Если коротко, то ее владения будет наследовать тот из наших с ней детей (вот тут уже мое участие будет необходимым, тут без меня девушкам не обойтись), кто получит темный дар. Кстати, этот дар и оказался той причиной, по которой Мелисса — герцогиня, а ее старший брат только граф. У него склонность к темной магии не проявилась. Зато другой талант неожиданно оказался таким сильным, что даже мне впору позавидовать.
Выяснилось это через пять дней после свадьбы моего новоявленного подданного с виконтессой Мирой. Спросите, почему только через пять? Потому что именно пять дней, я бы даже сказал суток, молодые не выходили из своих покоев. Даже на пиру в честь их же бракосочетания пробыли всего минут сорок. А потом уединились, и все. Только по несколько раз на дню требовали подать им перекусить, принести теплой воды и разное другое прочее.
Мира после этого марафона вышла на белый свет новым человеком. Это сразу было видно. Ни одного взгляда ни на одного мужчину. Только на мужа. И он тоже глаз с нее не сводит. И такое впечатление, что единственная мысль у обоих — это снова в спальне запереться. Ну и семейка будет!
Впрочем, главное, что граф Сиверс доволен. На радостях тут же отписал молодым свой самый новый и красивый замок. И на Изабеллу теперь смотрит, как на какую-то всесильную богиню — не верил до самого конца, что моя мудрая не по годам женушка сумеет кого-то для его дочурки найти. Честно говоря, я тоже сомневался. А оно вот как все удачно сложилось.
Оторвали мы Миру с Грейвом (так брата Мелиссы зовут, забыл его представить раньше) от их важных дел по причине того, что герцогиня, сестра Грейва, уже извелась вся. Ей домой нужно спешить, а уехать, не попрощавшись с братом, неудобно. Не в спальню же ей было к новобрачным врываться? Так что я задействовал герольда, и тот так рявкнул под их дверью:
— Великий герцог Юма Ричард желает немедленно видеть графа Грейва и графиню Миру!
Что те едва не выскочили наружу в одних простынях вместо полагающейся при вызове к своему сюзерену одежды. К счастью, слуги этому конфузу состояться не дали, и Мелисса тепло распрощалась с братом на год, оценивающе осмотрела с ног до головы Миру и уехала.
— Дорогая великая герцогиня, — сказала она моей старшей жене при расставании. — Я вам безмерно благодарна. Не знаю, как вам удалось столь верно подобрать для моего брата жену, но это настоящее чудо. У него всегда были проблемы с общением с противоположным полом, и я уже даже беспокоиться начала. А тут такое!
На меня, кстати, Мелисса в последние два дня своего пребывания у нас начала смотреть с куда большим уважением. До этого, должен признать, глядела, как на пустое место. Не то, чтобы меня это задевало, но причину такого пренебрежения выяснить хотелось. Как-то выбрал удобный момент во время общей прогулки, отозвал в сторону и прямо спросил:
— Любезная герцогиня, объясните, пожалуйста, мне, как-никак вашему будущему мужу, почему вы на меня всегда так презрительно смотрите? Скажу откровенно, что такое отношение может негативно сказаться на перспективе появления на свет наших будущих детей, — постарался быть повежливее и повысокопарнее. Тут это принято и приветствуется.
Выяснилось, что причина кроется в темной магии. Вернее, в том, что в семье Мелиссы способности к ней передавались из поколения в поколение, обогащаясь, как она выразилась, новым знаниями и умениями, а я — обычный выскочка, не пойми как получивший этот талант, и, она была в этом абсолютно уверена, по силе значительно уступаю ей.
— Конечно, с одной стороны, это не имеет особого значения, — заявила темная герцогиня, насмешливо глядя мне прямо в глаза. — Я с вами все время вместе жить не собираюсь. У меня в моем герцогстве дел хватает. Но даже просто лечь в постель с тем, кто меня слабее, мне претит. Не обижайтесь, ваша светлость, на мои слова. Вы же сами попросили меня быть откровенной. Впрочем, если не верите, давайте проведем дружеский поединок, чтобы вы убедились сами, что вам со мной не равняться.
Отошли еще подальше. Провели. Поединок. Дружеский. И это она называет темной магией? Даже не смешно. Чем они там целыми поколениями занимались, понять не могу. Похоже, что теорию развивали, а о практике забыли напрочь. Владеет более или менее прилично только одним темно-зеленым потоком, да и тот ее плохо слушается. Нет, чтобы до медвежьей болезни напугать любого, кто совсем с темной магией не знаком, а это, можно сказать, все, пойдет. Кому охота послушным кадавром бегать?
Но против меня, особенно после того, как я изрядно продвинулся в искусстве работы с темными потоками, изучая подаренный мне Дианой гримуар? Да и Огюст, который после определенных событий (о них потом подробно расскажу) стал маленьким, симпатичным в общении и всегда готовым к продуктивному сотрудничеству, поделился, наконец, со мной своими познаниями.
Я в минуту скрутил девушку в кокон из тумана тления, добавил заклятье полного паралича (только глазами в изумлении лупать могла), поднял в воздух (хотел еще похулиганить и вниз головой перевернуть, но тогда бы с нее платье соскользнуло, и я бы раньше времени смог полюбоваться ее ножками, так что воздержался), а внизу поместил огромного размера темно-зеленого питона с широко раскрытой пастью. Подержал так немного и поинтересовался:
— Ваша светлость, вам так удобно? Если предпочитаете снова оказаться на твердой земле и обрести возможность двигаться, мигните мне, пожалуйста.
