WikiLeaks, где в апреле 2015 года был размещен полный архив слитых данных с возможностью поиска, заявили, что документы предлагают «редкий взгляд на внутреннюю кухню крупной замкнутой мультинациональной корпорации» и что «за кулисами это влиятельная корпорация, имеющая связи с Белым домом… и способная воздействовать на законы и политику, а также обладающая связями с военно-промышленным комплексом США»[373].
Но другие руководствовались не столь возвышенными мотивами. Когда данные разметили на WikiLeaks, об этом прямо написали в Gawker: «Мы собираемся воспользоваться этой возможностью перелопатить весь кибермусор Sony»[374].
Юристы Sony связались с изданиями в попытке остановить использование утечек. В агентстве Bloomberg заявили, что получили от Sony следующее сообщение: «Мы обращаемся к вам, чтобы убедиться, что вы осведомлены, что [Sony Pictures Entertainment] не дает согласие на то, чтобы вы имели в своем распоряжении, изучали, копировали, распространяли, публиковали, выкладывали в интернет, скачивали из интернета и каким-либо образом использовали украденную информацию». Далее в тексте подчеркивалось, что издания могут привлечь к ответственности за ущерб, причиненный «Sony Pictures Entertainment и другим лицам», и сопряженные с этим потери[375].
Подобные юридические тактики пыталась использовать и компания Avid Life Media, владевшая Ashley Madison. Ее юристы составили «уведомления о нарушении» для сайтов, публикующих украденные данные, заявив, что в утечках содержится интеллектуальная собственность компании, а следовательно, любое СМИ, использующее слитые данные, нарушает ее права[376]. В случае с Ashley Madison угрозы юристов практически не возымели действия, и так же случилось с Sony. Пресса атаковала компанию со всех сторон.
Через несколько дней хакеры сделали еще несколько сливов. На этот раз, играя на публику в стиле Джейка Дэвиса, или Topiary из LulzSec, они пообещали «рождественский подарок» – и снова сдержали слово. 16 декабря они слили несколько тысяч писем сопредседателя совета директоров и генерального директора Sony Майкла Линтона. «Вот то, чего ждал весь Голливуд», – радостно сообщили на развлекательном сайте The Deadline[377]. Впрочем, в конце концов содержание писем Линтона утонуло в водовороте событий: на следующий день Sony отменила выход фильма «Интервью», который хакеры назвали причиной своей ярости (из-за изображения в нем северокорейского лидера Ким Чен Ына). Этот взлом стоил Паскаль работы, а Sony пришлось потратить около пятнадцати миллионов долларов, чтобы компенсировать ущерб[378]. (Компания не ответила на запрос о предоставлении комментария для этой книги.)
Невозможно сказать наверняка, оказала ли деятельность хактивистов вроде созданной Topiary машины хайпа непосредственное влияние на тех, кто взломал Sony и Ashley Madison. Но сложно не заметить сходства в том, как производились сливы. В случае с Sony, однако, дополнительно использовалась тактика прямого обращения к прессе с предложением осветить историю. С точки зрения управления новостным циклом, хакеры Sony организовали свою кампанию блестяще: сначала они слили в сеть еще не вышедшие фильмы и тем самым привлекли внимание общественности к произведенному взлому. Затем они принялись постепенно сливать все более компрометирующую информацию о компании, сначала предлагая ее небольшим и жадным до сенсаций изданиям. Далее они продолжили раскручивать историю, все глубже втягивая в нее двух самых высокопоставленных сотрудников компании, чтобы в итоге поставить под удар их самих. В сравнении с простотой сливов прошлого это было поистине коварно.
Инциденты с Sony и Ashley Madison следует рассматривать в более широком контексте утечек информации и работы новостных изданий. В последующие годы появились признаки того, что в борьбе за внимание в нашем шумном мире традиционная журналистика все более склонна освещать слитую информацию, полученную из источников, которые не просто анонимны, а совершенно непрозрачны.
3 апреля 2016 года на сайте газеты The Guardian была опубликована громкая история, в которой утверждалось, что близкий друг Владимира Путина являлся одной из ключевых фигур в схеме по сокрытию денег от российских банков путем их размещения на офшорных счетах (пресс-секретарь Путина прокомментировал The Guardian, что этот материал – «неприкрытая проплаченная заказуха»)[379]. Вскоре появились и другие материалы, в которых богатых и влиятельных людей обвиняли в уходе от налогов. В их основе лежала грандиозная утечка данных малоизвестной панамской юридической фирмы Mossack Fonseca, поэтому в The Guardian истории объединили под названием «панамское досье».
