На мгновение замолчав, Генрих огляделся, словно их кто-то мог подслушивать, и, слегка привстав, подался вперед.
— И еще… — произнес он тихо. — Очень скоро при дворе разразится страшная буря. И ублюдок Фердинанда окажется в самом центре этого скандала. Когда это произойдет, ты и Валери должны как можно дальше находиться от бастарда.
Сказав это, Генрих поднялся и, сухо попрощавшись, ушел.
Спустя некоторое время двери в каминный зал отворились, и на пороге показался лакей с подсвечником.
— Ваша светлость, прикажете подавать ужин? — спросил слуга.
Герцогиня дю Белле вздрогнула и прикрыла ладонью глаза. Затем подслеповато огляделась и тяжело вздохнула. Оказывается, после ухода брата она так задумалась, что совершенно потеряла счет времени.
Генрих говорил ужасные вещи. И в первые мгновения Жанне показалось, что все сказанное им о Максе — это правда. Но потом она вспомнила, насколько убедительно может врать ее брат, и ее страхи отошли на второй план.
В то, что Макс подмял под себя весь север Бергонии, Жанна охотно верила. Он должен был так поступить. Иначе как ему контролировать марку, если имперский тракт будет заблокирован?
Глупцы! Если бы Макс захотел, он мог бы взять под контроль Бергонию целиком. И не только… Но Макс этого не сделал, чем показал свою лояльность королю. Он даже распустил часть своего войска, чтобы лишний раз не нервировать Карла.
А вот в то, что Макс санкционировал грабежи на дорогах, Жанна ни на минуту не поверила. Чтобы маркграфство могло нормально развиваться, нужна торговля. Приказ грабить всех путников, в том числе и купцов, равносилен выстрелу из самострела в собственную ногу.
Месть Карлу за смерть отца и братьев? Жанна задумчиво помяла подбородок. Если это так, тогда зачем Макс передавал лечебные зелья королю? Причем дважды. Об этом по секрету ей рассказал лорд Грэй, посетивший один из ее приемов. Если это такая месть, тогда она очень странная. Нет, Макс не намерен мстить.
А вот новости о каком-то грандиозном скандале, центром которого может стать ее племянник, Жанну здорово взволновали. Нужно срочно все проверить!
— Ваша светлость? — повторил лакей, заставив вздрогнуть герцогиню.
— Что? — рассеянно переспросила она, а потом, вспомнив, произнесла: — Ах, да, ужин. Можешь подавать. И пригласи моего секретаря. Пусть поторопится. У меня есть несколько срочных распоряжений для него.
Глава 10
— Не таким я себе представляла твое возвращение, — хмыкнула ниссе, поудобней устраиваясь на небольшом стуле и готовясь меня слушать. На кушетке у дальней стены, свернувшись клубочком, спала льюнари.
Я огляделся. В тайнике была идеальная чистота. На полках все было ровнехонько разложено, расставлено и бережно натерто.
— А я смотрю, ты времени зря не теряла, — кивнул я на стеллажи и стены.
— Насколько всё плохо? — не обращая внимание на мои слова, спросила Итта.
— Вернулся, чтобы это выяснить, — тяжело вздохнув, ответил я и откинулся на спинку стула.
Ниссе осмотрела мой наряд и хмыкнула:
— Уезжал богатым вельможей, вернулся голодранцем.
Я усмехнулся в ответ:
— Зато никто не обращает на меня внимание.
— Тебя вроде бы это никогда не волновало?
— Не хочу раньше времени бесить короля, — объяснил я. — Он мне приказал сидеть в марке и не высовываться. Если узнает, что я ослушался его приказа, будут неприятные последствия, которые прежде всего коснуться всех, кто сейчас в Лисьей норе.
Ниссе покачала рыжей головой.
— Мы тут наслышаны, как ты исполнял королевские приказы. Вместо небольшого маркграфства решил захватить всю Бергонию? Набрал силы — вот король и бесится. Он ведь, как и каждый правитель, славой делиться не любит.
— Всё вышло из-под контроля, — произнес я. — Хримтурсы об этом позаботились.
Итта тут же поменялась в лице.
— Значит, темники, что за тобой охотились…
— Да, — кивнул я и добавил: — О том душелове, кстати, можешь теперь не беспокоиться.
Следующий час я подробно рассказывал ниссе о моих приключениях. По ее просьбе я продемонстрировал ей лисью лапу, от вида которой она пришла в восторг. Во время моего рассказа она периодически менялась в лице, и, когда я наконец закончил, еще некоторое время сидела, задумчиво разглядывая золотые круды, фигурки и письмена из храмовой библиотеки.
— М-да-а, — задумчиво протянула она, подняв взгляд на меня. — Вот это каша заварилась… Это что же получается? Хлад Жуткий со своим мертвым воинством вот-вот выберется из заточения, а здесь, кроме тебя, некому ему противостоять? Ауринги-то древние и сами по себе силой не обижены были, да еще армия истинных и первородных за ними стояла, но даже так еле-еле справились. Охо-хо… Беда…
Ниссе покачала головой и грустно посмотрела на льюнари.
— Мы после той войны так и не смогли восстановиться, — произнесла она негромко. — Сильнейшие из нас сложили свои головы в тех битвах. Старые знания утеряны. Прежняя сила ушла. Молодые даже близко не представляют, какими могущественными были их предки. Боюсь, не сдюжим новую войну.
