Пустынь о согласии принять учителя Гренкова в обитель. Александр Михайлович,вызванный настоятелем о.игуменом Моисеем, неожиданно был поставлен переднеобходимостью дать решительный ответ о своем намерении поступить в монастырь.Он выразил желание остаться в монастыре. И только 2-го апреля 1840 года, поУказу Калужской духовной консистории, Александр Михайлович Гренков был зачисленв число братства. Несколько раньше - в начале января - он, по благословениюстарца Льва, перешел в монастырь, оставаясь в одежде мирянина. Теперь, пополучении указа о зачислении его в монастырь послушником, его одевают вподрясник и назначают на послушание. Некоторое время он был келейником старцаЛьва и чтецом (т.е. вычитывал в положенное время для старца молитвенныеправила, так как старец, по слабости телесных сил, не мог ходить в храм Божий),затем он был в хлебне, варил дрожжи, пек булки.
Сам старец Амвросий так вспоминал о своем первоначальном пребывании вобители: "Год жил (я) в монастыре на кухне. Пять келий переменил; жил и вкелье о.Игнатия, и в башне. На кухне год прималчивал, т.е. спросят что,скажу... А через год меня прямо в келейники взяли".
Исполняя обязанности келейника, Александр имел возможность часто посещатьстарца. Он относился к старцу со всей искренностью. Видя это, старец Леввозлюбил его. Однако старался воспитать в начинающем послушнике безгневие,смирение и терпение и с этой целью умышленно делал ему несправедливые выговоры,гневно крича на него.
ЖИЗНЬ В СКИТУ
В ноябре 1840 года послушник Александр Гренков переводится из монастыря вскит, где прожил около 50 лет, до самого своего последнего отъезда в Шамординолетом 1890 года. Несомненно, что стремление к строгой духовной жизни молодогоучителя было сразу отмечено старцами Львом и Макарием, и они находили, что емуполезнее жить в более безмолвном месте под непосредственным руководством старцаМакария. Но и после перехода в скит он продолжал ради душевной пользы ходить кстарцу Льву.
Первое послушание в скиту послушник Александр нес на кухне, исполняяобязанности помощника повара. Черная и трудная кухонная работа не смутилабывшего преподавателя духовного училища. "Молодой послушник, уже понявшийцену беспрекословного послушания богомудрым старцам, не стал рассуждать, чтопослушание не по нем, не по его силам..., а принял назначение старцев сосмирением, как из уст Самого Господа". Из жизнеописаний старца не видно,чтобы он когда-нибудь смутился каким-либо низким послушанием. Поваром на кухнебыл простодушный молодой послушник Герасим, который на год раньше Александрапоступил в скит, а по возрасту был на год моложе. Он был, подобно Александру,веселого характера и любил поговорить. Александр сначала старалсявоздерживаться от посторонних разговоров, но с простодушным братом Герасимом ончасто и откровенно беседовал. Поводом почти всегда служила одна причина:"горячая вода". И пока вода остывала, молодые послушники садилисьобыкновенно на прилавок, и дружеская непринужденная речь лилась из уст обоих,как быстро бегущая вода журчащего ручейка. Тут нередко вспоминались случаи изпрожитой жизни, каковых у собеседников было не мало. Впрочем, все этивоспоминания сводились всегда у них к одному заключению: "Слава иблагодарение Премилосердному Господу, Своим дивным Промыслом избавившему нас отвсей этой мирской суеты и пустоты и направившему ноги наши на путь мирен, втихой обители тружеников Божиих!" Эти беседы среди уединенной однообразнойтрудовой жизни были своего рода некоторым развлечением.
Вообще же Александр Михайлович старался в то время, по наставлению старцев,более внимать себе: избегал близких знакомств с кем бы то ни было, выходя изкельи лишь в церковь, на молитвенное правило, на послушания да к старцам.
Поварская работа отнимала у молодого послушника большую часть дня. Онаобязывала его приступать к ней с самого раннего утра и заканчивать послевечерней трапезы. Поэтому ему мало приходилось бывать на богослужениях, но этоприучало его к внутренней молитве во всякое время и везде. "МолитваИисусова часто бывала на его устах, когда его руки были заняты житейскимиработами".
Александр Михайлович имел возможность постоянного общения со старцемо.Макарием, что очень поддерживало и радовало его душу. "Как в то времяГосподь ко мне был милостив, - пишет он. - К старцу приходилось мне попослушанию ходить каждый день, да и в день-то побываешь не один раз: то сходишь(как к начальнику скита) благословиться насчет кушаний, то ударять ктрапезе". При этих посещениях послушник Александр рассказывал старцу освоем душевном состоянии. Поэтому его жизнь протекала без бурь и жестокойборьбы, и если были искушения, то благодаря своевременной исповеди и мудрымсоветам старца они легко побеждались, после чего в его душе восстанавливались мири спокойствие. Так, например, было через три-четыре месяца после начала егопослушания на кухне скита, когда его назначили главным поваром. Причиной этомупослужило то, что Герасим отлучился в это время по личным делам к себе народину. А когда он возвратился, то его не оставили в прежней должности, апредложили быть помощником Александра. Это понижение вызвало бурю волнений уГерасима и крайнее смущение Александра. Но это возмущение недолго беспокоиломолодых послушников, оно быстро рассеивалось после того, как каждый из нихрассказывал о своих помыслах старцу. Между ними воцарился мир, и они опятьстали задушевными друзьями.
