умрете. Возможно, вам поможет при каждом появлении беспокойных ощущений повторять раз за разом: «Я от этого не умру. Я от этого не умру. Я от этого не умру».
Или задайте себе вопрос Марка Аврелия:
Мешает ли вам произошедшее действовать и проявлять справедливость, щедрость, рассудительность, сдержанность, честность, смирение и прямоту?
Нет. Тогда возвращайтесь к работе! Подсознательно мы всегда должны задавать себе вопрос: нужно ли мне сходить с ума по этому поводу?
И ответ — для астронавтов, солдат, врачей и людей многих других профессий — должен быть таким: нет, поскольку у меня есть опыт таких ситуаций и я могу себя контролировать. Или: нет, поскольку я способен понять, что это не добавляет ситуации ничего конструктивного.
ТРЕНИРУЙТЕ ОБЪЕКТИВНОСТЬ
Не позволяйте первому впечатлению сбить себя с ног; просто скажите ему: подожди минутку, дай мне посмотреть, кто это и что представляет. Дай мне проверить.
Эпиктет, древнегреческий философ-стоик
Фраза «случилось нечто плохое» содержит два впечатления. Первое — «случилось нечто» — объективное. Второе — «это плохо» — субъективное.
Живший в XVII веке фехтовальщик Миямото Мусаси выиграл множество боев у опасных противников (иногда даже у нескольких сразу), и он сражался деревянным мечом. В трактате «Книга пяти колец»8 он отмечает различие между наблюдением и восприятием: воспринимающий глаз слаб, наблюдающий глаз силен.
Мусаси понял, что наблюдающий глаз просто видит то, что имеется. Воспринимающий — больше того, что есть. Наблюдающий глаз видит события без отвлекающих факторов, преувеличений и неверного восприятия. Воспринимающий отмечает «непреодолимые препятствия», «серьезные помехи» или даже просто «препоны». Это привносит в сражение наши собственные проблемы. Первый полезен, второй — нет. Если перефразировать Ницше, иногда самый глубокий подход — быть поверхностным, ограничиваться первым взглядом.
Сколько проблем создают наши суждения о том, что мы не контролируем? Как часто мы видим не то, что есть на самом деле, а то, что, по нашему мнению, там должно быть? Успокоившись и справившись с эмоциями, мы способны видеть реальность. И мы можем использовать для этого наблюдающий глаз.
Восприятие — это проблема. Оно дает нам избыточную «информацию», когда лучше бы сосредоточиться на том, что находится перед нами: готовый разрубить наше тело меч, важные деловые переговоры, возможность, озарение или что-нибудь еще.
Наш животный мозг все время пытается сжать пространство между впечатлением и восприятием. Думай, воспринимай, действуй — между ними миллисекунды. Мозг оленя велит ему бежать, потому что все плохо. И он бежит. Иногда прямо в ловушку. Мы можем ставить такой импульс под сомнение, не соглашаться с ним. И перейти на «ручное управление» — проверить угрозу, прежде чем действовать. Но это требует сил. А это мышцы, которые надо тренировать. Мышцы тренируют с помощью напряжения, поднятия и удержания тяжестей.
Вот почему Мусаси и большинство других мастеров боевых искусств сосредоточиваются не только на физической подготовке, но и на ментальных тренировках. И то, и другое одинаково важно и требует активной практики.
В трудах стоиков мы видим упражнение, которое можно описать как пренебрежительные выражения. Стоики использовали пренебрежение, чтобы изобразить вещи такими, каковы они в реальности, и «обнажать и разглядывать их невзрачность и устранять предания, в какие они рядятся»9.
Эпиктет предлагал ученикам, когда те цитировали какого-то великого мыслителя, представить себе его за занятием сексом. Это забавно. Вам следует сделать это в следующий раз, когда кто-нибудь попытается вас испугать или заставить ощущать себя неуверенно. Представляйте его кряхтящим, стонущим и неуклюжим в личной жизни — таким же, как все.
У Марка Аврелия был вариант этого упражнения. Он описывал роскошные или дорогостоящие предметы, не используя красивых эвфемизмов: жареное мясо — это мертвое животное, хорошее вино — перебродивший виноградный сок10. Цель состояла в том, чтобы увидеть все эти вещи без украшательств — такими, каковы они на самом деле.
Мы можем сделать это для всего и для всех на нашем пути. Вот событие — вроде бы значительное, но таково ли оно в реальности? Критики и скептики заставляют нас ощущать себя ничтожествами — так давайте укажем им их место. Намного лучше видеть вещи такими, каковы они на самом деле, а не такими, какими мы сделали их в своей голове.
Объективность означает исключение из уравнения субъективной части — вас. Подумайте, что происходит, когда мы даем советы? Чужие проблемы предельно понятны нам, а их решения очевидны. Когда же мы имеем дело с собственными препятствиями, всегда есть нечто, что отсутствует в рассказе о чужих проблемах, — наш жизненный багаж. С другими людьми мы можем быть объективными. Мы принимаем ситуацию, как она есть, и немедленно начинаем помогать друзьям решать ее. Странно и глупо, что для своей жизни мы сберегаем жалость и ощущение преследования.
