ами он пожал руку другу. Хельга проводила его до двери квартиры.
На следующий вечер она помогла Бертельу составить заметки для поездки в Вену. Это заставило её снова задуматься. У каждого есть свой конёк, подумала она, и его, на самом деле, безобидный. Он не курит, не пьёт, не ходит на скачки и не сорит деньгами. Он почти не замечает, что есть другие женщины, более красивые, так чего же мне нужно? Она хотела, чтобы её мужа узнали, а не высмеивали, пусть даже это было всего лишь его хобби. Ладно, они не хотели ничего плохого, называя его - карликом Бертелем но ей и слышать это было неприятно. Однако на этот раз она была по-настоящему шокирована. Она бы никогда не поверила, что его идея стала для него настолько реальной, настолько неотъемлемой частью его личности! Теперь, в ответ на это сообщение ТАСС, он едет в Вену. Она не могла его остановить, да и не хотела. Он бы неправильно понял даже попытку отговорить его от поездки.
Откуда у него хватило смелости так убедительно отстаивать свою идею? Сегодня утром он позвонил в советское посольство в Вене, а послезавтра его там ждали.
Она боялась, что он вернётся подавленным. С другой стороны, если там его примут всерьёз, что-то начнёт происходить, что-то приблизится к нему, особенно к ней, что-то зловещее, что-то странное. Каковы будут последствия, если эльфы вдруг станут чем-то большим, чем просто милым и безобидным плодом его воображения? Хельга отбросила эту мысль: - Сначала не теряй голову. Посмотрим, что откроется в путешествии. И, главное, не отнимай у него мужества и радости.
Когда Бертель вошел в комнату, громко насвистывая, держа под мышкой пачку книг, и крикнул: - Смотри, я тоже их забираю! она смогла улыбнуться и ответить своим обычным тоном: - Но, Бертель, не всю же твою библиотеку! Сколько слуг ты хочешь привести в движение в Вене?
Приглушённое покачивание и тряска спального вагона успокаивали, умиротворяли; в конце концов, это должно было усыпить; но он был ещё далеко не готов. Сейчас он придвинул к себе маленькую лампу для чтения и потянулся за книгой, приготовленной на раскладном столике. Прежде чем ночной экспресс убаюкает его, ему, как обычно, хотелось немного почитать. Бертель всё ещё не оправился от удивления, и он был почти настороже, потому что всё прошло так гладко с этим советским сообщением. Они были очень дружелюбны по телефону, очень вежливы.
Он потянулся. Чтобы хорошо подготовиться к завтрашнему дню, лучше всего было ещё раз перечитать сказку Лаурина; он хотел встретить своего собеседника как можно более знающим и сведущим. Король Лаурин подсказал ему идею...
Он поправил лампу. В древние времена народом гномов правил всемогущий король по имени Лаурин. Над его хрустальным замком цвело огромное поле прекраснейших роз; вся печаль исчезла у тех, кто видел сад Лаурина. Но никто не осмеливался сорвать там розу, ибо армия Лаурина вскоре настигла его. Однажды король карликов похитил сестру Дитлейба, лорда Штирии, и привел ее в свои великолепные каменные чертоги. Дитлейб, желая отомстить и освободить свою сестру, привлек на свою сторону благородного короля Дитриха Бернского и его героев.
Они вместе отправились в земли на реке Адидже, где жил Лаурин. Когда иноземные герои бесстрашно взобрались на скалы и проникли в розарий, король Лаурин разразился яростью. Облаченный в сияющие доспехи, он потребовал покаяния и жестоко преследовал чужеземцев, утверждая, что они нарушили границы его королевства и растоптали его розы.
Между Дитрихом фон Бернским и Лаурином разгорелась жестокая битва; Карлик с избытком восполнял недостаток физической силы колдовством. Дитрих оказался в смертельной опасности – тогда, по совету своего старого оружейника Хильдебранда, он разорвал волшебный пояс карлика, даровавший ему силу двенадцати человек. Теперь Лаурин был вынужден сдаться; чтобы спасти свою жизнь, он поклялся в верности и преданности бернскому герою. Отважные воины ушли с победой, но Лаурин вернулся в своё подземное царство; вместе с ним погрузился в глубины Розенгартен, и ни один человеческий глаз его больше не видел.
Говорят, что Кюнхильда, штирийская принцесса, после того, как он попросил её руки и принял крещение, осталась с ним.
Бертель откинул ленту и скрестил руки за головой. Несколько лет назад он вместе с Хельгой поднимался в Розенгартен. Он хотел сам увидеть легендарную скалу, узнать, где цвели розы .Лаурина и где его хрустальный замок провалился под землю.
Он столкнулся с чем-то, и ему казалось, что он переживает это заново. Пока они карабкались по скале – порой им приходилось использовать верёвку и крючья – он чуть не поскользнулся на осыпи. Что-то выкатилось из-под его ноги, и, наклонившись, он увидел небольшой моток толстой серой проволоки, толщиной едва с его указательный палец, но длиной больше. Он поднял его и стал катать в руке.
- Смотри, Хельга, что я нашел…
- Ты лучше будь осторожен, смотри куда ставишь ногу – сердито ответила она. - Ты мог легко сломать ногу из-за этой старой пружины от лыжного крепления!
Он огляделся.
