Несколько мгновений — и я замер буквально в трех шагах у него за спиной.
— Приветствую тебя, Гервин, — негромко произнес я, снимая маскировку.
Серый кот с громким «Мяу!» резко взмыл в воздух и, развернувшись, приземлился на четыре лапы. Изогнутая дугой спина, шерсть, вставшая дыбом, хвост трубой, острые клыки и прижатые к башке уши — матаго в любой миг был готов броситься на чужака, нарушившего границы его территории.
— Значит, вот как ты встречаешь гостей? — хмыкнул я.
Большой серый кот перестал шипеть. Его голова слегка склонилась набок. Спустя секунду в его желтых глазах мелькнула тень узнавания.
— Макс? — услышал я его хриплый взволнованный голос.
— Он самый, — кивнул я.
— Но как тебе удалось так близко ко мне подобраться?
Гервин сменил облик. Волосы на его голове были слегка растрепаны, фартук сбился в складки, а в глазах застыло удивление, замешанное на растерянности и, кажется, страхе.
На самом деле это было несложно, но вслух я этого говорить не собирался. Зачем обижать местного хозяина? Тем более, что этот матаго не был мне врагом. А то, что он кое-о-чем умолчал в нашу первую встречу, говорит только в его пользу. Гервин умеет хранить тайны как свои собственные, так и своих друзей.
— Мне просто повезло, — дипломатично ответил я и добавил: — И прости, что напугал.
Матаго лишь кивнул в ответ, продолжая сверлить меня напряженным взглядом.
— Что привело тебя ко мне снова?
— Я пришел просить тебя об услуге, — произнес я, опускаясь на крышу. — За которую я готов щедро заплатить.
Сказав это, я вытащил из кармашка перевязи крупный алый круд размером с куриное яйцо.
— Что скажешь, согласен? — спросил я, подбрасывая в руке кристалл.
— Что за услуга? — не сводя немигающего взгляда с круда, уточнил Гервин.
— Передать вот это послание тому, кто присматривает за домом, — ответил я, вытаскивая из-за пазухи запечатанный конверт и кивая себе за спину.
Гервин думал недолго.
— Идет, — кивнул он и протянул руку.
В доходный дом, где квартировала труппа мэтра Бризо, я вернулся еще до рассвета и даже успел часик вздремнуть. Проснувшись, я еще несколько минут лежал на кровати, смотря в потолок и обдумывая планы на ближайшие дни.
Ниссе я подробно объяснил, где находится мое временное пристанище, и она пообещала заглянуть ко мне после того, как договорится о встрече со старейшинами.
Селину же я отпустил на встречу с родней. Надеюсь, ее встретят хорошо.
Мое нежелание показываться Бертрану и Жаку, Итта одобрила. Хм… Странное дело, а ведь я соскучился по этим двоим. И еще по Кевину и Алену.
А вот к Валери я так и не смог привязаться. Я понимал, что эта девушка через многое прошла и сейчас видела во мне единственного защитника, но впускать ее в свой ближний круг я не собирался. Я был уверен на все сто процентов, что как только запахнет жареным или появится новый, более влиятельный покровитель, Валери покинет меня без особых сожалений.
Что же касается Верены… Принцесса доставила мне много хлопот. Так что при воспоминании о ней я чувствовал лишь раздражение. Хотя за месяц до моего отъезда в Бергонию, мы с ней часто общались. За то короткое время я смог по достоинству оценить ее гибкий ум и тонкий вкус.
Именно она мне посоветовала обратить внимание на вюртенбергских мистралов, выведением которых, как оказалось, занимались ее предки. Вот из-за того, что я считал Верену рассудительной и здравомыслящей девушкой, ее последний поступок меня весьма разочаровал. Что заставило ее открыться этому графу? Какой в этом был смысл? Мне было сложно понять.
Позавтракав вместе с семейством Бризо, я сообщил, что ухожу на встречу со своими земляками. Ко мне на хвост было вознамерилась упасть Бриджитт, но я ее аккуратно отшил, за что был удостоен презрительного взгляда.
Покинув доходный дом, я пересек площадь Менял и уже через полчаса, двигаясь по ведьмачьим меткам, оказался у двери знакомой мне лавки травницы.
Судя по всему, смерть прежней хозяйки никак не повлияла на бизнес. Издалека я видел, как из лавки вышел какой-то щеголь и, не глядя по сторонам, быстрым шагом двинулся в сторону речного порта. Очередной простофиля, решивший, что ведьмы помогут ему с его проблемами. Да-да… Эти помогут.
Толкнув створку, я переступил через порог, и мне в нос тут же ударили ароматы трав и благовоний. Хм… А здесь ничего не изменилось.
— А ты наглец, лис, — услышал я насмешливый грудной голос.
Я обернулся и увидел знакомую белокурую красотку. Любимица матери ковена облокотилась на прилавок, выставляя напоказ свое глубокое декольте. В ее огромных изумрудных глазах вспыхнули азартные искорки. Хех… Как пить дать, тот щеголь покинул лавку без единого обола в кошеле.
— Здравствуй Ивонн, — улыбнувшись, поприветствовал я ведьму. — Мир тебе и твоему дому.
Эрувиль. Новая столица. Особняк Краонов.
— И как там поживает наше высочество? — осведомился Дэмиен Краон, слегка приподняв бровь и смотря на сына.
Сегодня глава одной из самых влиятельных и богатых семей Мэйнленда обедал вместе со своим младшим братом Арманом и сыном Гаспаром.
