– Всем держаться! Крепко! – я успел выкрикнуть лишь это, и тут же, буквально тут же последовал удар, хорошенько перетряхнувший все наши внутренности.
Когда гул двигателей уже заметно стих, открылась дверь пилотской кабины, и из нее показался взмыленный Загребельный.
– Фух, ну и посадочка была! – выдохнул он. – А ведь спокойно могли и гробануться, если бы не Сергеич.
– Почему мотыляло так? – я потер ушибленный локоть.
– Не предназначена наша машина для полета в таких условиях, – глубокомысленно протянул подполковник ФСБ.
Только Андрюха это произнес, как из кабины вышел пилот. Видок у Летяева был такой же, как и у Лешего: тяжелое дыхание, хмурое лицо, растрепанные, приклеившиеся к потному лбу волосы.
– Чёрти что, никогда не видел такого… – Сергеич вытер пот манжетой своей летной куртки. – Вдруг словно винт перестал нести, да еще и ветер в добавку. Говорил же, это не туман, а ураган прямо какой-то.
– Что-то не видать урагана, – я повернул голову и поглядел в иллюминатор, за которым медленно и плавно оседали клубы антрацитовой пыли.
– Я же говорю, не предназначена вертушка для таких перипетий, – Загребельный вернулся к своей мысли. – Тут уже все другое: гравитация, плотность воздуха, давление, да и еще бог знает что. – Словно ища поддержки своей гипотезы, Андрюха вопросительно поглядел на Серебрянцева, и тот согласно кивнул.
– Он… – Лиза осеклась, а потом попробовала снова. – Главный предупреждал об этом.
– А мы, дурни, на вертушке попёрлись! – мне ничего не оставалось, как раскаянно покачать головой.
– Шли мы нормально, штатно, – не согласился Летяев, – пока не приблизились к этому… – летчик кивнул в сторону пилотской кабины, и сразу стало понятно, что именно в той стороне текли бесконечные реки зловещего серого тумана.
– Главный сказал, что переход будет походить на «зеркало», – задумчиво протянул Леший.
– ЭТО не похоже на «зеркало», – авторитетно заявил я.
– То-то и оно, что не похоже, – Андрюха тяжело вздохнул.
– Значит, надо исследовать это новое явление, – младший научный сотрудник Физического института имени Лебедева выступил со своим традиционным предложением.
– Дорогой Даниил Ипатиевич, – Леший очень невесело улыбнулся. – Вон они могут вам рассказать, что случалось с такими вот исследователями. – Андрюха указал на помрачневших, насупившихся брата и сестру Орловых.
После слов чекиста в пассажирском отсеке вертолета повисла напряженная, гнетущая тишина. Каждый понимал, что ситуация патовая. Стена этого странного тумана отделяла нас от главной цели экспедиции – белорусского города Могилева. И с этой преградой ничего не поделаешь, не развеешь, не обойдешь. Хотя, собственно говоря, почему не обойдешь? На этот вопрос, который я и поспешил озвучить, ответил Егор Летяев:
– Топлива у нас с гулькин нос, едва-едва до Белоруссии хватит. А если мы еще и кружить станем… – Летяев махнул рукой, отгоняя эту безумную мысль. – Тогда вообще можем оказаться с пустыми баками, да еще и в стороне от маршрута.
– Согласен, – подписался под словами пилота Леший. – Этому туману конца и края не видно. Попытаемся его обойти, и не в Белоруссии окажемся, а в Латвии, а то и в Эстонии.
Упоминание о Латвии всколыхнуло в моей памяти воспоминание о Крайчике, Нине, Горобце, Ковалеве и даже о гребанном придурке Кальцеве. Все они ушли искать счастья именно туда. Интересно нашли ли? Живы ли?
Пока я перебирал в памяти лица Одинцовцев, мой старый боевой товарищ взялся за свою работу, обычную работу обычного русского чекиста.
– Лиза, Павел, – Загребельный подошел к нашей молодой сталкерсокй смене и уселся напротив. – А ну, давайте, вспоминайте все, что знаете об этом тумане, все, что когда-нибудь видели и слышали.
– Мы только издалека его видели. Всего один раз, – призналась девушка. – Он очень быстро двигался, а потому находиться близко было опасно.
– Но туман был не такой плотный, это точно, – перебил сестру Пашка. – Ну а этот, хоть топором руби.
– Такс-с, понятно. Что еще? – Андрюха наморщил лоб, пытаясь понять, дает ему что-либо эта информация или нет.
– Один мужик говорил, что видел в тумане что-то, – сообщил пацан. При этом он понизил голос, словно речь шла о какой-то страшной тайне.
– Это ты о том, что Тараканыч болтал? – Лиза испытывающе уставилась на брата.
– А чего вы ему не верили? – Пашка ощетинился невидимыми колючками, как разъяренный ежик. – Он божился, что своими глазами видел.
– Да Тараканыч неделями не просыхал! – не сдавалась девушка. – А спьяну еще не такое привидится!
– Тараканыч, значит? – Леший наморщил лоб, пытаясь составить впечатление о персонаже из Пашкиного рассказа.
– Ну да, Тараканыч, – подтвердила Лиза. – Его сразу так все и прозвали. Такой весь из себя худой, маленький, и усы вечно торчком, прямо как у таракана. Говорили, что он где-то запасы спиртного откопал. Никому не говорил, только сам хлестал втихаря. – Сообщая об этом, девушка брезгливо скривилась, тем самым выражая свое отношение как к личности Тараканыча, так и к проблеме алкоголизма в целом.
