— Ух ты! Заяц! — крикнул отец.
Гугуцэ разинул рот от удивления да так и застыл. Отец вспугнул зайчонка и погнался за ним. Заяц понёсся во всю прыть, отец тоже, заяц — за горку, и отец следом.
«Попался зайчишка! Ноги у отца длинные».
Гугуцэ пришёл в себя, закрыл рот и хвать с земли косу. Поплевал на ладошки, размахнулся и… Ничего, сейчас замахнёмся получше. Молодец, Гугуцэ! Ой, опять коса в землю воткнулась!
Воротился отец, а Гугуцэ знай себе косит. Десять травинок скосил или около того.
До вечера Гугуцэ насобирал целую охапку всяких вкусных травок и спел все песни, какие знал.
И вот они с отцом идут с покоса. Гугуцэ с травками, бруском и кувшином шагает впереди, за ним отец с косой на плече. Всех детей, какие попались по дороге, Гугуцэ позвал к себе домой и угостил медуницей и прочими вкусными травками. А про зайца молчок. Никто не узнал, что это был всего-навсего крошечный зайчонок и что отцу так и не удалось его поймать.
Песенки
С тех пор как Гугуцэ бросил комком земли в курицу старушки Иоанны, никто в селе Трое Козлят больше не смеётся. Как увидят люди Гугуцэ, так носы повесят, ходят сердитые. Даже мама не улыбается. Что делать? С кем посмеяться?
Встречаются на дороге куры, утки, индюшки. Но поди попробуй с ними посмейся, они рот открывают, только когда клюют или пьют.
Подходит Гугуцэ к дому деда Луки. Дед не такой, как все. Он в прошлом году дал Гугуцэ арбуз.
Гугуцэ стучит в дверь. Дверь скрипит, и появляется в ней шапка деда Луки.
— Что тебе, Гугуцэ?
— Дедушка Лука! Может, ты со мной посмеёшься?
— Я завтракать сажусь, — отвечает дед Лука. — Ты уж, внучек, не сердись, но я сроду натощак не смеялся.
Идёт Гугуцэ дальше, догоняет бабушку Тудору.
— Бабушка Тудора, давай посмеёмся.
— Что ты, милый! Я корову в стадо веду.
И погоняет корову хворостинкой.
Сворачивает Гугуцэ на соседнюю улицу, видит, люди колодец копают. Ищут воду, а вытаскивают одну землю. Садится Гугуцэ на корточки, заглядывает в колодец. Люди на дне меньше его шапки. Скоро до Америки дойдут, а воды всё нет.
— Давайте посмеёмся! — кричит Гугуцэ.
— Нашёл над чем смеяться! — сердятся люди.
Грустный вернулся Гугуцэ домой. Как людей задобрить?
«Залезу-ка я в трубу, испачкаюсь в саже и весь чёрный пройдусь по селу, — думает Гугуцэ. — Люди засмеются и больше не будут на меня сердиться. А ещё лучше, если я надену мамино платье и пойду в нём гулять».
Но что-то шепчет ему: «Ничего не выйдет. Люди скажут: „Мало того, что он кинул комком земли в курицу старушки Иоанны, но ещё и ходит по селу шутом гороховым. Вот бесстыдник!“»
Что же придумать? Стоит Гугуцэ и думает, но думается ему плохо. Тогда он сел на завалинку. Но что-то и на ней ничего хорошего не придумывается. Тут залез Гугуцэ на забор и сразу всё придумал. И скорее побежал к людям, пока не забыл того, что придумано.
Бежит по селу. Во дворах никого нет. Вдруг видит на краю дороги трактор. Крутит тракторист ручку, сердится, а трактор не заводится и точка.
— Дяденька, — кричит Гугуцэ. — Ты ему песенку спой!
— Какую ещё песенку? — ворчит тракторист.
— А вот какую:
Трактор, трактор, заведись
С полуоборота!
