кесарево - кесарю. Говори! - разрешил отец Нектарий.
- Я... мойотец и Скавр... там... - сбивчиво начал Крисп и выпалил: - Император издалэдикт, чтобы все принесли жертву его гению!
- Так... –задумчиво произнес священник. – Это означает только одно – массовые гонения нахристиан! Несколько десятилетий императоры не трогали нас. Только некоторыеретивые язычники пытались искоренить нашу веру по местам, как, например,недавно в Александрии. А теперь во всем римском мире снова – начнутся пытки,мучения, казни…
- Выдержим лимы их? – послышались встревоженные голоса. – Хватит ли у нас сил перенести так,как наши старшие братья-мученики?
- Сами,конечно, нет! – с кроткой улыбкой ответил пресвитер. – Но Господь Своейблагодатью укрепит нас и даст силы претерпеть любые мучения. Со стороны этобудет выглядеть чудом, глядя на которое, тысячи и тысячи людей уверуют во Христа.А для самих мучеников любая пытка превратится в радость, нет - в счастье отскорой встречи с Христом, который Своей благодатью и утешит нас и утишит боль…Главное только нам самим не отступить об Бога, чтобы не лишиться этой благодатии небесных венцов!
- Со мною ведьтоже будет Божья благодать, правда? – прошептал Крисп, и отец Нектарий ласковопогладил его по голове:
- Конечно! Тыс детства воспитан в благочестии и за тебя у самого престола Божьего, нанебесах молится теперь твоя мама. А материнская молитва даже здесь, на земле изглубин моря поднимет и из огня спасет! Ты вот что еще скажи нам, -вопросительно посмотрел он на мальчика. – Гонения уже начались?
- Нет, эдиктсначала нужно развезти по провинциям! Все произойдет в один день, который знаеттолько император и самые близкие к нему лица, - словами отца объяснил Крисп и сготовностью заглянул в глаза пресвитеру: - А хочешь, я выкраду у отца сумку исожгу все эдикты? Деций уехал на войну, пока еще напишут новые, пока онутвердит их...
Отец Нектарий с улыбкой посмотрелна мальчика и отрицательно покачал головой.
- Ну, тогдаразреши вскрыть только один, и хотя бы узнать день, когда всё начнется? -взмолился Крисп.
- Не могу -заповеди Господней никто не отменял! - развел руками священник. - Мы обязаны чтить отца и мать, а не губить их. Ты подумал, что сделают с твоим отцом, еслиобнаружат взломанную императорскую печать?
- А я... я скажу, что взял поиграть его - эти эдикты всегда в таких красивых коробочках -и... поломал!
- Эх, Крисп,Крисп! - отец Нектарий потрепал мальчика по голове. - Разве я учил тебя лгать?Разве не говорил, что, сказав неправду, ты перестаешь быть сыном Божиим иусыновляешься сатане? Ступай лучше домой!
- Не могу! -испуганно затряс головой Крисп. - Отец догадывается, что я христианин! Он ищетменя, чтобы забрать с собой!!
- Ступай с миром, он не сделаеттебе зла! - улыбнулся пресвитер. - Поверь, ты очень много сделал для нас!
Тут раздалисьголоса, упрашивающие отца Нектария тоже сберечь себя и немедленно уехать вбезопасное место:
- Иначе после окончания гоненийгород останется без пастыря!
- Кто утешит тогда оставшихся вживых?
- Кто наставит в вере и окреститновых сестер и братьев?
- Кто будет проводить службы исовершать таинства?
- Иди же! -поторопил пресвитер, и Крисп так и не успел узнать, чем закончилось дело:ступенек наверх было так мало, а уговаривавших отца Нектария уехать «погостить»к брату в далекую Сирию, так много...
Глава вторая
1
…Крисп мог теперьтолько солгать в ответ…
Крисп сидел вкурьерской повозке, рядом с отцом и, через отверстие в кожаном пологе, смотрелна звезды. Напротив спал толстый чиновник, который отвозил императорский эдиктна север. Еще один курьер, путь которого пролегал до Иберии, [3]
как бывший центурион, предпочел ехать верхом, ссопровождавшими повозку охранниками. Им же с отцом предстояло побывать ввосточных и южных провинциях.
Курьерам нужнобыло добраться до порта по суше, а там пересесть на служебные корабли. Выехалиони поздно вечером и утром предполагали быть на месте.
Кучер, поторапливаялошадей, щелкал бичом, хотя мог и не делать этого: четверка каппадокийскихгнедых и без того резво мчалась по широкой, мощенной булыжником дороге.
Иногданавстречу попадались тяжело груженные купеческие повозки, спешащие до рассветадостичь городов с их шумными рынками.
Спать нехотелось - слишком много событий произошло за минувший день. Разговор с отцомтоже не клеился и оживлялся лишь когда они обгоняли очередную когорту идущих навойну легионеров. Тогда отец начинал рассказывать о них столько интересного,что Крисп забывал все, что тяготило его сердце.
Оказалось,что первая когорта легиона состоит из самых крепких, рослых, выносливых воинов.Именно ей доверяли сохранность главного знамени римского войска: орла, иизображение императора. Она первой шла в наступление, а в обороне принимала насебя первый, наиболее тяжелый удар врага.
- Это ала! -объяснял отец, показывая на скачущих всадников, и Крисп думал, что не зря такиеотряды называли «крыльями» - они, словно и впрямь крылья большой темной птицы,обгоняя их, проносились вперед.