Первый материал, размещенный в The Guardian, был провокационным и значимым, но появился в странное время. Он был опубликован в 18:50 в воскресенье, а это, пожалуй, худший момент для размещения новостей: уже слишком поздно, чтобы новость встала на первую строчку в повестке на выходные, и велик риск, что о ней забудут на следующее утро, когда понедельник принесет с собой много нового. Однако за время публикации отвечали, вероятно, не журналисты The Guardian, поскольку газета была лишь одной из целого консорциума мировых изданий, которые одновременно разместили у себя на сайтах материалы из одного огромного источника слитых данных.
Оказалось, что Mossack Fonseca находится в самом центре глобальной империи, обслуживающей клиентов из разных стран, от Андорры до Зимбабве. Из слитых данных следовало, что у фирмы было около четырнадцати тысяч клиентов, а ее работа с ними, по мнению многих, была совершенно неэтичной. Фирма помогала членам правящего китайского политбюро скрывать свои богатства и содействовала людям, находящимся под санкциями, с организацией компаний в офшорных зонах. Сообщается, что Европол обнаружил в слитых документах 3469 имен подозреваемых в совершении различных преступлений[380].
Использование офшоров не всегда незаконно, но поток откровений из «панамского досье» серьезно сказался на многих значимых фигурах по всему миру. В Исландии премьер-министру пришлось уйти в отставку, когда выяснилось, что он умолчал о своем участии в работе одного из банков страны[381]. В Испании министр промышленности вынужден был сложить с себя полномочия и признать свои ошибки, когда ему пришлось объяснять, каким образом он руководит компанией на Багамах[382]. В Великобритании вскрылись налоговые махинации нескольких спонсоров Консервативной партии, в связи с чем действующего премьер-министра Дэвида Кэмерона обвинили в лицемерии, поскольку он обещал покончить с уклонением от уплаты налогов[383].
Mossack Fonseca закрыла свои двери в марте 2018 года, заявив, что утечки нанесли компании «непоправимый ущерб»[384]. Но история «панамского досье» не ограничивается рядом антикоррупционных дел. Один из наиболее примечательных аспектов этого инцидента – сама утечка данных и их скоординированное распространение по миру.
Утечка произошла через уважаемую немецкую газету Süddeutsche Zeitung, давно работающую в сфере журналистских расследований. Несколько ее сотрудников получили анонимное письмо от человека, который заявил, что располагает данными Mossack Fonseca[385]. Есть подозрения, что информацию в газету слил инсайдер из компании, но имя осведомителя в этом случае так и не было названо. Позже он сообщил журналистам, что им руководило стремление разоблачить несправедливость.
Получив данные, журналисты Süddeutsche Zeitung поняли, что у них в руках оказался гигантский архив. В нем содержалось около 11,5 млн документов. При работе с ними журналистам было не обойтись без помощи, а чтобы материалы возымели максимальный эффект, их необходимо было одновременно опубликовать в различных изданиях по всему миру, дав иностранным журналистам возможность раскручивать местные дела.
Сотрудники Süddeutsche Zeitung обратились в Международный консорциум журналистов-расследователей (ICIJ), штаб-квартира которого находится в Вашингтоне. Там им помогли распределить данные по странам, открыв своеобразный цифровой координационный центр. В работе ICIJ было два примечательных аспекта: во-первых, информацию смогли передать во множество мест, включая такие страны, как Россия (о которой материалов было много), но при этом сохранить в тайне, а во-вторых, журналистов из разных стран успешно обязали соблюдать запрет на преждевременное распространение данных. Как подтвердит любой, кто когда-либо имел дело с журналистами, порой бывает сложно даже собрать их вместе на пресс-конференции.
ICIJ стал ключевым звеном в цепи и координировал работу сотни мировых информационных площадок на двадцати пяти языках (включая BBC и The Guardian в Великобритании), а они, в свою очередь, задействовали мощные программы для анализа гигантской базы данных и поиска зацепок[386]. С этого момента любой человек, находящийся в любой точке мира и располагающий компрометирующей информацией о недобросовестности в работе какой-либо компании, мог просто позвонить в местное представительство ICIJ. Если его история имела глобальный характер, ее легко распространяли по всему миру. Эта утечка данных была поистине международной.