Я кивнул на спящую льюнари и с улыбкой произнес:
— Когда увидишь ее в деле, поймешь, что не все еще потеряно. — И добавил: — Как думаешь, ее родичи захотят со мной встретиться?
— Многие еще злы на нас, — вздохнула ниссе. — Особенно родичи файрет. Льюнари и эфирель — те отходчивые. А вот огневики… Сам понимаешь, там нрав у всех пылкий. Сперва надо со старейшинами поговорить. Послушать, что они скажут.
— Тогда договаривайся о встрече, — кивнул я. — Мне тоже надо будет в несколько мест заглянуть.
Я потер руки и произнес:
— Раз с этим решили, давай рассказывай, что у вас тут произошло в мое отсутствие.
Активировав невидимость, я бесшумно двигался по гончарному переулку. До рассвета еще несколько часов, но в мастерских, мимо которых я проходил, кипела работа. Здесь не принято, чтобы печи простаивали. Рядом с ними круглосуточно дежурят подмастерья.
Теплый дым тянулся от труб, а в воздухе витал едва уловимый запах свежеобожженной глины. Из-за слегка приоткрытых дверей мастерских сочился тусклый свет: мастера, видимо, спешили закончить срочный заказ. У одной из стен под навесом стояли ряды обожженных горшков с еще горячими краями.
На мгновение я замер в тени. Мимо прошла группа стражников с фонарями в руках и копьями на плечах. Их шаги и голоса гулко отражались от каменных стен.
Я беззвучно скользнул за деревянные ящики, стараясь не задеть свисающие под крышей связки каких-то трав, насквозь пропахших дымом.
На противоположной стороне переулка скрипнула дверь, и в полумраке мелькнула фигура с охапкой дров. Из глубины дома слышался еле различимый треск огня в печи. Когда все вновь стихло, я двинулся дальше, чувствуя под ногами выпуклые булыжники.
Пока шел, размышлял над тем, что мне рассказала Итта. Жак удвоил охрану Лисьей норы неспроста. Первыми звоночком было то, что в столице резко изменилась официальная повестка.
Оказалось, что герой войны вовсе не маркграф де Валье, а его высочество принц Филипп, а также маркиз де Гонди. Пока быстро сориентировавшиеся дворяне восхваляли официально объявленных истинных героев, чернь продолжала петь песни обо мне. Но через некоторое время, благодаря участию тайной канцелярии и страже, песенки о похождениях бастарда перестали быть модными.
Уже тогда мои близкие заподозрили скорые изменения.
Их опасения подтвердила Сусана Марино, сообщившая, что по столице пошли разговоры о своеволии маркграфа де Валье, который начал постепенно подминать под себя север Бергонии. Последняя новость, заставившая Жака усилить охрану, была о грабежах на дорогах патрулями маркграфа. Моя репутация планомерно втаптывалась в грязь.
Но, как оказалось, на этом мои проблемы не заканчивались. Моя любимая тетушка и сестрица вбили себе в голову, что между мной и Вереной существует любовная связь. Поэтому они решили бросить все усилия на поиск жениха для Верены. Желательно выдать ее замуж до моего возвращения.
Герцогиня дю Белле взялась за это дело закатав рукава. Верена, вопреки моим предостережениям, теперь регулярно появлялась почти на всех приемах моей тети и, кажется, ей заинтересовались некоторые дворянские семьи.
Но проблема вовсе не в этом. Ниссе сообщила мне, что в Лисьей норе тоже было организовано несколько приемов, на одном из которых появился какой-то старый граф, обращавшийся к Верене, когда они оставались наедине, как к принцессе.
В общем, чего я опасался, то и постигло меня. Ситуация с Вереной вышла из-под контроля. Надо, пока не поздно, срочно вывозить ее из Эрувиля. Я уже тысячу раз пожалел, что не разговорил девушку раньше, еще до того, как привез ее с собой в столицу. Хотя вместе с тем я прекрасно понимал, что в любом случае не смог бы бросить Верену на произвол судьбы…
Свернув за угол, я оказался в знакомом гончарном ряду. Здесь, в отличие от других переулков, по-прежнему было тихо и темно. Приблизившись к массивным воротам, я остановился и внимательно осмотрел створки. Затем принюхался и улыбнулся. Здесь явно кто-то был и совсем недавно. И этот кто-то не чужой для этого места. Ворота открывались естественным путем, без взлома.
Внезапно я почувствовал постороннее присутствие у себя за спиной.
— Не знаю, кто ты, но тебе здесь не рады, — с угрозой произнес знакомый голос.
Я обернулся и огляделся. Энергоструктура местного матаго обнаружилась на крыше противоположного дома, рядом с печной трубой.
Видеть меня он не мог, как и распознать мою истинную суть, но тем не менее ему удалось учуять чужака. И не удивительно — это же его территория.
Хорошо. Давай поиграем. Заодно проверю, насколько ты чувствительный. Я медленно приблизился к забору и легко перемахнул во внутренний двор. Там по приставной лестнице я бесшумно поднялся на крышу. Судя по ярко пульсирующей энергосистеме, матаго, принявший облик крупного серого кота, заметно нервничал, но моего приближения так и не почувствовал. Все его внимание было направлено вниз.