Трактор, трактор, покатись
В новые ворота!
Рассмеялся тракторист, а трактор как затарахтит, как рванётся с места. Догнал его тракторист, с ходу вскочил на сиденье, улыбается, машет мальчику рукой.
Идёт Гугуцэ дальше. Видит, в винограднике старики землю рыхлят мотыгами. Мотыги большие, тяжёлые. Старики то и дело пот с лица рукавами смахивают. Среди них дедушка Лука.
— Дедушка, дедушка, а ты спой мотыгам песенку, тогда мотыги сами пойдут.
— Что ещё за песенку? — ворчат старики.
Взял Гугуцэ мотыгу у деда Луки и запел:
Тяпки-мотыжки,
Хотите кочерыжки?
Если хотите,
Что ж вы стоите?
Засмеялись старики, и мотыги сами пошли, засверкали. Видят старики, что делать им нечего, работа идёт сама, взялись за руки и отправились домой.
Гугуцэ тоже шёл домой. Кого ни встретит, все ему рады. Но он всё-таки свернул в переулок, чтобы не проходить мимо дома старушки Иоанны.
Качели Гугуцэ
Каждый день Гугуцэ собираются сделать качели. Каждый день ребята прибегают к нему покачаться, и каждый день Гугуцэ хочется от стыда провалиться сквозь землю. Отцу некогда забить два столбика. Сегодня некогда, завтра некогда, а там Гугуцэ состарится — вот и качайся! Не устроить ли качели между телеграфными столбами! А вдруг провода порвутся и все телеграммы посыплются во двор Гугуцэ?
Но пришёл день, когда Гугуцэ не вспомнил про качели.
«Видно, — решили домашние, — что-то другое у него на уме».
А Гугуцэ и в самом деле куда-то провалился. Ищет его мать, с ног сбилась, найти не может. Отец в это время с вёдрами ходил от огорода к колодцу и обратно — помидоры поливал. Не успел кончить, откуда ни возьмись — Гугуцэ!
— Где пропадал? — рассердилась мама.
— Нигде. Помидоры с отцом поливал, — отвечает Гугуцэ.
Отец глянул сначала на вёдра, потом на свои руки, потом, нахмурив брови, на сына:
— Смотри у меня!
В субботу вечером Гугуцэ опять пропал. Мать ищет его — не находит, кличет — не докличется.
Соседка в это время цветы поливала. Колодезный журавль ходил то вверх, то вниз.
— Кума Олина, не видала Гугуцэ?
Кума пожала плечами, вылила последнее ведро, и тут как из-под земли появился Гугуцэ. Мама его ругает, а Гугуцэ защищается:
— Да я же цветы поливал с тётей Олиной!
— Ну погоди, вернётся отец с работы…
Вечером едет отец на повозке, остановился у колодца лошадей поить.
Мама взяла Гугуцэ за плечи — не выкрутишься, — повела к отцу. Только начала жаловаться, а Гугуцэ исчез. Напоил отец лошадей, тронулась повозка, а за ней идёт Гугуцэ.
— Ну, что ты сейчас скажешь?
— Лошадей с отцом поил, вот что!
Отец с матерью переглянулись и покачали головами.
На другой день мама решила сводить Гугуцэ к врачу. Только сперва огурцы надо полить.
Пошла на колодец. Видит, рядом с колодцем камни лежат. А в корзине на том конце журавля вместо камней какой-то другой груз. Батюшки, да это же шляпа Гугуцэ!
— Вот ты где? А ну, слезай сейчас же!
— Не слезу! Я же с тобой огурцы поливаю!
К вечеру отец поставил качели.
Качались на них соседские ребята, а Гугуцэ на них поглядывал: разве есть на свете качели, которые поднимут тебя выше колодезного журавля?
Гугуцэ с ножиком
Пришёл медведь к роднику, а под мышкой у него пчелиный улей.
Любопытная козочка дождалась, пока медведь напьётся, и спрашивает:
— Что новенького, косолапый?
