— Какие красивые огурчики! — воскликнула Майя. — Один в один. Так и хочется съесть их.
— А вот есть их сейчас, как раз, и нельзя, — предостерегла её Жива. — Настоящие ещё не поспели, а в этих одни нитраты.
— А помидорчики… Они ведь, как живые!
— Именно, как живые. Ведь они совсем не портятся.
Майя расстроилась:
— А что же тогда есть?
— Только то, что поспевает в свой срок — вот эту невзрачную редиску. Только то, что портится, что едят жучки. Жуки, в отличие от людей, химию есть не станут. Если видишь что-то красивое, значит оно, скорей всего, ненатуральное.
— Ты на что намекаешь? — коснулась своих волос Майя. — Что я тоже… ненатуральная?
Жива усмехнулась:
— Натуральной ты станешь тогда, когда перестанешь краситься.
— Какая ты нудная, — скривилась Майя.
Они подошли к бакалейному киоску, и Жива наклонила голову к окошку.
— Пожалуйста, пачку печенья, пакетик орешков и бутылку живой водички, — сказала она внутрь.
— Какой? — недоумённо спросили из окошка.
— Минеральной.
— Может, лучше возьмём кока-колу и чипсов? — пробурчала рядом Майя.
— Ты чего, издеваешься?
Расплатившись, Жива забрала с прилавка печенье, орешки и бутылку.
— Повернись, — сказала она двоюродной сестре.
— Почему издеваюсь? — недоумённо произнесла Майя, поворачиваясь к ней спиной. — Я, например, обожаю колу и чипсы.
— Может, ты обожаешь ещё и гамбургеры, а также пиво с сухариками?
— М-м, — облизнулась Майя, — и как ты догадалась.
— С ума сошла? Это ж всё — мёртвая вода и мёртвая еда.
— А для чего ж тогда это продают?
— Для того и продают, чтобы люди травились, — ответила Жива, пряча покупку в рюкзачок Майи. — Более того, я тебе скажу, что даже обычную воду из водопровода уже пить нельзя. А всё… ну почти всё, что продаётся в киосках и супермаркетах — это самая настоящая отрава. И пиво, и сигареты, и чипсы, и прочая жвачка.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, — усмехнулась Жива. — Во всех этих бутылках и упаковках нет ничего живого, всё напичкано антибиотиками, красителями и загустителями. В колбасе нет мяса, в молоке нет молока, а пиво делается из порошка. Короче, всё сейчас — сплошная химия. Включая зубную пасту с ядовитым фтором, которым ты чистишь зубы каждый день. При этом во все продукты питания, лекарства и вакцины сейчас добавляется глютено-калликреиновая смесь, которая замешана на экскрементах, мертвечине, кишечной палочке и чуждой людям ДНК. Одни ба-ал-бесы производят это дерьмо, а другие его продают.
— Баал-бесы[1]? — усмехнулась Майя. — Для чего же они это делают? — с детской непосредственностью удивилась она. — Ведь они ж себя тоже этим травят. Разве нельзя производить для людей нормальные натуральные продукты?
— Натуральные продукты производят сейчас только ведуньи у себя на огороде, а воду берут из глубокой скважины.
3. Ведьмин язык
— Язык до Киева доведёт, а если это ведьмин язык, то он доведёт вас до самой Лысой Горы, — рассказывал, тем временем, босоногий гид обступившим его экскурсантам. — Попасть на неё с юга можно по Лысогорской улице, которая довольно скоро превращается в опасное для одиноких путников место. Да и не каждый найдёт эту улицу в той глуши.
На западе подобраться к горе тоже непросто. Вплотную к ней примыкает частный сектор, и в хитросплетении узких улочек очень легко заблудиться.
Главный вход расположен на востоке, но о нём мало кто знает. Подойти сюда мешает скоростная автомагистраль, и лишь немногим известно, в каком месте можно пересечь её безопасно: за путепроводом, на боковом въезде на трассу. Большинство же водителей проносится мимо Главного входа, даже не подозревая о его существовании.
Самый известный и доступный вход на Лысую находится на севере, недалеко от двухуровневой развязки, там, где улица Киквидзе вливается в улицу Сапёрно-Слободскую. Наверх ведёт асфальтированная дорога, переходящая затем в грунтовую, которая пересекает гору с севера на юг и заканчивается на юго-восточном склоне.
В самом своём начале она вьётся змеёй, дважды изгибаясь то влево, то вправо, отчего получила название Змеиного спуска. «Будьте мудры, как змеи», говорится в библии. «Быть мудрым змеем» означает «пойдёшь направо, придёшь налево».
Ведьмам этот серпантин чем-то напоминает язык, вернее, два языка, направленных в противоположные стороны. Язычники же в этом спуске видят зигзаг или молнию Перуна, ударяющую в лысую гору.
Если взглянуть на Лысую Гору с высоты, то можно заметить, что спуск этот по форме напоминает букву Z или S, — это смотря с какой стороны глядеть. Вот почему этот Zмеиный спуск многие называют также Ведьминым языком. Он-то и доведёт нас до Лысой горы, — рассказывал лысый гид.
Человек, очень похожий на попа, в это самое время не сводил глаз от вышек на холме. Принадлежали они Лысогорскому РПЦ, бывшему радиопеленгационному центру, и чем-то напоминали ему пятикупольный храм: четыре вышки по бокам, а пятая, самая высокая — в центре.
