ть. В ответ послышался шелест шагов по паркету, затем три удара.
Она удовлетворенно прошла по коридору до следующей двери и, оглядевшись, не следят ли за ней, прождала еще какой-то миг. Щелчок возвестил, что путь открыт. Она потянула на себя дверцу и, приподняв гобелен за ней, вошла в комнату, ослепляющую роскошью не меньше встречавшей ее женщины.
Даже в шестьдесят лет, даже разбуженная среди ночи, Диана де Пуатье отличалась редкой красотой и изяществом. Что достигалось изрядным трудом. Через считаные часы, с первой зарей, она отправится в далекую конную прогулку к озеру, где будет плавать нагой в ледяной воде, пока не перестанет чувствовать ног. Большая часть придворных считала ее привычки, а особенно купания, сумасбродством, но для Луизы она была кумиром. С тех самых пор, как она поступила в услужение к фаворитке в четырнадцать лет. К слову, именно Диана предложила королю приставить ее к Екатерине Медичи, когда та стала французской королевой. Задачей Луизы было сообщать фаворитке короля обо всех действиях королевы.
– Входите же, Луиза.
Фрейлина присела в реверансе.
– Рассказывайте не мешкая, потому как я не хочу пропустить зарю.
Луиза помогла Диане одеться, опустилась на колени, обувая ее в сапоги для верховой езды.
– Флорентийка посылала меня к своему чародею Нострадамусу забрать последнее предсказание.
– Почему ей просто не попросить его?
– Он отказывается отдавать ей предсказание под тем предлогом, что в нем говорится о смерти.
– Тем больше в нем интереса.
– Королева думает так же, как вы, сударыня. К несчастью, мне не удалось добыть ту бумагу.
– Флорентийка не выносит провалов, Луиза.
– Мне это известно, сударыня.
Диана подошла к инкрустированному перламутром шкафчику и, нажав на тайный механизм, осторожно вынула пузырек с золотистой жидкостью. Луиза подала ей рюмку размером с наперсток. Фаворитка сцедила в нее несколько капель и выпила, скривившись.
– К счастью, снадобье действует, потому как ради вкуса я бы его пить не стала!
Луиза улыбнулась, чтобы скрыть зависть. Ей никогда не удостоиться этого молодящего зелья, которое дарует вечную юность. Его тайну Диана унесет в могилу.
Фаворитка с досадой взглянула в зеркало.
– Волосы мои истончаются с каждым днем. Скоро уже мало будет вплетать в прическу косы и прядки, придется носить парик!
Она обернулась к Луизе.
– Старайтесь не впасть в немилость к королеве. Если флорентийка прогонит вас, я не смогу взять обратно к себе.
– Я знаю, сударыня.
– Теперь, Луиза, скорее отчитайтесь королеве, – сказала она, жестом велев ей идти.
Присев в реверансе, фрейлина вышла тем же путем, каким вошла.
Луиза прошла по галереям Лувра до покоев королевы. Миновав переднюю, она постучалась, дождалась позволения войти и бесшумно открыла дверь.
Сидя у широкого камина, Екатерина Медичи предавалась чтению – своей страсти. У нее было множество книг, как рукописных, с искусными миниатюрами, так и печатных. Большая часть на латыни и греческом. Отец, почивший спустя несколько дней после ее рождения, завещал ей великолепную библиотеку, которую собирал всю жизнь. Он даже создал особую службу, которая рыскала по всему Апеннинскому полуострову в поисках книг, покупая их порой на вес золота. Екатерина сохранила сокровища отца и держала их под замком в кабинете, который звала также своей книжной. Ей нравилось упорядочивать их по областям знаний: астрономия, история, география, арифметика, поэзия. А излюбленные тома она отдавала переплести заново, чтобы снабдить обложку собственными гербом и вензелем – двумя «C», означающими «Катерина», внутри литеры «H», в честь Генриха, ее мужа и короля.
– Государыня, – произнесла Луиза, присев в реверансе.
Королева закрыла книгу и положила ее на письменный стол.
– Луиза, вот наконец и вы. Ну что? – спросила она с легким итальянским выговором.
Хотя Екатерина прибыла во Францию в четырнадцать лет, из ее речи так до конца и не изгладилась та напевность, что пленила некогда ее свекра, Франциска I. После его смерти все сбросили маски и стали открыто издеваться над ее акцентом, подчеркивая тем самым, что фаворитка нового короля оставила ее за кормой. Уже двенадцать лет королева Франции сносила эти издевки, делая вид, что не замечает их. Луиза восхищалась ее невозмутимостью на людях и перед супругом. Лишь с самыми приближенными фрейлинами королева позволяла себе смеяться или плакать вдоволь. Луиза, безусловно, входила в их число.
– Я смогла добыть желанные Вашему Величеству сведения.
Екатерина молитвенно сложила ладони.
– Grazie Dio![1]
В животе у Луизы что-то сжалось: ее терзала совесть. Хотя поначалу предавать королеву ради Дианы не составляло ей труда. Вторя фаворитке, она смеялась над Екатериной Медичи. Однако с годами ее чувства переменились. Королева восхищала ее своей проницательностью, умом и культурой. Как жаль, что при дворе ее совсем не ценили!
