Ольгерд шагнул в коридор.
Справа тянулись окна, встроенные в рамы из полированного дерева. Слева — длинный ряд нумерованных дверей. Делрей остановился в середине вагона, чтобы сдвинуть одну из перегородок в сторону.
Купе было тесным, но удобным. Четыре полки, служившие, судя по всему, кроватями. Антресоли для багажа. Широкое прямоугольное окно. Столик, примостившийся в узком проходе.
— Располагайтесь, — сказал Делрей.
Рык неприязненно осмотрел тесную клетку. Жарко, негде развернуться, никаких удобств. Ольгерд подумал о том, что во время поездки за животным надо убирать. В вагоне было два туалета и две душевых кабинки, но эти технические решения устраивают людей. Рлок — животное. Со всеми вытекающими последствиями.
Сумерки на перроне сгустились, тьма обрела очертания. Включились вокзальные фонари, отбрасывающие резкие тени.
Напарники кое-как обустроились в тесной комнатушке. Делрей забрался на верхнюю полку — он все еще предпочитал держаться подальше от инопланетной твари. Ольгерд улегся слева от окна, Рык — прямо между койками. Зверь был накормлен и смотрел на окружающий мир благодушно. Но то — пока. Дорога дальняя.
Поезд с шипением тронулся, набирая скорость. Взревел гудок, оповещающий пассажиров и путевых обходчиков об отправлении состава. Перрон сместился.
Купе было оборудовано тусклыми магическими шарами. Желтые пузыри светились под потолком, рассеивая вечернюю мглу.
За последние часы произошло много событий. Ольгерд позвонил по одному из номеров, оставленных Коэном, в орден Посоха и Ножа. Мастер отчитался в ходе расследования перед неизвестным волшебником, сообщил о предстоящих дорожных расходах. Спустя сорок минут в «Медитативный отель» был доставлен увесистый кошелек, набитый монетами. Делрей позвонил Регине, чтобы получить сводку последних событий. Девушка рассказала о новом происшествии. В полдень секретарь Главного Дознавателя ДМП погиб. Стены кабинета, в котором сидел маг, вспыхнули. За считанные мгновения все выгорело дотла. О смерти секретаря сообщил инспектор Кришан — по его словам, на месте происшествия даже пепла не осталось.
— Пожар потушили? — спросил Делрей.
— Нет, — ответила Регина. — Пламя погасло само. Даже стены не повреждены.
— А надпись?
— Какая надпись? — не поняла девушка.
— На одной из стен убийца Фламеля оставил кровавую надпись, — терпеливо пояснил Делрей. — Вроде визитной карточки.
— Ах, это, — протянула помощница. — Надпись исчезла.
Делрей попрощался с Региной и перевел взгляд на Ольгерда.
— Дашь позвонить?
Ольгерд молча указал на телефон.
Делрей связался с Кришаном и попытался выяснить подробности дела, но ничего нового не узнал. Кроме одного. ДМП стоит на ушах. Все жутко перепугались. Доступ в здание перекрыт. Покровительствующие фракции поставлены в известность. Назначено экстренное совещание правительства.
Повесив трубку, Делрей задумался. И тихо проговорил:
— Нужно посоветоваться с Трисмегистом.
Ольгерд с любопытством наблюдал, как Люциус достает из кармана прозрачный куб, закрывает глаза и ведет с кем-то незримый диалог. Губы детектива едва заметно шевелились. Все это напоминало сеанс спиритизма — подобными вещами иногда занимались ребята из Гильдии Магов.
Делрей открыл глаза.
— Что он сказал? — поинтересовался Ольгерд.
— Кетер думает, что дело в надписи.
— В смысле?
— Он полагает, что секретаря убила надпись, оставленная преступником. Сложная магия — вот что он говорит. Просит быть осторожными.
Ольгерд вспомнил день, когда Коэн получил предупреждение от Посторонних. Это случилось в Крумске много лет назад. А потом начались неприятности.
Волшебники знают толк в дальних битвах. Это известно всякому. Проклятия, растянутые на годы. Заклинания, начертанные на стенах. Все эти вещи, которые могут вас убить. Вряд ли земные колдуны уступают в мастерстве подручным Гримлиэля. Но чтобы выжигать комнаты буквами? Такое вряд ли кому-то под силу. Или нет?
— Надпись появилась не случайно, — мастер ножей озвучил общие мысли. — Это не вызов, не фирменный почерк. Это запланированная смерть.
— Тонкий расчет, — кивнул Делрей.
Оба старались не показывать, что им страшно. Ольгерд знал, на что способны Посторонние. Делрей… вероятно, отказался бы от расследования еще неделю назад.
И вот они едут на поезде сквозь бесконечный лабиринт Стимбурга. За окном ночь перемешала звезды с городскими огнями. Мерный перестук колес усыпляет, заставляет проваливаться в серое безвременье…
Ольгерд заснул.
Поначалу его разум плавал в океане невразумительных образов, серых теней нескончаемого механического грохота. Из призрачного водоворота появлялись жнецы и тандрадианцы. Горели человеческие города, тонули корабли. Могучие армии сходились в приморских степях, проливалась кровь.
Вскоре все изменилось.
Мастер ножей покинул зону привычных военных кошмаров и мысленно перенесся в иное место.
Изнанка Стимбурга.
