Дождавшись, когда суета поубавится и все затихнут, я сказал:
— Благодарю вас, что пришли. Знаю, вы совещались и решили меня выслушать. Надеюсь, мы поймем друг друга.
Я говорил нарочито спокойно, стараясь чтобы голос звучал твердо. При этом осматривая лица первородных, я показывал им, что настроен мирно и не пытаюсь давить.
— Не мне вам говорить, что темные через своих жрецов уже давно хозяйничают в королевствах людей. Идет охота на истинных и первородных. Причем это не просто истребление наших сородичей, но и способ накопления маны смерти.
Сказав это, я достал из кармана черный круд. Несмотря на то, что в кристалле находилось от силы процентов пять маны, большинство при виде его испуганно отшатнулись. Те первородные, чьи ауры были самыми насыщенными, не шелохнулись, но я видел их отвращение к магии хримтурсов.
На лице Древника не дрогнула ни одна морщина. Правда, в глазах мелькнула недобрая тень. Это существо явно понимало, что находится у меня в руках.
Глухое ворчание со стороны группы плосколицых, шипение дримлингов, светящиеся ауры файрет — первородные здорово перевозбудились. Тем временем я продолжал:
— Не буду пересказывать каждый свой шаг, вам наверняка уже поведали перед встречей обо всем. Я побывал в Тени, сразился со старшим демоном, едва не погиб, но сумел убить его. Знаю, что на севере остались двое хримтурсов. Не ведаю, чем они заняты, но предположить нетрудно. Кроме того, там, за Барьером есть последователи Хлада Жуткого, а может даже и еще несколько сородичей хримтурсов. В общем, все, что я увидел и услышал за последние годы, дает мне повод полагать, что у нас мало времени, и, если не объединиться, каждому вашему роду придется бежать или сражаться в одиночку. Хотя, судя по тому, как обстоят дела, ни сбежать, ни спрятаться у вас не получится. Первым делом после прихода в этот мир Хлад Жуткий начнет мстить всем тем, чьи предки поддержали когда-то аурингов. И если вы думаете, что меня радует подобное положение дел, то спешу сообщить, что вы ошибаетесь. Откровенно говоря, я совсем не горю желанием героически сложить свою голову в противостоянии с темными.
— Тогда зачем все это? — шагнув вперед и обведя рукой всех присутствующих, произнес седобородый плосколицый коротышка.
— С кем я говорю? — спросил я.
— Брольд, — гордо приподнял нечесаную бороду плосколицый. — Старейшина клана энанов.
Я кивнул и ответил:
— Уважаемый Брольд, я здесь потому, что это не просто война за ресурсы или клочок земли. Это вопрос выживания. Не мне вам объяснять, что темные — как смертоносная зараза, от прикосновения которой никому не скрыться. Куда бы я ни отправился, эта чума обязательно доберется как до меня, так и до моих близких. Именно поэтому я здесь и именно поэтому я предлагаю вам объединиться, чтобы ударить первыми, пока не поздно.
— Последние дни, — хмыкнул Брольд и обвел взглядом первородных. — Я слышу очень много россказней о том, как молодой лисёнок справился сперва с младшим, а потом и старшим хримтурсом. Хотя многие из здесь собравшихся еще помнят отголоски той страшной войны, в которой погибли тысячи наших сородичей. Они помнят мощь прислужников Хлада Жуткого.
Многие кивали, слушая его. Седобородый энан повернулся ко мне и сказал:
— Не спорю, я чую в тебе древнюю силу, который ты уже успел поделиться и с ними.
Он кивнул в сторону ниссе и льюнари, молча наблюдавших за происходящим.
— Но я не верю, что у тебя хватило силенок на все то, в чем меня пытаются убедить. Многие из нас уже сталкивались с магией смерти. От нее нет спасения. Даже самые сильные из нас не способны противостоять этой энергии.
Гул голосов поддержал плосколицего. Он, слегка склонив голову набок и прищурившись, победно смотрел прямо мне в глаза.
Я пожал плечами.
— Да, ты прав, уважаемый, ни тебе, ни кому-то из вас не справиться даже с маленькой каплей магии смерти. Против нее вы бессильны. Все потому, что в вас нет древней силы, которой обладаю я и мои близкие.
Сказав это, я приподнял кристалл, чтобы всем его было видно, а потом сжал в кулаке. В следующее мгновение мою руку окутала золотистая дымка, которая уже привычно поглотила всю оставшуюся энергию из круда.
Секунда — и я, раскрыв ладонь, наблюдал, как седобородый старейшина энанов широко раскрытыми глазами следил за тем, как сквозь мои пальцы на пол осыпалась бесполезная пыль. Все, что осталось от кристалла.
В подвале повисла гробовая тишина, которую нарушил злорадный смешок ниссе.
— Ну что, убедились теперь, на что способен этот лисёнок? — язвительным тоном поинтересовалась она у молчавших старейшин, до сих пор шокированных произошедшим. — Клянусь своим правым клыком, вы даже не представляете, насколько он силен!
Итта, как всегда, не смогла сдержаться.
— А тебе, пещерник, — ткнула она пальцем в седобородого энана. — Вообще стоило бы помолчать. Пока вы все копошились в своих горах, этот ауринг сражался с древним врагом, что вернулся по наши души.
