Лавировать – на суше дело хитрое: и нашим и вашим угодить, и направо и налево поклониться, и по грязи пройти, ног не замочив. А у нас на море – проще простого: идти против, ветра зигзагами да обходить опасности. Вот и все. Лаг и лот – приборы. Первый – для определения скорости хода и пройденного пути. Второй – для определения глубины. В старину говаривали: «Без лота – без ног, без лага – без рук, без компаса – без головы».
Лоцман – человек, который проводит корабли в опасных и трудных местах.
Люк – отверстие в палубе.
Миля – морская мера длины, равная 1852 метрам. Часто нас, моряков, упрекают за то, что мы никак не перейдем на километры, а мы и не собираемся, и вот почему: часть меридиана от экватора до полюса разделена на 90 градусов и каждый градус на 60 минут. Величина одной минуты меридиана как раз и составляет милю.
Набить – Смотря по тому, что набить. Если снасть набить – то это натянуть так, что дальше некуда.
Надир – см. зенит.
Нактоуз – буквально: «ночной домик». В старину так называли ящик с фонарем для освещения и защиты компаса. В наше время нактоуз – высокий шкафчик вроде тумбочки. На нем наверху ставят компас, а внутри прячут хитрые приспособления, которые следят за тем, чтобы компас врал, да не завирался.
Оверкиль – слово, которое часто произносят, но почти никогда не пишут, вероятно из скромности. Сделать оверкиль – значит перевернуть судно кверху килем.
Оверштаг – такой поворот парусного судна, при котором оно проходит через положение вмордувинд (см. курс).
Остойчивость – то же, что и устойчивость.
Пакгауз – склад.
Пасссаты – восточные ветры, весьма постоянно дующие в тропических широтах (см. это слово).
Подвахта, подвахтенный – сменившийся с вахты. В
случае необходимости подвахтенные в первую очередь вызываются для помощи вахтенным. Поэтому у подвахтенных есть правило: если хочешь спать в уюте – спи всегда в чужой каюте.
Порты – всякие ворота. В бортах кораблей – пассажирские, грузовые, угольные, пушечные порты. У доков батопорты – специальные суда, которые затопляются в воротах доков и своим корпусом запирают вход в док. Порт
– также место стоянки кораблей. Торговые и военные порты – морские ворота страны.
Прокладка курса – постоянно ведущаяся отметка на карте места, в котором находится судно.
Рангоут – буквально: «круглое дерево» – мачты, реи и т. п. Сейчас на больших кораблях почти весь рангоут металлический, клепаный или сваренный из стальных листов. Получается круглое дерево, сваренное из стальных листов... Вот и разберись тут!
Роль судовая – ничего общего не имеет с ролью в спектакле. Там роль играют, а с судовой ролью играть не положено. Это важный документ – список всех людей, находящихся на корабле. Внести в роль – значит зачислить в состав команды. Списать – значит вычеркнуть из роли, уволить из состава команды, удалить с корабля.
Семафор – разговор, вернее – переписка с помощью ручных флажков. Каждой букве соответствует особое положение рук с флажками. Про сигнальщика, который передает буквы по семафору, говорят: пишет.
Секстан, секстант – инструмент для определения места судна. Последние тридцать лет идет спор, как писать это слово. Штурманы, которые пользуются этим прибором, называют его «секстан» и пишут так же, а все остальные и говорят и пишут «секстант». Кто прав – так и неизвестно.
Склянки – полчаса. В ту пору, когда на судах были песочные часы – «склянки», вахтенный каждые полчаса ударом в колокол оповещал весь корабль о том, что он следит за временем и не забыл перевернуть получасовую склянку. Песочных часов давно нет на судах, а обычай остался: на всех кораблях каждые полчаса звонят в колокол – бьют рынду. У этого выражения тоже интересное прошлое. Англичане говорили: «ринг дзэ белл» – бить в колокол, а у нас переделали в «рынду бей» – так и пошло!
Снасть – см. трос.
Списать – см. роль.
Сходня – дачное место под Москвой. А на судне – переносный мостик из доски, иногда с перильцами, по которому сходят с судна на берег. Обратно с берега на судно входят по той же сходне, но входней ее в этом случае не называют.
Счисление – приближенное определение места судна путем расчетов и построений на карте.
Такелаж – см. трос.
Трафальгарская битва – знаменитое морское сражение, в котором 21 октября 1805 года английский адмирал
Нельсон разбил превосходящую по силам соединенную эскадру французских и испанских кораблей под командой адмирала Вильнева.
Трос – снасть, всякий канат, веревка, веревочка. Если веревка привязана хотя бы одним концом к чему-нибудь на судне, она уже становится частью такелажа.
Трюм – корабельное брюхо, помещение для груза на корабле.
Утка – деревянное или металлическое приспособление для крепления снастей. Так еще называют водоплавающую птицу, различая при этом утку домашнюю и утку дикую.
