— Выметайся, Трэвис.
Он посмотрел на меня, его губы были в пене от пасты.
— Я не могу лечь в кровать, не почистив зубы.
— Если ты подойдешь к этой шторе ближе, чем на два шага, я выколю тебе глаза пока ты спишь.
— Я не буду подглядывать, Пташка, — он усмехнулся.
Я ждала под водой с крепко скрещенными на груди руками. Он сплюнул, прополоскал и сплюнул снова, и затем дверь закрылась.
Я смыла с кожи мыло, высушилась настолько быстро, насколько возможно, и затем натянула футболку и шорты, нацепив очки и пройдясь расческой по волосам.
Я нанесла ночной увлажняющий крем, принесенный Трэвисом, на глаза и ничего не могла поделать с улыбкой. Он был внимательным, и почти милым, когда хотел.
Трэвис снова открыл дверь.
— Поторопись, Пташка! Я здесь состарюсь!
Я кинула в него расческой, и он увернулся, закрывая дверь и смеясь на всем пути в комнату. Я почистила зубы и прошаркала в коридор, проходя мимо комнаты Шепли.
— Спокойной ночи, Эбби, — произнесла Америка в темноте.
— Спокойной, Мэри.
Я замялась перед тем как два раза постучать в дверь Трэвиса.
— Заходи, Пташ. Тебе не надо стучать.
Он открыл дверь, и я вошла, заметив черную железную кровать, стоявшую параллельно окнам на дальней стороне комнаты.
На стенах не было ничего, кроме одинокого сомбреро над изголовьем кровати.
Я наполовину ожидала, что его комната будет в постерах с едва одетыми моделями, но я не заметила даже рекламы пива. Его кровать была черной, ковер серым, все остальное-белым. Выглядело будто бы он только переехал.
— Милая пижама, — сказал Трэвис, заметив мои желтые в клетку шорты, и серую футболку Восточного Универа.
Он сел на кровать и похлопал по подушке рядом с ним.
— Ну, давай. Я не кусаюсь.
— Я не боюсь тебя, — произнесла я, подходя к кровати и кидая учебник по биологии рядом с ним
— У тебя есть ручка?
Он кивнул в сторону тумбочки.
— Верхний ящик.
Я потянулась через кровать и открыла ящик, обнаружив три ручки, карандаш, тюбик с гелем, и чистую стеклянную чашку, переполненную презервативами различных марок.
Возмущенная, я схватила ручку и захлопнула ящик.
— Что? — спросил он, переворачивая страницу моего учебника, — Ты ограбил больницу?
— Нет.
— А что?
Я сняла колпачок с ручки, не в силах сдержать тошнотворное выражение на лице.
— У тебя пожизненный запас презервативов.
— Лучше защита, чем сожаление, верно?
Я закатила глаза.
Трэвис вернулся к учебнику, кривая улыбка заскользила на его губах. Он прочитал для меня записи, выделяя ключевые моменты, когда задавал вопросы и терпеливо разъяснял то, что я не могла осилить.
Через час я сняла очки и потерла глаза.
— Я выдохлась. Не могу больше запомнить ни одну макромолекулу.
Трэвис улыбнулся, закрывая мою книгу.
— Ладно.
Я умолкла, не уверенная в наших спальных договоренностях.
Трэвис вышел из комнаты и прошагал в коридор, что то пробормотав в комнате Шепли перед тем как включить душ. Я откинула покрывала и затем натянула их до шеи, слушая сильный напор воды, бегущей по трубам.
Спустя десять минут вода выключилась, и пол заскрипел под шагами Трэвиса.
Он прошел по комнате в полотенце, обернутом вокруг бедер.
У него были татуировки по разным сторонам груди, и рисунки с узорами покрывали его широкие плечи.
На правой руке черные линии и символы спускались от плеча к запястью, на левой-татуировки заканчивались у локтя строчкой на внутренней стороне предплечья.
Я специально повернулась к нему спиной в то время как он встал напротив шкафа и скинул полотенце, чтобы натянуть боксеры.
Погасив свет, он забрался на кровать рядом со мной.
— Ты тоже спишь здесь? — спросила я, повернувшись, чтобы посмотреть на него.
Полная луна за окнами бросала тень на его лицо.
— Ну да. Это моя кровать.
— Я знаю, но…
Я замолкла.
— Единственный вариант для меня это диван или кресло.
Трэвис усмехнулся и покачал головой.
— До сих пор не доверяешь мне? Я буду вести себя лучшим образом, клянусь, — произнес он, подняв пальцы таким образом, что я была уверена, бойскауты никогда не использовали.
Я не спорила, а просто отвернулась и положила голову на подушку, подворачивая покрывала таким образом, что образовался барьер между ним и мной.
— Спокойной ночи, Пташка, — прошептал он в мое ухо.
Я могла чувствовать его мятное дыхание на своей щеке, что заставило каждый сантиметр моего тела покрыться мурашками.
Слава Богу было достаточно темно, и он не мог видеть моего смущения или вспыхнувших щек.
Кажется я только закрыла глаза, когда услышала будильник.
Я потянулась, чтобы выключить его, но отдернула руку, почувствовав теплую кожу под пальцами. Я попыталась понять, где нахожусь.
Вспомнив, до меня дошло, что Трэвис мог подумать, что я нарочно это делаю.
— Трэвис? Твой будильник, — прошептала я.
Он все еще не двигался.
— Трэвис! — сказала я, подтолкнув его локтем.
