Первым секретарем избрали В.М.Андрианова.
Что же происходило? Много чего недосказанного сквозило в документах, что-то настораживало. Что же пугало высшее руководство партии? Попробуем разобраться.
При строительстве социализма создали властную систему, которая «расставляла» людей по «своим» местам. Каждый «винтик» знал и помнил, куда его закрутили, за ослабление какого хозяйственного или партийного механизма он отвечает головой. Советское общество буквально пронизывали контролирующие структуры. Но тем не менее местные руководители своевольничали. Разного рода «инспекторы из ЦК» были большие мастаки составлять аналитические записки по итогам ревизорских проверок. Но, удивительное дело, когда они сами в ходе кадровых перемещений оказывались региональными руководителями, то «голос» их крепчал, они уже не торопились за советом в ЦК – сами, мол, с усами, во всём разберёмся без посторонней помощи. Сошлюсь на примеры.
Из записки (15 апреля 1947 г.) заместителя начальника Управления кадров ЦК ВКП(6) А.Н. Ларионова секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецову «О недостатках работы с кадрами в Смоленской парторганизации». В ней отмечено, что работа по подбору, расстановке и воспитанию руководящих кадров в областной партийной организации неудовлетворительна, слаба критика и самокритика, есть факты недисциплинированности обкома в выполнении Постановления ЦК ВКП(б) от 5 октября 1946 г. «Об освобождении и назначении номенклатурных работников ЦК ВКП(б)».
Аналогичную записку А.Н.Ларионов подготовил по партийной организации Армении (11 июля 1947 г.). В ней доложено, что ЦК КП(б) Армении и лично т. Г.А. Арутинов слабо взаимодействуют с аппаратом ЦК ВКП(б), редко советуются по наиболее важным и злободневным вопросам, что некоторым членам ЦК не хватает принципиальности, критические замечания в свой адрес они воспринимают не по-большевистски, болезненно, перестают общаться друг с другом.
Уместно привести выдержки из записки «О взаимоотношениях инструкторов с руководителями региональных партийных комитетов» (10 июня 1949) инструктора отдела партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б) В. Липатникова секретарю ЦК ВКП(б) Г.М.Маленкову: «Считаю своим партийным долгом довести до вашего сведения о некоторых, на мой взгляд, серьезных недостатках в положении и практике работы инструктора отдела партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б).
В апреле с.г., в связи с передвижкой ряда работников внутри нашего отдела, я был откреплен от Литовской партийной организации и закреплен за Рязанской областью. С первых же шагов работы по этой области я столкнулся с определенными затруднениями, в разрешении которых не нахожу надлежащей поддержки со стороны инспектора ЦК ВКП(б) Гогосова, в группе которого я работаю.
Заключаются эти затруднения в следующем:
3. Первый секретарь Рязанского обкома ВКП(б) т. Ларионов находит в некоторых случаях излишним своевременно и полностью присылать в ЦК ВКП(б) необходимые документы и материалы на лиц, представляемых обкомом партии на утверждение ЦК ВКП(б). Мои указания т. Ларионов расценивает как бюрократические придирки, которые мешают ему работать.
4. Вызовы работников, представляемых обкомом партии на утверждение ЦК ВКП(б), по мнению Ларионова, являются излишней процедурой, отнимающей время у местных работников.
5. Товарищ Ларионов абсолютно не терпит никаких критических замечаний»[21].
Какой вывод напрашивается? Не все было гладко с партийной дисциплиной. Требовались окрик, кнут и пряник.
Вернемся в северную столицу. Ленинградская партийная организация – крупнейшая в стране. Её руководство хорошо понимало, что оно обязано соблюдать правила, которые диктует система. Кто определяет правила игры, тот определяет и поведение игроков.
Если с первыми лицами «дела» на первых порах вроде бы и утрясли, то с остальными еще предстояло разбираться.
25 февраля 1949 Политбюро приняло предложение МВД СССР С. Н. Круглова об утверждении И. С. Шикторова начальником Ленинградского управления МВД, а 20 апреля 1949 г. начальником управления МГБ назначили Н.Д. Горлинского.
24 октября 1949 г. С.Н.Круглов отправил И.В.Сталину письмо[22]. Он пишет: «В связи со сменой партийного руководства Ленинградской области было признано целесообразным возвратить тов. Шикторова на работу в Ленинград, и с февраля месяца 1949 года он работает в Ленинграде начальником областного Управления МВД.
За последнее время в ЦК ВКП(б) и МВД СССР поступил ряд заявлений сотрудников УМВД Ленинградской области, в которых сообщается, что тов. Шикторов грубо нарушает советскую законность, практикует незаконное освобождение от уголовной ответственности работников УМВД и т. д… в ряде случаев дезинформировал МВД СССР о степени их виновности.
Кроме того, Шикторов продолжительное время работал при старом, вражеском руководстве Ленинградского обкома ВКП(б)».
