Возможно.
Тоши пожал плечами. – Ты все время повторяешь эту бессмыслицу. – Он встал и прошел к люку на полу. Он открыл его, сел на краю и, обернувшись, взглянул на двух опрокинутых лунных воинов, оба они теперь беспомощно смотрели в потолок.
- Вы легко отделались, - выкрикнул он. – Вы бы видели те позы, в которых я собирался вас оставить.
Затем он спрыгнул вниз, с всплеском приземлившись в болото. За первые его пару шагов, луна успела скрыться за очередным облаком. Когда она вышла вновь, она залила всю округу зловещим серебряным светом.
Тоши взглянул вниз. Тени от бамбука и части его лачуги образовали символ в грязи, который он не задумывал. Более того, если он сделает шаг назад и добавит к нему плавающие листья бамбука и болотную траву, он сможет различить несколько символов, небольшую группу канджи, образованных естественным путем, которую его глаза выделили из общего пейзажа.
Тоши вздохнул, а затем тихо выругался. Мерещащиеся повсюду символы были побочным эффектом владения магией канджи, подобно тому, как ребенок с чрезмерным воображением видит в простых облаках множество образов. Тоши уставился в землю вокруг него, не желая интерпретировать силуэты, но не в силах устоять перед этим.
Тени образовали канджи, означавший «луна».
Листья и трава объединялись в символ «неудержимый».
Маслянистая грязь, поднятая со дна его шагами, читалась, как «несчастье», или, если прищуриться и наклонить голову, «катаклизм».
И, наконец, упавший росток сломанного бамбука отдаленно напоминал грубый треугольник, схожий с отметиной на его руке. Пока Тоши рассматривал его, бамбуковый росток снесло слабым течением на несколько футов, пока он не пересек тень символа «луна». Затем, объединенный символ хёдзан/луна вспыхнул пламенем, опалив вязкую почву и подняв в воздух зловонное облачко серого дыма.
Тоши выругался еще раз. Он не молился ни одному из ками, но ясно осознавал силу духовного мира. Эти четыре символа заставили его основательно задуматься, поскольку он считал, что подобные удачно проявленные канджи должны были непременно быть переведены теми, кто их обнаружил. Значение «луны» казалось ему ясным – на полу его лачуги томилась целая куча соратами. Символ хёдзан указывал на его личную причастность к празднику этого вечера.
Символы «неудержимый» и «несчастье» его всерьез озадачили. Сами по себе, они ничего путного не предвещали. Но, объединив их с другими символами, Тоши обнаружил более конкретную и важную интерпретацию, чем общее предостережение о неясном катаклизме. Либо лично он приближался к несчастью, либо соратами. Либо несчастье было неотвратимым, либо соратами были неудержимыми. Он повертел потенциальные значения символов в уме, пытаясь найти что-нибудь, не указывающее на пересечение хёдзан и лунного народа, ведущее, в свою очередь, к необратимой катастрофе для обеих сторон.
Затем, как это часто бывало, когда магия указывала ему на то, чего он не желал видеть, Тоши разозлился. Не было смысла ехать на море, объедаться мидиями, если соратами горели жаждой мести и готовы были неотступно преследовать его до тех пор, пока всех их вместе с ним не поглотит необратимая трагедия.
До сих пор Тоши был жив и по большей части здоров, благодаря умению распознавать потенциальные угрозы и реагировать на них до того, как они станут по-настоящему опасными. Он тяжело вздохнул, придя к единственному явному значению странного набора символов. Хёдзан пересек путь соратами, и отныне они будут связаны до тех пор, пока нечто огромное и разрушительное не случиться со всеми ими. Он не избавится от них, не уплатив прежде своей десятины кровью, огнем и болью.
Он почувствовал, как давление вокруг него возросло, и воцарилась звенящая тишина. В стоячем болоте под его лачугой медленно начал вращаться водоворот, из которого начала подниматься бесформенная фигура. По совпадению, или по замыслу соратами, прямо под его домом начал прорываться ками. Даже сюда, в Нумай, духи пришли со своей войной, чтобы убить скромного очимушу.
- Превосходно, - сказал Тоши. Инстинкт самосохранения был величайшим из его даров, благодаря которому, он так долго оставался жив в Нумай. Вторым таким даром была привычка бить первым. Если знаки указывали на обоюдно разрушительные события между ним и лунным народом, он сделает все, чтобы это произошло на его условиях и по его графику. Мстители хёдзан работали наемниками, взыскивая отмщение за плату, но иногда они рисковали. Иногда, когда, вокруг его шеи уже была затянута петля, они были обязаны производить упреждающее отмщение.
Он затянул покрепче сверток за плечом, отвернулся от манифестирующего духа, и исчез во мгле.
