— Никакой это не пулпус, а простая чернобурка. Такая и у Ромкиной мамы на шубе, только еще чернобурее. Верно, Ромка?
Маленький, щуплый Ромка из четырнадцатой квартиры, всегда во всем соглашавшийся с Пузырем, подтвердил:
— Точно!
— Такая, да не такая, — возразил Шурик. — Та — дохлая, она из воротника сделана, а эта живая, настоящая, из Сибири!
Шурик направился к сараю. Славка, как старый друг, шагал рядом. Остальные ребята гурьбой следовали сзади.
— Шурик, а где Барсик? — спросил Ромка.
— Не толпись под ногами, — оттолкнул его Шурик. — Барсик сбежал из вагона. Сломал клетку, откусил проводнику ухо и как сиганет в окно!
Теперь, когда на руках была настоящая, живая лиса, вралось совсем легко. Если даже у кого из ребят и закралось сомнение, высказать его никто не решился.
У входа в подвал, где размещались сараи, Шурик остановился и строго сказал:
— Сейчас будет кормление и дрессировка. Кто хочет видеть, пусть притащит ей чего-нибудь поесть: воробья, мышь живую… Можно курицу. Она куриц любит.
— Шурик, — забежал опять вперед Ромка, — а за мясо можно? За баранину?
Шурик подумал, посмотрел на Славку и согласился.
— За баранину можно, за сырую. Но лучше курицу. Пошли, Славик!
Большой подвал был перегорожен дощатыми стенками на узкие клетушки-сараи. Когда-то в них лежали дрова, но потом в доме устроили паровое отопление и сараи опустели. Некоторые так и остались с дверями, открытыми настежь. Оттуда пахло грибами и кошками.
Сарай Ореховых всё еще был заперт на замок. Шурик повозился с ключом, и дверь открылась. Из маленького оконца, пробитого под самым потолком, просачивался синеватый, сумеречный свет. В сарае валялись старые, давно отслужившие вещи: чемодан без ручки и с облезлыми боками, салазки с заржавевшими полозьями, ломаные корзины и ящики. Ноги ступали по толстому слою опилок, перемешанных с песком и трухлявыми щепками.
— Давай знаешь что сделаем, — сказал Шурик, — устроим цирк. Посредине пусть будет пустое место — арена. А вокруг устроим кресла. А клетка будет стоять посредине. Все будут сидеть вокруг и смотреть.
Славик одобрил эту идею. Ребята горячо взялись за дело. Они очистили арену от хлама и вокруг нее поставили чемодан, ящики, корзины. Получились отличные места для зрителей. Клетка с лисой стояла в центре.
— Ты будешь стоять у дверей и пропускать всех, кто принесет ей чего-нибудь поесть. Остальных гони в шею, — приказывал Шурик. — Потом я буду ее показывать.
Первым пришел Ромка из четырнадцатой квартиры. Он принес добрый кусок баранины с розовыми косточками и получил почетное место на чемодане. За ним прибежали две сестренки-толстушки Нинка и Тамарка, очень любопытные и пронырливые девчонки, без которых не обходилось ни одно происшествие во дворе. Славка не хотел их пропускать, потому что они на двоих принесли одну желтую, ссохшуюся утиную лапку.
— Кушайте сами, — сказал Славка, возвращая им лапку.
Но сестренки подняли такой визг, что Шурик махнул рукой:
— Ладно, Славик, пусти, а то от ихнего крика лиса взбесится. Пусть стоят на галерке.
Девочки послушно стали за Ромкиной спиной и притихли.
Потом образовалась целая очередь. Чего только не натащили нетерпеливые зрители! Славику протягивали обглоданные куриные косточки, пирожки с печенкой, раздвоенное поросячье копытце. Какой-то малыш принес горсть сырого фарша и целую котлету, успевшую поджариться с одной стороны. Даже Пузырь сунул Славику что-то похожее на огрызок старой калоши и сказал, что это коровье ухо, — самая любимая лисья еда. Пришлось пустить и его. Вскоре все места были заполнены.
Шурик стоял посреди арены с гордым видом укротителя зверей.
— Сейчас будет кормление! — строго сказал он и начал просовывать сквозь прутья клетки кусок бараньего мяса.
Зрители затаили дыхание. Лиса забилась в угол и с недоверием следила за каждым движением Шурика.
— Кушай! — разрешил ей Шурик, когда мясо упало перед лисьей мордочкой. Но лиса испуганно отступила в другой угол. Шурик нахмурился и стал сверху крошить над ее головой мясной фарш. Славик присел с другой стороны и старался протолкнуть в клетку куриные кости. В кормление втянулись и зрители. Они пропихивали кусочки пирожков, котлет, но лиса ни к чему не хотела прикоснуться. Она только вздрагивала и перебегала с места на место.
— Не будет! — сказал Шурик. — Садитесь по местам, а то она пальцы отхватит, потом отвечай за вас.
— Отхватит, — противно усмехнулся Пузырь. — У нее и зубов нет.
Шурик даже не посмотрел в его сторону.
— Она — дикий зверь и при людях есть не будет. Дядя Сережа за ней два дня и две ночи ходил, преследовал. Она трех собак разорвала на кусочки.
— Шурик, — тоненьким голоском спросила толстушка Тамарка, — а когда ты будешь с ней дрессироваться?
— Она сегодня ко мне привыкнет. Потом я приду, открою вот эту дверку, выпущу и начну дрессировать.
