— Получается, что виновники ваших бед — или я, или доктор? — всполошился старик.
— И я подумал о том же, — вымученно улыбнулся Хоуз и приблизился к девочке:
— Джулия, может, ты что‑то вспомнишь?
Девочка посмотрела на свою правую ногу и задумчиво произнесла:
— Я только помню, что было очень больно, когда в ноге появилась дырочка… Очень, очень больно!
Доктор присел на корточки и внимательно посмотрел в глаза Джулии.
— Какая дырочка? Ты можешь показать?
Джулия сбросила с ноги туфельку и показала черное отверстие между пальцами. Шесть человек смотрели на рану, как на змею… их лица окаменели, превратившись в маски. У Снегиревой вырвался громкий возглас, и она обхватила голову руками, стараясь остановить нахлынувшие жуткие воспоминания. Она вспомнила червя, и ее охватила дрожь. Она принялась расшнуровывать спортивные тапочки, не понимая, как на ней вообще оказалась вся эта одежда, если спать она ложилась совершенно раздетая. Сдернув носок и отбросив его в сторону, Вера увидела такое же отверстие как у Джулии.
Отверстие между пальцами оказалось у каждого. Края чернели корочкой и напоминали сгустки засохшей крови.
— Нет! Это слишком! — вскочил Ларри и поспешно обулся. — Давайте заводить катер — и к берегу! Здесь мы ничего не выясним… Кто соображает в дизелях?
— Ну я… — нехотя признался Мельский, — но только в машинное отделение меня не загонят никакие деньги, и уж тем более ты, корешок. Я лучше доберусь до берега вплавь!
Доктор неприязненно взглянул на Штопора.
— Ты, наверное, забыл, что здесь не Россия. В этом водоеме могут быть и акулы!
Мельский резко повернул голову к Хоузу и глаза его вспыхнули:
— Напротив, корешок, я продолжаю думать, что мы находимся на территории Советского Союза… А у нас морей сколько хочешь. Так‑то вот…
— В конце концов, ты же не бросишь здесь женщин? — спросил Ларри. — Из нас только ты разбираешься в моторах.
— Женщин? — Штопор почесал за ухом и крепко задумался, поочередно осмотрев трех представительниц слабого пола… На груди Дженнис, его взгляд задержался особенно долго. — Ладно, но только вы найдете мне противогаз!
— Прекрати изображать идиота! — Ларри сжал кулаки и двинулся на Мельского, в руках которого, словно из воздуха, появился нож.
— Прекратите! — доктор Хоуз встал между ними. — Послушай, Мельский, на тебя в самом деле вся надежда. Я сделаю тебе ватно–марлевую повязку. Кто‑нибудь из нас тебе посветит.
С четверть минуты Штопор делал вид, что борется с соблазном, затем махнул рукой и согласился:
— Тащи свою повязку, посмотрим, что можно сделать, — Мельский подмигнул Дженнис, та ответила улыбкой.
Аккумуляторы были еще довольно сильными, и двигатель легко завелся. С горем пополам удалось разобраться с управлением посудины и вскоре, вспенив воду, она отделилась от скалы… Решено было пройти вдоль берега, причалить где‑нибудь в более удобном месте.
При заходе в бухту попадались едва видимые верхушки подводных скал, но их удалось благополучно миновать. Скоро катер сел на мель, и его сильно тряхнуло. На ногах удержался только Поленков, который стоял прислонившись к кабине. Мельский при этом грубо выругался, совершенно не стесняясь присутствия ребенка, и первый прыгнул за борт.
Катер подошел к берегу довольно близко, вода была Штопору лишь до пояса. Набрав в ладони и выплеснув ее себе в лицо, Мельский не спеша вышел на прогретый солнцем песок. С блаженством, которое читалось на лице даже издалека, сел и вытянув ноги, принялся наблюдать, как остальные покидают наполненный мертвецами катер. Не прошло и пяти минут, как на судне не осталось ни одной живой души.
— В какую сторону пойдем? — равнодушно спросил Штопор, рисуя на песке силуэт обнаженной женщины.
Уперев руки в бока и широко расставив ноги, доктор Хоуз долго и сосредоточенно осматривал поросшие лесом холмы.
— Мне кажется, что вон там, на втором отсюда холме, виднеется что‑то похожее на антенну. Возможно там дом лесника, или что‑то в этом роде… Видит кто‑нибудь?
Все смотрели в указанном направлении, но увидел лишь Поленков.
— Да, да, что‑то торчит из‑за деревьев, похожее на шест. Да вон же… Неужели никто не видит?
— Ну и зрение у тебя, пенсионер, — проворчал Штопор, так ничего и не разглядевший в зелено–голубой массе леса. — Не проще ли пойти по берегу? Половина в ту сторону, половина в эту… Например, я и блондинка пойдем туда, а остальные — сюда… Если здесь есть акулы, то в лесу, наверное, есть львы. Вы как хотите, а я с ножичком туда не пойду, — Штопор пошарил в нагрудном кармане, который оставался сухим и нашел измятую сигарету.
— Прекращайте ерепениться, молодой человек, — вспыхнул Юрий Михайлович. — Может быть, в ближайших десяти километрах никого нет, и этот шест указывает на жилье. Думаю, каждый из нас хочет элементарного — попить воды и поесть…
— Старик прав, — задумчиво проговорил доктор, — мы пойдем в сторону антенны.
