Ага, женское любопытство — страшная сила. Я б сказал, жуткая.
Я незаметно на "ты" перешёл, и в ресторан мы чуть не вприпрыжку примчались, а Галина похоже ничего не заметила. Даже за руку её пришлось придерживать, чтобы не запнулась или столы со стульями не снесла по дороге.
Заказ мне пришлось самому изобретать.
Девушка зависла над дудочкой из палисандра с красивой золотой инкрустацией. Флейту я выбирал ради субтонов и глубокого звука, и хоть бамбуковые флейты звучат громче, чем из дерева, но звук палисандра при просмотре видео мне больше понравился.
— Играется всё в ре — минорной пентатонике. Нот Ми и Си у флейты нет. Говорят, инструмент сложный, — попытался я вывести Галину из застывшего состояния.
— Подожди, — отмерла она, хотя взгляд всё ещё был слегка отсутствующий, — А как же ты тогда эту мелодию сыграл?
— Мелодию мне чистокровный японец наиграл, по моим нотам. Только видишь, какое дело. Фильм будет про советский космос, и пожилой японец там как-то не очень уместен.
Потом мне пришлось отвечать на сто вопросов сразу. До тех пор, пока я взглядом не показал Галке, что нас ждут.
— Ой, что это? — уставилась Галина на поднос, с которого официантка снимала наш заказ.
— Цыплята табака, десерт и кофе — глясе, — добросовестно перечислил я заказанное, — Ты же сама кивала, когда мы это заказывали.
— Я? — удивилась Галка, вызвав фырканье официантки, и мой бешеный восторг, порождённый её раскрытыми анимешными глазищами.
— Кивала же? — повернулся я к официантке за подтверждением, чуть заметно подмигивая.
— Кушайте, девушка. Цыплята у нас замечательные. И обязательно с соусом их пробуйте. У сегодняшней смены он всегда изумительно получается, — как-то очень по-доброму посоветовала ей уже немолодая женщина, с интересом за нами наблюдающая с момента нашего прихода в зал, выставляя нам на стол кофе.
— Мне столько не съесть, — захлопала Галина глазами, обращаясь уже ко мне.
— Путь в тысячу ли начинается с первого шага, — важно процитировал я чужую мудрость, которая для обычной советской студентки вполне могла сойти за японскую, — Просто поверь в себя.
Следующие десять минут жизни мы провели молча, усиленно налегая на цыплят. Действительно, замечательных.
— Уф-ф, теперь можно спокойно рассуждать о добром и вечном, — довольно пробормотал я, омывая руки в объёмистой пиале с плавающим там лимоном.
— Поверить не могу, что я это осилила, — негромко произнесла Галина, глядя на свою тарелку слегка осоловелыми глазами, — А ещё десерт…
Из "Волны" мы выбрались минут через сорок. С тортом в руках. Наша официантка, услышав, что мы собираемся в "Кулинарии" что-то покупать с прилавка, лишь головой отрицательно мотнула, и через пять минут пришла с известием, что в "Кулинарии" можно приобрести "Прагу".
Да, ту самую, заказ на которую дня за три делают, и то не факт, что его примут на тот день, который вам нужен.
Расстались все довольные. Мы удавшимся обедом и приобретением эксклюзивного торта, а официантка более чем щедрыми чаевыми.
Коробку с тортом пришлось тащить мне. Торт большой, и весит неплохо, а нести его надо на вытянутой руке.
Не знаю, как коллектив приёмной комиссии с ним втроём справляться будет. Галка всю дорогу стонала, что она сегодня больше не едок, а торт на шестнадцати яйцах, как нас просветила официантка, и весит больше трёх килограммов. Три с лишним килограмма шоколадно — масляного чуда. На восьмерых, и то многовато получается. Впрочем, это же не мои проблемы? Отчего-то я уверен, что закалённые социализмом педагоги не дадут пропасть кондитерскому шедевру. Или с коллегами поделятся, или по домам растащат. А скорее всего, произойдёт и то, и другое. Не, ну реально большой торт получился.
Ага. Всё-таки я наивный чукотский парень… Так меня и отпустили.
Практичные педагогши (педагогини, педагогессы, но никак не педагоги), уже успевшие определить забытый Галиной букет в трёхлитровую банку, развили после распечатывания торта лихорадочную деятельность.
На дверях приёмной комиссии появилась картонка с надписью "Перерыв 15 мин.". Откуда-то взялись тарелки, сомнительного вида электрочайник, со шнуром, перемотанным изолентой, и с десяток разномастных кружек, принесённых четырьмя чопорными дамами, академического вида.
Понюхав заварку, доставленную одной из них в поллитровой банке, я попросил ничего пока не заваривать и помчался к своей машине. Если уж погибать, так с музыкой, а никак не под азербайджанский чай, непонятно чем пахнущий, но никак не чаем.
Крупнолистовой, индийский, с жасмином. Пожалуй, под торт, то, что надо. Тащу из каталога.
Главное — аромат от него изысканный. Как раз под имидж тех сухих вобл, что к нам на торт припёрлись, нормально подходит.
Они же себя чуть ли не высшим слоем местной интеллигенции считают, судя по причёскам, осанке, брошкам и прочему антуражу. Жаль только, что по дороге где-то эти социалистические дворяне свои фарфоровые сервизы потеряли. Опять же, не с эмалированными кружками пришли, и то плюс.