Мудрые старцы Лев и Макарий старались, по выражению св. Иоанна Лествичника,"изыскать случаи для приобретения подвизающимися в деле спасения братиямивенцов терпения". Таким же образом они поступали и с начинающим монашескийпуть новоначальным послушником Александром. Однажды старец Лев надел ему наголову в присутствии многочисленного народа шапку одной монахини. Этим прозорливыйотец указывал на будущую его заботливость о монахинях, но в тот момент молодомупослушнику стоять в женской шапки среди народа было не очень приятно. В другойраз старец грозно отчитал его в присутствии лучших его друзей по духовномуучилищу. Когда они пришли к о.Льву, в это время в монастыре ударили в колокол квечерне. "Старец, сидевший на койке, в самоуглублении, с великимблагоговением произнес обычное иерейское славословие Господу: "БлагословенБог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков". Александру вообразилось,что старец сотворил обычное начало вечернего правила. "Аминь, - возгласилон. - Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Царю Небесный" и пр. Вдруг старецостанавливает его замечанием: "Кто тебя благословил читать?"Александр, по оптинскому обычаю, становится пред старцем на колени, кланяется вноги и просит прощения. Старец продолжает его отчитывать, а на долгие смиренныепросьбы послушника, он, как будто вовсе не замечая их, только стучал ногами,размахивал над его головой руками и грозно восклицал: "Ах ты, самочинник!Ах ты, самовольник! Да как ты это смел сделать без благословения?"
В это время Александр уже твердо стал на монашеский путь и во всем стремилсяотсекать свою волю и раздражение. Иногда старец не обращался к нему даже поимени, а просто называл "Химерой". "Таким-то горьким опытом, -свидетельствует Агапит, такою-то дорогой, кровавой ценой мало-помалу стяжевало.Александр боголюбезную добродетель смирения, и, так сказать, закаливался втерпении скорбей, которые нередко приходилось ему переносить от искреннолюбившего его старца о.Льва". Испытания смирения и воли послушника давалихорошие плоды. Старец часто говорил о нем в его отсутствие: "Великий будетчеловек".
Но недолго пришлось юному подвижнику руководствоваться окормлением мудрого старца.11 октября 1841 года о.Лев переселился в вечные обители. Скорбь послушникаАлександра увеличилась тем, что он не мог присутствовать при погребении, таккак был занят обычным своим поварским послушанием.
Но эта скорбь не была безутешна, потому что остался другой духовно близкийчеловек - о.Макарий. Незадолго до смерти о.Лев, прозревая о своем любимоммолодом послушнике Александре будущего великого старца, поручил его особенномупопечению своего сотаинника - старца о.Макария. Сам отец Амвросий об этомвспоминал так: "Покойный старец тогда призвал к себе батюшку о.Макария иговорит ему: вот человек больно ютится к нам, старцам. Я теперь уж очень сталслаб. Так вот я и передаю тебе его из полы в полу, - владей им, какзнаешь". Александр всецело передал себя руководству старца Макария, ещераньше, после перевода в скит, он горячо возлюбил его и теперь продолжалслужить ему так же усердно, как и о.Льву. Старцу нравился скромный ирасторопный ученый послушник, и он благословил перейти ему на новое послушание.Вскоре после кончины старца Льва послушник Александр Гренков стал келейникомо.Макария.
С кончиной старца Льва духовное окормление братии Оптиной Пустыни и всехдуховных чад, прибегающих к его мудрому руководству, не прекратилось."Взоры всех, приверженных к старчеству, обратились к о.Макарию, и ненапрасно: он вполне заменил о.Льва", - писал архимандрит Григорий. Впоследние годы жизни о.Льва он как равный разделял его труды. ПослушникАлександр, находясь у основания старчества, Промыслом Божиим подготавливался ксвоему будущему служению. Он помогал старцу, как некогда и о.Льву, в обширнойпереписке с лицами, просившими духовных советов и назиданий. В дальнейшем онстал помощником старца в духовном окормлении братии и посетителей. Келейникомо.Макария он пробыл четыре года. О том, какое влияние это близкое общение состарцем оказало на духовную жизнь и мудрость будущего старца Амвросия, можносудить по тому, как о.Амвросий в своих разговорах нередко употреблял выражения:"батюшка о.Макарий говаривал так-то", "при батюшке о.Макарийбывало так-то", "батюшка о.Макарий в таких случаях поступалтак-то".
Для Александра Гренкова это были годы высшей школы, когда он постигал наукуиз наук - монашескую жизнь. О том, как он терпеливо переносил искушения иприобретал смирение и послушание, уже было сказано. Кроме смирения ипослушания, юный подвижник приобретал навык молитвы, нестяжательности и многихдругих добродетелей. Любовь к молитве он имел еще в миру, и здесь "в