— А она тебя не съест?
— Она дрессировщиков не кушает. И потом у меня будет пистолет с пистонами. Я ей как выстрелю в нос, она что хочешь сделает.
Сеанс кормления и дрессировки был прерван Шурикиной мамой. Она без долгих разговоров выпроводила всех из сарая и увела Шурика ужинать.
Дома Шурик хотел расспросить дядю Сережу поподробней, чем кормить и как дрессировать лису, но никак не мог улучить подходящей минуты. Дядя Сережа как будто совсем забыл о своей лисе. Он без конца разговаривал по телефону, при этом громко хохотал и хлопал себя руками то по коленям, то по затылку. К нему пришли какие-то друзья, и шумная беседа между ними затянулась допоздна.
На другой день, хотя Шурик проснулся рано, дяди Сережи уже дома не было. Наскоро позавтракав, Шурик схватил ключ от сарая и выбежал во двор. Здесь его уже поджидал Славка. Они спустились в подвал и вошли в сарай. Вошли и остановились, пораженные неожиданным зрелищем. Клетка, по-прежнему стоявшая посреди «арены», была пуста. Хотя дверка ее оставалась закрытой, лисы в ней не было.
Мальчики подошли к клетке, присели возле нее и долго молчали.
— Сбежала, — шепотом высказал догадку Славка.
Шурик поднял клетку и осмотрел ее со всех сторон.
Все прутья были целы.
— Что ж она сама открыла дверцу? — ехидно спросил он. — А потом закрыла ее за собой?
Славка пожал плечами.
— Может, дядя Сережа унес?
— Что ж он ее в кармане унес? — злым голосом, в котором слышались сдержанные слезы, ответил Шурик. — Унес бы так вместе с клеткой. И никуда он не собирался ее уносить. Украли ее, вот что… похитили.
Чувство горькой обиды сменилось тревогой. Где теперь бедная лисичка? Что с ней сделали подлые воры? Может быть, убили?.. Как теперь появиться на глаза дяде Сереже?
— Шурик, — снова заговорил Славка, — а как же ее украли? Замок цел и окошко целое. Через что они сюда забрались?
Шурик умел быстро освобождаться от горестных раздумий. Чем трудней было положение, тем энергичнее он старался из него выбраться. Так и теперь. Он решил во что бы то ни стало найти похитителей лисицы.
С тех пор как Шурик заключил договор с Виктором Зубовым, он не раз бывал у своего друга в уголовном розыске. Он приносил табели с отметками и часто ходил с Виктором на стадион «Динамо». Виктор учил его плавать, бегать, показывал приемы бокса и вольной борьбы, но в тайны сыскной работы почему-то его не посвящал, откладывая на будущее.
Зато пример другого великого сыщика был перед глазами. Шурик совсем недавно еще раз перечитал рассказы Конан Дойля о приключениях Шерлока Холмса и многие страницы помнил наизусть.
— Постой! — вполголоса приказал он Славке. — Не уходи. Я сейчас.
Шурик выбежал из сарая и через десять минут вернулся с электрическим фонариком и большим увеличительным стеклом, которое до сих пор служило только для прожигания штанов и кепок.
— Вот, дорогой мой доктор Ватсон, — сказал он Славке голосом Шерлока Холмса, — сейчас будем искать следы преступников.
Мальчики опустились на четвереньки. Под увеличительным стеклом освещенные фонариком опилки выглядели смешно — как сваленные в кучу деревяшки. Но следы тапочек и сандалий без стекла были видны лучше. Они тянулись во все стороны, налезая друг на друга. Вчерашние зрители шлепали ногами как попало, и найти среди них следы воров было не так-то просто.
Но Шурик знал, что упорство и терпение всегда приносили Шерлоку Холмсу успех. Вместе со Славиком он осмотрел весь пол и стены сарая. Возникшую было мысль о том, что преступники проникли в сарай через подземный ход, пришлось отбросить. Зато осмотр дощатой стенки, отделявшей соседний сарай, вознаградил следопытов.
Среди досок, плотно прилегающих друг к другу, Шурик обнаружил доску, висевшую на одном гвозде и легко отходившую в сторону даже от толчка пальцем.
— Видал, доктор Ватсон? — торжествующе спросил Шурик, показывая на широкую щель, открывшуюся в стене. — Вот куда они пролезли. Видишь, вытащили нижний гвоздь — и всё.
Первая удача окрылила ребят. Тайна исчезновения лисы раскрылась. След похитителей найден, и сейчас важно было только не потерять его.
— Пошли! — скомандовал Шурик и полез в щель. За ним пробрался и Славик.
Соседний сарай оказался совсем заброшенным. Через его раскрытые двери можно было беспрепятственно выйти во двор. В углу валялись обломки кирпича, рваные мешки с цементом и мелом — строительный материал, оставшийся после ремонта чьей-то квартиры. Мел рассыпался по всему полу, и на нем четко отпечатались следы ног. Некоторые из них были совсем свежими.
Сначала мальчики ходили вместе, но потом разделились. Шурика привлек косолапый отпечаток пары тапочек, тянувшийся от самой щели в стене. Это могли быть только следы похитителя, и Шурик не отрывал от них глаз.
С другого конца сарая донесся радостный голос.
— Шурик! Мировой след! — кричал Славик.
— У меня тоже! Значит, их было двое. Не упускай!
Ребята осторожно шли по следам, пригнувшись к самой земле, как гончие, почуявшие дичь.