Не захлебнувшийся в болоте мудрых басен.
А всё же страшно, чёрт возьми, идти вслепую!
Вдруг не поймут, вдруг не дождутся, не откроют?
И оттого сам на себя порой ору я.
И, что греха таить, частенько матом крою.
Но, слава космосу, пройдя чрез все обряды,
Смешав собой в коктейль вживлённых знаний части,
Я наступаю, в пыль и прах круша преграды,
За горизонтом в общем различая счастье.
Вперёд! Вперёд! Вперёд! Во мглу рожденья света!
Я обозначил путь, и сам расставил вехи.
Не упаду, вопрос оставив без ответа.
Бегу, покуда не сомкнуться сами веки.
11. Тай. Расцвет.
Прелестница чудесным майским утром от неги сна уютного очнулась.
Так мило и изящно потянулась,
Отдав постели тела тёплый след.
Росой полей ромашковых умылась. Очам галактик силуэт поправив,
Оделась в платье цвета летних правил
И причесала хвостики комет.
И даже сумасшедший мегаполис, и даже люди – хмурые толпою –
Забыли всё, что было в них плохое
И улыбались, глядя ей во след.
И даже тучи, скрывшие вдруг солнце, и даже дождик, прыснувший некстати
Добились лишь, что смоченное платье
Подчёркивало стройный силуэт.
А в мире не осталось злых ироний, обиды обернулись пустяками.
Беда и злость растаяли снегами,
Любовь и состраданье обнажив.
Но день угас. Красавица уснула, в постели разметавшись утомлённо.
А мир, её сияньем обновлённый,
Ушёл в самостоятельную жизнь.
12. Пи. Упадок.
Опять не слава богу в этом мире.
И судят по словам, а не делам.
Как-будто кто-то прячется в квартире
Чужою невидимкой по углам.
Растерянностью мучаясь, с оглядкой
Живу на каждый свой привычный шаг.
И только люди времени упадка
Приблизившись, желают всяких благ.
Уйти, отгородиться, даже имя
Забыть бы, окунувшись вникуда,
Попробовать встать наравне с другими
И… корчиться от боли и стыда.
Гордыни незаслуженной быть выше,
На разум не надеяться вотще.
И, как в спасенье, верить в знаки свыше.
Иль верить хоть во что-нибудь вообще.
А вдруг, пустое дело – эти знаки?
Какая может быть оттуда весть?
И лишь листы исписанной бумаги
Помогут снова вспомнить: кто ты есть.
Вот стол накрыт, как ранее бывало.
Все близкие друзья за тем столом.
И счастья много, а печалей мало.
Так выпьем же и снова разольём.
13. Тун
жэнь. Единомышленники (родня)
То, что выпало Вам, что пришлось пережить –
Никогда и ничем не измерить.
Только боль отпустила и следует жить.
И опять Вы стоите у двери.
Вашей памяти груз, шрамы прошлых обид
Не пускают и держат, как цепи.
Не бывает чудес, и рука не спешит
Дверь открыть, чтоб шагнуть к новой цели.
Пересилить себя, победить в себе страх,
Извлекая уроки из присно.
Всё от Вас и для Вас, только в ваших руках
Сила выдержки и сила мысли.
Не спешите в объятия старых друзей,
Не пугайте своим воскрешеньем.
Пусть само провиденье течением дней
Возвратит вам их расположенье.
Пусть не будет восторгов. Смиритесь пока
С этим просто. Друзья тоже люди.
Но тепло и участие, словно рука,
Вас, как прежде, поддерживать будет.
А потом, по прошествии нескольких дней,
Без раскаянья и сожаленья
Отрешённо окинете взглядом друзей
И поймёте, что нет воскрешенья.
14. Да-ю. Обладание великим.
Когда людскими нечистотами помазанный
Пророк является в ваш дом в который раз,
Ему заранее, давным-давно предсказано
Спасти весь мир и умереть потом за нас.
А он упрямится. С улыбкою блаженною
Сам искупает человечества грехи,
Поскольку верит, бедный, что без вспоможения
Нам не зачтутся ни молитвы, ни стихи.
Ну что до нас ему? Он видел недоступное!
Но в совершенстве совершенствуясь, что день,
Однако, помнит быть для всех звездой попутною
И изгонять из душ пришедших мрак и тень.
В своём величии и самоотречении
Так непривычно обаятелен и мил,
Что даже те, кто не слыхал ещё речей его,
Уже наслышаны, о чём он говорил.
Он многолик, многоязык, как человечество.
Доступен всем, не всеми понят и ценим.
В ученики к нему приходят не за вечностью –
От осознания желанья быть иным.
Когда же час пробьёт, без тени усомнения
Пророк поднимет к Небу светлые глаза
И будет ждать того счастливого смирения,
О коем так ни слова и не рассказал.
15. Цянь. Смирение.
Произнесите моё имя впопыхах,
Произнесите лишь на выдохе, случайно,
В него не вкладывая тайный смысл прощанья,
Нам предрекаемого там, на облаках.
