— Да, форма там вполне классическая, — покраснела женщина ещё сильней.
— Вот и ответ на вопрос. Нет, слухи о его тайном родстве с понтийской знатью, скорее всего попытка скрыть истину за потоком дезинформации. Нагнать туману, чтобы правду было ещё сложнее найти. А по поводу титула, надо подумать, посмотреть дворянские книги, возможно найдётся угасший род с открытым правом наследования…
— Постойте! — перебила мужчину графиня, тут же осеклась глядя в его слегка удивлённые глаза и потупилась, — простите, ваше сиятельство.
— Договаривайте уж, — милостиво кивнул тот.
— У нас тут недавно скоропостижно скончался барон Марнгаузе, не оставив наследников, — сообщила Злотана, — без родни и семьи. Поместье с родовыми землями давно спустил, остался только дом в Старом городе. Порядком обветшалый. Не дом, в общем, а развалюха. Но главное, титул.
— Да-да, — хитро прищурился глава Канцелярии, — титул, а дом совсем ни при чём?
Женщина вновь покраснела, опустив взгляд, произнесла с некоторым смущением:
— Вас не проведёшь. Да, я на него посматриваю. Очень выгодное расположение, всё-таки, Старый город, это Старый город. Ценен не сам дом, а место под ним. Что если его оформить Вольдемару вместе с титулом в качестве благодарности за заслуги перед Империей?
— И через последующую женитьбу, домом завладеть. А выкупить не хотите?
— Бесполезно, — поджала губки графиня, — на аукцион собрались все торгаши Нового города. Спят и видят переехать внутрь городских стен. Мне по секрету уже такие суммы озвучивают, что готовы выложить за дом, что никаких сбережений бедной графской вдовы не хватит. А тут такая возможность.
Хм, — задумался граф, — с бароном это удачно выходит, да, но вот с домом… Нет, о заслугах объявлять опасно. Обязательно начнут выяснять, узнают про лича. Слухи-слухами, но награда это официальное подтверждение. Возникнет страх, паника, повылезут, как грибы после дождя, всевозможные сумасшедшие, возвещать пришествие судного дня. Особо впечатлительные побегут на корабли, думая, что на другом конце Яола их ждёт спасение. Купцы взвинтят цены, поползёт вверх преступность. Стража перестанет справляться, придётся отвлекать часть легионов на внутренние проблемы. Это неизбежно ослабит наши границы и Протекторат может воспользоваться ситуацией, воодушевлённый известием о появлении древней нежити. А это война, рухнувшая экономика, повсеместный голод, разруха и смерть…
Граф замолчал, глядя в пустоту.
Впечатлённая нарисованной картинкой, графиня охнула:
— И это всё из-за дома?
— Ну, это, конечно, самый худший вариант, — заметил глава Канцелярии, — если нам совсем не повезёт, но мы должны готовиться именно к нему. Так что нет, обойдёмся без увековечивания этого подвига.
— И что делать?
— Да, в общем-то, ничего особенного, — улыбнулся граф, — думаю мы найдём в Канцелярии бумагу, в которой барон признаёт Вольдемара Локариса своим наследником. Барон, я думаю, возражать не будет. Так что будет теперь ваш Вольдемар, теперь бароном Локарис-Марнгаузе, со всем причитающимся ему наследством.
— Спасибо, ваша светлость, — Злотана склонилась в глубоком поклоне.
— Считайте это авансом за будущие результаты.
— Какой ещё барон?!
— Барон Марнгаузе, — терпеливо повторил работник магистрата, — вот, распишитесь в принятии наследственного титула.
Я машинально черканул в придвинутом ко мне листе, так до конца не понимая, что происходит.
Меня выдернули прямо посреди занятий, ничего не объяснив и потребовали явится в магистрат по неотложной надобности. На мой недоумённый взгляд, Сильвия только пожала плечами, сама будучи не в курсе происходящего. И вот, уже там, меня огорошили сообщением, что я, теперь, оказывается, какой-то барон.
Невозмутимый чиновник, слегка присыпал чернила песочком, затем подул, после чего убрал лист в папку, а мне выдал свёрнутый трубочкой пергамент.
— Ваша грамота, подтверждающая титул. Поздравляю, барон Локарис-Марнгаузе.
Я пожал протянутую руку, всё ещё находясь в тягостном недоумении. Оно и в целом, со всей моей загрузкой, информация туго доходила, а тут ещё и не пойми откуда взявшееся баронство.
Выйдя на крыльцо магистрата, я задумчиво посмотрел на свиток в руке, затем, прищурившись, на солнце. Был полдень, а значит между занятиями наступил часовой перерыв и спешить в Академию обратно, необходимости уже не было.
— Ах да, господин барон, — из дверей, следом за мной, выбежал всё тот же чиновник, протянул мне увесистую связку ключей на витом металлическом кольце, — ключи от вашей резиденции.
— Какой резиденции?
— Ну как же. Наследство ваше, баронское. Трёхэтажный особняк, в Старом городе. Единорогов проход девять.
— Какой-какой проход?
