Парни молча залезли в машину, заревел двигатель, колеса провернулись на мелком гравии, и вскоре наши гости с Наташкой исчезли за поворотом. Я вышел на дорогу, не зная, что делать дальше, не понимал, что произошло, откуда взялся этот «джип», что случилось с Наташкой и чем все это закончится.
Подошли Стас и Консул.
— Поедем за ними? — как-то неуверенно спросил я.
— Зачем? — равнодушно сказал Консул. — Они ведь ее не украли.
— Я ожидал от нее сегодня чего-то подобного, — сказал Стас, подняв глаза к небу. — Вот теперь начнется самое интересное.
С юга, как и вчера вечером, надвигалась огромная темно-сизая туча. Она быстро добралась до солнца, все вокруг потемнело, и мы услышали первый, пока глухой раскат грома.
Опять непогода
Прилетевший ветер погнал мелкий мусор вдоль улицы. Зашумела листва на деревьях, где-то вдалеке недовольно закаркали вороны.
— Пойдем в дом, — предложил Консул. — Вроде не трясет больше.
Мы прошли на веранду и сели за стол, где совсем недавно проходил наш завтрак. О Наташке напоминала лишь ее куртка, аккуратно висевшая на спинке стула. Мы сидели молча, каждый был погружен в свои мысли. Консул вдруг тяжело вздохнул, достал из кармана куртки металлическую фляжку и поставил на стол.
— Хэннеси, специальной выдержки, — сказал он, оглядываясь в поиске рюмок. — Вы такого еще не пили.
— Пили и не такое, — Стас отвернул пробку у фляжки и понюхал. — Но ты прав, сейчас без этого не разберешься.
Я принес рюмки, Консул разлил, и мы залпом выпили пахучую золотистую жидкость.
— Про тост забыли, — Стас причмокнул губами.
— Наверняка каждый что-то про себя сочинил, — сказал я
— Это точно! — Консул смотрел перед собой и о чем-то думал.
За столом опять воцарилось молчание. В окна веранды забарабанили крупные капли. Ветер трепал сирень, ее мокрые листья вспыхивали огоньками при свете молний. Ворчание громовых раскатов было почти непрерывным, но резких ударов по ушам не было, эпицентр грозы был где-то в стороне.
— Что-то живенько тут стало! — сказал Консул, глядя на Стаса. — Грузовик на шоссе, гости эти…
— Я что-то начинаю понимать, — ответил Стас. — Есть у меня идея, но пока какая-то расплывчатая.
Все снова замолчали и стали слушать вой ветра в щелях неплотно прикрытой двери.
— Может, вы мне объясните что-нибудь? — не выдержал я, когда Консул еще раз наполнил рюмки.
— Это мы у тебя хотели кое-что спросить, — сказал Консул. — Ты не ожидаешь какой-нибудь вселенской катастрофы в ближайшие лет пятьдесят?
— Или просто внезапной гибели нашей цивилизации? — добавил Стас.
— Какая мы, на хрен, цивилизация! — буркнул Консул. — Мы стаи голодных волков в зимнем лесу, а не цивилизация.
— Ну… — я задумался. — Рано или поздно все звезды потухнут, наступит хаос. Наша галактика столкнется с соседней. Есть и другой вариант, вселенная может начать сжиматься. В любом случае нас ничего хорошего не ждет.
— Веселое будущее! — Консул потряс фляжку и нацедил себе несколько капель. — А поближе ничего такого же веселенького не предвидится?
— Атомная война, разрушение озонового слоя атмосферы, эпидемии, — стал перечислять я. — Исчезновение магнитного поля Земли — тоже весело. Тогда на нас из космоса всякая дрянь посыплется, долго не протянем.
— А сама Земля взорваться не может? — спросил Консул. — Мы вроде как на тонкой корке живем, а под нами моря огня и всякого кошмара!
— Это вряд ли! — сказал Стас.
— Вряд ли, — подтвердил я. — Но большой вулкан может взорваться. В Америке шестьсот миллионов лет назад такое было. Да и столкновение с большим астероидом тоже не подарок.
— И что, с таким астероидом ничего нельзя сделать? — спросил Консул. — Ну, там… взорвать его…
— Теоретически можно, но не в ближайшее время. Кстати, такое уже несколько раз было. Во время Пермского периода из-за столкновения с астероидом на Земле погибло девяносто процентов всего живого. Да и Ледниковый период начался аналогично.
— Астероид и вулкан — это хорошо! — Консул посмотрел на Стаса. — Все остальное медленно и печально, тут все спокойно сделать можно, и репетиции никакие не нужны.
— Вы это о чем, какие репетиции? — я опять почувствовал раздражение от загадочных намеков. — О чем мы тут разговариваем? Вы лучше посмотрите, что вокруг творится, или вы забыли про вчерашнее?
Все посмотрели в окно. Темень была такая, что хоть свечи зажигай. От ударов грома дрожали стекла, ураганный ветер склонял кусты почти до земли. Я заметил, как с соседней крыши сорвался железный лист и, кувыркаясь в воздухе, быстро исчез среди струй дождя. И тут я почувствовал, что задрожала жилка на лбу, в висках кольнуло, перед глазами заплясали синие огоньки.