- Нет, Хельга, сюда лыжники не ходят. Слушай, сначала хорошенько осмотри окрестности. Сюда лазают только летом, как мы, с верёвкой и крючьями. Может, эта спираль – что-то гномье, эта штука?
Это развеселило Хельгу. - Конечно, что-то гномье. Где твой подземный хрустальный замок, мой учёный муж? Я вижу только альпийские розы, чудесные, целые кусты, но старый Лаурин точно их здесь не сажал! -
- Не так громко! - – изобразил он испуганного. - Если он нас услышит…
Внезапно они оказались перед расщелиной в скале, такой узкой, что туда легко протиснулся бы даже худой человек. Он взял Хельгу за руку и потянул за собой, но она напряглась и не хотела идти дальше.
- У нас нет фонарика, я не пойду с тобой, делай что хочешь
- Только посмотрим, там совсем не темно.
И действительно, узкая полость была освещена бледным полумраком. Светом настолько нереальным, что они никогда ничего подобного не видели.
- Откуда, чёрт возьми, этот свет… - — прошептала Хельга, держась за руку Бертель.
- Король Лаурин не причинит нам вреда — ободряюще ответил он, и они двинулись дальше. Вскоре щель становилась всё шире и шире, а свет становился всё ярче и волшебнее. Послышалось слабое гудение, и вдали им показалось, что кто-то суетится туда-сюда.
Хельга резко остановилась. - Ты ничего не слышишь? - — прошептала она. - Это гномы работают здесь, в горе… Сейчас… Разве ты не слышишь? -
И действительно, сначала тихо, потом всё отчётливее: тук-тук-тук… Звук был похож на стук небольшого металлического молотка по твёрдой скале. Чем глубже они спускались, тем громче становились стук и удары.
Тук-тук-тук!
Бертель вздрогнул. Раздался стук. И голос позвал: - Просыпайтесь, через двадцать минут будем в Вене! -
***
Бертель приехал рано и шёл в советское посольство, чтобы прочистить голову после тревожного сна. Резкий ветер, шевеливший опавшие осенние листья, пошёл ему на пользу. Но, стоя перед большим зданием, построенным с чёткими, строгими линиями, и представляя, как он вот-вот войдет через тяжёлую бронзовую дверь, на которой был выгравирован герб Советского Союза, кириллица и латиница, он почувствовал себя маленьким Бертелем, который с опаской и любопытством высматривал Ивана или Сергея с его автоматом.
Как давно он не встречал ни одного русского! Они, конечно же, тоже приезжали в Инсбрук – туристы из Москвы, Киева, Риги или откуда-то ещё; он ни с кем из них не встречался. Ну же, не будь лягушкой, сказал он себе, и тяжелая дверь почти бесшумно закачалась на петлях, и сам удивился тому, как громко назвал себя на стойке регистрации.
Его провели в комнату для свиданий, которая, несмотря на свою будничность, а может быть, именно благодаря ей, казалась торжественной. Оставшись один в ожидании атташе по культуре, он снова ощутил сомнения. - Куда ты ввязался, – подумал он, – будешь сидеть здесь и ничего не сможешь объяснить, тебя не поймут, ты опозоришься… -
Тёмный голос вырвал его из раздумий: - Герр доктор Хубер? -
Перед ним стоял мужчина примерно его возраста, в светло-сером костюме, блондин с полным лицом. Толстый ковёр заглушал его шаги. - Сидеренко. Мы говорили по телефону. Пожалуйста, оставайтесь на месте. Хорошо доехали? -
Он сказал всё это по-немецки без акцента и крепко пожал руку Бертельу.
С появлением Сидеренко в комнате внезапно воцарилась тёплая, человечная атмосфера, и это впечатление усилилось, когда вошла пожилая женщина в белом фартуке, по-матерински заботливая, и шепнула несколько слов атташе. Он повернулся к гостю.
- Может быть, предложить лёгкий перекус? Кофе, может быть, или коньяк, а может, и то, и другое? Лично я, признаюсь, предпочитаю последнее, когда возвращаюсь из поездки.
Бертель улыбнулась. - Я бы не отказался от последнего — ответил он. Тем временем доктор Сидеренко расспросил его об Инсбруке и знакомых профессорах. Затем он протянул бокал: - С уважением, доктор Хубер! Добро пожаловать снова
Бертель почувствовал, что пришла его очередь, но сначала не знал, с чего начать. Но обаяние доктора Сидеренко, которая оказалась внимательным слушателем, помогло ему преодолеть страх сцены, и вскоре он вошёл в полную силу. - Это действительно странно — сказал он. Сказки о гномах существуют только в Центральной и Западной Европе, да и то только в горах. Знаете ли вы хоть одну русскую сказку, где есть гном? О волшебниках, Бабах-Ягах, живущих в избушках на курьих ножках, Емельянах, волшебных рыбах, жар-птицах, крылатых конях и о ком угодно ещё, кроме гномов?
Или взять скандинавских троллей – это нечто совершенно иное, чем наши гномы, да и ирландские эльфы тоже. Но здесь преобладают сказки о гномах.
Что их характерно? Гномы умеют становиться невидимыми. У них есть для этого приспособление – шапка-невидимка, также называемая туманной шапкой. Они умнее людей. Они могут предсказывать погоду и давать пастухам дельные советы по уходу за скотом. Они ищут руду в горах. Из неё они могут ковать самые чудесные предметы. Они превращают камни или сосновые шишки в золото – то есть… атомная трансмутация!