— Единорогов, — любезно повторил клерк, — по легенде, при закладке города, именно там появился единорог и прошел триста метров, прежде чем вновь исчезнуть. По его следам и была проложена первая улица города, на которой стоит ваш особняк. На этой улице живут самые старейшие рода Анкарна, к которым относился и род барона Марнгаузе, к которому вы, согласно завещания, теперь также относитесь. Очень рад, что этот славный и древний род не прервался и особняк по прежнему имеет хозяина. В ином случае, нам бы пришлось выставить его на аукцион.
— Аукцион принёс бы много денег в казну магистрата, — заметил я.
— Род Марнгаузе, как и его резиденция, это часть истории города, — строго заметил тот, уже разворачиваясь, чтобы уйти, — это куда важнее денег.
— Во дела, — пробормотал я, глядя вслед скрывающемуся в дверях мужчине, — чиновник и думающий об истории, а не о деньгах, удивительно.
Опять перевёл взгляд на свиток и кольцо с ключами, но меня снова отвлекли.
— Вольдемар, какими судьбами!? — услышал я слова сказанные таким знакомым голосом.
Рядом с крыльцом, со скрипом остановилась чёрная графская карета и графиня Честер с улыбкой выглянула из неё, приоткрыв дверцу.
Я заулыбался в ответ. Пожалуй, к этой женщине, из всех моих знакомых, я испытывал самые тёплые чувства. Не в последнюю очередь за её готовность помочь. Уже и не упомнить, сколько раз она меня выручала.
Вот за эту мысль я и ухватился, потому, что некоторая помощь мне как раз и нужна была, чтобы разобраться с этим титулом и наследством.
Поспешно сбежав по ступеням, я остановился подле кареты, чмокнул подставленную ручку и с чувством произнёс:
— Графиня, вас мне послало само провидение!
— Возможно, возможно, — довольно стрельнула глазками женщина.
Нырнула обратно, в глубь кареты.
— Вольдемар, не стойте, садитесь и рассказывайте, что у вас стряслось.
Взобравшись внутрь, я плюхнулся на сиденье, помотал очумелой головой, а затем протянул Злотане оба предмета.
— Вот, прочтите, так будет проще, потому, что я и сам до конца не понимаю.
Та приняла пергамент из моих рук, развернула и принялась читать. По мере чтения брови её поднимались всё выше и выше, пока, наконец, она не взглянула на меня со смесью удивления и восхищения.
— Вольдемар, вернее, господин барон, позвольте вас поздравить. К тому же род Марнгаузе…
— Да-да, — покивал я, — меня уже просветили, что это один из родов основателей города.
— Большая честь, — кивнула графиня, — род давний, а знатность определяет не только титул, но и количество благородных предков, а у вас их достаточно, чтобы в любом дворянском обществе не чувствовать себя чужим.
— Злотана, — отбросил я этот высокопарный тон.
Подался вперёд, заглядывая ей в глаза и касаясь лежащей на сиденье ладони:
— Ты же понимаешь, что я к этому Марнгаузе не имею совершенно никакого отношения. Это какая-то ошибка. Я не могу быть его наследником. Да я даже не знал о нём до этого момента, как и он, уверен, не знал обо мне.
Графиня нахмурилась, ещё раз взглянула в документ, затем серьёзно произнесла:
— Нет, Вольдемар, никакой ошибки. Это печать Имперской Канцелярии, а она не ошибается. Ты действительно, теперь барон Локарис-Марнгаузе, полноправный владелец всего имущества рода и причитающихся ему привилегий.
— Значит, знатный и богатый? — хмыкнул я, пытаясь освоиться с новым статусом.
— Насчёт первого, — определённо, а вот со вторым… — графиня вздохнула, отведя взгляд.
— Я, почему-то, так и подумал, — вздохнул в ответ, — вот почему всё всегда, кроме денег?
Глава 3
— И вот это оно?!
Выбравшись из кареты, я уставился на ржавые узорчатые ворота, одна из створок которых уже явственно успела покоситься, и на такой же ржавый забор увитый разросшимся плющом.
По сравнению со стоящими рядом респектабельными участками, где чувствовалась рука садовника, доставшийся мне, смотрелся как гнилой зуб среди здоровых. Даже возвышавшийся над забором и вымахавшими деревьями дом был мрачным, тёмным логовом вампиров или ещё каких привидений. По крайней мере в кино показывали именно такие.
— К сожалению, да, — произнесла выбравшаяся следом графиня, — старый барон, будем честны, спустил всё своё состояние задолго до смерти и жил на пенсионное обеспечение отставного офицера Легиона. Его он тоже пропивал, поэтому дом и сад в таком запущенном состоянии.
— Как только дом не пропил, — буркнул я, подойдя и осторожно дёргая ворота, — желающих, что-ли, не нашлось?
— Желающих было бы достаточно, — оглядела зорким взглядом улицу Злотана, — только родовое гнездо неотделимо от рода. А то были разные мошенники, пока императорский эдикт не вышел.
Я прошелся вдоль забора, в просветах между зеленью густо увесившей ржавые решётки пытаясь разглядеть двор. Преуспел мало, потому что заросло всё капитально. Вздохнул, какое-то шестое увство настойчиво уговаривало внутрь не заглядывать, но, похоже, надо.
Графиня оказалась куда деятельней меня и когда я вернулся, то увидел как она настойчиво пытается отпереть массивный висячий замок, ключом со связки.
— Заело, — расстроено произнесла она, прекратив бесплодные попытки, — давно не открывали.