Фальшборт – часть борта выше главной палубы. Приходится следить, чтобы в этой части корабля никакой фальши не было, а то, не ровен час, и в воду свалиться недолго.
Фиорд – узкий извилистый залив с высокими берегами. Флюгер – легкий флажок на мачте для определения направления ветра.
Фордевинд – см. курс.
Фрахт – плата за перевозку груза по морю, а также груз, за перевозку которого по морю взимается плата.
Фут – мера длины, около 30 сантиметров.
Хронометр – точные астрономические часы.
Швартовы – тросы, которыми корабль привязывают к берегу или к другому кораблю.
Широта – выраженная числом удаленность от экватора. Штиль – см. балл.
Штормтрап – веревочная лестница. По ней и в тихую погоду нелегко взбираться, а в шторм и подавно. Особенно в зрелом возрасте!
Якорь. – На этом слове удивительным образом замыкается круг морского словаря, ибо якорь на голландском языке называется, произносится и пишется точно так же, как и бочонок для вина – анкер, с которого начинался этот словарик (см. анкерок).
РАССКАЗЫ
МОРСКИЕ САПОГИ
Много лет назад я впервые увидел Тихий океан. Матросом, кочегаром, рыбаком и ловцом морского зверя обошел я все побережье от Чукотки до Посьета, а потом молодым штурманом мне пришлось водить корабли по
Охотскому морю.
Много интересного повидал я за эти годы, и кое-что из того, что пришлось пережить и увидеть, я, как сумел, записал в своих рассказах.
Из этих рассказов в 1935 году собралась моя первая книжка – «Морские сапоги». Ее тогда охотно читали ребята. С тех пор прошло много лет. Мои первые читатели выросли. Многие из них стали хорошими моряками.
Недавно мне в руки попала эта книжка. Я полистал ее, вспомнил, и мне подумалось, что сегодняшним ребятам тоже, наверное, интересно прочесть эти рассказы.
Правда, многое изменилось на Дальнем Востоке. Могучие промысловые и транспортные корабли под красным советским флагом бороздят сегодня воды Тихого океана.
И люди там живут другие, и техника другая пришла в
Приморье, и жизнь там стала другая. Но почему бы, подумалось мне, нашим ребятам не узнать о том, как полвека назад жили и трудились их деды на Дальнем Востоке?
Ведь эти люди из забытого, истерзанного гражданской войной и интервенцией края голыми руками создавали то, чем сегодня стал наш советский Дальний Восток.
Морские сапоги
К вечеру отец вернулся из города. Он привязал лодку, поднялся на пристань, почерневшую от времени, и, уверенно ступая, зашагал по берегу. Одной рукой он придерживал на плече весла и багор, в другой – нес большой узел, завязанный в новый пестрый платок.
– Пап, чего привез? – крикнул Гришка, выбегая навстречу.
Отец промолчал. Тогда впереди отца, пританцовывая и оглядываясь на каждом шагу, Гришка помчался к дому.
У крыльца отец поставил весла, потопал, сбивая песчинки, прилипшие к ногам, и не спеша вошел в дверь. Потом так же неторопливо он положил узел на лавку, развязал платок, развернул белую тряпицу, и тут Гришка, глаз не спускавший с отцовских рук, ахнул от неожиданности.
Он с самого начала догадался, что ждет его знатный гостинец, но такого подарка и он не ожидал. В свертке оказались сапоги. Да какие! Настоящие морские сапоги, с высокими голенищами раструбом, с двойным носком, с толстой подметкой, подкованной медными гвоздями. И пахли они не кремом каким-нибудь, а настоящим дегтем. О таких сапогах Гришка мечтал давно, они ему и во сне снились. И вот теперь, когда сапоги оказались у него в руках, Гришка испугался, что будут они не впору. Уж больно маленькими, точно игрушки, показались его сапоги рядом с отцовскими.
Наскоро поблагодарив отца, Гришка достал из своего сундучка чистые портянки, ладонями вытер правую ногу, умело подмотал портянку и за ушки, осторожно, натянул сапог. Он пришелся в самый раз, и у Гришки отлегло от сердца. Левый тоже оказался впору. Гришка встал, потопал, как отец, каблуками, носками, всей ступней. . Сапоги сидели, как заказные, и Гришке захотелось сейчас же побегать в них. Он вышел на крыльцо, прошелся по берегу.
Он нарочно ступил на груду сучьев, сложенных у сарая. Сучья захрустели, как сухари, а ногам хоть бы что! И
галька разлетается из-под сапог во все стороны, точь-вточь как у отца, когда он ходит по отмели. Здорово!
Обегав все кругом, Гришка решил до конца испытать обновку: он важно подтянул голенища и осторожно вошел в реку. Вода охватила ноги, будто кто сжал их холодными ладонями. Поднявшись со дна, забурлили кругом веселые пузырьки, и ни одна капля не просочилась в сапоги.
Гришке вдруг стало стыдно: в настоящих морских сапогах он себя почувствовал настоящим, взрослым моряком, а взрослые никогда не ходят в воду зря, без дела.