— Слышь, Билл, хозяин сказал — тебе лезть в дымоход.
— Ага, стало быть Биллу придется лезть в дымоход? — подумала Алиса. — Похоже, они все валят на Билла! Не хотелось бы мне оказаться на его месте — камин довольно-таки узкий, но я думаю, что легкий пинок у меня получится!
Она подтянула ногу вниз в дымоходе вниз насколько смогла и ждала пока не услышала как маленькое существо (она не могла разобрать какое именно) царапается и карабкается в дымоходе прямо над ней, потом сказав себе «Ну, Билл!», она резко выпрямила ногу и стала ждать, что за этим последует.
Первое, что она услышала, был дружный возглас: «Билл пошел!»
Потом в тишине раздался голос Кролика: «Да ловите же его, болваны! Эй, вы, там у ограды!»
Затем снова наступила тишина и потом шум голосов: «Держите ему голову. Бренди лейте. Не придушите его. Ну, как ты, приятель? Что случилось-то? Давай выкладывай!».
Послышался слабый писк («ЭТО Билл», — подумала Алиса).
— Ну, я не знаю… хватит уже, спасибочки. Мне уже лучше — но дело паршивое, доложу я вам — помню только как что-то вроде черта из табакерки шарахнуло меня, и я полетел прямо как ракета.
— Так оно и было, приятель, — подтвердили остальные.
— Надо сжечь дом дотла! — сказал голос Кролика и Алиса закричала: «Если вы это сделаете, я напущу на вас Дину!»
Воцарилась мертвая тишина и Алиса подумала: «Интересно, ЧТО они теперь будут делать? Если они хоть чуточку соображают, им надо снять кровлю».
Через минуту-другую снова началось какое-то движение, и Алиса услышала как Кролик сказал:
— Для начала нужна полная тачка.
— Полная тачка с чем? — подумала Алиса, но она не долго мучилась сомнениями, так как в следующее мгновение град маленьких камешков застучал в окно и некоторые из них попали ей в лицо.
— Я положу этому конец, — подумала она и крикнула: «Лучше не делайте этого больше!», что вызвало вторую мертвую тишину.
Алиса заметила с некоторым удивлением, что все камешки лежавшие на полу превратились в маленькие пирожные и ей в голову пришла гениальная мысль:
— Если я съем одно из этих пирожных, — подумала она — это должно вызвать какое-то изменение в моих РАЗМЕРАХ. И поскольку вряд ли меня можно сделать еще больше, оно должно сделать меня меньше… я надеюсь.
И она проглотила одно пирожное и с радостью обнаружила, что действительно уменьшается. Как только она стала такой маленькой, чтобы пройти в дверь, она выбежала из дома и столкнулась с целой толпой маленьких зверьков и птиц, ожидавших ее снаружи.
Бедная маленькая ящерица Билл стоял в середине, поддерживаемый двумя морскими свинками, подносившими ему что-то в бутылке.
Все они бросились на Алису как только она появилась, но она убегала изо всех сил и вскоре оказалась одна в густом лесу.
— Первое что я должна сделать, — сказала Алиса самой себе, бродя по лесу, — Вырасти до моего настоящего размера, а во-вторых — найти путь в тот прекрасный сад. Думаю, что лучшего плана никто не придумает.
План и вправду был хорош. Вне всяких сомнений. Очень точный и простой.
Единственная трудность была в том, что она абсолютно не знала как его выполнить.
И в то время как она с тревогой оглядывалась среди деревьев, пронзительный лай прямо у нее над головой заставил ее в испуге посмотреть вверх.
Огромный щенок смотрел на нее большими круглыми глазами и неуверенно протягивал лапу пытаясь коснуться ее.
— Бедняжка! — сказала Алиса успокаивающим тоном, и попробовала свистнуть ему, но ей все время было жутко при мысли, что он может быть голодным, и в этом случае ему больше придется по душе она сама, чем ее уговоры.
С трудом соображая, что делает, она подняла маленькую палку и протянула ее щенку, в то же мгновение щенок прыгнул вперед сразу всеми четырьмя лапами, с радостным визгом набросился на палку и сделал вид, что боится ее, затем Алиса спряталась за большим лопухом, чтобы ее не затоптали, и в ту же секунду, когда она появилась с другой стороны, щенок снова бросился на палку и прыгал как сумасшедший, пытаясь побыстрее вцепиться в нее. Затем Алиса, решив, что это очень похоже на игру в салки с паровозом, и каждую секунду ожидая, что ее могут затоптать, снова побежала вокруг лопуха. Тогда щенок предпринял новую серию попыток достать палку — он бежал вперед каждый раз и убегал далеко прочь, он носился взад-вперед как сумасшедший, и все время хрипло лаял, пока не повалился без сил, задыхающийся, с вывалившимся языком и с наполовину закрытыми огромными глазами.
Алиса решила, что это хорошая возможность спастись, что она тут же и сделала, и бежала пока совсем не выбилась из сил и не стала задыхаться, и пока лай щенка не стал едва слышен.
— И все же какой он милый, этот щеночек! — сказала Алиса, прислонившись к лютику, чтобы отдохнуть и обмахиваясь одним из его лепестков.
— Как бы мне хотелось обучить его разным штукам, если бы… если бы только я была правильного размера. Ах, боже мой! Я чуть не забыла, что мне нужно снова вырасти. Надо подумать КАК же это сделать! Неплохо бы было съесть или попить чего-нибудь, вот только весь вопрос в том как это сделать.
