[440]. И снова Трамп интуитивно это понимал и при каждом удобном случае кричал о «фальшивых новостях», уводя своих сторонников из общего пространства телевидения и газет в атомизированный фильтрационный пузырь онлайн-медиа, где сообщения (порой противоречивые) можно адресовать небольшим группам.
Люди, слившие украденные письма DNC, также понимали важность социальных сетей. WikiLeaks распространяла данные с помощью масштабного механизма онлайн-продвижения. DCleaks и Guccifer 2.0 завели учетные записи в Twitter. Очевидно, на этом они не остановились. Например, изучив аккаунт DCleaks в Twitter, американские следователи обнаружили кое-что любопытное: тот же компьютер использовался для настройки учетной записи @BaltimoreIsWhr, с которой в Twitter публиковались сообщения под лозунгом «Черные против Хиллари»[441]. Очевидно, он базировался в США и занимался нападками на Клинтон. Как впоследствии установили следователи, он был лишь одним из множества аккаунтов в социальных сетях, не только в Twitter, но и на Facebook, откуда провокационные сообщения отправлялись прямо в сердце одной из самых ожесточенных президентских кампаний в современной истории.
6 сентября 2017 года, через десять месяцев после победы Трампа, на корпоративном сайте Facebook был опубликован любопытный пост. Хотя он был написан в нейтральном дружелюбном, но несколько роботизированном стиле многих технологических компаний, содержавшиеся в нем сведения были поразительны, о чем говорил и заголовок: «Пропагандистские мероприятия на Facebook»[442].
Директор Facebook по информационной безопасности Алекс Стэймос сообщил, что компания обнаружила четыреста семьдесят фальшивых учетных записей, связанных друг с другом и, «вероятно, контролируемых из России», которые потратили сто тысяч долларов, чтобы в период с лета 2015-го по май 2017 года разместить на Facebook три тысячи рекламных объявлений. Их публиковали от имени Агентства интернет-исследований, петербургской компании, которая, по данным прессы и американских следователей, функционировала в качестве «фабрики троллей», размещая пророссийский контент в социальных сетях и противодействуя антипутинской риторике[443]. В рекламных объявлениях не всегда поддерживалась одна из сторон президентской кампании. Вместо этого, по словам Стэймоса, они «подливали масла в огонь многочисленных общественных и политических споров… и затрагивали различные темы, от проблем ЛГБТ[444] и расовых вопросов до иммиграции и права на владение оружием»[445]. Похоже, российские инфлюенсеры считали, что работы с этими острыми темами достаточно для достижения их целей.
Российские «фабрики троллей» не единственные играли на растущем влиянии Facebook на американских избирателей. Политические партии тоже пользовались силой социальных сетей, работая с ними при поддержке множества фирм, оказывающих услуги политического консалтинга. Среди них была компания Cambridge Analytica.
До американских президентских выборов 2016 года она была известна лишь в политических кругах. Компания основана в 2013 году одним из крупных спонсоров Республиканской партии США и управлялась Стивом Бэнноном, который впоследствии стал главным стратегом Трампа[446]. Среди прочего она предлагала клиентам использовать психологический анализ для повышения эффективности сообщений, размещаемых в социальных сетях (например, экстраверту, который любит рисковать и выступает за владение оружием, показывалась одна реклама, а стеснительному книжному червю либеральных взглядов – другая). Проблема состояла в том, что психологические данные компания заполучила обманным путем. Cambridge Analytica заплатила нескольким сотням тысяч человек, чтобы они прошли тест на определение характеристик личности, а затем воспользовалась ими и получила доступ к открытой части профилей их друзей на Facebook – в общей сложности к восьмидесяти семи миллионам учетных записей. Позже на Facebook наложили штрафы за то, что компания это допустила (пять миллиардов долларов в США и пятьсот тысяч фунтов в Великобритании)[447]. В подробностях деятельность Cambridge Analytica была описана в разоблачительной статье журналиста The Guardian Гарри Дэвиса, который сообщил, что агитационный штаб республиканского кандидата Теда Круза сотрудничал с компанией и использовал незаконно полученные данные[448]. Ситуация усугубилась, когда тележурналисты в ходе специально спланированной операции поймали генерального директора Cambridge Analytica на словах о том, что среди прочего его компания может подстраивать компрометирующие ситуации, чтобы оказывать влияние на выборы в других странах[449]. Не прошло и двух месяцев, как компания закрылась[450].
