— Вы не угадали, — улыбнулась Верена. — О вас мне рассказывал один мой друг.
— Да? — прищурилась Хельга. Ее глаза по-кошачьи хищно блеснули. — Вы меня заинтриговали. И что же обо мне говорил ваш друг?
— Что вы очень сильная целительница, — честно ответила принцесса. — И что он вас уважает за вашу отвагу и верность семье.
— Вот как? — слегка приподняв голову, сказала Хельга. — Могу ли я узнать его имя?
— Конечно, — кивнула Верена. — Это Максимилиан де Валье.
При упоминании маркграфа Верена заметила, как северянка вздрогнула и вся подобралась. Ее глаза слегка расширились. А дыхание стало более учащенным. Принцессе на мгновение показалось, что только что каким-то образом облегчила задачу своей собеседнице.
А еще реакция Хельги не то чтобы смутила Верену, скорее, она ощутила легкий укол ревности из-за того, что эта красивая и сильная девушка так оживилась при упоминании имени Макса. Он ведь тоже говорил о ней хорошо…
Тем временем, не замечая состояния своей собеседницы, северянка, слегка подавшись вперед, произнесла:
— Это было неожиданно и лестно.
— Почему неожиданно? — тут же спросила Верена.
— Потому что Макс… к-хм… его сиятельство в наши с ним встречи не спешил говорить мне комплементы, — со странной задумчивой улыбкой ответила Хельга.
Эта фамильярная оговорка «Макс» возмутила Верену. А еще ее больше всего возмущало то, что она, наконец, поняла, что ревнует. Причем раньше такого не было. Даже когда герцогиня дю Белле или Валери начинали перечислять имена дворянок, которые могли стать потенциальными невестами Макса. Верену эти списки никак не трогали. Но сейчас… Когда она увидела ту, о ком он отзывался с похвалой, Верена ощутила, как ее сердце забилось сильнее.
Ее состояние не скрылось от Хельги. Взгляд северянки слегка изменился. Она выглядела немного удивленной. Верена слегка напряглась. Не может быть? Неужели Хельга тоже видящая?
Но спустя мгновение Верена расслабилась. Она вспомнила, что целители умеют хорошо слышать биение сердца и могут определять по нему, волнуется человек или нет.
— Это очень похоже на Макса, — кивнула Верена.
Она не смогла отказать себе в удовольствии назвать маркграфа по имени. В любом случае это стоило того. Взгляд Хельги изменился и стал более заинтересованным.
— После празднеств я намерена продолжить свой путь, — неожиданно произнесла Хельга, при этом слегка понизив голос. — Я отправляюсь в маркграфство де Валье.
Верена вздрогнула и слегка подалась вперед.
— Вы едете к нему?
— Да, — ответила Хельга, сделав короткий шаг вперед. — По поручению принцессы Астрид и принца Луи. Я везу им приглашение на их свадьбу. Другими словами, я нахожусь в статусе посла. Мой багаж и мои вещи неприкосновенны. Я знаю, что вам пришлось пережить и что Макс спас вас. Если вы пожелаете, я могу передать ему письмо от вас.
Верена почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. Будь она все той же маленькой и наивной принцессой, она бы обязательно ухватилась бы за эту возможность, но за ее плечами были годы скитаний и предательств.
Тем не менее она, не меняя приветливого тона, спросила:
— Зачем вам помогать мне?
Хельга многозначительно обвела взглядом зал и еще тише произнесла:
— Я понимаю, что вы в клетке, хоть и в золотой.
— Я говорила не об этом, — уже более холодно ответила Верена. — Что вы просите взамен за вашу услугу?
Хельга перестала улыбаться, и ее взгляд стал оценивающим:
— Этот город и этот двор, похоже, начал менять меня под себя. Я уже начала забывать, что на севере принято говорить прямо.
— Со мной вы можете говорить, как вам привычней, — сказала Верена.
Задумчиво потерев переносицу, Хельга пристально взглянула в лицо принцессы:
— Могли бы мы обсудить это с вами в более тихой обстановке? Повсюду слишком много ушей. Я знаю, что вы принимаете гостей здесь во дворце.
— Хорошо, — кивнула Верена. — Я отправлю вам приглашение.
— Благодарю вас, ваше высочество, — с легким поклоном на вестонский манер произнесла Хельга.
Когда она подняла голову, то увидела испуганное лицо принцессы. Она проследила за ее взглядом и увидела группу астландских дворян, окруживших королеву Вестонии и ее спутницу. Высокую даму с жесткими чертами лица.
Рядом с этой дамой отирались три фрейлины, одну из которых Хельга прекрасно помнила еще по магической гильдии. Астландка была боевым магом.
Судя по злобным и ненавидящим взглядам, которые астландцы бросали в сторону Верены, те были представителями Оттона Второго.
Хельга попрощалась с принцессой, стараясь оказаться подальше от этих разборок. Перед тем как удалиться, она бросила на Верену короткий взгляд и замерла.
Глаза принцессы приобрели странный еле заметный оттенок. По спине целительницы пробежал холодок. Не может быть… Прадед рассказывал Хельге о таком взгляде. Похоже, Верена имеет редкий дар Видящей. Люди с таким даром рождаются крайне редко. Об этом срочно должна узнать Астрид!