Никогда не видел, чтобы человек за секунду мигнул раз десять. Не предполагал, что это в принципе возможно. Теперь знаю — нет ничего неосуществимого для моей будущей жены.
Отпустил потомственную темную магиню. Невежливая, кстати, она — ушла, даже не сказав ничего и шатаясь, как пьяная. Зато теперь смотрит на меня без прежнего выражения собственного превосходства. Правда, и без особой симпатии, но тут я уже ничего поделать не могу. Всем мил не будешь.
Куда приятнее прошло общение с Хольмагом и Сигрид. Они тоже у нас слегка загостились и уехали через несколько дней после остальных. Уж очень Хольмагу бассейн понравился. Подозреваю, что в самом ближайшем будущем он попросит меня прислать ему магов и гномов, чтобы у себя в лесу такой же оборудовать. Плескался в нем, как какой-то огромный и бородатый морж, вылезая наружу только чтобы кубок настойки опрокинуть или в кулачных боях поучаствовать. Впрочем, последняя забава для него очень быстро закончилась. Желающих попасть под его кулак-кувалду больше не находилось. А вот Сигрид наслаждалась солнечными ваннами, сидя в шезлонге. Ее купание не привлекало. Может быть, из-за того, что ее вторая ипостась снежный барс? Порода кошачьих все-таки, а они воду не очень жалуют.
Накануне их отъезда мы с Изабеллой, Диану оставили в замке — у нее отношения с оборотнями не складываются, хотя с Амельдой, вроде бы, никогда никаких напряженностей не было, навестили наших будущих родственников. Естественно, мы с Хольмагом опять, выражаясь по-земному, надрались до поросячьего визга. Он радостно хлопал меня по плечу, которое к концу визита почти онемело, и каждый раз восклицал:
— Ну, ты даешь, Ричард! Обеих, значит, этих эльфиек? Да? И темненькую, и светленькую? И жена не возражает? Эх… Мне бы так… — тут он опасливо косился на Сигрид, не услышала ли она его сетований.
С Сигрид мне удалось переговорить один раз. Честно говоря, надеялся, что сумею как-то переубедить ее в том, что выдать свою дочь за меня хорошая идея.
— Сигрид, — сказал я ей. — Сама подумай, как Амельда, привыкшая к лесу, выросшая в нем, будет себя чувствовать в моем каменном замке? Да и отношение людей к оборотням, как ты знаешь, настороженное, чтобы не сказать хуже. Сейчас, правда, в Юме ситуация становится лучше — те пять сотен оборотней, что живут здесь, никому никаких проблем не доставляют, но все равно… В общем, если за ближайший год Амельда найдет себе более подходящую пару, чем я, то имей в виду, что никаких обид с моей стороны не будет.
— Ричард, — ответила мне дама. — Ничего ты не понимаешь. Мы, оборотницы, нюхом чуем, кто должен стать отцом наших детей. Я именно так Хольмага нашла. А Амельда — тебя. Так что никого другого она не выберет. Не отлынивай от оказанной тебе чести, — она весело рассмеялась и пояснила. — Не припомню, чтобы оборотница выбрала в качестве мужа, не забавы, а именно мужа, не оборотня. Цени. Ты — первый. И, кстати, если опять начнется война с империей, то не сомневайся — мы придем к тебе на помощь.
Мда… Это серьезный аргумент. И предъявила мне его хитрая жена Хольмага очень умело. Союзники мне понадобятся уже в самое ближайшее время, боюсь. Есть, конечно, некоторые мыслишки, как противостояние с Георгом Восьмым оттянуть, но сработают ли они? В общем, отмазаться не получилось.
И Алира. Вот с ней было сложно. Приехала она к нам, точнее — ко мне, конечно же, еще когда гости и не думали нас покидать, но уже после свадьбы с Дианой. И последнее обещало множество проблем. Принимал я ее, как у нас уже традиционно сложилось, не в замке, а в башне — «Гнезде».
— Заскочила на пару дней по делу, — пояснила королева Драура, протягивая мне очередные пять разрядившихся амулетов защиты от нежити из проклятых земель. — Ну, и так. Соскучилась.
С амулетами я разобрался на этот раз довольно быстро. И процесс был уже понятен и не требовал деятельного участия кроликов-испытателей, да и сил у меня от постоянных занятий магией прибавилось изрядно. За два дня амулеты были полностью заряжены. А вот с Алирой…
— Нет, нет, и еще раз нет, — заявила мне она, с трудом дослушав, что произошло с ее племянницей и чего я теперь от королевы хочу. — Она не только меня планировала убить, а я, знаешь ли, довольно мстительная женщина, так еще и запрещенный законами Драура ритуал провела. Не могу я ее снова признать принцессой. Не могу и не хочу заявлять, что ваш брак прошел с моего одобрения. Нет.
— Алира, — возразил я. — Но и ты сама, если помнишь, такой же ритуал провела? А что касается того ее требования, чтобы я тебя убил, то ты же сама мне говорила, что Диана сделала это по глупости.