На основании этого МВД СССР просит освободить Шикторова от должности начальника УМВД Ленинградской области. Освободили.
Вывод: заменяли «вражеское» руководство области или устраняли честных коммунистов, преданных национальным интересам России.
И, разумеется, не этим «распадом», противоречивым и угнетающим, объясняется стремительное восхождение на Олимп партийной власти Ф.Р. Козлова.
Партия направила его работать парторгом на прославленный революционными и трудовыми традициями Кировский завод, который при стечении ряда обстоятельств вполне мог стать «колыбелью» обновлённой советской власти. Поэтому там нужен был надежный человек. Освобождение С.И. Грико от обязанностей парторга нигде не комментируется. Восхождение Ф.Р. Козлова во власть удивительно не потому, что он подолгу на очередной ее ступеньке не задерживался, а то, что каждая из них освобождалась, как правило, не по собственному желанию, а потому, что кого-то снимали, а кого-то и расстреливали, отправляли по этапу в сибирские лагеря. Думается, исходя из человеческой психологии, что каждый «подъём» по служебной лестнице напоминал Ф.Р. Козлову горький опыт его предшественника: не оступись! Что это значило? На мой взгляд, он делал столько шагов, сколько отмерили – и в указанном направлении.
Он недолго был парторгом. Через два месяца (7 декабря 1949 г.) его утвердили постановлением Политбюро вторым секретарем Ленинградского горкома ВКП(б)[23]. Не прошло и двух месяцев, как Политбюро (25 января 1950 г.) приняло предложение Ленинградского обкома ВКП(б) об утверждении Ф.Р. Козлова первым секретарем Ленинградского горкома ВКП(б), тогда же разделили обком и горком партии. Поспешило новое руководство оправдать высокое доверие «хозяина», принадлежность к «партноменклатуре».
Секретарь Ленинградского областного комитета партии В.Андрианов телеграфирует И.В. Сталину о передаче обнаруженных документов секретариата Г.Е.Зиновьева в Особый сектор ЦК ВКП(б).
Из Ленинграда 18 часов 50 мин. 08.11.1950 г.
«Москва. Секретарю ЦК ВКП(б) товарищу Сталину И.В.
6 февраля с.г. в Ленинградском институте истории партии в груде ненужных бумаг, подготовленных для уничтожения, оказалась папка с материалами троцкистско-зиновьевской оппозиции, с клеветническими, антисоветскими измышлениями. Откуда попали эти бумаги, пока установить не удалось.
При предварительном ознакомлении выяснилось, что в партархиве Ленинградского института истории партии хранят материалы секретариата Зиновьева в количестве 8 папок, причем содержимое этих папок не описано, они связаны и опечатаны.
Докладывая Вам об этом, товарищ Сталин, просил бы Вашего разрешения изъять документы секретариата Зиновьева из архива Ленинградского института истории партии и направить их в Особый сектор ЦК ВКП(б) для просмотра и последующего уничтожения.
Секретарь Ленинградского обкома ВКП(б)
В.Андрианов»[24]
Напротив последнего абзаца пометка Сталина: «Правильно», в верхнем левом углу резолюция Сталина: «Т. Маленкову, передать Особому сектору».
Такой телеграммы ожидали или не ждали в Кремле? «Ленинградское дело» кому было на руку? Первый секретарь обкома партии В. Андрианов всё ли понимал, принимая решения? 18 октября 1950 г. он шлет телеграмму И.В.Сталину, в которой сообщает о выселении из города членов семей «антипартийной группы», а далее следуют слова: «Прошу Вас, товарищ Сталин, дать указание МГБ СССР о выселении из Ленинграда семей враждебной антипартийной группы – Кузнецова, Попкова, Лазутина, Капустина и других осужденных как предателей и врагов советского народа.
Секретарь Ленинградского обкома ВКП(б)
Андрианов»[25]
В верхней части этого документа подпись Поскребышева: «Сообщено т. Абакумову и Андрианову» и, вероятно, Маленкову: «Поговорить с т. Абакумовым о тех, кто расстрелян и тех, которые арестованы». Результаты просьбы свидетельствуют, что исполнители хорошо помнили крылатую фразу: «У чекиста есть только два пути – на выдвижение или в тюрьму»[26].
И старались. По данным проверки, проведенной в декабре 1953 года, по «ленинградскому делу» было осуждено 214 человек, в том числе 145 из числа близких и дальних родственников обвиняемых. 105 человек по решению Особого совещания МГБ СССР отправили в ссылку на 5 – 8 лет[27].
Участие Ф.Р. Козлова в разоблачении «антипартийной группы» не просматривается, его карьерный рост продолжается. Он работает первым секретарем Ленинградского горкома ВКП(б) с 1950 по 1952 год, потом – вторым секретарем и является членом Центрального Комитета КПСС.
1953 год стал для него подъемом по служебной лестнице: он – первый секретарь Ленинградского обкома КПСС. т. е. «хозяин» в регионе.