Еще отецрассказывал о таранах, баллистах, других метательных машинах, очертания которыхточно страшные, невиданные звери, проплывали мимо, когда они объезжали их. Всвете луны поблескивали доспехи, наконечники копий, и он говорил, что воиныдолжны часто чистить свое оружие и следить за панцирями и латами, потому чтоблеск оружия и доспехов внушает особенный страх врагу. Кроме того, легионерынесли на себе в походах длинный тяжелый кол для палаток и частокола вокруг лагеряв месте остановок, котелок, корзинку с запасом еды на несколько дней...
- Всего вместе с оружием - чутьменьше, чем весишь ты! - улыбался отец.
Крисп тоже отвечал улыбкой.
А после вновьнаступало тягостное молчание и мальчику казалось, что они с отцом были гораздоближе там, в старом доме, через перегородку, чем здесь, хотя и сидели плечом кплечу, тесно прижимаясь друг к другу. Отец тоже чувствовал эту стену и, словнотараном, бил ее неуклюжими шутками, метал через нее, как из катапульты, вопросза вопросом, но все было тщетно... Разговор не получался.
Вдруг он спросил то, от чего имобоим стало не по себе:
- А чем ты занимался вчера утром,что я не видел тебя, вернувшись домой?
- Я?.. - мгновение помедлил Криспи честно ответил: - Молился!
- Да? - деланноудивился Марцелл. - Что-то я давно не видел тебя около статуй наших богов! Илиты забыл, сколько добра они сделали нашему роду?
- Смотри,какая чудная повозка! - Крисп, отвлекая внимание отца, показал на выплывшую изпредрассветной дымки громоздкую телегу с колесами, выточенными из одногобревна, которую уныло тащили за собой волы. Восседавший сверху крестьяниниспуганно таращился на императорский вымпел над их пологом. - Он, наверное,принимает нас за самого Деция!
- Возможно! -рассеянно кивнул Марцелл, не желая менять тему разговора: слишком важна былаона для него. - И мой отец - твой дед, и деды моих дедов, все поклонялисьолимпийским, а после - римским богам! Да и как может быть иначе?
«Может! Может, отец! Ты толькоприди и посмотри… приди и виждь!» - мысленно возразил Крисп, но вслух спросил:
- А как называют воинов, которымдоверяют носить орла?
- Так иназывают - орлоносцы! И я, твой отец, сколько себя помню, с самого детства,приношу жертву им и гению императора.
- А как называется тот, кто носитперед войском его изображение?
- Иммагинарий!- машинально ответил Марцелл и вспылил: - Неужели тебе даже не интереснослушать об этом? Что ты улыбаешься?
- Да так...
- Нет, как отец, я желаю знать, очем думает мой сын!
Крисп якобыпокорно, но на самом деле, чтобы утаить хитринку во взгляде, наклонил голову и,как школьник учителю, ответил:
- Я простовспоминаю, как наш раб при переезде в новый дом отбил полголовы у родовогоЮпитера, и думаю, как же он, «бог», мог допустить такое бесчестие?
Горячась, Марцеллстал говорить о своих богах, ссылаясь на авторитеты всех времен и народов,начиная с Гомера и кончая нынешним императором, однако вскоре потерял нитьмысли и махнул рукой:
- Фу ты,совсем запутал меня! О чем мы с тобой говорили?
- Об орлоносцах! - с готовностьюподсказал Крисп.
- Нет, раньше!
- Об этом, как его...имма-гинарии!
- Еще раньше!
- О... вчерашнем дне!
- Вот-вот! -обрадовался отец. - Я и говорю, что без уважения к богам, ты совсем отбился отрук! Где ты был, к примеру, вчера, что ни я, ни Скавр не могли сразу найтитебя?
Как назло,хотя уже окончательно рассвело, на всей дороге, насколько хватало сил увзгляда, не было ни всадников, ни легионеров, ни даже захудалой повозки...
Крисп могтеперь только солгать в ответ. Но он вдруг вспомнил слова Нектария и не захотелусыновляться сатане. Он покорно склонил голову и прошептал:
- Сначала я был в нашем старомдоме, когда вы разговаривали в нем со Скавром...
- Как! - ошеломленно уставился нанего Марцелл. - И ты… слышал все?!
- Да, отец...
- А потом?
- Потом… побежал к отцу Нектарию.
- Что-о-о?! И ты...
- Да, япредупредил наших об эдикте Деция... И даже предложил выкрасть его или хотя быузнать дату!
- И ты не боишься признаться мнев этом?!
- Но ведь ты сам учил меняговорить правду!
- Д-да... - выдавилиз себя Марцелл, хотя весь его вид говорил, нет - кричал: «Но не всегда же, ине в такой степени!»
«До чего же они разные - мой отеци отец Нектарий, даже когда речь идет об одном и том же!» - поразился Крисп.
Марцеллвздрогнул, потянулся к дорожной сумке, но Крисп остановил его:
-Небеспокойся, там все на месте! Отец Нектарий запретил мне делать это...
Марцелл словнобы колебался: поверить сыну или же убедиться в сохранности императорскихэдиктов, среди которых было немало других, в том числе особо секретных… Ондолго молчал, и Крисп не торопил его. Он понимал, как трудно сейчас отцу.