Глава 3
К закату следующего дня Тоши уже был в скалистом предгорье, далеко на востоке от Нумай. Грубая, твердая почва окружалась несколькими каменными иглами естественного происхождения. Когда-то давно они были раскидистыми горами, но столетия холодных, секущих ветров постепенно разъели их до состояния тонких, громадных колонн, уходящих своими вершинами высоко за облака. Вся местность была изрезана приземистыми острыми гребнями горных склонов и крутыми отвесными утесами, лишенными всякой растительности. Воздух здесь был очень холодным, морозным и пронизывающим, поскольку большая часть влаги была сконцентрирована над уровнем снежных вершин. Здесь, внизу, у подножья гор, почва была сухой, пыльной и каменистой, а весь пейзаж, монотонно бежевым.
Обычно, подобное путешествие заняло бы несколько дней даже на самых быстрых скакунах и по лучшим дорогам Даймё. Тоши позволил себе немного расслабиться. Соратами уж никак не будут ожидать, что он сможет пройти так далеко за столь короткий срок, даже если бы они узнали, куда он направлялся.
Тоши прощупал свой сверток, который теперь был немного легче, чем в ночь, когда он покинул свою хижину. До сих пор, противостояние лунному народу вынуждало его раскрывать некоторые из своих сильнейших скрытых умений, просто, чтобы остаться в живых. Он бы с радостью попридержал свой секрет быстрого передвижения чуть подольше.
Теперь, когда он на шаг опережал соратами, Тоши сконцентрировал все свое внимание на ближайших задачах. Он был на границе земель Годо, а король разбойников санзоку ревностно охранял свои владения. Как последний оплот против армии Даймё, Годо вел партизанскую кампанию против Конды вот уже почти десять лет, и лишь необъятность его сурового региона и потери в ресурсах Даймё от Войны Ками сохраняли разбойникам жизнь и свободу.
Годо и его люди также были вовлечены в территориальную борьбу с местными племенами гоблинов акки, но Тоши никогда не интересовался этими подробностями. Сам он редко выбирался в предгорье, а когда выбирался, то следовал безопасным прямым маршрутом между Годо на юге, и акки на севере. Он, вероятно, мог бы пройти к своей цели тем же методом, что и привел его так далеко, но это могло бы раскрыть его секрет и присутствие разбойникам. Это также могло привлечь внимание акки, которые начали бы его преследовать, пока бы не поймали. Лучше было пойти пешком и привлечь к себе меньше внимания.
Тоши шел, пока не зашло солнце, и во тьме уже невозможно было различить тропу. Чем продолжать идти в потемках, рискуя провалиться в пещеру акки, Тоши обернулся своим плащом и начертил канджи на пыльной земле. Этот знак сделает его невидимым и необнаружаемым без прямого физического контакта, который был маловероятен в этой пустынной области.
Было холодно и неуютно, и вой боевых псов Годо дважды будил его, но Тоши удалось все же выкроить несколько часов необходимого отдыха. Восход застал его уже в пути, идущего на восток вдоль линии горного хребта. Он замечал все больше растений и животных с ростом температуры и смягчении жестоких ветров. К северу от этих мест простирался великий лес Дзюкай, настолько же буйный, насколько предгорье было бесплодным. Но цель Тоши находилась в другом месте, в глубокой, скалистой долине на самом краю горного массива.
Он понял, что почти пришел, когда увидел ряд голов, насаженных на колья. Они были в различных стадиях разложения, большая их часть принадлежала слишком отважным или глупым разбойникам, слишком далеко ушедшим от своих полевых лагерей. Некоторые были начинающими учениками, не пережившими свой испытательный срок. Среди прочих, здесь находились несколько нечеловеческих черепов, которых Тоши не смог опознать.
Позади частокола голов стоял громадный квадратный валун, полностью преграждающий истоптанную тропу, ведущую на восток. Рядом с валуном покоился гигантский молот с рукояткой, превышающей по длине рост Тоши, и боевой частью размером с паланкин. Валун был треснут и пробит в нескольких местах от ударов молота, но, судя по холмам песка и пыли, нанесенных ветром с одной его стороны, громадное орудие не понималось уже несколько лет.
Тоши кивнул, впечатленный увиденным. Между головами и молотом, сообщение было ясным: это земля о-бакемоно, и вас сюда не звали. Огры-колдуны не любили посетителей, но любили есть людей. Для о-бакемоно, особенно того, которого он пришел повидать, предостережения были невероятно социальным жестом.
Тоши свернул в сторону, чтобы проскользнуть между кольями, обойти громадный валун, и вернуться на тропу. На тыльной стороне валуна были вырезаны два канджи. Большинство людей, осмелившихся зайти настолько далеко, были бы переубеждены символами на скале, которые указывали имя и статус существа, владевшего этой долиной: огр Хидецугу, шаман о-бакемоно.
Тоши прошел дальше, в долину. Как он и ожидал, после того, как он миновал жуткие предупреждения, реакция не заставила себя долго ждать.
Высокий, широкоплечий парень в пыльной красной робе вышел из каменной хижины на краю долины. Он был лысым и, хотя он слегка прихрамывал, шаг его был уверенным и даже зловещим.
- Поворачивай и беги, - выкрикнул детина. Его голос был подобен его телу, крепкий и сильный. – У мастера Хидецугу уже есть ученик.
Тоши поставил на землю свой сверток и поднял руки. – Я Тоши Умезава, у меня дело к твоему учителю. Позови его.