Сначала огонь особенно не разгорался. Но это друзей устраивало. Они грелись у костра и радовались своей находчивости. Но вдруг вспыхнула пластмассовая канистра. От неё загорелся старый матрац.
Кеша носился как угорелый. Забрасывал огонь снегом с крыши. Но не тут-то было…
Внизу раздались крики. Завыли сирены пожарных машин.
В окне чердака показался пожарный в блестящем шлеме. Ударила струя воды. По огню, по Кеше, по Коле. Кеша закричал:
– Вы что, не видите? Здесь больной. Выключите воду. Немедленно! Убирайтесь отсюда!
Пожарник с недоумением уставился на них. Затем подцепил длинной палкой с крючком. Сначала завёрнутого в тряпьё Колю. А потом и Кешу. Спрятал их в свою огромную брезентовую куртку. И они все вместе поехали вниз, по пожарной лестнице.
Глава десятаяСижу за решёткой, в темнице сырой
Сам начальник 117-го отделения милиции подполковник Ружьёв учинил Кеше и Коле строгий допрос:
«Зачем они подожгли чердак?
С какой целью?
Кто главарь банды?
Где соучастники?»
– Не было у нас никого, – оправдывался Кеша. – Ни главаря, ни соучастников. Только я и Коля. А чердак подожгли с целью обогрева. Труба лопнула. А Коля болен. Холод ему противопоказан. Ему тепло нужно. Понимаете?
– Нет, не понимаю. Если каждый, у кого лопнет труба, будет чердак поджигать? Что получится? «Москва, спалённая пожаром»?
– Не получится «Москва, спалённая пожаром», – оправдывался Кеша. – У каждого есть тёплые одеяла, электрические обогреватели. Папа и мама наконец. А у Коли никого нет. Кроме меня.
– Неправильно вы рассуждаете, гражданин Кеша, – сказал подполковник Ружьёв. – Я сам детдомовский. А друзей у меня больше, чем у папенькиных и маменькиных сыночков. Взвод наберётся. Может, и рота. А может, и целый полк.
– Вам хорошо, – сказал Кеша. – Вы – человек. А у нас все друзья разлетелись. Кто на юг, кто по домам.
– А кто и на чучело, – грустно сказал Коля и закашлялся.
– Понимаю, – сказал подполковник Ружьёв. Он встал со стула и прошёлся по комнате. – Но духом падать нельзя. У нас люди хорошие, добрые… И откуда только преступники берутся?
Коля снова закашлялся.
– В больницу бы его, – посоветовал подполковник.
– Не хочу в больницу! Не хочу. На солнышко хочу. В Африку.
– Куда, куда?
– В Африку, – подтвердил Кеша. – Нам врач посоветовал. Там Коля мигом поправится.
– Ну, вы, ребята, даёте!
Подполковник Ружьёв подошёл к огромной карте мира, которая занимала полстены в его кабинете:
– Знаете, где Африка? Вот она. Через полмира надо лететь.
– Ничего, – сказал Кеша. – Я однажды летал. И как видите, жив.
– Повезло, – сказал подполковник. – Один раз повезло, другого раза не будет. А если буря, а если гроза? А если ракету по вам пустят? Вон сколько до Африки государств. И каждое государство небо своё охраняет. Нет. Я думаю, не в Африку вам надо, а в «живой уголок». В школу. Там тоже тепло, и ещё питание.
Подполковник снова прошёлся по комнате.
– Ладно. До утра здесь побудете. А утром разберёмся.
Он подошёл к окну и попробовал на крепость решётки:
– Красота! Из специальной стали. И двери не хуже. С сейфовыми замками. Так что, ребятки, до утра.
Он выдвинул ящик письменного стола, достал пистолет, бутерброды, термос. Пистолет спрятал в сейф, бутерброды положил на тарелку, а термос поставил на стол:
– Питайтесь. А спать разрешаю на моём диване.
И дверь за подполковником Ружьёвым захлопнулась. И повернулся несколько раз ключ. В замочной скважине, с другой стороны.
Кеша бросился на диван:
– В «живой уголок»! Ха-ха! Ой, не могу. Ещё бы в клуб «Белый попугай».
– Или на птичий рынок, – сказал Коля.
– Нас… Вольных и свободных. В «живой уголок»… Выставлять как пособие.
– Лучше уж на чердаке, – сказал Коля. – Лучше уж замёрзнуть…
– Стоп! – прервал его Кеша. – Что за панические настроения? Что за неверие в собственные могучие силы?
– А могучие решётки из специальной стали?
– Могучие решётки? – Кеша захохотал. – Я чуть не лопнул от смеха. Они же для кого? Они же для людей!
Кеша подскочил к окну:
– Смотри!
Он открыл форточку и просунул в неё голову:
– Да здравствует свобода!
Но это он не крикнул, а сказал шёпотом. Чтоб только Коля услышал. И не в окно, а в сторону Коли.
Коля обрадовался:
– Летим?
Но Кеша остановил его:
– Погоди. Перелёт дальний, начальник прав. Надо подготовиться. Изучить маршрут. Утеплиться. Выспаться. Тогда и полетим.
Глава одиннадцатаяПтицы счастья завтрашнего дня
Однако жизнь распорядилась иначе.
Только подполковник вышел из дверей вверенного ему отделения, к нему подошёл симпатичный молодой человек крепкого телосложения.
Подполковник не испугался, только пожалел, что оставил пистолет в сейфе. От молодого человека это не ускользнуло.
– Пожарник Кирилл, – представился он. – Старшина, вольнонаёмный. Взысканий и детей не имею.