Рассмотрите свою ситуацию так, как будто все происходит не с вами. Представьте, что это неважно, не имеет значения. Насколько проще вам было бы понять, что нужно делать? Насколько быстрее и беспристрастнее вы могли бы прикинуть сценарий и разные варианты действий? Вы могли бы отнестись к проблеме спокойнее и списать ее в расход.
Подумайте о различных способах решения проблемы, как будто ее рассматривают разные люди. На самом деле подумайте. С ясностью, а не с переживаниями — на это у вас еще будет масса времени. Это упражнение, поэтому оно требует повторения. Чем больше вы пробуете, тем лучше станет получаться. Чем лучше вы увидите вещи такими, каковы они на самом деле, тем чаще восприятие станет работать на вас, а не против вас.
ДРУГАЯ ПЕРСПЕКТИВА
Человек не просто существует, а постоянно решает, каким будет его существование, каким он станет в следующий миг. Подобным же образом каждое человеческое существо обладает свободой изменяться в любое мгновение.
Виктор Франкл, австрийский психиатр, психолог, философ
Во время Пелопоннесских войн афинский полководец Перикл готовился к отплытию, но вдруг тьма накрыла его 150-корабельный флот — случилось солнечное затмение. Среди экипажей началась паника, но Перикл остался хладнокровен. Он подошел к кормчему, снял плащ и закутал голову моряка. «Видишь ли ты в этом знак беды или несчастья?» — спросил полководец. Кормчий ответил, что нет. «Но та тьма отличается от этой только тем, — продолжил Перикл, — что ее причина больше плаща».
Греки были умны. Но за фразой Перикла стоит понимание, которое охватывает не только стоическую философию, но и когнитивную психологию: всё дело в точке зрения. Когда вы взглянете на проблему под другим углом, она потеряет власть над вами. Страх изнуряет, отвлекает, утомляет, он часто иррационален. Перикл прекрасно это понимал и сумел применить перемену точки зрения для победы над паникой.
Греки понимали, что мы выбираем зловещее объяснение часто в ущерб себе, а оно далеко не всегда самое простое. Мы боимся препятствий из-за ошибочности точки зрения, но всего лишь ее смена может полностью поменять и нашу реакцию. Как показал Перикл, задача была не в том, чтобы игнорировать страх, а в том, чтобы разъяснить происходящее. Когда возникнет страх, возьмите то, что вас пугает, и разберитесь.
Помните: только мы выбираем, как смотреть на вещи. Мы сохраняем возможность изучать ситуацию под другим углом. Мы не можем изменить само препятствие — эта часть уравнения нам дана, — зато точка зрения может изменить то, как оно выглядит. То, как мы подходим к препятствию, как его видим и что говорим себе, и определяет, насколько трудно будет его преодолеть.
Это вы выбираете, поставить ли «я» перед чем-нибудь: я ненавижу публичные выступления; я мандражирую; я от этого страдаю. Это добавляет лишний элемент: не само препятствие, а вы перед этим препятствием. При такой неправильной точке зрения вас поглощает и ошеломляет нечто, в реальности вполне незначительное. Так зачем подвергать себя этому?
Правильная точка зрения — это способ уменьшить размер препятствий (и невзгод). Но по какой-то причине мы склонны смотреть избирательно. Мы грызем себя за срыв сделки или пропуск какой-нибудь встречи. Если рассмотреть факт сам по себе — все ужасно: мы только что упустили 100 процентов какой-то возможности.
Но при этом мы забываем, как любит говорит миллиардер Ричард Брэнсон, что «шансы в бизнесе как автобусы: всегда придет следующий». Одна встреча — это ничто среди встреч, одна сделка — это всего лишь одна сделка. Возможно, на самом деле мы избежали опасности. А следующая возможность окажется еще лучше.
То, как мы смотрим на мир, меняет его восприятие. Дает наша точка зрения перспективы или только вызывает проблемы? Что мы в силах сделать, так это поменять точку зрения и стать максимально хладнокровным и готовым к решению поставленной задачи. Считайте это избирательным редактированием — не для того, чтобы обманывать других, а для того, чтобы правильно ориентироваться самим.
И это работает. Мелкие коррективы способны изменить, казалось, неизменное. Внезапно мы осознаем, что сильны там, где ощущали слабость. Мы обнаруживаем рычаг там, где его не было. Здесь есть два аспекта.
Контекст: ощущение более масштабной картины мира, а не только фрагмента непосредственно перед нами.
Рамки: собственный способ человека смотреть на мир, способ интерпретировать события.
И то и другое можно эффективно использовать для изменения ситуации, которая ранее представлялась пугающей.
Джордж Клуни провел первые годы в Голливуде в бесполезных прослушиваниях. Он хотел нравиться продюсерам и режиссерам, но ничего не выходило. Такое положение ранило актера, и Клуни винил систему в том, что она не ценит его.
Такой взгляд нам вполне знаком. Именно так мы ощущаем себя на собеседованиях при приеме на работу, при разговоре с клиентом или при попытке познакомиться с привлекательной незнакомкой в кафе. Мы подсознательно подчиняемся тому, что Сет Годин, писатель и предприниматель, называет «тиранией выбора».