– Значит, он что-то видел в тумане? – я вернул разговор к главному вопросу.
– Видел, – Пашка опередил сестру с ответом. – Он говорил, что светилось что-то в тумане. Вроде шара огромного, и он там летал.
– Внутри тумана? – уточнил капитан Соколовский.
– Ну да, внутри, – пацан кивнул. – Эта штука близко к краю не подходила, поэтому дядя Слава… – тут Пашка запнулся и поспешил уточнить: – Тараканыч, в смысле, ее не разглядел. Говорил только, что большая и красным мигала.
– Очень интересно, – Загребельный почесал затылок, – но вы нам лучше расскажите, как люди в тумане пропадали.
– Сперва разведчики и старатели из дальних рейдов возвращаться перестали. – Стала припоминать Лиза. – Потом пришла одна группа, сообщила, туман идет, скорее всего, ядовитый. Но никто особо беспокоиться не стал. Что мы ядовитых туманов никогда не видели? Рассеется ведь когда-нибудь. А пока все, кто на юг уходили, стали с собой противогазы брать.
– У бойцов из папиного отряда тоже были противогазы, – угрюмо сообщил Пашка.
– Да, были, – Лиза невидящим взглядом смотрела в пустоту перед собой. – Папа взял с собой двадцать человек и ушел в Ракитное. Там тоже маленькое поселение было. Они южнее нас располагались. Папа говорил, что этот туман особенный и не похож на все остальные. Поэтому людей из Ракитного надо вывести, и как можно скорее.
Тут Лиза замолчала, и все, даже те, кто никогда не слыхал о майоре Орлове, поняли, чем закончился этот рейд. Молчал и я. Задумчиво уставившись в иллюминатор, пытался представить, каким был отец моих юных друзей. Нет, конечно же, не внешне. Откуда же я мог знать, как он выглядел? А вот кое о чем другом, о том, что скрывалось в груди у этого человека, сказать мог. Большая благородная душа и храброе горячее сердце. Цирк-зоопарк, только такой человек мог поставить на кон свою жизнь в надежде выиграть, вернуть, спасти десятки чужих.
Я смотрел сквозь замызганное стекло, боясь повернуть голову и взглянуть на Лизу и Пашку. Если сейчас подорвусь с места и кинусь их утешать, все получится как-то уж очень мягкотело, по-бабски, не достойно звания бойца, которое все мы возложили на свои плечи. Меня, пожалуй, даже сама ребятня не поймет. Так что лучше дать Орловым еще минуту-другую. Пусть возьмут себя в руки, окрепнут, вспомнят о том, ради чего мы оказались здесь.
– Пыль уже почти осела, – голос Лизы прозвучал в тишине очень громко. Он заставил опомниться, встрепенуться и осмыслить происходящее за бортом.
Большая часть открывшейся взгляду картинки по-прежнему оставалась черной. И причина здесь крылась вовсе не в пылевом облаке, поднятом лопастями Ми-8. Она просто сама по себе была черной. Черная, спекшаяся земля, черные холмы, черная линия горизонта.
– Что ж, пожалуй, теперь можно и оглядеться, – Леший потянулся за своим автоматом.
– Как далеко от границы тумана мы сели? – я нашел глазами Летяева.
– Где-то с километр, – тот ответил не раздумывая. – Но если эта дрянь движется, то тогда…
– Тогда нам будет ближе идти, – с этими словами я решительно поднялся на ноги.
Глава 2
В разведку нас отправилось четверо. Состав группы предложил Леший и был он несколько необычен для такого рода экскурсий. Необычность состояла в том, что в компанию к нам с Андрюхой добавлялся Пашка, как живой свидетель уже разок сталкивавшийся с серым туманом и Серебрянцев, как человек способный взглянуть на проблему под довольно редким для нашей постапокалиптической эпохи, научным углом зрения.
Само собой с нами порывалась пойти и Лиза, но выслушав сперва категорическое «нет» от меня, а затем от Загребельного, она все же была вынуждена отступиться. Именно своей подруге я и поручил заботу о Нестерове. Кому же еще, как ни ей, можно было доверить такое тонкое деликатное дело?
Покинув борт, мы тут же оказались в странном, достаточно жутковатом мире, как будто и не на Земле вовсе. Я сразу подумал, что изнутри машины он смотрелся совершенно по-другому. Вертолет приземлился в черте города. Медынь мне была хорошо знакома, проезжал десятки, если не сотни раз, но несмотря на это сейчас даже затруднялся сказать где нахожусь. Хотя… Медынь она ведь практически вся одноэтажная. Маленькие отдельно стоящие домишки, а между ними сплошные сады и огороды. Пожалуй, единственный крупный объект, это расположенная на юго-западной окраине зона, в смысле тюрьма общего режима. Так вот если припомнить все это и хорошенько оглядеться по сторонам…
Вокруг того места где приземлилась вертушка распласталось превеликое множество черных с полметра в высоту бесформенных оплавленных куч. Выглядело это словно норы огромных кротов, которые вдруг выучили геометрию и решили построить свой город в соответствии с ее правилами и законами. Именно поэтому все кучи получились примерно одного размера и выстроились в ровные шеренги и колонны. Единственное, что нарушало это застывшее однообразие, была н