Себя смирением связав тугим узлом,
Освободиться, ради бога, не пытайтесь!
И в этой роли непреклонной оставайтесь,
Во избежанье столкновения со злом.
Мне так понятен Ваш надрыв и Ваш укор.
Желанье странное и страстное понятно.
Дуэль влечения и гордости невнятной
Не отпускает и терзает до сих пор.
Взгляните вглубь самой себя наедине
И Вам откроется в непризнанном свершеньи
Столь ожидаемое Вами утешенье,
Успокоение, как чистом детском сне.
Здесь нет помощников, здесь помощь ни к чему.
И бесполезно было бы стучаться в двери,
Но есть, поверьте мне, благословенный берег,
И Вам достанет сил отправиться к нему.
Произнесите моё имя впопыхах.
Как отзвук прошлого, мираж былых влечений.
И позабудьте в мире без ограничений,
Где вольный ветер понесёт вас на руках.
16. Юй. Вольность.
Всё течёт и меняется,
Молодеет и старится,
Да в узоры сплетается
На открытой руке.
И спросил бы, да некого.
А кто есть, тому некогда:
Из варягов да в греки,
Мол, время плыть по реке.
Заплутаешь, заблудишься,
В круговерти закрутишься.
Не заметишь – оступишься,
Поломаешь крыла.
А коль сам успокоился,
Да впустил солнце в горницу,
Тут тебе и откроются
Потайные слова.
Манит удалью вольница –
Убежать, не опомниться!
Всё, что хочешь исполнится.
Ни грехов, ни забот!
А очнёшься – да где ж она?
Превратилась в стакан вина.
И сосёт твою кровь вина
За нелепый уход.
Все пути и дороженьки
Пред тобой расположены,
Супостаты низложены
И сомнения – прах.
Все мечты достигаются,
Все друзья откликаются,
Даже боги склоняются
Пред тобой в небесах.
Вот тогда научись прощать,
Никогда не руби с плеча.
Это кровушка горяча
Да труб медных напев.
Надорвёшься – измаешься,
Отрезвеешь – покаешься,
Но как свечка оплавишься,
Ничего не успев.
А коль в мудрость большую влез,
За деревьями помни лес
И в чащобах пустых словес
Не ищи себе дом.
В этом нету большого зла,
Но куда бы не занесла
Спесь напыщенного осла,
Он не станет орлом.
17. Суй. Последование.
«Подожди меня, подожди.
Свой фонарик в руках зажги.
Я не вижу вокруг ни зги, будто слеп»
«По земле иль по облакам
Ты ступай по моим следам.
Я фонарик тебе отдам, видеть след»
«Может, зря я с тобой иду?
Может быть, на свою беду
Я оставил, словно в бреду, свой приют?»
«Будешь плакаться – уходи.
Нам с тобою не по пути.
По дорогам миров бродить – тяжкий труд»
«Опасаюсь я одного:
Потерять себя самого,
А взамен потом ничего не обресть»
«Если смело со мной пойдёшь,
Не утратишь, а обретёшь.
Остальное, поверь мне, ложь или спесь»
«Подожди же, не торопись!
Этим воздухом насладись
И на звёзды всласть наглядись. Красота!»
«Это всё суета сует.
Если ж мой потеряешь след,
На вопрос не найдёшь ответ никогда»
«Как же жить тогда? Научи!
Не теряться во мгле причин?
Средь вершин или средь пучин видеть тор?»
«Просто верь в свою цель сполна,
Даже если она странна.
Ведь сомнений любых стена ниже гор»
«Пройден путь наш.
В конце пути подскажи мне,
Куда идти и какие слова найти напослед?»
«Ты письмо напиши домой,
Что и дальше идёшь со мной
И под Западною горой жди ответ»
18. Гу. Исправление
{
порчи
}
Красным солнышком освещаемы, тёплым дождиком очищаемы
Беды пращуров, как полынь – трава, думы пращуров – недобры слова.
Милой матушке всё прощается да в поклон земной обращается.
Сгинь тоска – печаль, старость сгинь в глуши! Камень тягостный упади с души!
Родный батюшка, подними глаза! Стороной прошла слов твоих гроза.
Не смотри на чадо с опаскою, приголубь его теплом – ласкою.
Всё забудется, всё исправится, сын со всеми бедами справится.
Подождём пока, делать нечего. Мудренее, знать, утро вечера.
Призывая все силы светлые. Оглашая знаки заветные,
Сын к великому обращается: пусть грехи отцов им прощаются!
Что там было дале – неведомо, всё к утру забвению предано.
Старший сын во сне улыбается, хвалит сам себя, не нахвалится.
19. Линь. Посещение.
Что произошло? Какие звёзды родились?
Мир опять изменится иль мне перемениться?
Вихрем ветра летнего легко взмываю ввысь,
Чтобы в созерцании там с радостию слиться.
С этим новым чувством я опять бегу к тебе.
Светофор мигнёт мне изумрудным глазом лета.