— Девочки, молодой человек? — гордо произнесла одна из них, поднимаясь с места и лихо демонстрируя бутылку армянского коньяка, в которой плескалось ещё больше половины напитка.
— Я за рулём, — отрицательно помахал я пальцем, обратив внимание на то, что студентки, приютившиеся в конце стола, к "девочкам" явно не относятся, и прекрасно это понимают.
— А мы за институт! — провозгласила местная главшпанша, разливая в шесть подставленных кружек граммы напитка.
— Мысленно я с вами, — отсалютовал я ей бокалом крепкого, свежезаваренного чая, что оказалось вполне достаточным знаком внимания с моей стороны.
Много ли надо для усиления единства народа и интеллигенции…
Глава 14
Сижу во дворе, истекаю кровью, поминаю по матушке весь род создателей упаковок для бинтов и пытаюсь зубами открыть пакет с перевязочным материалом.
Началось всё, как обычно, с Гоши. Почему именно с него? Ну, должен ведь кто-то быть крайним. Если б он мне мозг не выносил своим нытьём, о том, что нам нужен холодильник, то я не позвонил бы Наталье Фёдоровне.
В своё время отец, а затем и Шурави привили мне привычку никогда самому ничего не просить и не предлагать свои услуги, иначе теряешь очки в глазах потенциального клиента и тебя можно нагнуть в любую позу. Самое оптимальное, когда тебя о чём-то просят. В этом случае больше шансов встать, если не вровень, то близко к просящему, несмотря на его высокий социальный статус.
Вот и я, набрав номер Натальи Фёдоровны, очень надеялся на то, что от меня что-нибудь потребуется.
— Ой, Валера, как хорошо, что ты позвонил, — обрадовано поприветствовала меня директриса ОРСа, не дав объяснить причину моего звонка, — буквально пять минут назад я о тебе подружке рассказывала.
— Надеюсь, только хорошее? — насторожился я, — С Толстушкой всё нормально? Нигде ничего не бренчит? Магнитофон работает?
— С машиной всё отлично, — заверили на другом конце провода, — Ближе к осени заеду к тебе масло поменять. Ты ведь не откажешь в помощи?
— Конечно, не откажу, — пообещал я и тут же, избегая нелепой паузы, пошёл в атаку, — Так по какому поводу обо мне речь зашла?
— У моей знакомой ВАЗ-2102, — перешла к сути директриса, — У машины задний мост гудит, как взлетающий самолёт. Ты не посмотришь? А то муж подружки в сервис обращался, а там руками разводят и уверяют, что редуктор менять нужно.
— Правильно говорят. Редуктор проще и дешевле поменять, чем ремонтировать. Тем более гарантию никто не даст, что через сто километров после ремонта мост снова не загудит, — скрестил я пальцы на удачу, поскольку прекрасно знаю, что официальному дилеру такие агрегаты везут из Тольятти на заказ и только на гарантийные машины. Прозондировал я эту тему в своё время у Петровича, — Наталья Фёдоровна, я готов новый редуктор для вашей знакомой найти и даже поставить, но перебирать старый не возьмусь. Из уважения к вам, цена будет заводская, а за работу и вовсе ни копейки не возьму.
— Валера, родной ты мой, расскажи сам это всё моей подружке. Я ей сейчас трубку дам.
Надо же, как я удачно позвонил-то.
Подружкой Натальи Фёдоровны, оказалась ни много ни мало, а директор магазина "Электротовары". Единственной торговой точки в Новочебоксарске, где продавались стиральные машины, холодильники, утюги, люстры и прочая электротехника. После недолгого разговора в обмен на редуктор заднего моста, мне был предложен новый холодильник "ЗиЛ".
Вот так я узнал на собственном опыте, что такое бартерные отношения.
Отец рассказывал, что в девяностые годы почти вся страна жила таким образом. Тогда продукция многих заводов менялась на изделия других производств, а рабочие получали зарплату в лучшем случае мукой и сахаром, а то и вовсе стройматериалами, как это было в Новочебоксарском ДСК.
Упакованный холодильник мне привезли через час, после того как я загнал в гараж желтый Жигулёнок, показал хозяину машины новый редуктор и отправил его домой. Спустя ещё два часа я уже залил новое масло в задний мост, и, вылезая из смотровой ямы, расцарапал левую руку об задний бампер "Двушки".
Вроде, ничего серьёзного, только рука по локоть в крови и щиплет, словно по руке веником из крапивы прошлись. Гоша мигом убежал в дом, а я достал из своей машины аптечку и теперь пытаюсь вытащить из бумажной обёртки бинт.
— Хозяин, — примчался миньон с листками текста в руках, — Читай выделенное и вытаскивай, а то на тебя смотреть страшно.
Пробежался глазами по отмеченным строчкам и вынул из фантастического боевика кровоостанавливающий спрей. Нужно будет себе в аптечку такой положить, а то не дай Бог, что серьёзное случится, и пока до бинтов доберёшься, вся кровь вытечет. А так побрызгал жидкостью, и кровь смыло, и раны прямо на глазах затянулись.
Знаю, что в моём будущем такие спреи уже были, но они заживляют в основном мелкие царапины, а тот, что я достал, судя по тексту, был способен остановить кровотечение даже после того, как человеку отрывало конечность.