений. Разъяснить, что наша страна особо не рвётся в строй антизападных сил, но и диктовать условия как третьеразрядной державе не позволит.

А диктовка становится актуальным. В марте 2005 года появилась информация: «В конгресс США внесён законопроект о поддержке демократических движений за рубежом. С принятием закона экспорт революций станет в США государственным приоритетом. Демократизацией ближайшего окружения России по образцу Грузии и Украины займётся специальное подразделение госдепартамента….

Документ предусматривает…. также открытие при ряде американских посольств за рубежом «региональных демократических центров».

Предполагается, что такие структуры обеспечат США более тесное взаимодействие с демократическими силами в конкретных странах и сделает более адресной американскую помощь таким движениям…».[1109]

В переводе на нормальный язык это означает, что США ставят на поток практику вмешательства в дела иных стран. Предлог они всегда найдут. Вспомним, как был организован предлог для оккупации Ирака. Просто и со вкусом, а потом, когда оказалось, что предлог липовый, никто выводить войска не стал, и даже не извинился за «ошибку» в обосновании оккупации. Так они и дальше будут действовать. Находить предлоги или создавать их.

Американцев обвинять не стоит. Они действуют, как положено, в такой ситуации действовать. Тем более, что успех в Грузии подтолкнул к действиям на Украине. А успех на Украине подтолкнул к ….

Американцы неизбежно будут пытаться контролировать Россию. Отказаться от этого они будут вынуждены лишь тогда, когда эта попытка встретить резкий и явно не выгодный для США отпор. Пока такого нет.

Во всех иных случаях они будут пытаться контролировать нас. Или делать вид, что осуществляют такую попытку, если режим уже стал американской марионеткой, но делает вид самостоятельного.

Правда, такая американская политика подрывает последние симпатии к США у россиян. Эта политика формирует настроение антиамериканизма и частично антизападнический настрой. Но американцев, похоже, это не особенно волнует. Они прут как танки, которые вышли на оперативный простор и пока ещё не встречают достойного сопротивления.

Они и будут переть до тех пор, пока не встретят такой отпор. Совсем не тот, который в конце 2004 года им попытался дать Кремль на Украине. Провал российской политики на Украине был просто катастрофичен. А ведь понять, что американцы полезут туда мог бы даже дурак. Было, и время и возможности дать американцам такой отпор. Не было то ли ума, то ли желания, то ли Россия уже ослабла до крайности.

Обратим внимание на следующее обстоятельство: противодействие попыткам США навязать соседям России «оранжевые революции» и создать санитарный кордон вокруг России не нужно спешить рассматриваться как состояние перманентной войны с американцами. Им нужно просто дать по рукам, которые они протягивают в сферу российских интересов, ударить больно и жёстко. А потом улыбнуться и сказать: мы не позволим рассматривать нас как лохов, но воевать с вами до победного конца не намерены, а если вы прекратите лесть в чужой огород, мы готовы дружить и прекратить антиамериканские акции. В обозримом будущем реальный конфликт с Соединёнными Штатами не только не желателен, но и противоестественен. Что, впрочем, не означает готовности периодически скалить зубы перед американцами, которые нахально лезут со своим уставом в чужой огород. А поступать так они будут постоянно, таков их менталитет.

Но это как нужно поступать, а пока происходит совсем по-другому. Правад, остаётся открытым вопрос о том, пойдут ли США на осуществление реальной «оранжевой революции» в России? Чтобы ответить на этот вопрос нужно сначала задать и ответить на другой: нужна ли Америке сильная и независимая Россия. Американцы могут сколько угодно с пафосом говорит, что они будут только рады процветанию России. Но мы то понимаем, что в мире политики так только говорят и почти никогда не хотят осуществления своих слов. Это естественно. Было бы странным, если бы американцы были другими. Сильная Россия им не нужна.

Политическая стабилизация в России для американцев нужна только тогда, когда она происходит под контролем самих США.

А, наша страна потенциально может вернуться в ранг великой державы. Все для этого есть, нет только этого возвращения.

Правда, нельзя ни отметить, что Путин свёл почти на нет политические дрязги, которые никогда не способствовали процветанию страны. Вряд ли США в восторге от этого. Ведь их возможности для давления на Россию ссужаются. А, следовательно, нужно остановить этот процесс политической стабилизации.