— А почему ты принимаешь решения? — голубые глаза Мельского сузились. — Никто не знает, кто ты такой. Может, ты заведешь нас туда, откуда нам не выйти!
— Вспомни о дырке на ноге, Мельский, — строго проговорил Хоуз. — У меня есть такая же, и я ничем от вас не отличаюсь, поэтому оскорбления выслушивать не намерен.
— Кстати, приятель, — вмешался Ларри, — ты ведь можешь оставаться здесь, или пойти куда тебе будет угодно.
— Я так и сделаю, не суетись, — процедил сквозь зубы Штопор и глубоко затянулся. В этот момент, взгляд его упал на ближайший холм, где он увидел яркий солнечный блик, отраженный от чего‑то стеклянного: — Не поворачивайтесь никто! За нами наблюдают в бинокль! Это точно!
— Ну и отлично! Значит нас заметили! — воскликнула Снегирева и повернулась в ту сторону, где блестели линзы бинокля. В ту же секунду, блик исчез.
— Драная кошка, — выругался Мельский.
— Что? Что ты сказал?
— Я сказал не поворачиваться! Не нравится мне это место. Гнилье, я нутром чую.
На этот раз в пререкания никто не вступал, только Поленков робко предположил, что все это Мельскому показалось. Правда, стоило последнему на него взглянуть и он тут же изменил свое мнение.
— Что будем делать, — спросила Дженнис, набрав в руку песка и пропуская его меж пальцами.
— Может действительно пойдем по берегу? — предложила Вера.
— Ладно… Идем… — Ларри первый двинулся вдоль воды, увязая в песке, взяв направление на перевернутый вверх дном катер. Горстка людей нестройно поплелась за ним.
— Покурить хочешь? — спросил Штопор у доктора, протягивая ему окурок.
— Да, спасибо, — Хоуз с наслаждением затянулся.
Скоро подошли к перевернутому судну, и Кристиан остановился, как вкопанный. Его взгляд был устремлен на еле заметную надпись на ржавом боку катера.
— «Великолепный»! Черт возьми, это же «Великолепный»! Теперь понятно, где мы находимся.
— Что‑нибудь не так? — тревожно спросил доктор.
— Да все не так! Не так, как хотелось бы. Вы разве не читали в газетах о крушении этого судна? Мы на острове! Причем на печально известном острове… Эта посудина везла на киностудию девять, или десять самых огромных на побережье псов. Это было года полгода назад…
— Да, да, да… Что‑то припоминаю, — на лбу Хоуза выступила сеть морщин. — Ты хочешь сказать, что это тот самый катер?
— Да… и тот самый остров. Псы наверняка еще здесь. Боюсь нам прядется вернуться, пока эти твари нас не заметили.
Повторять дважды не пришлось: девушке побледнели и первыми повернули назад, с опаской посматривая на подступающий к океану лес.
— Мистер, э–э-… Кристиан, — задыхаясь от быстрой ходьбы лепетал Поленков. — Этот остров обитаем? Нам действительно угрожает опасность?
— Насколько я знаю здесь никого нет, только собаки.
— Но мы видели антенну.
— Теперь понятно и это… Давным–давно, на этом острове соорудил себе виллу один придурковатый бизнесмен. Он любил уединение и умер в уединении года два назад. Его племянница и ближайшая наследница, приехав однажды на каникулы, нашла изъеденный крысами труп дядюшки и даже не сочла нужным его похоронить. Завещание крысы не тронули, и она преспокойненько уехала. Виллу так никто что не купил. Она прекрасно сохранилась, и я думаю, и антенна находится как раз там.
— Понятно… но что нам теперь делать?
— Побережье не так уж и далеко, сразу за горизонтом. Мы снова заведем катер и поплывем. Думаю, к рассвету или даже раньше, мы будем в Оверселе.
Старик облегченно вздохнул и взглянул на заходящее за горизонт солнце, которое уже не было таким белым и палящим.
— Смотрите! Смотрите! — закричала Дженнис и указала на катер. — Там кто‑то ходит! Вы видите?
Семь человек замерли, словно их остановила неведомая сила. Человека в блестящем комбинезоне увидели все: он поспешно спустился в машинное отделение, прогретую насквозь коробку, где разлагались шестеро несчастных.
— Не может быть, — прошептал Ларри, — мы же осмотрели все.
— Кто бы он ни был, уж им‑то я займусь, — скрипнув зубами, заявил Мельский и бегом бросился к катеру.
Кристиан, не раздумывая побежал следом.
Штопор первым прыгнул в воду и быстро достиг кормы судна. Оно было не слишком высоким, да к тому же глубокая посадка позволила Мельскому без труда взобраться на палубу. Он подал руку Ларри, и вот они уже остановились у входа в машинное отделение, тяжело дыша и не решаясь спуститься по темной лестнице.
— Вот что приятель, — заговорил боксер, — темнота на руку этому ублюдку, предлагаю вначале вооружиться. В каюте есть оружие, я видел.
Стараясь не создавать шума, мужчины быстро спустились в каюту для экипажа. В пирамиде у стены стояли две винтовки, а в ящиках стола Мельский обнаружил два пистолета полицейского образца. Оружие придало уверенности. Перепрыгивая через три ступеньки, Штопор и Ларри помчались наверх. Они опоздали на какие‑то секунды: некто в блестящем комбинезоне, прыгнул в воду. Не задумываясь, Мельский передернул затвор автоматической винтовки и дважды выстрелил. Пули прошли мимо.