– Все прошло почти по плану, государыня, – уточнила Луиза.
– Почти?
– К несчастью, когда я взяла письмо, он заметил.
– Вы успели его разглядеть?
– Да, государыня. Но в нем бессмыслица.
– Пойдемте.
Екатерина провела Луизу в соседний кабинет – ее знаменитую книжную. Королева усадила посетительницу к столику с писчей бумагой и новеньким пером. Она налила бокал белого вина и протянула его фрейлине.
– Усаживайтесь поудобнее, – сказала она.
Луиза, дрожа, опустилась в кожаное кресло. Здесь камина не было. Королева боялась, что огонь может по недосмотру перекинуться на ее сказочную библиотеку и сжечь ее. Однако и света луны хватало. Луиза разглядывала бессчетные дверцы и ящички на закрывающих стены шкафах. Переезжая в приемное отечество, королева привезла с собой итальянскую мебель. А что-то было заказано уже французским столярам. За прямыми гранями и зеркалами скрывались тайные механизмы. Лишь королева знала все их заветные секреты. Некоторые книги запирались в витринах на ключ и от пыли, и от случайных воров. Луиза была из тех редких доверенных лиц, кто удостаивался права входить в святая святых. Она пригубила сладковатое вино, узнав в нем марку, которую по приказанию Екатерины Медичи доставляли из той обители сестер-затворниц в Тоскане, где она росла, укрываясь от грозивших ей покушений.
Луиза взяла перо и обмакнула его в чернила. Оперлась запястьем на бумагу, приготовясь писать.
– Зажечь вам свечу?
– Нет нужды, государыня. Она мне не пригодится.
И действительно, Луиза закрыла глаза, набрала в грудь воздуха и сосредоточилась на окутавшем ее мраке, напитываясь им. Мысленно она вернулась в комнату чародея. Оскал золотой маски, чучела зверей, исполинская ракушка, круглый столик… На самом деле, она не успела прочесть письмо, однако она его видела. Луиза обладала чудесным, неизвестно откуда возникшим даром запоминать в точности то, что видела хотя бы мельком. Ей нужно было вновь нырнуть в ту сцену, чтобы все подробности проступили одна за другой, как если бы она разглядывала картину под лупой.
И вот перед закрытыми глазами явилась, почти целиком, написанная Нострадамусом страница. Луиза выдохнула всей грудью и сосредоточилась на извивах почерка. Не открывая глаз, она стала медленно выводить букву за буквой, слово за словом, не задумываясь об их значении. Как если бы копировала рисунок.
Под нетерпеливым взглядом королевы показались спутанные строки:
Повержен юным будет ныне старый лев
В единоборстве, но на ратном поле
Очами в клетке золотой не уцелев:
Два класса и один: смерть в лютой боли.
Луиза разом открыла глаза. Екатерина пронзила ее пристальным взглядом:
– И?.. Дальше! – приказала она в нетерпении.
Луиза отложила перо и покачала головой.
– Это все, что было на той бумаге, государыня.
Екатерина схватила листок, еще блестящий свежими чернилами, вернулась в спальню и подошла к камину. Она прочла его несколько раз. Луиза следовала за госпожой.
– Я не понимаю вовсе, – призналась королева.
Луиза чуть подошла.
– Моя задача исполнена. Позвольте вновь просить Ваше Величество о разрешении удалиться от мира.
– Что за вздор! Или вы так сообщаете мне, что желаете отставки ради замужества? Вы, дорогая, нашли нового кавалера? Я знаю немало господ, которые почтут за счастье связать себя с вами узами брака.
– Государыня, я мечтаю лишь о покое.
– Это вы мне говорили. Какой тяжкий грех могли вы совершить, чтобы его не отпустили вам в церкви после хорошего покаяния?
– Вы дозволяете мне, государыня?
Королева взглянула на нее, словно прозревая душевные глубины.
– Нет, Луиза.
В животе у фрейлины что-то оборвалось.
– Вы еще нужны мне. Вы дождетесь, пока я найду другую фрейлину, которая сможет достойно вас заменить.
– Клодина превосходно подойдет на эту роль, государыня. Без сомнения, она будет на высоте.
– О чем вы! Она ведь выходит замуж. Нет, вы будете мне служить, пока я не решу иначе. Можете идти.
Остаться при дворе – на это у Луизы не было сил. Остаться и встречать Монтгомери, или хуже, остаться и избегать его ухаживаний, – это было мукой, которую ей не вынести. Он предал ее, женившись на другой. И она не могла отогнать мысль, что это божья кара за то, что сама она предала королеву. Если она надеется на покаяние и прощение, ей нужно было убедить ее.
Королева, заметив, что ее фрейлина не двинулась с места, подняла глаза от предсказания Нострадамуса, которое все держала в руке.
– Луиза, я разрешила вам вернуться к себе.
– Государыня, я должна признаться.
– И в чем же?
– Вы помните, как Его Величество предложил вам взять меня к себе в услужение?
– Да, но что с того?
– Это предложила ему Диана де Пуатье, государыня.