В начале XVII века в Британии было принято решение, которое помогло проложить вековой путь к биткоину. Вероятно, устав от мелких монет, Яков I начал выпускать медный фартинг, покрытый оловом[146]. Впрочем, он далеко не первым отказался от благородных металлов: деньги из таких недрагоценных материалов, как бумага, существовали в других странах не первый век. Со временем аналогичный сдвиг произошел по всему миру. В конце концов, какая разница, из чего сделана монета, если за кусочек меди можно купить такое же количество пшеницы, как и за кусочек серебра? В итоге номинал валюты перестали привязывать к ее физической массе, и она начала становиться «виртуальной».
Одной из причин, по которым мы смирились с этим, было то, что такое решение поддерживало государство, со всей его мощью. Так, после появления новой монеты при Якове I подделка денег в Британии стала считаться особо тяжким преступлением: арестованных за него мужчин вешали (но не давали задохнуться), а затем четвертовали при жизни, а женщин сжигали на костре (но сначала обычно душили)[147]. Деньги – это упражнение в доверии, и их существование невозможно без системы. В прошлом такой уровень доверия могли обеспечить лишь государства с их полицейскими силами, арсеналами и тюрьмами.
В идеологическом отношении развитие биткоина на первых порах подпитывало стремление избавиться от необходимости в централизованном денежном институте, поддерживаемом угрозой насилия, санкционированного правительством. Любопытно, как отмечает журналист Эндрю Смит, что такая идея не оставляет равнодушными ни левых, ни правых: левым использование валюты, свободной от государственного контроля, сулит возможность радикального перераспределения богатства и власти, а либертариански настроенные правые видят в ней наивысшее проявление политики невмешательства[148].
Так и родилась идея о создании виртуальной валюты, не имеющей привязки к государству. Одним из главных препятствий оказались масштабы столь глобального проекта. Он мог быть реализован лишь в мире, где у каждого есть дешевый и легкий доступ к общей системе передачи финансовой информации. Такая система наконец появилась на заре третьего тысячелетия, когда возросла вычислительная мощность компьютеров, а интернет достаточно развился. Почва для прорыва была подготовлена.
Были и другие попытки использовать компьютеры и интернет для создания независимой валюты, однако ни одна из таких валют долго не продержалась. 31 октября 2008 года в рассылке криптографов, обсуждающих этот вопрос, появилось сообщение: «Я работаю над новой системой электронных денег»[149]. Его отправил пользователь под именем Сатоси Накамото, который также включил в свое письмо ссылку на сложнейшее описание того, как создать децентрализованную виртуальную валюту. Эта валюта называлась биткоин. Криптогики разобрали теорию, прощупали ее и признали рабочей.
Одной из главных проблем, которую предстояло решить создателям биткоина, было двойное расходование. При использовании подлинно виртуальной валюты переводы денег сводятся к передаче чисел с одного устройства на другое. В традиционной банковской системе банки следят за числами, устанавливают, кому что принадлежит, и обращаются к арбитру (такому как государственный орган или закон) в случае разногласий. В децентрализованной системе нет ни банков, ни государства, поэтому нечестный оператор теоретически может сделать одновременно два цифровых перевода разным людям, каждый из которых будет считать, что получил средства, хотя на самом деле со счета плательщика списалась лишь одна виртуальная «монета».
Гениальность биткоина отчасти состоит в решении этой проблемы с помощью так называемого стороннего реестра. В этой системе счет каждого человека (или «кошелек», как он называется в биткоине) имеет уникальный номер, уникальный номер также присваивается каждой «монете». При совершении трансфера номера кошельков отправителя и получателя и номер «монеты» объединяются в так называемый хэш. Если мой кошелек называется ABC, а ваш – XYZ, и я перевожу вам биткоин с номером 123, хэш может выглядеть так: ABC123XYZ. После этого хэш публикуется онлайн в свободном доступе, поэтому, если кто-то замечает, что биткоин 123 вдруг также оказался в кошельке DEF, поднимается тревога и транзакция отменяется.
Для этого, разумеется, людям нужно замечать подозрительные транзакции, а по мере увеличения их числа эта работа становится все сложнее. Зачем людям тратить время на поиск двойного расходования? Дело в том, что те, кто готов этим заниматься, время от времени получают в качестве награды свеженький биткоин. Эта практика проверки транзакций называется майнингом, и таким образом создаются новые биткоины.
При каждой транзакции в публичный протокол, называемый блокчейном, добавляется новый хэш. Следовательно, чтобы подтверждать каждую следующую транзакцию, майнеру необходимо просматривать все записи, чтобы он мог удостовериться, что транзакции не противоречат друг другу (так, если вы решите перевести биткоин ста двадцати трем людям с кошельком NOP, майнеру нужно будет сопоставить хэш первой транзакции, ABC123XYZ, с хэшем нового перевода, XYZ123NOP – и так далее).