Дома и улицы, сотканные из тумана. Дождь, складывающийся в послания. Тщетно Ольгерд пытался постичь смысл этих посланий. Струи на доли секунды складывались в группы иероглифов, но стоило к ним присмотреться, как все исчезало. Письмена растворялись в зыбком непостоянстве, стекали на мостовую, бурлили меж камней.
Завеса дождя стирала все сущее.
Ольгерд прокладывал путь в странном сне. Распахивал двери, невидимые для обычных горожан. Проходил сквозь окна, мгновенно преодлевал сотни километров. Но город не заканчивался, он обволакивал мастера ножей, ломал его волю, растворял чувства в неумолчном шуме дождя…
Чем дальше заходил Ольгерд, тем хуже ему становилось. Дома текли, плавились, меняли очертания, срастались с туманом. Дождь возводил новые преграды, достраивал корпуса и флигели, пробивал лестницы, прокладывал туннели.
Шепот.
Ольгерду почудилось, что он слышит шепот, смахивающий на шелест старых страниц. Слов не разобрать, но язык был древним, очень древним…
Его трясут за плечо.
— Просыпайся.
Город с истошным воплем отпрянул.
— Ты чего?
Делрей.
Лицо детектива очерчивалось на фоне купе. Восходящее солнце осветило вагон. За окном, как и прежде, громоздился Стимбург.
Меня это с ума сведет.
Ольгерд свесил ноги с полки. Шея затекла. Ночью похолодало, а тонкие одеяла, выданные проводником, едва согревали. Хотелось погреться у камина, взять в руки чашку с горячим отваром.
Рык проснулся и жалобно посмотрел на хозяина. Зверь хотел прогуляться. И поесть. И навсегда покинуть эту железную коробку.
— Идем, — сказал Делрей. — Умоешься, погуляешь, найдешь еды для своего друга.
Мастер ножей тупо кивнул.
Подожди меня здесь.
Рык не стал возражать. Хотя и терпел из последних сил. Накануне Делрей поведал своему спутнику, что крыши стимбургских поездов оборудованы для отдыха. Есть площадка, на которой разрешено выгуливать животных. В основном, декоративных кошечек и собачек, но кому до этого есть дело?
Чтобы принять душ, пришлось занимать очередь. Большинство пассажиров еще спали, так что перед Ольгердом и Делреем было немного людей. Спустя час они вернулись в купе, забрали Рыка и двинулись в дальний конец вагона. Коридор расширился, и перед путешественниками возник трап, упирающийся в крышку люка.
— Нам сюда, — сообщил Делрей.
Поезд только что выехал из горного туннеля. За окнами простиралась удивительная панорама — поросшие хвойным лесом склоны с редкими вкраплениями жилищ и серпантинами дорог. По канатам скользили крохотные кабинки.
— Город закончился? — не поверил Ольгерд.
Делрей хмыкнул, поднимаясь по крутым ступенькам трапа. Сдвинув крышку люка, детектив впустил внутрь поток свежего воздуха.
— Так просто не отделаешься. Мы проезжаем малонаселенные территории. Тут, знаешь ли, живут эксцентричные фабриканты.
— Кто это? — не понял Ольгерд.
— Владельцы фабрик. Ну… это такие места, в которых механизмы производят товары.
— Там нет людей? — удивился Ольгерд.
Они выбрались на крышу вагона.
— Есть. Кто-то ведь должен управлять этими устройствами.
Мастер ножей почти ничего не понял из объяснений своего спутника. В его мире фабрики отсутствовали. Все вещи делались ремесленниками — гончарами, кожевниками, кузнецами. Все они работали поодиночке либо объединялись в артели. Иные использовали магию. А в Трордоре, по слухам, возникали объединения из десятков мастеров, решивших выдавить конкурентов-одиночек. Такие объединения назывались мануфактурами…
По крыше разгуливал осенний ветер.
Клочья облаков двигались с северо-запада, перемешивались, застилали солнце и вновь разрывались.
Ольгерд вцепился в металлический поручень. Увиденное его потрясло. Механическая гусеница поезда, лязгая и громыхая, переползала мост, связавший два горных склона. Под ногами мастера ножей разверзлась бездна. Сотни метров пустоты и серебристая речная лента в самом низу.
— С тобой все в порядке?
Ольгерд заставил себя кивнуть. Никогда прежде у него не возникали проблемы с боязнью высоты. Человек, выросший на террасах Гильдии Ножей и постоянно летающий на браннерах, не страшится падения. Что же случилось? Сиюминутное наваждение, вот что.
Оторвать ладонь от поручня.
Все в порядке.
Мост закончился, и теперь они ехали по горному склону. Вздыбленная скальная порода с одной стороны, и пропасть — с другой.
Крыши вагонов были превращены в зону отдыха, отдельные участки которой связывались навесными мостиками. Эти мостики были закреплены особым образом на шарнирных сочленениях — при повороте они изламывались под разными углами.
Ольгерд перевел своего питомца через три вагона и оставил на искусственном газоне. По словам Делрея все отходы здесь убираются специальным работником.
— Нужно поесть, — сказал детектив. — И достать мяса.
— Ты прав.
Побудь здесь.
Крыша седьмого вагона была превращена в ресторан под открытым небом. Ну, почти под открытым — от дождя посетителей защищал тент. Кухня и второй «зал» находились в самом вагоне. Чтобы заказать еду, Делрею пришлось спуститься вниз и отстоят