Когда он все еще не реагировал, я потянулась через него, шаря в тусклом свете до тех пор, пока не нашла будильник.
Неуверенная в том, как его выключить, я хлопала по нему пока не ударила по кнопке, и затем упала на подушку, тяжело дыша.
Трэвис ухмыльнулся.
— Ты проснулся?
— Я обещал вести себя хорошо. Но не разрешал тебе ложится на меня.
— Я не ложилась на тебя, — я запротестовала. — Не могла добраться до часов. Это самый раздражающий будильник, который я когда-либо слышала. Звучит как умирающее животное.
Он потянулся и щелкнул по кнопке.
— Хочешь позавтракать? — я посмотрела на него и покачала головой.
— Я не голодна.
— Ну, а я — да. Почему бы тебе не прокатиться со мной до кафе вниз по улице?
— Не думаю, что способна выдержать отсутствие у тебя навыков вождения с утра по-раньше, — произнесла я.
Я скинула ноги с кровати и засунула их в тапочки, шаркая к двери.
— Куда ты собралась? — спросил он.
— Одеться и пойти на занятие. Тебе нужно думать как поехать, пока я здесь?
Трэвис потянулся и затем подошел ко мне, все еще в своих боксерах.
— Ты всегда такая вспыльчивая, или это пройдет, когда ты поверишь, что я не разрабатываю план как залезть тебе в трусы?
Своими руками он накрыл мои плечи, и я почувствовала его пальцы, гладящие в унисон мою кожу.
— Я не вспыльчивая.
Он наклонился ближе и прошептал в мое ухо.
— Я не хочу переспать с тобой, Пташка. Ты мне слишком нравишься.
Он прошел мимо меня в ванну, и я стояла, ошеломленная.
Слова Кары прокрутились у меня в голове. «Трэвис Мэддокс спит с каждой». Я ничего не могла поделать, но почувствовала себя в какой то степени неполноценной, зная, что у него даже нет никакого желания переспать со мной.
Дверь снова открылась, и вошла Америка.
— Проснись и пой! — зевая, улыбнулась она.
— Ты превращаешься в свою маму, — проворчала я, роясь в чемодане.
— Ооо… кто-то не выспался прошлой ночью?
— Он едва дышал в моем направлении, — едко сказала я.
Проницательная улыбка озарила лицо Америки.
— О.
— О,что?
— Ничего, — ответила она, возвращаясь в комнату Шепли.
Трэвис был на кухне, напевая случайную мелодию пока взбивал омлет.
— Уверена, что не хочешь немного? — спросил он.
— Уверена. Хотя спасибо.
Вошли Шелпи и Америка, Шепли вытащил две тарелки из шкафчика, протягивая их когда Трэвис накладывал дымящийся омлет на каждую из них.
Шепли поставил тарелки на стойку, они с Америкой сели вместе, удовлетворяя аппетит, который, вероятней всего, нагуляли ночью.
— Не смотри на меня так, Шеп.
— Извини, но я просто не хочу идти, — сказала Америка.
— Детка, братство устраивает вечеринку два раза в год, — сказал Шепли, жуя.
— Она через месяц.
— У тебя куча времени найти платье и всякие девчачьи штуки.
— Я бы пошла, Шеп…это правда мило…но я не буду никого там знать.
— Многие девчонки, которые туда приходят, мало кого знают, — сказал он, удивленный отказом.
Она опустилась на стул.
— Стерв из женского клуба приглашают на такие вечеринки.
— Все они будут знать друг друга…это будет странно.
— Давай же, Мэри. Не вынуждай меня идти одному.
— Ну…возможно ты мог бы найти кого то для Эбби? — сказала она, посмотрев на меня, а затем на Трэвиса.
Трэвис вскинул бровь, и Шепли покачал головой.
— Трэв не ходит на такие тусовки. Ты должен тащить туда свою девушку…а Трэвис…ты понимаешь.
Америка пожала плечами.
— Мы могли бы познакомить ее с кем-нибудь.
Я смерила ее взглядом.
— Ты же знаешь, я тебя слышу.
Америка использовала выражение, перед которым, она знала, я не могла устоять.
— Пожалуйста, Эбби? Мы найдем тебе хорошего парня, смешного и остроумного, и знаешь, я удостоверюсь, что он сексуален…Обещаю, ты отлично проведешь время! И кто знает? Может ты оттянешься.
Трэвис кинул сковородку в раковину.
— Я не говорил, что не пойду с ней.
Я закатила глаза.
— Не делай мне одолжения, Трэвис.
— Я не об этом, Пташка. Эти вечеринки для парней с подружками, и, общеизвестно, я не встречаюсь с девчонками. Но мне не придется волноваться из-за тебя, ожидающей обручальное кольцо после.
Америка выпятила губу.
— Очень прошу, Эбби?
— Не смотри на меня так! — пожаловалась я.
— Трэвис не хочет идти, я не хочу…нам будет не очень то весело.
Трэвис скрестил руки и оперся о раковину.
— Я не говорил, что не хочу идти. Думаю, будет классно, если мы пойдем вчетвером. — он пожал плечами.
Все сосредоточили свои глаза на мне, и я отступила.
— Почему мы должны там тусоваться?
Америка надула губы, и Шепли подался вперед.
— Потому что я должен идти, Эбби. Я первокурсник;я должен убедиться, что все идет гладко, у каждого в руке пиво, всякие такие вещи.