— Я откуда знаю? — буркнул Макс.
— Все, не злись, это ведь ваш с Пашкой знакомый?
— Да.
— Не скажешь кто?
— Нет.
— Окей, что в коробочке?
— Смотри сама.
Открыв коробочку, обнаружила золотую цепочку с кулоном в виде сердца.
— Красиво, — улыбнулась, — но я не могу это принять.
— Почему?
— Золото терпеть не могу, — усмехнулась, отодвигая от себя дорогущий подарок.
— А золотые сережки исключение? — усмехнулся Макс.
— Твой подарок, между прочим, как я могла отказать? — улыбнулась, прикоснувшись к сережкам.
— То есть мне не можешь, а ему спокойно?
— Макс, сам посуди? За красивыми словами или самый настоящий трус, или неуверенный в себе мужчина.
— А если ты ошибаешься, и парень хотел подарить тебе романтичную сказку?
— Допустим, это интересно, но я немного про другое. Два года капать слюной на девочку и ни разу к ней не подойти, какие выводы напрашиваются? Здесь либо чувства выдуманы, либо мужчина настолько не уверен в себе, что просто кошмар. Меня, как девочку, эти варианты не устраивают. Тем более, может, пообщавшись со мной, он осознал, что я не настолько идеальна, как он думает? В общем, это очень приятно, но отдай пожалуйста письмо и подарок обратно. Скажи, что, если хочет, мы можем встретиться, по-другому я не готова общаться.
— Хорошо, передам, спасибо за завтрак, — натянуто улыбнулся Макс, поднимаясь.
— Макс, я не хотела тебя задеть, — остановила Устинова, схватив за локоть прежде, чем он вышел из кухни.
— Я-то тут причем? — усмехнулся.
— Я же вижу, что тебе неприятно быть Почтой России и передавать такую новость. Просто я хочу, чтобы ты меня понял. Парни так умеют красиво говорить, но потом это оказываются всего лишь слова. Я не хочу больше сопливого мальчика, который испугается тебя и убежит. Мне хочется быть с сильным и уверенным в своих чувствах мужчиной. Или не быть ни с кем.
— Я понял, не волнуйся, — приобнял меня Макс.
— Всё равно я чувствую себя не очень, — призналась, вдыхая крышесносный запах.
— Прекрати, он поймет.
Черт, а я уже себе надумала вчера, что Устинову нравлюсь, даже хотела присмотреться, а тут такое. Даже обидно, что он не сам, а его кто-то просил.
Максим
Удар.
“Или самый настоящий трус”.
Удар.
“Или неуверенный в себе мужчина”.
Удар.
— Хватит молотить грушу, — раздался голос друга.
Удар.
“Меня, как девочку, эти варианты не устраивают”.
Удар.
“Я не хочу больше сопливого мальчика”.
Удар.
— Твою… (Пи-пи-пи-пи)! — ору, избиваю грушу.
— Успокойся, — повышает голос Паша.
Оборачиваюсь, в зале каждый смотрит на меня с изумлением. Мне не свойственно так выражать чувства, обычно со всеми я слишком вежлив, особенно, когда нахожусь на грани. Предпочитаю держать эмоции под контролем, чтобы не совершать ошибки.
— Она права, я совершенно в себе не уверен, — утыкаюсь лбом в грушу.
Паршиво.
— Вспомни, из каких передряг ты вытаскивал наш бизнес, неуверенные люди себя так не ведут.
— Какой к черту бизнес? — рычу.
— Мне так и хочется двинуть тебе по физиономии, чтобы в себя пришёл.
— Так ударь!
— Я, конечно, понимаю, кровь кипит, п@@@юлей хочется, но это не ко мне, у меня сегодня особенный день, чтобы с разбитой рожей ходить.
— Что мне делать? — вздыхаю, опуская руки.
— Во-первых, прекратить ныть, и послушать своего друга. Во-вторых, спустить сеструху с пьедестала. Ты её любишь, это я уже осознал, но ты относишься к ней, как к хрустальной, что ли. В роли друга ты превосходен, но как только свои яйца пытаешься подкатить к Кире, в тебя вселяется пятнадцатилетний пацан, который путём даже изъясняться не может. Что за херня с письмом? Ты об стену, что ли, стукнулся? Даже думать не хочу, что ты там понаписал. И вообще, о чем ты думал, когда сам же доказывал ей не один год, что за слащавыми обещаниями ничего нет. Сам, мать его, вылавливал пацанов, запугивал. Да ты когда мне написал, я блином подавился, напугав Ирку. Думала, не понравилось, — заулыбался Пашка.
— Она особенная, она заслуживает.
— Стоп! Обычная она, руки ноги, два глаза.
— Для тебя обычная, — злился.
— Ты совсем чокнулся от воздержания, что ли?
— Заткнись.
— Хорошо, попробую ещё раз. Есть девочки, которым нравится такие как ты, им нравится, когда перед ними преклоняются. Есть девочки, которые любят равноправие, такие любят постоянно доказывать, что и мужику в морду дадут, если надо. А есть моя стервозная сестра, которая хочет сильного мужика рядом видеть. Они с Иркой чем-то схожи. Им нравится, когда мужчины слегка властные, но заботливые. Короче у меня с этим тоже не все в порядке, я только начал разбираться, но вижу, что ты совсем в другую сторону копаешь. Единственное чего ты добьёшься, так это гулять на её свадьбе с другим более шустрым пацаном.
— Даже думать не хочу.