— Черт, опять, — выругался Консул, встал, подошел к раковине, намочил три полотенца, вернулся, два протянул нам, а сам стал наматывать свое вокруг головы. Стал занялся тем же, сказав, чтобы я поторопился со своим. Полотенце было очень мокрым, Я кое-как обернул его вокруг головы, по лицу поползли холодные струйки.
— Аккуратнее, — сказал Консул, — затылок прикрой.
Он подошел ко мне и тщательно закрыл мой затылок мокрой тканью. Мне сразу стало лучше, огоньки погасли, боль в висках отступила.
— Надо подождать, — сказал Стас.
Мы какое-то время сидели молча. Консул курил, Стас вертел в руках пустую рюмку, я смотрел на них и ждал, когда они что-нибудь мне объяснят.
— Так и будете молчать? — спросил я. — Что происходит? Ведь вы что-то знаете.
— Не заводись, — оборвал меня Консул. — Стас, расскажи ему нашу историю. Я думаю, что теперь самое время. Нам все равно надо ждать возвращения Наташи.
Стас поставил рюмку на стол, откинулся на спинку стула и начал свой рассказ.
Что рассказал Стас
— Я начну издалека, — сказал Стас. — Иначе будет непонятно. Ты никогда не задумывался, что мы все летим в пропасть, приближаемся к точке сингулярности, к критическому моменту, когда будет решаться вопрос — быть нам или не быть?
Я сказал, что не задумывался, что это и так понятно.
— Да, понятно, — продолжил Стас. — У нас революция в технике, но внутри мы остались такими же свиньями, какими были две тысячи лет назад — пожрать, поспать и заняться безобразиями.
— И повоевать, — добавил Консул. — В крайнем случае кому-нибудь морду набить.
— И это тоже, — кивнул Стас. — Культурный слой у нас тонок и хрупок. Он разу слетит, если начнется что-то непонятное или страшное. И дальше у нас только два пути. Или мы перебьем друг друга, или станем другими, любящими стихи Пушкина, восторгающимися картинами Левитана и способными при встрече каждый раз улыбаться соседям. Есть, конечно, силы, которые могут остановить всемирное безумие, но это только, если увидят, что мы еще способны достойно пройти точку сингулярности. Не важно, как называются эти силы: Бог, Всемирный Разум или Зеленые человечки из параллельной вселенной.
— Или нечто невидимое, как темная материя, которая нас окружает, — добавил Консул. Он поднял чайник, потряс им и пошел к плите. — Холодает, — сказал он и включил газ.
Я поежился. Стало и в самом деле холодно, как будто кто-то невидимый включил кондиционер на полную мощность. Консул подождал, когда закипел чайник, принес его, разлил горячую воду по чашкам. Я осторожно сделал глоток, почувствовал, как тепло пошло вниз по пищеводу. Пощупал полотенце, оно почти высохло, что было странно — слишком быстро оно высохло. Консул потрогал свое, размотал его, покрутил головой.
— Нормально, все кончилось, — сказал он. — Давай ближе к делу, — обратился он к Стасу.
Я не запомнил рассказ Стаса дословно, перескажу его своими словами.
— Это началось года два назад, — начал свой рассказ Стас. — Страна тогда захлебывалась от избытка денег, они бурным потоком текли в карманы верхушки и тех, кто был рядом с верхушкой. Денег было столько, что часть их даже просачивалась ниже, что позволяло многим думать не о завтрашнем дне, а лишь о том, как эти деньги потратить. Мы с Консулом понимали, что вечно так быть не может, что за океаном уже появились первые тревожные признаки. Мы звонили нашим клиентам, предлагали им наш анализ, но никто не хотел верить в плохие прогнозы, а хорошие прогнозы все делали сами, пребывая в состоянии эйфории. Серьезных заказов у нас не было, но, как из порвавшегося кулька, посыпались заказы на составление родословных, на обзор истории русского фарфора, на научное обоснование гипотезы «информационного поля», на прогноз последствий косметических операций.
— Был даже заказ на документальное подтверждение истории пиратов Карибского моря, — усмехнулся Консул. Стас кивнул и продолжил.
И вот однажды мне позвонил незнакомый мужчина, судя по голосу, довольно пожилой. Он сказал, что ему надо получить консультацию по сложному вопросу и ему рекомендовали нашу компанию. Я ответил, что вопросы первой консультации и оплаты решает мой начальник, но мужчина, упирая на сложность вопроса, настаивал на предварительном разговоре с конкретным исполнителем, то есть со мной, а уже затем он будет обсуждать официальный договор. Я согласился с ним встретиться. Звонивший сказал, что его машина стоит около моего дома, и он готов подняться в мою квартиру прямо сейчас.
На вид ему было около семидесяти пяти. Седые, довольно длинные волосы, борода, затемненные очки, черный, хорошо сшитый костюм, черная водолазка, скрывающая дряблую шею, и начищенные до блеска черные кожаные туфли. Лицо его выглядело морщинистым и загорелым. Телом он был довольно крепок, движения быстры и координированы. В правой руке он держал изящную черную трость, а в левой — небольшой черный портфель. В общем, ко мне явился персонаж из рассказа о страшном «черном человеке».
Черный человек вежливо поздоровался и попросил разрешения сесть в кресло. Я предложил ему кофе, он согласился, и мы устроились у меня в гостиной.
— Я обратился к вам не случайно, — начал он спокойным и уверенным голосом. — Я прочитал ваш отчет о теории информационного поля, и он мне