– Нет! – сказал кот. – Одно лишь бесстрашие!
– Вот и отлично. Ну что, идем? Свечу захватите, а у меня есть фонарик.
Путники выбрались из дома. Свежий ветер тут же задул свечу. Настала ночь, и поскольку к вечеру стянулись облака, темень была, хоть глаз выколи. Так-так зажег фонарик и повел гостей по едва заметной тропке. За Так-таком шли вереницей ворона (она не стала лететь, боясь напороться на торчавшие в беспорядке сучья и ветки), кот, петух с женами, замыкал отряд пес с цыплятами. Гриша какое-то время терпел ворону впереди себя, но, в конце концов, занял ее место. Проводник изредка останавливался и ощупывал фонариком путников, чтобы удостовериться, не отстал ли кто от группы. Когда узкий луч света прыгал по нависшим веткам, то и дело проваливаясь в бездонную темноту, становилось жутко, но голодным и смертельно уставшим путникам было не до страха. К тому же заметно похолодало. Все мечтали поскорее дойти до приюта, согреться, поесть и как следует отдохнуть. Ведь впереди была полная неизвестность. Край, может быть, и добрый, но к кому? Одним цыплятам в корзинке, прижавшимся друг к другу, было уютно и тепло от дыхания Маклеода.
– Вот мы и пришли, – произнес Так-так и осветил фонариком небольшую бревенчатую избушку.
– А мы поместимся там? – спросил Григорий.
– Поместитесь! Это снаружи избушка выглядит маленькой, а внутри просторно! Я ж говорил про аномальную зону. Тут не только за неделю вперед всё известно, а и пространство раздвигается в любую сторону на пятьсот километров. Хоть до поселка вашего первого хозяина Мартонена, славный рыцарь Юстас, или до вашего Петербурга, славный шотландский барон Гордон Первый Маклеод Единственный.
– Из избушки можно попасть прямо в мой дом? – спросил кот.
– Да запросто!
– Что, и Мартонен может попасть в избушку? – забеспокоился петух.
– А вот это нет! Здесь одностороннее движение, полупроводник, если проходили физику твердого тела. Туда можно, оттуда нет. Оттуда только тем путем, которым я вас привел. Ну да что мы стоим? В ногах правды нет.
Так-так снял шляпу и пригласил пройти в избушку. Гостей встретила старушка, опрятно одетая, в цветастом передничке, гладко причесанная, без всяких пресловутых косм, о которых столько наврали всякие сказочники. Лучезарно глядя на входящих, она протягивала им хлеб-соль и приветствовала:
– Добро пожаловать в мой дом!
Так-так представил ее гостям:
– Моя третьестепенная бабушка, руова[2] Лоухи.
– Вообще-то я нэити,[3] – поправила третьестепенного внука старушка, – но это неважно. Я не имею никакого отношения к той Лоухи, что в «Калевале», но я тоже родом из Карелии. Из России. Так что многим из вас землячка. Да и остальным не чужая, так как, сколько помню себя, живу в Финляндии. На два дома в одном доме, во как! Этот домишко пришел сюда еще в девятнадцатом веке.
Затем Так-так представил пришедших, не забыв титул каждого, а про цыплят сказал, что это наиболее вероятные претенденты на производство финского табака. Дура-Жанна опять было всколыхнулась, но Юстас гневно толкнул ее крылом. Та тут же успокоилась. Когда ее цыплят начинали хвалить, Дура-Жанна от гордости надувалась и лезла вперед, а как переставали, тут же забывала о них.
Гости уже стали переминаться с лапы на лапу от долгой церемонии представления, но тут Так-так пригласил всех за стол, посреди которого радушно дымился огромный ароматный пирог из ржаной муки калакукко с лососем и перловкой и застыла в почтении пред гостями пузатая бутыль бражки.
– На землянике, – указала Лоухи на бутыль.
Так-так ловко разлил бардовый напиток по стаканчикам.
– За тебя, бабуля! За вас, дорогие гости! За Добрый край! – произнес он, ловко объединив сразу три тоста.
Бражка и пирог были такие вкусные, что едоки не заметили, как умяли всё до последней крошки. Кот, отдуваясь, сказал:
– Здесь, и правда, время другое. Хотел бы вкушать этот пирог целую вечность, а он закончился в мгновение ока!
– Благодарю вас, досточтимый сэр Дарий-Григорий Второй за столь изысканный комплимент! – произнес Так-так, а Лоухи подскочила со своего табурета и сделала девичий книксен.
– Я рада! Я так рада! – воскликнула она. – С хорошими гостями и хозяева хорошо покушают! А теперь прошу в опочивальню! – Старушка ткнула пальцем в стенку, и та вдруг покатилась куда-то вдаль, открыв комнату с кроватями, напитанную свежим запахом простынь и наволочек.
Глава 7. Ночная беседа
Едва коснувшись головами подушек, путники тут же провалились в сон, глубокий и спокойный, какой бывает разве что в детской колыбели. Не спалось лишь Григорию. Как ни странно, новое место настроило его на мечтательный лад. При таком настроении кота обычно тянуло на свежий воздух, под звезды и луну, к запахам и звукам бездонной тьмы. В такие минуты он упивался своим одиночеством и воспоминаниями… Гриша поднялся с постели и вышел из спальни. Старушка с внуком сидели возле самовара и пили чай.