Есть все основания говорить, что американцы пойдут таким путём, точнее они уже им идут. Ведь лишение (позорное лишение) нашей страны союзных режимов на территории бывшего Советского Союза — это уже косвенный подрыв стабильности. Хотя бы даже потому, что вся страна видела бесславный провал кремлёвской политики в Грузии и, особенно, на Украине, что сильно подорвала авторитет Путина. Оговоримся, что несмертельно подорвало, но все же очевидно, что это произошло.

Успехи оппозиционных сил в этих странах подталкивают к решимости российской оппозиции пойти тем же путём. Есть такое выражение: дурной пример заразителен. Это ещё один фактор косвенного подрыва путинской стабильности.

6. В Кремле это, разумеется, должны понимать и делать соответствующие выводы. Они там все же не окончательные дураки и видят, какой страной управляют.

Страной, на которой тяжеленной гирей весит чеченская (а точнее, уже кавказская) войны, война не имеющая перспективы создания спокойного и стабильного Кавказа.

Страной, экономическая стабильность которой базируется на такой не надёжной основе, как высокая цена на нефть.

Страной, которая смертельно больна коррупцией, а борьба с ней больше напоминает виртуальную игру.

Страной, в которой вся масса государственных и муниципальных чиновников, политиков и депутатов десятилетиями привыкла говорить одно (все для народа), а делать совсем другое (для себя лично).

Страной, в которой до сих пор нет государственной (национальной) идеологии, а, следовательно, нельзя даже идеологически воздействовать на государственный аппарат.

Страной, в которой младшее и среднее звено силовых структур, не повязанных коррупцией, недовольно постоянными отступлениями перед внешними конкурентами, ослаблением обороноспособности страны.

Страной, в которой большинство населения хотело бы видеть свою Родину совсем другой, а именно сильной и процветающей.

Страной, в которой большинство населения, как минимум, не переваривает так сказочно разбогатевших на приватизации олигархов и их подельников из числа высших чиновников.

Страной, которая переживает демографическую катастрофу.

Страной, авторитет верховного правителя которой стал медленно, но стабильно снижаться.

Список можно было бы продолжить, но и этого уже достаточно. Как видим, факторы серьёзны и реальны. Тут зарубежным друзьям грешно не подумать о смене правителя России вместе со всей его командой. И если не сделать это реально, то напугать его такой перспективой, т.е. заставить пойти на какие-то политические уступки, сделать более послушным.

7. Формальный повод американцы, похоже, уже нашли. Побывавшая в апреле 2005 года в Москве госсекретарь Кондолиза Райс публично намекнула: «Мы просто хотим сказать — для того, чтобы российско-американские отношения углубились, чтобы Россия достигла своего полного потенциала, необходимо демократическое развитие, и не должно быть такой концентрации власти у президента».[1110] Без труда можно было бы привести и ещё несколько публичных высказываний известных американских политиков, которые говорили и делали то же самое.

Но суть не в поводе, а в желании американцев устроить «оранжевую революцию» в России. Если они создают санитарный кордон вокруг страны, то они опасаются Кремля. А, если они опасаются, то, естественно, возникает версия о готовности подтолкнуть смену власти в Кремле.

Тем более, что в нашей стране есть достаточно влиятельные силы, готовые вступить в борьбу с укрепившейся путинской командой. Самое парадоксальное в том, что левые и правые, демократы и патриоты, коммунисты и антикоммунисты в своём недовольстве правящим режимом действуют уже практически как союзники. Разумеется, если не считать прикормленные Кремлём «оппозиционные» группировки. Этих в расчёт принимать не стоит. Они будут поддерживать Кремль до тех пор, пока не поймут, что выгоднее перебежать на сторону политических конкурентов. Тот кто продал себя однажды, в любой момент изменит хозяину.

Может быть, это слишком печальный сценарий? Может быть! В апреле 2005 года глава Совета по национальной стратегии был пока ещё убеждён, что в Кремле всерьёз опасаются революционных событий, и страх этот иррационален, поскольку реальных предпосылок для повторения в обозримом будущем украинского или киргизского сценариев нет. Он назвал «потешными полками» молодёжное движение «Наши», правое крыло «Единой России» и пока ещё не созданные, альтернативные «антиработодательские» профсоюзы, раскритиковав их как «контрреволюционные меры, принимаемые властью после украинской революции.[1111]

Но это больше похоже на успокоение. Такое уже было в 1989-1991 годах, когда расспадался Советский Союз. Успокоение для России в нынешнее время смерти подобно. Отступать-то некуда. В 1991 году мы уже далеко отступили и долго продолжали делать это дальше постепенно, но постоянно. За нами уже не только Москва, но и урезаная и униженная Россия.

Справочная часть книги