Под смешок Тернова нарезаю сосиску ножом, придерживая вилкой. Он хомячит их сырыми — уже седьмую. Это мне, почетному гостю, в микроволновке подогрел.
— Понятен. Кто, кроме тебя, знает, что она жива?
— Я и Элька.
Вадим Тернов и Элеонора...
... должны исчезнуть.
Аннета Гвидиче — мой самый запасной план. То, чего не существует. То, чего не должно быть ни для кого.
А теперь оказывается, что Элеонора не такая уж и простая. Во всех смыслах.
А Тернов?
Стал слишком полезным. И тут начинаются противоречия. Один всё организовать я бы не смог, а доверить это дело идиотам, которым не доверяю, было нельзя.
Ну же Эйн Соф, это твоя работа. Ты так делал много... много... раз. Ты никогда не был правильным или неправильным. Злым или добрым. Ты делал то, что требуется. То, что логично.
Вжимаю нож сильнее, чем хотелось бы. Тарелка с мерзким скрежетом покрывается трещинами.
— Ты чего? — напрягается Тернов. — Нервишки?
— Послушай меня очень внимательно, Вадим Тернов...
— Костяныч, ты чего-то меня напрягаешь, — озирается по сторонам.
Странно. Похоже, Тернов чувствует мою «жажду крови». Умение это очень редкое и просыпается только у тех, кто видел много смертей или тех, кто много убивал.
— Не перебивай, — откладываю нож, Тернов косится на него с опаской. — Представь, что у тебя есть тайна, за которую ты готов на все. Вот у меня появилась такая тайна. И это — Аннета Гвидиче. Теперь эту тайну знаешь и ты. Как думаешь, Вадим, как мне сохранить тайну, не прибегая к самым... кардинальным решениям?
— Ты это сейчас... по чесноку? Не стебешься?
— К сожалению, нет. Скажу иначе. Ты думаешь, что я не ценю тебя, делая такие скользкие намеки. Но это не так. Именно, потому что я ценю тебя, мы сейчас и разговариваем. Ты понятия не имеешь, насколько это... редкое явление.
Вадим Тернов неожиданно вскакивает с места, сваливая табурет.
Не двигаюсь.
Он пыхтит, сверлит тяжелым взглядом:
— Ну давай тогда, скотина! Думаешь, я тебя боюсь?! Хер тебе! Все это время я делал, что тебе надо! С силачами помог разобраться — со своим собственным кланом, мужду прочим! Думаешь из-за твоих вшивых денег? Правда?! Если ты такого обо мне мнения, то делай, что должен или... проваливай из моего дома, понял?!
Молча поднимаю голову, смотрю в глаза разъяренного парня. Он не понимает, что сейчас с ним разговаривает Альв, который сотни лет не позволял себе таких разговоров. Он понятия не имеет, какое доверие ему оказано.
— Сядь, — жестом указываю на перевернутый стул.
Тернов еще какое-то время пыхтит, но всё же садится.
Беру сосиску в руки:
— Расслабься, Тернов. Я решил тебя не убивать и сообщил об этом. Думай, что это значит, а не истери. Но не забывай, что если риск того, что ты проболтаешься увеличится, я тебя убью. Без колебания, — откусываю сосиску, ухмыляюсь: — Не смотри так на меня. Я заплачу тебе за производственные риски.
— Бегу и радуюсь, — бубнит Тернов.
— Так, раз мы определились с этой темой, переходим к другой.
***
Спустя пять часов...
— Ну что? — спрашиваю я Кевина, перелистывая журнал «Максим». И как это читают?
Сижу, накинув капюшон, в «обжорном ряду» торгового центра, неподалеку от кафе, где через час у меня встреча с Сэмом. Кевин явился спустя два часа после того, как я позвонил ему из дома Тернова, прихватив с собой пятерых самых доверенных людей.
Кевин выглядит недовольным. Он все еще не понимает, почему я «убил» Аннету, а еще почему не объясняю ему своих мотивов. Иногда мне кажется, что тут люди выполняют мои указания, только потому что боятся. Такого нужно избегать. Указания, выполненные под страхом — очень рискованная позиция.
Кевину я повторно объяснил, что Аннета согласились на это ради общей цели. Ради того же Клуба, к которому он так привязался. Ради коалиции, которую мы начнем создавать уже сегодня вечером, если не умрем от очередной моей идеи.
— Блэк пришел минут десять назад.
— Заметили что-нибудь странное?
— Нет. Обычная шаурменная. Двое готовят, их видно. Женщина протирает столы.
— А поведение? Не нервничают?
— Нет. Слушай, Константин. Я сомневаюсь, что Джуны маскируются под двух таджиков, нарезающих курятину.
— Кто знает...
Какое-то время молчим. Кевин подсаживается, тырит у меня картошку-фри!
— Это все ради Элеоноры?
— По сути, да, — переворачиваю страницу журнала.
— Почему?
— Она поможет нам.
— Чем?
— Узнаешь.
— Поня-я-ятно. А почему Джуны на тебя ополчились? Зачем им так запариваться? Я думал, ты на них работаешь. А теперь говоришь, что они тебя ищут...
Теперь и колу мою тырит!
— Я выкрал Акане Мацуо, а они об этом узнали.
От брызг липкого лимонада изо рта Кевина меня спасает только журнал с обнаженными женщинами, которым я успеваю прикрыться.
— Ты «ЧТО»?
Откладываю бестолковый журнал в сторону, улыбаюсь:
— Тернов примерно так же отреагировал, — усмехаюсь. — Да, это я её похитил. Не Вальты. И да, Акане тоже на это согласилась, чтобы избежать ненужного брака. А я смог стравить Вальтов с Джунами.