– Не спится? – улыбнулась Лоухи. – Что-то мешает?
– Нет, благодарствую. Всё прекрасно.
– Чайку?
– С удовольствием!
Кот сел на табурет и налил чай в блюдце.
– Узнаю русскую привычку пить чай из блюдечка и прикусывать рафинадом.
– Они давно так не пьют, – сказал Так-так. – Это уже пережиток.
– Ну что ты, Такушка! Господин Дарий-Григорий Второй вовсе не похож на саблезубого кота.
– Я выродок, роува Лоухи, – пошутил Григорий.
– Наити, – мягко поправила кота старушка. – Лучше говорите: госпожа.
– Миль пардон, госпожа наити! Горячий не пью, как обжегся на молоке. Хозяйка кастрюльку не закрыла.
– Как, нарочно?
– Ну что вы! Есть грех – любопытен… Какой ароматный чай!
– Иван-чай. Иммунитет повышает и очень полезен мужчинам.
– Я не жалуюсь, – откашлялся кот. – Впрочем, я одинок. Юстасу надо порекомендовать.
– Маклеоду не помешает, – сказал Так-так. – Беднягу утомила дорога.
– Старенький он, – вздохнул Григорий. – А скажите, почему вы это место называете Добрым краем? Это официальное название или аллегория?
– Официальное. И единственное. Другого Доброго края нет. Тут только мы с бабулей живем да теперь вы. Сюда даже злой комар не проскочит без нашего разрешения.
– А как же мы?
– Интересная компашка у вас подобралась, явных злючек нет, есть не очень далекие особы, но это поправимо, тут всё близко. А неявные злючки у нас легко становятся самыми добродушными созданиями.
– Да-да, очень легко! – подтвердила Лоухи.
Незаметно прошел час, может, и больше – время тут не ощущалось. Из спальни вышел Маклеод. Ему тоже предложили чай, но вместо сахара хозяйка подала сахарную косточку, чем растрогала старика до слез.
Так-так, заметив, что кота и особенно пса напрягает обращение по полной форме, предложил демократически обходиться без титулов, бесполезных в этом месте.
– Ведь мы, в конце концов, не в Палате общин, – сказал Так-так и одобрительно улыбнулся Грише, заметив, что тот оценил шутку. Ничто так не сближает и ничто не дается так легко, как чувство юмора, когда оно есть.
– А Юстас не может без титула, – сказал Маклеод. – Он носит его, как орден.
– Петух, что вы хотите! Петуху без титула только в котел или на мангал. А с титулом можно и в историю попасть. В крайнем случае, в элиту.
Услышав про элиту, Григорий не удержался от философской мысли, косвенно намекая, что и он из этих же сфер:
– В элите кого только не встретишь!
– Да-да, – согласился Так-так. – Жаль, в непогоду с элиты сползает позолота, обнажая чернь… Не сочтите назойливым, – обратился он к сеттеру, – ведь у вас нет паспорта? Как вы пересекли границу? И от бешенства не привиты. Хотя и так видно, что вы не бешеный.
– Боже упаси!
– У вас должна быть масса справок.
– Кошмар сколько! – сказал пес. – Я вообще не знаю, зачем людям эта морока с собачьими документами? Себя они не парят – получил шенген и ступай, куда хочешь! А для меня нужны ветеринарная книжка, клеймо, микрочип, всякие прививки, глистогон, международный сертификат… Я породистый, значит, еще справка о том, что своим отсутствием (и кто его заметит, мое отсутствие?) я не нанесу вреда отечественному собаководству! Что я не единственный представитель породы (а ведь я единственный!), что без меня не вымрет порода в стране. Так она и без меня вымрет – вместе со мной. К тому же документы должны быть на английском языке, который Денис не знает и знать не хочет. И это не главное!
– А что же главное? – полюбопытствовал Так-так. – Вы так интересно рассказываете о темном для меня предмете – пограничных заморочках. Мы с бабулей живем без границ. Зачем границы добру? Границы там, где зло.
– Вы правы, именно заморочках! За то время, что проверяют мои документы и сканируют чип, тысячи диких зверей, поодиночке и стаями, без паспортов и без чипов пересекают границу! И никто не останавливает их! Как их остановишь? Когда я шел позади волчьей стаи, пограничники не остановили нас. Навстречу промчались кабаны с поросятами, волки посторонились, а солдаты и вовсе попрятались от них. Страху тогда я натерпелся!
– Повезло вам, – поддакнул Так-так. – Эти растерзают и волка. Теперь понятно, как вы очутились здесь. Вы бродяга без паспорта. Как же так, ведь у вас богатая родословная!
– Се ля ви,[4] – вздохнул пес. – Собачья жизнь! Я один в шотландской родне без паспорта!
– Почему? Когда вас забирали из клуба, должны были выдать паспорт.
– Дело в том, что я не от клуба. Мои родители – папаша с длинной родословной, а вот мамаша беспаспортная, хоть и аристократических кровей. Ее ввезли в Россию контрабандой. Можно, конечно, было оформить паспорт, но Денису не до этого было. И я стал переходить границу, как волк. Хозяин высаживал меня из машины за несколько километров до пункта пропуска, я пересекал границу, а потом подсаживался к нему уже на той стороне. И обратно так же. Практикуем не первый год.