Перейдя железнодорожные пути, он спустился в подземный проезд под Сапёрно-Слободской улицей, который являлся также одновременно съездом с эстакады и въездом на неё, и на время потерял холм из виду.
В подземном проезде чернобородый увидел двух подозрительных, смахивающих на ведьм, старушек, идущих ему навстречу.
Оглянувшись назад, он заметил шедших вслед за ним двух молодых ведьмочек, — тех самых, с которыми познакомился в метро. Их красные юбки и белые сорочки сразу же бросались в глаза.
Поднявшись на боковой въезд на эстакаду, он вновь увидел вышки, которые служили ему ориентиром, в каком направлении идти. Только теперь их оказалось уже не пять, а две. Прочие скрылись за деревьями.
Оглянувшись, поп заметил идущих по эстакаде со стороны Печерска ещё двух странных субъектов — толстого, будто покрытого овечьей шкурой и оттого похожего на овна, молодого человека в сером спортивном флисовом костюме с капюшоном на голове и худого, длинноногого, сильно сутулого парня с рюкзаком на спине, напоминающего издали сгорбленную цаплю, важно передвигающую ногами.
Повертев головой, чернобородый обнаружил странную закономерность: справа на пригорке высились две многоэтажные башни-близнецы, слева виднелись две одинаковые трубы ТЭЦ, сзади его преследовали два гигантских пилона Южного моста, а впереди его поджидали две высоковольтные вышки электропередач.
Но более всего поразило его то, что на совершенно ясном, без единого облачка, небосклоне наблюдалось сразу два светила: отчётливо видная в синеве полная луна соседствовала рядом со слепящим солнцем.
Церковный служитель прибавил шагу: получалось, что цифра 2 и всё, что в паре, преследовало его со всех сторон. Ему было известно, что двойка — это число порока, отражающее дурное и женское начало. Кроме того, двойка представляла собой зловещее число, символизирующее сатану, церковью которого является сама природа. Ведьмы же всегда были его прислужницами.
Через пару шагов чернобородый вновь остановился: Лысая гора стояла перед ним совсем рядом. Вышки пропали из виду, и было не понятно, где же находится этот самый вход на неё.
Вся Лысая была покрыта густым непроходимым лесом. Лишь у самого подножия он заметил полосатый дорожный отбойник, заворачивающий от трассы к горе, и опущенный шлагбаум, препятствовавший съезду машин с эстакады и въезду их на гору. Перед шлагбаумом стояла группа людей в джинсах, длинноволосая девушка в чёрной юбке и высокий мужчина в камуфляже. Та самая группа, которую он встретил ещё на платформе в метро.
Внезапное ускорение, сдвиг, — и мы перенесёмся поближе к ней.
— Но прежде чем мы поднимемся наверх, нам необходимо преодолеть первое препятствие, — рассказывал гид экскурсантам. — Это — собаки. Собак здесь много. Одни бегают по горе, другие охраняют подходы к ней. Есть дикие, есть бродячие, а есть особой породы — лохматые чёрные псы, больше похожие на волков.
Рекомендую обходить стороной всех чёрных животных, которые встретятся вам на Лысой горе — как чёрных кошек, так и чёрных козлов. Но более всего опасайтесь чёрных собак.
Это так называемые церберы, инфернальные псы, в которых воплотились демоны ада. Задача у них простая — стоять на страже. Одних они пускают на гору, других — нет, а третьих, бывает, даже специально загоняют наверх, чтобы те оттуда уже никогда не вышли.
Бояться псов ада должны лишь самонадеянные одиночки да несведущие пары, а также те, кто сознательно идёт сюда распрощаться с жизнью. Надеюсь, среди вас нет таких? — спросил лысый гид.
Неожиданно из кустов у подножия горы в двадцати метрах слева от шлагбаума раздался оглушительный лай. Вначале экскурсанты увидели убегающего со всех ног бомжеватого вида мужика, а затем и гнавшуюся за ним чёрную лохматую собаку. Бомж припустил так, что только пятки засверкали. Отогнав мужика на боковой въезд на эстакаду, пёс с чувством выполненного долга вернулся на место и уселся перед шлагбаумом.
— Но вы не пугайтесь. Нам этого пса бояться нечего, — сказал гид.
— Потому что нас много? — спросила Варя, фотографируя себя смартфоном на фоне собаки.
Щёлк!
— И по этой причине тоже, — ответил гид.
Через минуту в инстаграме появилась её новая фотка:
ОСТОРОЖНО, ЗА МОЕЙ СПИНОЙ ЗЛОЙ ЦЕРБЕР.
Поп подошёл к стоявшему на обочине бомжу и, не желая попадаться экскурсантам на глаза, заговорил с ним:
— А на Лысую гору здесь подниматься?
Небритый мужик закивал головой и, заикаясь, испуганно произнёс:
— Д-д-д-д-а… Не-не-не-не…
— Так да или нет? — нетерпеливо переспросил его поп.
— Не-не… ходите ту-да-да.
— Почему?
— Там са-са-са-са-баки и на-на-на-на-г.
Ничего не поняв из того, что хотел сообщить ему бомж, поп махнул на него рукой и направился к шлагбауму. Группа экскурсантов уже скрылась тем временем за деревьями, начав