— Макс, ты умный мужик, тебе двадцать шесть, ты состоялся в жизни, неужели тебе так сложно быть собой рядом с ней? Я тебе столько комплиментов за последние пятнадцать минут наговорил, что уссаться можно.
— Я хотел постепенно приручать её.
— Письмом? — изогнул бровь Пашка.
— Заткнись, я уже понял, что это хреновая идея.
— Аллилуйя! — Пашка посмотрела наверх.
— Рядом с ней я из крайности в крайность, понимаешь? Мне хочется одновременно зацеловать её и ляпнуть какую-то хрень.
— Ты лучше целуй, продуктивней будет. И вообще, почему не играть в открытую? «Я тебя люблю». «Ты моя». И все дела.
— Я боюсь, — сжал губы. — Сейчас у меня хотя бы есть надежда на наше будущее, а если она откажет, то и этого не будет.
— Братан, любовь сделала тебя дебилом.
— Не спорю, — усмехнулся, присаживаясь рядом с Пашкой.
— Все мы люди, и все чего-то боимся. Но поверь, всегда есть альтернатива. Хотел приручить, отлично! Только выбери другую тактику. Поиграй в френдзоне, медленно двигаясь в зону бойфренда. Только не тупи! Веди себя как обычно. Если тебе будет проще, составь план, потом покажи мне, я одобрю, и двигайся строго по плану.
— Может, и составлю, — усмехнулся.
— Вот, и мне главное принеси на подпись, а то твой генератор хороших идей сломался, выдавая розовые сопли.
— Слушай, сам хорош. Почему я не знал про то, что ты сохнешь по подруге сестры?
— Макс, ты же не начнёшь на меня за это обижаться, как девчонка? — кривлялся Пашка. — А то я понимаю, любовь сделала тебя таким чувствительным.
— Правый, левый?
— Всё- всё, остынь! Да не хотел я об этом признаваться даже себе, какой делиться этим с тобой?
— И что вы собираетесь делать дальше?
— Подадим заявление в ЗАГС, — довольно заулыбался Пашка.
Удивительно, как он об этом спокойно говорит.
— Ира знает?
— Нет, — усмехнулся.
Весело им будет вместе жить, ничего не скажешь.
— Мне бы так просто.
— Поверь, и у тебя все не так сложно, ты сам усложняешь. Хотя, может, если бы не я влез, то у вас все давно было на мази. Извини, не думал, что это действительно серьёзно.
— Забудь, толку сейчас об этом говорить.
— Ладно, давай прекращай загоняться и бери себя в руки, а я поехал, меня Ирка дома ждёт.
— Спасибо, что приехал, — пожал руку и хлопнул пару раз по плечу.
— Обижаешь, как я мог пропустить такой момент? Буду своим племянникам рассказывать, какой у них был тупой батя
Кира
— Мам, ты догадывалась? что Пашка сохнет по Ирэн? — спросила, когда мы с мамой лежали в спальне с масками на лице.
— Не сразу.
— Почему мне не сказала? — дернулась и с правого глаза свалился огурец.
— Не сейчас, лежим, молчим и наслаждаемся, — протянула мама.
Как здесь лежать спокойно? Когда час назад поговорила с подругой по телефону и узнала о невероятных качествах своего брата. Ласковый, нежный, любящий.
Меня слегка затошнило от такого коктейля чувств. В общем любовь морковь и не видать мне подруги в ближайшие месяцы, пока они там навлюбляются.
Эх, тоже так хочу, заразила меня Долбенко своим восторгом.
И главное, как назло, кандидатов нет, про мистера письмецо я даже думать не хочу. В универе может, кто смелый появится? Или уже пора самой брать в свои руки, так сказать, пока сама не сделаешь, ничего не получится.
Перебирая в голове возможных кандидатов, которые ещё не перечеркнуты красным крестом, наяривала огурец, пока мама не видит.
— Что это хрустит? — подозрительно спросила мама.
— Ничего, — ответила, проглотив последний кусочек огурца.
— Ты снова огурцы съела? — спалила мама.
— Мама, что поделать, если они так вкусно пахли.
— Невыносимая, — обидчиво засопела.
— Не обижайся, лучше посоветуй, как добиться мужчину.
— Что? — ошарашено спросила, сев на постели.
— Ты не слышала мой вопрос?
— Слышала, и от тебя, — повторила мама.
— А здесь кто-то ещё есть?
— Хватит ёрничать. Мне надо все смыть и желательно выпить чай с мятой, я столько лет ждала, — защебетала мама, шустро скрывшись в ванной комнате.
Реакция понятна, дочь впервые спросила совет. Мама давно ко мне подкатывала с разными разговорчиками, пытаясь стать подружкой. Где — то вычитала на форуме ерунду всякую и начала мне мозг выносить. Почему я про месячные с ней ни-ни, про секс молчу и в таком духе. Пыталась объяснить, что мы так-то живем в XXI веке, интернет на что? Он и про месячные расскажет и про все остальное, но маман, как всегда, напридумывала себе и обиделась.
— Ты почему ещё лежишь, иди смывай и на кухню, — приказала мама, пролетая мимоходом спальни.
А мне так неохота вставать, я в течении пяти часов честно вкалывала себе на хлеб, когда уходила с кафешки, все блестело от посуды до пола.
— Кира!
Ну вот, кто меня за язык тянул? Пришлось вставать, смывать масочку. Топать на кухню, где с заботой уже был накрыт стол, и любопытная мама ерзала на стуле.