Хельга снова перевела взгляд на астландцев и нахмурилась. Что же принцесса в них увидела такого, что на ней лица нет?
Глава 23
С тех пор, как мэтр Бризо получил разрешение выступать во дворце, прошло уже три недели. За это время успели произойти некоторые изменения не только в жизни труппы, но и в самом Эрувиле.
На днях, находясь в столичном порту, я наблюдал за тем, как под восторженный рев толпы на нескольких кораблях из Туманных островов прибыли почти две сотни влиятельных астландских дворян во главе с неким маршалом Альбрехтом фон Мансфельдом, который, узнав о выжившей принцессе Софии-Верене, спешил поскорее застолбить место рядом с ней. По моим сведениям, которыми Люкаса исправно снабжала Сусана Марино и которые подтверждали сразу несколько других источников, опальный астландский маршал мог выставить около пяти тысяч бойцов. Кроме того, в самой Вестонии осело достаточно много соотечественников Верены, когда-то сражавшихся под знаменами ее отца. Например, та же Урсула Хуг или бароны фон Гольц и фон Брунон были одними из них.
К слову, в тот же день я увидел и лорда Грея, вернувшегося с большой группой наемников-островитян, за которыми его отправил Карл. В общем, Эрувиль после прибытия кораблей гудел словно растревоженный улей — вестонцы заговорили о новой войне с Астландией как уже о деле решенном.
Последнее время мне доводилось слышать обрывки разговоров, ведущихся в тавернах, на улицах и на рынках о предстоящей войне. Каждый раз, когда кто-то из этих крикунов, потрясая кулаками в небо, грозился наказать узурпатора Оттона и вернуть трон истинной принцессе Астландии, мне вспоминались такие же разговоры только годовой давности. Только тогда речь шла о Бергонии, Золотом льве и ныне покойной королевской семье той страны.
В такие моменты я мысленно аплодировал Кико и его организаторским способностям. Ведь это его люди запустили информационную кампанию против Оттона, а простой народ все это благополучно подхватил.
Складывалось такое впечатление, что все забыли, что страна еще даже близко не пришла в себя после бергонской войны. И что банды королевских рекрутеров, шастающие по стране, в буквальном смысле слова опустошили все города, забирая мужчин и юношей в легионы Карла.
Думаю, Вестонию не поглотила волна крестьянских бунтов только потому, что последние два года были на удивление урожайными. В противном случае Карлу было бы не до войн с внешними врагами. Голод вывел бы на улицы всех вестонцев…
Ну, а нынче весь столичный люд говорил лишь о предстоящем празднестве. В королевский дворец со всех сторон стекались музыканты, артисты, акробаты, певцы и жонглёры. Улицы пестрели разноцветными одеяниями. Отовсюду звучали веселые песни и задорные мелодии.
Я стоял посреди внутреннего двора нашего временного жилища и следил за последними приготовлениями. Четыре новеньких фургона, взамен старых, что скрипели и шатались на каждом ухабе, блестели свежей краской, источая запахи лака и свежего дерева. Сверху, под лучами утреннего солнца поблескивали металлические накладки — узоры в виде пестрых завитков и таинственных символов.
Эти повозки были последним творением мастеров, в свое время создавших для меня походные фургоны. Глава артели, правда, сперва не хотел браться за работу из-за загруженности. Мои дома на колесах пользовались популярностью, и теперь мастерские этой артели, часть прибыли от продаж которых шла и в мой карман, были завалены заказами. Проблема решилась, когда Люкас положил на стол их главы тяжелый мешочек с золотыми империалами.
Разглядывая все эти обновки, я довольно ухмылялся, представляя будущую реакцию зрителей на доселе неизвестную здесь форму гибрида циркового и театрального искусства.
Я решил перед нашим прощанием напоследок сделать приятное семье Бризо и поделиться с ними некоторыми знаниями из моей прошлой жизни. Пришлось, правда, все это подать, как мою новую идею, что пришла мне в голову, когда я наблюдал за их репетициями.
За последние месяцы, к моему удивлению, я заметно привязался к этим хорошим и добрым людям, рядом с которыми мне иногда казалось, что моя прошлая жизнь снова вернулась. Где я все еще беззаботный мальчуган, только-только начавший осознавать свой дар, и где Вадома, моя приемная мать, еще жива, а мой учитель Мамору Ямада впервые показывает мне свой меч. Мир тогда казался мне прекрасным и безграничным, полным чудес и волшебства.
Мэтр Бризо, когда осознал, что я ему предлагаю, после семейного совета вгрохал в этот проект почти все сбережения труппы. Конечно, этих денег не хватило бы даже на оснащение одного фургона, но Люкас, к всеобщей радости, согласился доложить недостающую сумму из «своих сбережений».
Согласно моим чертежам, фургоны преобразовывались в сценические площадки, состоявшие из четырех высоких подиумов на колесах, которые сцеплялись друг с другом, образуя своеобразный многоуровневый помост.
По крепким деревянным перекладинам и распоркам можно было бегать, прыгать и карабкаться. В момент смены сцен сложные механизмы приводили в движение декорации, которые, благодаря художественному дару Макса, нарисовал тоже я. Конечно, много чего не хватало, но это все, что успели сделать мастера за тот короткий отрезок времени, что у них был, работая при этом днем и ночью.