Прелюдия к Гробнице Уничтожения. Весть о проклятии смерти распространяется по всему Фаэруну!Барт Кэрролл
На городских лестницах ходили шутки. Не сказать, что забавные, но Пион слышал одну и ту же везде, где бы он ни был – в игровых залах Невервинтера, в пивных, на общественных площадях, в переулках, в библиотеках и даже в классах ... везде, где была шахматная доска, лежащая для состязаний.
Шутка гласила о том, что шахматные фигуры забрали, и теперь ими уже никогда не смогут играть – ни для игры в шашки, ни для других игр.
– Кто же коллекционирует все эти старые шутки, – обычно язвил в ответ Пион. – Среди них уже полно моих.
Шутка как бы отражала слухи из храмов и церквей о проклятии смерти. Теперь никого нельзя было вернуть из мертвых. Для Пиона не имело значения, сколько раз он это слышал. По правде говоря, ему было плевать, на исход своих игр, кроме того, что он узнавал больше фишек.
А должен был – ведь от этого могла зависеть его собственная жизнь.
Когда фестиваль в Невервинтере прошел без участия Альфина Бископа, это было замечено без особого беспокойства. У города было достаточно мыслей. К тому же Бископ когда-то служил Торму. Хотя в эти дни он оставался в основном на пенсии в своем особняке, небезосновательно было полагать, что иногда он путешествовал по Королевствам.
Затем прошли Празднество чудес Гонда. И Праздник Высокого урожая. А потом Маскарад лжецов, и беспокойство наконец начало расти. Вдобавок новости из храмов – из всех храмов, что заклинания и высшие обряды, которые возвращали мертвых к жизни, больше не работали. А теперь исчез один из знаменитых клериков города. Даже слуг Бископа давно не видели.
Если быть точным, по подсчетам гильдии Пиона, их не видели по крайней мере последние шесть месяцев. Так что, поместье священника оставалось без присмотра.
В течение десяти дней секта Теневых Воров Невервинтера разрабатывала это задание. Пион знал, что никогда не был для них хорошим карманником, еще худшим контрабандистом и совершенно унылым уличным бандитом. Но где он всегда преуспевал, так это в азартных играх. Никто в гильдии не играл с ним в кости или карты, и ему всегда поручали либо торговать в игровых залах Теневых Воров, либо играть в заведениях конкурентов.
– Что ты знаешь о шахматах? – спросили сержанты гильдии.
Пион пожал плечами.
– Достаточно, чтобы сыграть в товарищеской игре, но недостаточно для соревновательной.
– Тогда поработай над этим, – сказали ему. – И быстро.
Они объяснили, что сам Альфин Бископ любил шахматы. Сообщается, что священник приносил с собой шахматную доску во все свои экспедиции, вплоть до того, что играл против серебряного дракона с собственной жизнью на кону. И выиграл. А один раз против синего дракона, где проиграл, а затем был воскрешен своим храмом. Так что, как бы он ни запирал хранилище своего поместья, это должно быть связано с шахматами. На что и намекал спроектировавший его хранилище чернокнижник, после того, как агенты гильдии продали ему множество драгоценных камней видения для следующего творения. Найдите решение для игры, и хранилище откроется, проиграешь и будешь убитым.
С точки зрения Теневых Воров, единственная трудность заключалась в том, как незаметно протащить Пиона внутрь.
– Мы превратим его в мышь, – предложил один из волшебников гильдии. – Пусть он пролезет внутрь.
– По пути, в канализации, могут быть хищники, – предупредили его сержанты.
Пион ничего не сказал, но и не беспокоился по поводу их плана, особенно когда они рассматривали возможность добавления дополнительных сложностей – что, возможно, один из фамильяров волшебника, квазит, будет путешествовать рядом и защищать мышь. Пион знал о злобном квазите. Он убьет Пиона при первой же возможности и превратит его череп мыши в крошечный шлем.
– Газообразная форма, – предположил другой волшебник. – Пусть он перелетит.
– Не могу не напомнить о ветре. – Этот план понравился Пиону не больше, с еще более усложненной идеей гильдии мастеров, при который рядом летело бы механическое устройство и дуло в нужном направлении. Пион знал этого мастера – его последнее устройство затянуло плута в уборную, где он и умер.
В конце концов, они привели Пиона в задний переулок и произвели простое заклинание прохода.
Пион прокрался в поместье, продвигаясь по шахматной доске, отмечая клетчатую плитку пола. И кроме себя, других фигур не обнаружил. Здесь больше ничего не было, никакого освещения, кроме проникающего через высокие арочные окна лунного света.
Он слышал о воинах-ветеранах, которые строили свои цитадели в дебрях, очищали земли от опасностей, чтобы затем основать свои собственные небольшие владения, герцогства и княжества. Здесь, на окраине Невервинтера, Бископ построил свою крепость в виде особняка – небольшого, но не менее впечатляющего. Пион был заворожен здешними трофеями и экспонатами - чучелами совомедведя, гираллона, глефом бородатого дьявола, веревкой эринии, крючковатым древовидным оружием осилута. Он прошел мимо массивной закрытой двери, тяжелые створки которой походили на перекованные конечности железного голема, а рука образовывала дверную ручку.