Это и в самом деле был большой вопрос. Алиса посмотрела вокруг, на цветы и травинки, но не увидела ничего такого, что в данных обстоятельствах она могла бы съесть или выпить.
Рядом с ней стоял большой гриб, ростом с нее саму и когда она осмотрела его со всех сторон, она решила, что для полноты картины нужно посмотреть что у него на макушке. Она встала на цыпочки, посмотрела на шляпку гриба и обнаружила там огромную гусеницу, сидевшую наверху, сложив руки на груди и спокойно покуривовавшую кальян и не обращавшую ни малейшего внимания ни на нее, ни на все остальное.
ГЛАВА V. Совет гусеницы
Какое-то время Гусеница и Алиса молча смотрели друг на друга. Наконец, Гусеница вытащила кальян изо рта и обратилась к ней вялым сонным голосом.
— Кто ВЫ? — спросила Гусеница.
Начало было не слишком ободряющим.
Алиса ответила несколько застенчиво:
— Вообще-то, мадам, я и сама сейчас не понимаю. Я знаю наверняка кем я БЫЛА, когда проснулась сегодня утором, но с тех пор я несколько раз менялась.
— Что вы хотите этим сказать? — серьезно спросила Гусеница. — Опишите себя!
— К сожалению, мадам, я не умею писать, к тому же, видите ли, я это уже не я.
— Я плохо вижу, — сказала Гусеница.
— Боюсь что не смогу объяснить это, — ответила Алиса очень вежливо, — потому что не знаю с чего начать. Понимаете, примерив столько разных фасонов за один день, поневоле окажешься в затруднительном положении.
— Вовсе нет, — возразила Гусеница.
— Ну, для вас это может быть и не так, — ответила ей Алиса, — но ведь и вы, когда превратитесь в куколку — а ведь когда-нибудь это случится, вы же понимаете, а после этого в бабочку, думаю даже вам будет немного не по себе, да?
— Нисколько, — упрямо возразила Гусеница.
— Ну, возможно, вы из другого теста, — сказала Алиса, — но мне это совсем не понравилось.
— ТЫ! — сказала Гусеница высокомерно. — Кто ТЫ?
Это вернуло их в исходное положение.
Алиса была слегка раздосадована манерой Гусеницы отвечать в телеграфном стиле и сказала очень веско:
— Думаю, ВАМ следует представиться первой!
— Это еще почему? — спросила Гусеница.
Возразить было нечего, к тому же с головой у Гусеницы явно было НЕ ВСЕ в порядке и Алиса решила уйти.
— Вернись! — закричала ей вслед Гусеница. — Я должна сказать тебе что-то очень важное!
Это прозвучало заманчиво, и Алиса вернулась назад.
— Держи себя в руках, — сказала Гусеница.
— И это все? — спросила Алиса, держа себя в руках изо всех сил.
— Нет, — ответила Гусеница.
Поскольку торопиться все равно было некуда, Алиса решила потерпеть, вдруг Гусеница и в самом деле скажет ей в конце концов что-нибудь стоящее.
Несколько минут она молча пускала дым, но в конце концов снова вытащила кальян изо рта и спросила:
— Итак, вы думаете, что изменились, да?
— Боюсь, что да, мадам, — сказала Алиса. — Я плохо помню то, что раньше хорошо знала и каждые десять минут меняю размеры.
— Вы не помните., ЧТО именно вы не помните? — спросила Гусеница.
— Ну, я пыталась рассказать стишок про маленькую пчелку, но ничего не получилось! — печально ответила Алиса.
Повторяй за мной: «Привет, папаша Вильям», сказала Гусеница.
Алиса взяла себя в руки и начала:
— Привет, папаша Вильям, —
Сказал сынок.
— Ты очень стар и поседел
Но несмотря на это
Стоишь на голове,
Того гляди сойдешь с ума.
— Когда я молод был, —
Ответил старый Вильям сыну
Боялся ум свой повредить
Теперь мне это не грозит.
— Ты стар, — сказал юнец,
— Как я уже сказал.
Ты стал ужасно толст,
А кувыркаешься как мяч,
Так черт возьми, зачем!
— Когда я молод был, —
Сказал отец, пригладив седину,
Суставы мазал я себе
Вот этим эликсиром —
Бутылочка за шиллинг!
Не хочешь ли купить такой?
— Ты стар, — сказал юнец,
— Беззубым ртом своим
Не можешь ты жевать
И все же ты умял гуся
Как смог ты это сделать?
— Когда я молод был. — сказал отец,
— Я обо всем болтал с женой
И мышцы челюстей окрепли у меня.
— Ты стар, — сказал юнец
— И еле видишь
И все же ложку
Мимо рта едва ли пронесешь,
Как удается все тебе?
— На три вопроса дал ответ! —
Сказал отец. — Довольно попусту болтать!
Молчи! А то по лестнице спущу!
— Пожалуй, это не совсем правильно рассказано, — сказала Гусеница.
— Да, боюсь, не совсем, — ответила Алиса с робостью. — Некоторые слова изменились.
— Все неправильно от начала до конца! — сказала Гусеница решительно, и они замолчали на несколько минут.
Гусеница заговорила первой.
— Какого размера ты хотела бы быть? — спросила она.