– Отлично, – почти успокоился подполковник. – Хотя детей иметь вам бы не помешало. Я сам детдомовский… А в чём, собственно говоря, дело?
Пока Кирилл упрашивает подполковника отдать ему «на поруки» Кешу и Колю, расскажем немного о самом Кирилле.
Пожарный отряд, где служил Кирилл, был лучшим в городе, он прибывал на пожар задолго до его начала. Если кто-то играет со спичками или включает неисправные электронагревательные приборы, он сразу выезжает. И в этом лучшем в городе пожарном отряде лучшим пожарником был Кирилл. За пять лет службы он спас трёх старушек, одного доберман-пинчера, семь котят и восемь золотых рыбок вместе с аквариумом. Кешу и Колю он тоже спас. Не только от огня, но и от уголовной ответственности.
Дома Кирилл строго отчитал нарушителей:
– Разве можно разжигать на чердаке костёр? Это всё равно что в комнате.
У Кирилла была чистенькая однокомнатная квартирка. Кеше и Коле он отдал свою комнату, а сам устроился на кухне. На раскладушке.
– Живите пока, погорельцы. Зима пройдёт, дальше подумаем.
Но долго жить погорельцам у Кирилла не пришлось. Нинка не дала, его подружка. Ох уж эта Нинка! Ну и Нинка. При Кирилле она была одна, а без него – другая. Два разных человека. Когда дома был Кирилл, она была ласковая, добрая, заботливая. Кешу и Колю кормила, по головке гладила: «Ах, вы мои птенчики, ах, вы мои любимые…» Но стоило Кириллу выехать на пожар, она выгоняла Кешу и Колю из комнаты, плюхалась на кровать и кричала вслед:
– Развели тут птичник. Отдохнуть негде. Птицы счастья завтрашнего дня!
Ещё Нинка могла часами разговаривать по телефону. Без Кирилла, конечно. У неё было много приятелей и подружек.
Спать она могла целыми сутками. И только перед приходом Кирилла вскакивала, поспешно приводила себя в порядок.
– Кирюша, дорогой. Я так устала. Целый день бегала по объявлениям. И секретарши не нужны, и машинистки, теперь везде компьютеры… Нет! Я больше так не могу. Наймусь в палатку, продавщицей. Или грузчиком. Не могу больше так.
Кирилл её успокаивал:
– Ну, что ты, что ты, Нинуся. Или я мало зарабатываю? Найдёшь себе работу по специальности. Успокойся.
Посуду в доме тоже мыл Кирилл. Готовил почти всегда он. Бельё в прачечную носил он, за продуктами ходил он.
Кеша и Коля просто выходили из себя.
– И что он в ней нашёл? – возмущённо спрашивал Кеша. – Неряха, лентяйка.
– Врунья, – добавлял Коля.
– «Ах, я устала, Кирюша… Ах, моя птичка-Кирюша… Ах, мой зайчик… Ах, моя рыбка…» Тьфу! Зоопарк, а не дом. А он и уши развесил.
– Может, он её любит? – спрашивал Коля.
– За что! – кричал Кеша. – За что такую любить? За невымытую посуду? Будь я на его месте, я бы так сказал: «Знаешь, дорогая… лети-ка ты на все четыре стороны света. Хочешь в продавщицы, хочешь в грузчики… Лишь бы – от меня подальше!»
– Три, – сказал Коля.
– Что «три»?
– Вы три стороны света назвали. А четвёртая? Какая?
– Четвёртая? – Кеша задумался. – Четвёртая такая же, как и третья. Только ещё дальше.
Однажды они решили Нинке отомстить за грубое к себе отношение. Ночью, когда Кирилл был на дежурстве, Кеша вошёл в комнату, где она дрыхла, и голосом Кирилла сказал:
– Нинуся, вставай. Твой зайчик пришёл, рыбка ты моя золотая.
Нинка вскочила и заверещала:
– Ёжик ты мой… Я только прилегла, котик… Ах, мой пёсик.
– Кисюня моя, – сказал Кеша. – Заюня.
– Ласточка, черепашечка, – сказала Нинка и зажгла свет.
Кеша и Коля чуть не лопнули от смеха. Этим же утром Нинка заявила Кириллу:
– Кирюшечка, кисочка моя. Выбирай, зайка. Или эти птички, или я, рыбка. А в этом птичнике, киска, жить отказываюсь, суслик ты мой.
И ушла из дома «искать работу грузчика». Кирилл долго думал, мрачно ходил по комнате, пил чай, выходил, несмотря на холод, на балкон. Затем посадил перед собой Кешу и Колю, встал перед ними на колени и сказал:
– Не могу я без Нинки, понимаете? Всё знаю. И какая она, и как к вам относится. Но не могу. И без вас не могу. И решения поэтому не могу принять. Не могу принять решения. Простите меня за это. Простите, братцы, не знаю, что делать.
Он встал с колен:
– Поеду на работу, хоть и выходной у меня. Может, повезёт, будет пожар. Там я успокоюсь. Может, и приму на пожаре решение. В огне лучше думается.
И ушёл.
– Всё! – сказал Кеша. – С меня хватит. Не хочу больше жить среди лжи и вранья. Не хочу и не буду. Не буду и не хочу. Завтра же вылетаем.
– Куда? – спросил Коля.
– В Африку. Врач сказал, тебе надо климат менять, вот и полетим на солнышко.
– Африка далеко?
Кеша достал давно припасённую карту:
– Не очень. Сначала на Киев полетим. На юго-запад.
Он провёл по карте черту.
– В Киеве переночуем и двинем на Одессу. От Одессы – вдоль черноморского побережья… Поймаем попутный ветер, он нас до Турции донесёт.