Его сердце почти остановилось, когда он наткнулся на припавшую на колени горгону. В конце концов, когда ни один из них не двинулся с места, Пион решил, что это просто очередной трофей. Горгону переделали в стол, ее спина превратилась в гладкую, ровную поверхность шахматной доски, а фигуры располагались так, словно в самом разгаре игры.
Фигуры, огромные, как кубки, странно мерцали на свету. Они притянули Пиона ближе.
Еще ближе, и он увидел глифы, вырезанные на квадратах шахматной доски. Пион сразу понял, что ему нужно будет сделать единственный правильный ход, поставить мат королю противника, и таким образом, сформируется правильная комбинация символов.
И тайное хранилище Бископа откроется.
Он также видел, как мерцали его фигуры. Тело каждого состояло из неизвестного кристалла или стекла, окрашенного в темный цвет для черного игрока, в котором находилась фигура крошечного мефита или беса. Пион отметил, что заключенные духи вооружены крошечными лезвиями, и они корчились и шипели на него в своих шахматных клетках.
Пион изучил доску. Вспоминая свои многочисленные партии и уроки, он увидел способ поставить мат черному королю. Когда он потянулся за белой королевой, чтобы атаковать, бес внутри безуспешно ткнул его из-за стекла.
Он хорошо помнил.
В стекле открылось крохотное отверстие, когда он поставил фигуру, и почувствовал укол. Крошечный клинок беса уколол его в большой палец.
И Пион провалился в забвение.
Когда он проснулся, то обнаружил себя на диване в другой камере, с панорамными окнами в куполе и огромным телескопом. Медленно повернув голову, он понял, что это комната за дверью из железного голема.
И дверь оставалась открытой.
Он начал представлять, как медленно и тихо продвигается к дверному проему, как заметил, что железная рука, образующая ручку, шевелит пальцами. В него закралось подозрение, что если он побежит к двери, она либо закроется, либо, еще хуже, схватит его.
– Хорошо сыграно, – произнес глубокий властный голос. – Ты знаком с правилами шахматной игры, по крайней мере, достаточно, чтобы поставить мат черному королю. К несчастью для тебя, это был не тот король.
Пион повернулся и последовал за голосом к фигуре, вырисовывающейся на фоне окон.
– Возможно, было естественным предположить, что нужно победить черного короля, победить зло. Но нет, шахматы – это игра самодисциплины и мастерства. Вместо этого ты должен был победить белого короля, преодолеть себя. Ты даже не мог предположить такую возможность, не так ли?
Пион осмотрел свою руку. Укол в большом пальце все еще был на месте, боль в ране уменьшилась до слабой пульсации.
– Ты должен был умереть, плут. – Фигура наконец отвернулась от окна и подошла. – В любой другой раз, я бы позволил тебе умереть…однако сейчас мне нужен слуга.
Пион заметил больных животных. Баран, единственным признаком прежней силы которого заключалась в ширине тела, был покрыт истонченной и разлагающейся шкурой, неспособный даже поднять собственную голову под тяжестью рогов. Подошел Альфин Бископ. Когда он попал в поле зрения, Пион отпрянул. Остатки волос священника свисали вниз, кожа желтовато-желтая, сочилась, нос уже сгнивший и трупный: эдакий образ демона Антраксуса, живого человека, превращающегося в нежить.
– Что… – Пион медленно обретал голос. – Что вы хотите, чтобы я сделал?
– Я хочу, чтобы ты доставил сообщение.
По словам Бископа, сообщение должно быть доставлено Арфистам – организации, как он намекнул, способная задержать Теневого Вора, после доставки сообщения.
– Это риск, на который тебе придется пойти. Сообщение очень важно.
Из всех планов, с квазитами и заводными устройствами, Пиону меньше всего понравился этот. Он не собирался ничего доставлять.
– Где твои собственные слуги? – спросил он, растягивая время для того, чтобы попытаться убежать через дверь. – Что с ними случилось?
– Ушли, - сказал Бископ. – Все ушли. Мои самые доверенные слуги, которых я вернул в этот мир, чтобы найти ответ. Они ничего не узнали или не вернулись. Что касается остальных, то некоторые бежали отсюда самостоятельно. Бросили свою службу. Остальных я уничтожил. В конце концов, они мне больше не понадобились бы. Единственные новости, которые я когда-либо получал, касались членов моей бывшей группы ... о тех, кто когда-то умер и тоже вернулся. Кажется, мы все разделяем общую судьбу. Мы гнием.
– … То есть…подобные новости по всему городу, – сумел прошептать Пион.
– Думаю, на всем Побережье Мечей. – Бископ отвернулся, избавляя Пиона от неприятного лицезрения. – Похоже, дар забирают обратно. Какой бы дар ни был, что вернул нас. Наше воскрешение… возможно, оно никогда не было божественным благословением, но временным… возвращением к жизни, оплаченное нашим будущим состоянием – было ли оно вообще благословением? Интересно теперь ... Как ты думаешь?