— С... с...
Вид у Кевина такой, что мне его становится почти жаль.
— Стравить, да. А ты думал вас почему не трогают? Вспомни пару месяцев назад. Любые большие сборы неодаренных воспринимались в штыки. А сейчас у кланов других дел невпроворот. А мы, тем временем, набираем силу.
— Но... почему ты мне не рассказал?
— А ты бы рассказал своему слабому, но верному другу? Которого можно поймать, пытать, допросить. Стал бы его так подставлять? Вот и я решил, что чем меньше ты знаешь, тем слаще спишь в безопасности. Но пока что это все равно тайна, Кевин. Я не уверен, что конкретно узнали Джуны и почему так на меня обозлились.
Ага, я просто душка.
— Но почему они тебе не позвонили? Могли бы прикинуться, что ничего не знают. Может ты что-то попутал? Параноишь?
— Они сейчас преступники. А я аристократ из Вельтешафт. Они ушли в тень, и теперь все вопросы решают исподтишка.
— А если ты ошибаешься? Если Сэм и правда хотел с тобой просто поговорить? Твою ж... похитил Акане... ахренеть...
— Ты мыслишь неправильно, Кевин. Если я ошибаюсь, то мы с Сэмом просто поговорим, а вы разойдетесь по домам.
Кевин выходит из фрустрационного офигевания, трясет головой:
— Я все равно не понимаю. Ты знаешь, что там может быть ловушка, но все равно идешь... Мы ничего не сможем сделать, ты это понимаешь? Джуны это не ученики школы. Это даже не силачи. Это совсем иной уровень, Константин.
— Если у тебя есть другой план, как узнать, где они спрятались, я тебя слушаю, Кевин.
— Э-э-э...
— Сэм Блэк может что-то знать. Даже если его отпустили, он мог обратить внимание на какие-то мелочи или странности, которые помогут мне ухватиться за хвост Джунам. А если с Сэмом пришли сами Джуны, то я спрошу у них.
— Да как?! Это невозможно! Мы всего лишь ученики! А они профессиональные одаренные! Убийцы!
Нервы Кевина не выдерживают, и я морщусь, давая понять, что он слишком громко возмущается.
Он понижает голос:
— Джуны вынесли всю школу... Десятки стражей ранены или мертвы. Директор пропал, его скорее всего убили. Что мы можем сделать? Константин, — Кевин нервно теребит кольцо в своем носу. — Я всегда в тебя верил... Не знаю почему... Не все твои методы мне нравились, но мне казалось, ты можешь что-то изменить. Но... сейчас другой случай. Ты идешь против одного из великих кланов с кулаками... Напрямую. Это самоубийство. И ради чего? Ради Элеоноры? Говоришь, что это ради нас, но может это личное?
Личное? Он имеет в виду историю с беременностью.
— Нет, Кевин. Не личное. Я уже очень давно не делаю ничего личного. Ответь мне на один вопрос. Ты жалеешь, что связался со мной? Ты — тот, кто несколько раз переучивался в школе, понимая, что это бессмысленно. Тот, кто годами видел, как унижают беляков, как аристократам все сходит с рук? В мире, где вы — лишь пушечное мясо, рабы. В мире, где вам есть место только рядом с унитазами, с ёршиками в руках.
Пауза.
— Я... не жалею. Наверное.
Встаю, хлопаю Кевина по плечу:
— Сообщи, когда точно пожалеешь. Тогда поговорим о том, что я делаю не так.
***
Захожу в кафе «Восточные Радости». Сэм нервно оглядывается по сторонам, мнет руками салфетку. Вот спросил же Кевина, не заметили ли его люди ничего странного. Да одно только поведение Сэма воняет охренеть какой странностью.
А вот торговцы шаурмы и правда не кажутся подменышами. Да и японца от таджика я смогу отличить.
— Здравствуй, мой дорогой друг, — присаживаюсь рядом с бледным Сэмом. — Чего так нервничаешь?
— А, дружище, — выдавливает улыбку. — Ты пришел.
— А ты этому удивлен?
— Да нет, че мне удивляться-то. Так вот, по поводу сайт... — с ходу начинает Сэм, но я его перебиваю.
— Где находится убежище Джунов? Где Элеонора?
— Что?
— Ты думаешь, я не понимаю, что происходит?
Губы Сэма предательски дрожат.
— О чем ты, дру...
— О том, что ты проболтался, «дружище», — улыбаюсь я, передразнивая Сэма. — Но не переживай, я тебя не виню.
Что ж, по реакции Сэма видно, что я оказался прав. Не скажу, что рад этому. Я бы не отказался от варианта Кевина, где я просто «ошибся». Мой дар и проклятье — почти никогда не ошибаться.
— Они здесь? — спрашиваю я.
Сэм молчит, косится на вертел с собача... курятиной. Кафе как-то резко опустело. Посетители ушли, «шаурмены» тоже. Мы остались с Сэмом одни.
— Ты... знал...
Сэм выглядит так, будто за секунду постарел лет на двадцать.
— Конечно. С самого начала.
— Но почему...
— Пришел? Если я скажу, что за тобой, ты же не поверишь, верно?
Сэм округляет глаза, а я хмыкаю:
— Не за тобой, не радуйся. Ты проболтался, Сэм. А я знаю, что у тебя были возможности этого не делать. Тебя просто слегка заподозрили и ты слился, верно? Надавили, Хидан пару раз вынул свою зубочистку из ножен и ты не выдержал. Сэм... Блэк...