Хэшироваться таким образом могут не только транзакции биткоинов. С помощью компьютерной программы можно захэшировать целый договор, тем самым сделав его гораздо короче изначального документа, а затем поместить этот хэш в публичный блокчейн, где он станет в неизменном виде доступен каждому. Если позже кто-нибудь попытается схитрить и скорректировать договор, любое изменение в документе приведет к созданию нового хэша, и можно будет доказать, что договор был изменен, сравнив новый хэш со старым. Именно поэтому многие светлые умы в восторге от биткоина, ведь лежащая в его основе концепция блокчейна радикальна и перспективна: это постоянный, публичный, неизменяемый архив данных, которые можно проверять в мгновение ока. Заключенные договоры, распределение голосов на выборах, результаты аудиторских проверок – очень многое можно хэшировать, размещать в блокчейне и навсегда сохранять на множестве компьютерных серверов, разбросанных по всему миру.
Разумеется, чем больше создается хэшей, тем сложнее становится работа майнеров. Так, по мере увеличения числа транзакций с биткоинами майнерам приходится проверять все большее количество операций, чтобы исключать возможность двойного расходования. Поскольку все производится электронно, возрастают и требования к вычислительной мощности. Раньше майнингом можно было заниматься даже на домашнем компьютере. Теперь, когда в день совершается более трехсот тысяч транзакций[150], в нем необходимо задействовать сотни устройств, объединенных в сеть, а также использовать охлаждающие установки промышленного уровня, чтобы оборудование не перегревалось.
Однако, каким бы сложным ни становился майнинг, это дело остается стоящим благодаря еще одному блестящему аспекту биткоина: максимальное количество биткоинов, которые можно добыть, ограничено двадцатью одним миллионом[151]. Когда этот лимит окажется близок, ценность каждого биткоина начнет возрастать, компенсируя усилия, затрачиваемые на майнинг. Если вам кажется, что встроенная в биткоин инфляция перекликается с уменьшением монет в музее Королевского монетного двора, вы правы. Отличие биткоина от настоящей монеты в том, что биткоин можно делить почти бесконечно, не боясь, что мелкие фрагменты затеряются среди диванных подушек.
Любой, у кого есть компьютер, может создать биткоин-кошелек и затем формировать для него новые, уникальные адреса, просто кликая мышкой. В широком смысле они напоминают номера банковских счетов (в отличие от примеров, приведенных выше, большинство биткоин-адресов состоит примерно из тридцати символов). Кошельки анонимны, и благодаря майнингу существует запас новых биткоинов, ранее не участвовавших в транзакциях. Если же вы не хотите заниматься майнингом, не беда: сегодня существует множество биткоиновых бирж, где можно обменять «реальную» валюту, например фунты или доллары, на виртуальную. К настоящему времени появились даже банкоматы, где можно пополнить свой виртуальный кошелек наличными.
Но в 2008 году изобретение Сатоси Накамото несколько месяцев оставалось игрушкой криптовалютных энтузиастов, которые примеривались к нему, занимались майнингом (что в первые дни, когда транзакций было мало, не представляло труда) и накапливали биткоины, хотя еще не знали, что однажды это сделает их сказочно богатыми.
Поразительно, что изобретатель этой революционной системы Сатоси Накамото (возможно, за этим псевдонимом скрывается целая группа) остался столь же анонимным, как сама валюта. Более десяти лет, пока биткоин, который сначала был безвестным технологическим проектом, шел к мировому успеху, никто не присваивал себе эту славу. Некоторые, впрочем, пытались, а некоторые журналисты неутомимо гонялись за призраками в надежде обнаружить настоящего Сатоси[152]. Одно можно сказать наверняка: все, кто стоял у истоков этой технологии и накопил биткоинов, намайнить которые в первое время было совсем не сложно, а потом сумел не растратить их в последующие десять лет, теперь стали очень, очень богатыми людьми.
Еще одна любопытная особенность биткоина – устойчивость. Хотя ему не раз пророчили неминуемую гибель, он выживает и процветает. При этом ему не хватает стабильности. Его растущая в долгосрочной перспективе стоимость сильно колеблется на коротких промежутках. В 2017–2018 годах она взлетела с тысячи до двадцати тысяч долларов за биткоин, а затем опустилась до четырех тысяч[153]. В связи с этим возникают вопросы, может ли биткоин работать как валюта (что, если из-за скачка биткоина ваш кофе сегодня окажется вдвое дороже, чем вчера?) или же стоит рассматривать его скорее как товар, которым можно торговать, как золотом, нефтью и зерном? На самом деле этот спор начался вместе с появлением биткоина. Уже на заре его существования намечались признаки грядущего раскола между теми, кто верит, что биткоин способен стать независимой валютой, которая радикально преобразит отношения индивида с государством, и теми, кто считает его мечтой спекулянта, готового отправиться в головокружительную гонку за богатством (теперь их называют ходлерами, от слова