— Ты, рыжая, говори да не заговаривайся, — ошеломленный напором ниссе коротышка сперва молча на нее таращился, но потом к нему вернулся дар речи.
— Разве я солгала? — ниссе и не думала умолкать. — Когда вы вообще в последний раз вот так собирались? Лет сто назад или больше? Никому не было дела до того, что творили темные все эти годы. Все же думали, мол, нас не коснулось, и хорошо.
— А ты разве лучше нас? — шагнул вперед энан.
— В том-то и дело, что нет! — ответила ему ниссе, чем изрядно удивила. — Сидела рядом с закопанным под хлевом горшочком с жалкими пожитками прежней хозяйки и ждала смерти. И наблюдала, как жрецы жизненную силу из своих жертв высасывают и в энергию смерти превращают. И ничегошеньки не делала, чтобы помочь бедолагам. Пока не пришел вот он и не выжег то место дотла.
Сказав это, ниссе кивнула на меня.
— А потом он спас и меня, поделившись своей силой.
— И со мной, — шагнула вперед и льюнари.
Она взглянула на старейшин из своего клана, которые благосклонно следили за нами, и произнесла:
— С самого детства я слышала сказки и легенды о нашем народе. О могуществе наших предков. Если бы не Макс, я бы до сих пор думала, что то были всего лишь просто сказки.
Первородные слушали с угрюмой сосредоточенностью. Многие из них веками жили в стороне от войн и человеческих склок. Но теперь угроза стала иной. Хотелось верить, что они это поймут.
Брольд хотел было сказать что-то еще, но Древник, до этого безэмоционально слушавший наш разговор, негромко ударил своим посохом о землю. Старейшина энанов заткнулся и отступил в полутьму подвала.
— Мы не готовы к открытой войне, — глухо пророкотал Древник.
Его голос звучал, словно из бочки.
— Никто не готов, — ответил я, пожав плечами.
— Мнится мне, что у тебя уже есть план, — произнес он. — Иначе ты бы нас всех здесь не собрал.
— Чтобы противостоять темным, придется принять древнюю силу, — ответил я, внимательно наблюдая за глазами Древника.
Это был единственный способ понять его скупые эмоции. В его взгляде мелькнула искра понимания.
Справа заговорил седовласый матаго:
— Хочешь подмять нас под себя, Лис?
Все вокруг возмущенно загудели.
Я сделал усилие над собой, чтобы унять вспышку раздражения. Будто мне делать больше нечего, кроме как плодить диктаторские режимы.
— Я не претендую на вашу свободу, — произнес я уставшим голосом. — Мне достаточно хлопот с защитой моей марки и моих близких. Если бы я мог справиться без вашей помощи, эта встреча никогда бы не состоялась.
Однообразные уговоры и аргументы меня здорово утомили. Ведьмы, характерники, теперь первородные. Каждому нужно разжевать и объяснить, что ни в коем случае не покушаюсь на их независимость. Неожиданно с ведьмами получилось проще всего. Но там сыграла свою роль прямая угроза исчезновения ковена.
Здесь же все немного иначе. Темные вроде как угрожают, но они где-то там далеко. За горами и лесами. Чувствовалось, что наши переговоры зашли в тупик.
Я бросил короткий взгляд на хмурившуюся ниссе. Она, похоже, такого же мнения. Видимо, патриархов и матриархов не интересует союз с нами.
Затем я сделал знак льюнари, которая держала сумку со старыми письменами. Та, приподняв голову, шагнула ко мне, и я взял у нее несколько свитков.
Я приблизился к Древнику, который внимательно наблюдал за мной. Развернув, я показал страницы с неизвестными символами, которые я нашел в подземном храме, а также в тайнике Лисьей норы.
— Прежде, чем наши дороги разойдутся, я бы хотел попросить о последней услуге. Взгляните вот на это. Вам знаком этот язык?
Древнику хватило одного взгляда.
— Да, — ответил он глухо, продолжая задумчиво разглядывать меня.
Его ответ заставил меня встрепенуться. Я даже подался вперед. Ну наконец-то! Но в следующее мгновение меня ждал облом.
— Это тайный язык аурингов, — произнес Древник. — Только они могли читать и писать на нем.
— Благодарю, — мрачно ответил я.
Похоже, куда бы я ни сунулся, всюду разочарование. Еще и родичи Селины ясно дали понять, что никто из них не обладает ни знаниями, ни умениями, которые помогли бы мне снова вернуться в Изнанку.
Я уже было хотел развернуться и покинуть подвал, но Древник остановил меня.
— Услуга за услугу, Лис, — прогудел он.
Я обернулся и вопросительно посмотрел на него.
— Мы тебя услышали, — сказал он, и в его глазах впервые появились искорки похожие на веселье. — Теперь дай нам время провести совет старейшин. Вот тогда и решим — прощаться нам с тобой или становиться рядом.
Выбравшись на улицу, я вдохнул полные легкие свежего утреннего воздуха. Древник смог меня удивить. Значит, еще не все потеряно.
Когда я поднимался по лестнице, переглянулся с ниссе. Ей и Селине разрешили остаться на совете. Итта мне улыбнулась и ободряюще подмигнула. А льюнари, судя по вытянутому лицу и широко раскрытым глазам, похоже, еще не совсем осознала происходящее.