Но чем больше журналисты узнавали о ее работе, тем громче становились заголовки: если верить сообщениям прессы, Cambridge Analytica была зловещим цифровым кукловодом, технические фокусы которого помогли Трампу попасть в Белый дом.
Проблема в том, что доказательств этому нет. Для начала, хотя мы и знаем, что Трамп платил Cambridge Analytica, нам неизвестно, какие услуги компания ему оказывала[451]. Директор Трампа по цифровым коммуникациям признал, что размещал значительное количество (совершенно законной) таргетированной рекламы на Facebook, но заявил, что не использовал нелегально добытые Cambridge Analytica психологические данные, отметив: «Я сомневаюсь, что это работает»[452]. Даже если окажется, что штаб Трампа все же использовал эти данные, практически невозможно сказать, какое влияние они оказали. В британском органе по надзору за информацией отмечают: «Возможно, мы никогда не узнаем, оказались ли люди незаметно для себя склоненными к тому, чтобы определенным образом проголосовать… на президентских выборах в США»[453].
Аналогичным образом дело обстоит с рекламой, которую на Facebook размещали российские пропагандисты из Агентства интернет-исследований. По оценке Facebook, около десяти миллионов человек в США увидели три тысячи рекламных объявлений, из которых до дня голосования показывалось меньше половины[454]. Существует большая разница между тем, чтобы «увидеть» рекламу на Facebook, и тем, чтобы обратить на нее внимание, не говоря уже о том, чтобы впоследствии оказаться под ее влиянием.
Люди, полагающие, что социальные сети действительно оказали влияние на выборы, отмечают минимальный разрыв между кандидатами: Трамп проиграл народное голосование, набрав на 2,8 млн голосов меньше Клинтон, но выиграл выборы, получив на семьдесят четыре голоса больше в коллегии выборщиков (с учетом голосов «вероломных» выборщиков их число дошло до семидесяти семи)[455]. Следовательно, есть основания утверждать, что, склонив несколько тысяч человек на одну из сторон путем агитации через Facebook, Twitter и другие социальные сети, можно было изменить результаты выборов в важнейших округах.
Но в таком случае значительно недооценивается важность повсеместного присутствия Трампа в СМИ. Провокационные политические стратегии, прямолинейные заявления и статус аутсайдера сделали его магнитом для прессы – как левой, так и правой. К середине 2016 года все крупные новостные издания присылали своих журналистов на его митинги, которые стремительно делались все более многочисленными, и чем смелее на язык он становился, тем сложнее было оставаться в стороне. Его сентябрьские дебаты с Хиллари Клинтон на различных широковещательных и кабельных каналах посмотрели около восьмидесяти трех миллионов американцев[456].
Что же в итоге сместило баланс? Три тысячи рекламных объявлений на Facebook? Или короткие лозунги, которые стали квинтэссенцией предвыборной кампании Трампа? «Построим эту стену!» – «Осушим это болото!» – «Ей место в тюрьме!» Наверняка можно сказать только одно: за рамками волшебного мира социальных сетей оппозиция Трампа трещала по швам, столкнувшись с губительной комбинацией киберпреступлений и стратегических утечек данных, которая стоила демократам всей верхушки партии. Вопрос был в том, кто на самом деле стоял за этим взломом.
Кампания по дезинформации зародила сомнения в том, кто взломал демократов и слил их переписку в интернет за несколько месяцев до выборов. Но после подведения итогов голосования правда стала выходить наружу.
Румынский хакер Guccifer 2.0 утверждал, что он в одиночку взломал системы DNC, не имея при этом связей с Россией. Однако и американская компания CrowdStrike, работающая в сфере кибербезопасности, и ФБР обнаружили в компьютерных сетях демократов хакерские инструменты FancyBear. Кроме того, начали появляться нестыковки в утверждениях Guccifer 2.0 о его румынском происхождении. В онлайн-интервью с журналистом он, как сообщается, с трудом говорил на румынском языке, в связи с чем возникли подозрения, что на самом деле он общается с помощью онлайн-переводчика[457].
Тем временем стали возникать вопросы и о сайте