Медведь показывает улей:
— Видала? Радио! Не могу без него. Музыку обожаю!
Козочка — ушки на макушке. Но вместо радио слышит: земля трясётся! Это божья коровка скачет верхом на зайце.
— Неужели не слыхали? Неужели не знаете, какую телеграмму отстукал дятел?
«Всем! Всем! Всем! В ЛЕСУ ГУГУЦЭ!»
— А ты всё поёшь? — рассердился медведь на радио, чуть об землю его не грохнул. — Слушай, божья коровка, он один или как?
— Кто? Гугуцэ! С ножиком, косолапый, с ножиком! Про тебя спрашивал!
Схватил медведь радио (помирать — так с музыкой) и бежать.
«ГУГУЦЭ С НОЖИКОМ!» — неслось по всему лесу.
Белка шторы в дупле задёрнула. Лиса вместе с хвостом забилась в барсучью нору. Волк в чертополохе засел, весь дрожит: а вдруг Гугуцэ из того же села, что и вчерашняя овца!
«Всем! Всем! Всем! ГУГУЦЭ ВОЗЛЕ БАРСУЧЬЕЙ НОРЫ!»
Лиса скок из норы и со всех ног в Липовую рощу:
— Ай-ай! Клятву давала чёрных кур по пятницам не таскать! Это вы, лапки, виноваты, сами пошли, меня не спросили!
А дятел стучит:
«В последнюю минуту. ГУГУЦЭ У ЧЕРТОПОЛОХА!»
— У-у! — завыл волк. — Медведь хоть радио завёл, новостями интересуется. А я вот пропадаю из-за своей серости! У-у!
И помчался волк куда глаза глядят. А так как правый глаз ему подбили пастухи, то волк побежал налево.
«ГУГУЦЭ С НОЖИКОМ В ЛИПОВОЙ РОЩЕ!»
А там медведь с лисой спасались. Лиса радио на себе таскала, только бы одной не оставаться.
Весь день в лесу был такой переполох, так трещал хворост под звериными лапами, что птенцы чуть не выпали из гнёзд, до того перепугались.
— Мамочка! Что это? Уж не война ль какая?
К вечеру медведь выбился из сил:
— Не могу больше. Шкуру спасаю, а сам вон как её об кусты изодрал. Сходи, лиса, к дятлу, спроси, кто такой Гугуцэ, какой он с виду и насколько его ножик страшнее ружья.
Дятел в ответ со смеху покатился:
— Ага! Струсили! То-то! Гугуцэ давно уже дома. Ещё утром срезал ножиком дудочку и пошёл поить наседку с цыплятами.
Ступа
Однажды утром мама разбудила Гугуцэ и говорит:
— Сходи, милый, к дяде Симиону, попроси ступу. Буду коноплю толочь. Отцу охота конопляного молока.
Гугуцэ хотя и встал, но ещё не совсем проснулся. Так сонный и отправился на другой конец села. Идёт и думает: какое у конопли может быть молоко? Вот масло — это другое дело.
Дом за домом, дом за домом. Вот и дядина калитка. Тут Гугуцэ опомнился и схватился за голову: столько народу встретил по дороге и ни с кем не поздоровался!
Гугуцэ бегом назад. Догнал прохожего, пожелал доброго утра. Но как поздороваться с остальными, если никого уже не видать? Узнал у агронома, кто где, и скорей в поле. На одном холме пололи сахарную свёклу, на другом убирали табак. Гугуцэ всех расспросил, видали его утром или нет. Кто видал, кто не видал, а кто, может, и видал, да забыл. На всякий случай Гугуцэ здоровался с каждым, никого не пропускал.
Когда люди спрашивали Гугуцэ, зачем он к ним пожаловал, мальчик объяснял, что пришёл помочь, и просил у кого тяпку, у кого фартук, куда кладут табачные листья, у кого ещё что-нибудь. В саду лест