Именно в стенах этого дома рождались ключевые решения, куда направить денежные потоки и каким влиятельным фигурам стоит протянуть руку помощи. По сути, каждое заметное событие «цивилизованной» части материка так или иначе было оплачено золотом Краонов.
Прежде чем ответить, Гаспар сделал маленький глоток из своего бокала. Если бы его друзья, молодые аристократы, узнали, что наследник Дэмиена Краона, знаменитый столичный повеса и кутила Гаспар Краон вместо дорогого вина пьет за обедом простую воду, они бы здорово удивились.
Маска прожигателя жизни и огромного отцовского состояния была отброшена, и сейчас, в кругу семьи, Гаспар мог быть тем, кем являлся на самом деле — жестким, расчетливым и хладнокровным молодым человеком.
— Его высочество изволит хандрить, — слегка поморщившись, ответил Гаспар. — Целитель принца назвал это состояние меланхолией.
— Любопытно, — правая бровь его дяди, Армана Краона, слегка изогнулась. — Значит, именно так нынче хандрит современная молодежь? Они устраивают грандиозные попойки и громят столичные бордели?
— Хуже всего то, что принц хандрит за наш счет, — хмыкнул Гаспар и обратился к главе семьи:
— Отец, находясь рядом с Генрихом, с каждым днем мне все больше кажется, что мы поставили не на того принца.
— Всё настолько плохо? — криво усмехнулся Дэмиен.
— Пока нет, но это уже не тот Генрих, которого я знал, — ответил Гаспар. — Кроме вина и шлюх, его больше ничего не интересует. Благодаря безлимитному кредиту нашего банка, мое влияние на него по-прежнему велико, но я вижу, что он меняется не в лучшую сторону.
— А младший Онжес? — спросил Арман Краон. — Мы думали, что Генрих ищет реванша за провал в Бергонии. Герцог де Онжес уверял нас, что маркиз обязательно повлияет на принца.
— Луи де Онжес — ничтожество и трус, — скривившись, ответил Гаспар. — Генрих презирает его. Что бы там сейчас ни говорили при дворе, но принцу известна правда о так называемых героических деяниях маркиза де Онжеса в Сапфировой цитадели. Причем в мельчайших подробностях.
— Откуда? — спросил Арман.
— Незадолго до своего отъезда на запад, с бароном фон Гервартом встретился Андре де Шатильон…
— Понятно, — фыркнул Арман. — Можешь не продолжать.
— И несмотря на это оба Онжеса все еще в свите Генриха, — криво усмехнулся Гаспар. — Хотя в прежние времена принц ни за что не допустил бы к себе такого, как Луи. Мне кажется, он уже смирился со своей участью и ему на все плевать.
Гаспар замолчал на мгновение, а потом, слегка подавшись вперед, обратился к Дэмиену Краону:
— Отец, может быть еще не поздно пересмотреть нашу стратегию? Сегодня даже последней прачке из нижнего квартала понятно, кого объявит своим наследником король. Да, я помню, мы были главными кредиторами покойного Конрада Пятого, и Оттон Второй нам этого никогда не забудет, но нам необязательно вступать в коалицию с герцогом де Бофремоном, чтобы присоединиться к принцу Филиппу.
— Хочешь стать союзником Гонди? — хмыкнул Арман и, слегка склонив голову, пристально посмотрел на племянника.
— Он — меньшее из зол, — пожав плечами, ответил дяде Гаспар.
— Тебе напомнить, кто стал виновником потери наших медных рудников на юге? — спросил Арман. — А пять наших кораблей, затонувших в южном проливе, якобы, после нападения пиратов? Я могу хоть до вечера перечислять подобные факты. Хотя ты и сам об этом прекрасно знаешь.
— Знаю, дядя, — кивнул Гаспар. — И я прекрасно помню, что мы в долгу не оставались. Но еще я знаю, что Гонди сейчас нужна поддержка, особенно после такого стремительного освобождения из плена Бофремона.
— Астландцы, — сквозь зубы прошипел Арман Краон. — Их банки начали появляться словно грибы после дождя. Жаль, что этот пустоголовый слизняк Альфонсо сдох так поздно. Какой идиот его надоумил так обойтись с астландскими банкирами?
— Дядя, в свете происходящего я могу с уверенностью утверждать, что астландцам нужен был лишь повод, чтобы сбежать из Аталии. Очередная блестяще сыгранная партия Вильгельма фон Ландера.
Гаспар снова посмотрел на своего отца, который молча слушал их разговор:
— Отец, никогда бы не поверил, что однажды скажу это, но на сегодняшний день, даже если бы представители принца Луи обратились к нам за поддержкой, я бы серьезно задумался над этим предложением.
— Они уже обращались ко мне, — спокойно произнес Дэмиен Краон, наблюдая как глаза его сына и брата постепенно расширяются. — Это произошло вчера вечером. Барон де Леви предложил нам подумать над тем, чтобы оказать поддержку принцу Луи и его невесте принцессе Астрид. Я не стал им сразу отказывать. Обещал подумать. Хочу посмотреть, как будут развиваться события дальше.
— Но ты намерен отказать? — спросил Гаспар.
— Конечно, — кивнул Дэмиен Краон. — И сделаю это таким образом, чтобы об этом обязательно узнал его высочество принц Генрих. Потому что, в отличие от тебя, я считаю, что из него получится прекрасный король, который своим восшествием на престол Вестонии будет в первую очередь обязан нам. И в тебе, как мы и планировали, он будет видеть своего ближайшего и верного друга, который даже в трудные для него времена всегда был готов подставить свое плечо.