– Вы когда-нибудь были в городе, Лейни?
– Только в детстве.
Лейни отвела взгляд, немного прищурившись, и Элиот понял, что затронул болезненную тему.
– На билбордах изображают красивых моделей или машины.
– И вы думаете, что у меня внешность девушки с плаката?
Скорее, глаза, но…
– Да, определенно.
Она улыбнулась уголком рта, словно не позволяя себе радоваться.
– А как выглядите вы, Элиот?
У него мелькнула мысль, что можно преувеличить – нет, не лгать, конечно, просто… приукрасить. Но это казалось нечестным и бессмысленным.
– Я обыкновенной внешности, но не гожусь для изображения на плакате. Вы уже знаете, что я высокий. У меня темные волосы…
– Насколько темные?
Действительно, темный – слишком размытое определение. Ладно, это будет сложнее, чем он себе представлял. Хотя он вообще не думал, что ему придется вести такой разговор.
– Темные как ночь. – И пусть это звучит глупо. – А мои глаза такого же цвета, как и вода в той бухте, где вы плавали.
Она улыбнулась, откинувшись на пустые ульи.
– Что еще?
Боже, это было непросто.
– Подождите… Он вытащил телефон.
– Что вы делаете?
– На нашем сайте есть фото, я хочу посмотреть. Не могу описать себя, не видя. – Он щелкнул парой клавиш. – Так, хорошо. Волосы как ночь, глаза как океан… У меня высокий лоб, немного прикрытый шевелюрой, яркие брови. Похоже, у меня баки в стиле Жюля Верна. Которые исчезнут уже утром.
Ее смех согрел его.
– Уши?
– Да, целых два. – Он улыбнулся, скорее себе, чем ей. – Мой нос достаточно прямой, но с небольшой впадиной на месте, где мне в лицо угодил мяч – я тогда еще учился в школе. Мои губы… Хм, однажды мне сказали, что они предназначены для поцелуев. Губы цвета… пламени, возможно? Хотя сложно сказать по нечеткому фото. Кажется, будто я никогда не улыбаюсь.
В офисной обстановке он выглядел достаточно хмуро.
– Сегодня на моем лице больше щетины, потому что я расслабился и моя борода отросла больше чем хотелось бы – вечная проблема. – Он убрал телефон. – Это я, если в двух словах.
Улыбка вновь появилась в уголке ее рта.
– Рада, что вам удалось расслабиться у нас.
Так и было. Она не могла даже представить, насколько редко это происходило.
– Хотите знать, как вы выглядите в моем представлении? – предложила она.
Да, отчаянно.
– Нет. Ненавижу плохие новости.
– Хитклифф, написанный Пикассо.
Он искренне рассмеялся:
– А откуда вы знаете, как творил Пикассо?
– Я же говорила, мама любит дополнять мои впечатления. У нее потрясающе богатый лексикон.
– А Хитклифф?
– Я люблю читать.
– Что ж… Приму Хитклиффа Пикассо. С радостью.
Ее голос стал чуть более хриплым:
– А хотите знать, как я представляла вас раньше?
Что-то подсказывало ему, что не стоит отвечать согласием.
– Да…
Она подняла голову к небу и уставилась на солнце с широко открытыми глазами. Его первым побуждением было потянуться к ней и защитить ее глаза от разрушительных лучей, но что-то в ее движениях говорило, что она делает это уже не в первый раз.
Лейни повернулась:
– Когда я так делаю, у меня появляется фантом. Прямо передо мной, где должно быть зрительное изображение. Это скорее чувство, чем визуальный образ. Я не всегда уверена, реально ли оно, или виной всему мое воображение.
Элиот подавил желание прочистить горло.
– Вы ощущали меня… как фантом?
– И он был достаточно плотным.
Ее смех разлетелся по ветру, пока они на полной скорости мчались между побережьем и деревьями.
– Слушая вас, я сам себе начинаю казаться загадочным.
Дальше они ехали в молчании, и Элиот любовался пейзажами за окном – в основном чтобы не смотреть на Лейни. Он понял, что она видела гораздо лучше без использования органов зрения. Она различала людей по их качествам, их порядочности и честности. Элиот и сам иногда размышлял, кем он является на самом деле. Ведь его внешний образ создан дорогой одеждой и прочими атрибутами успешного человека. Вдруг она поймет, что за внешним лоском скрывается пустота?
Оуэн припарковал грузовик в кустарнике сбоку от дороги, за стальными голубыми воротами.
– Приехали, – выдохнула она. – Собственность Дэвидсонов.
– Не так впечатляюще, как собственность Морганов.
– Это задние ворота. Четырехлетний ребенок Дэвидсонов страдает от аллергии, так что они разместили ульи в дальнем конце фермы.
Оуэн выпрыгнул из грузовика и закрыл ворота, прежде чем поехать дальше по едва различимой дороге. Он остановился на пригорке с редкими деревьями, неподалеку от двух десятков белых ульев. Элиот поднялся на ноги и проводил Лейни к краю кузова, прежде чем спрыгнуть. Она села на край и, когда он встал перед ней, осторожно обхватив за талию, соскользнула на землю.
Может, помощь и была предусмотрена, но реакция тела Элиота на близость к очаровательной девушке оказалась слишком красноречивой. Даже сквозь одежду он чувствовал возбуждение, ему хотелось знать, что надето под ее комбинезоном. Топик и шорты? Кажется, там не так много ткани.
Она уверенно встала на ноги и приподняла голову, пробормотав:
– Спасибо.
– Не за что.
Наконец она посмотрела на него своими глубокими серыми глазами. И хотя Элиот понимал, что они ничего не видят, он верил, что ее душа видит его.
– Одевайся, Элиот, – сказал Оуэн, хлопнув дверью и направляясь прямо к прицепу, чтобы отвязать пустые ульи. – Нас ждет куча работы.
Щеки Лейни зарумянились, и она сделала шаг назад:
– Игнорируйте его – так все делают. Вы здесь не для работы.
По мельком брошенному взгляду Оуэна чувствовалось, что это его оскорбило.
– Я не против того, чтобы помочь.
– Решать вам.
Лейни повернулась и пошла к брату, легко касаясь пальцами грязного борта прицепа для ориентировки, и Оуэн загрузил ее снаряжением.
Элиот прикусил язык. Оуэн обращался с Лейни так, словно она была совершенно здорова, в то время как ее нужно было баловать как принцессу. Впервые в жизни Элиоту хотелось заботиться о ком-то.
Глава 5
Прошел целый месяц, и вскоре Элиот должен был вновь оказаться на ферме. Несколько коротких недель, в течение которых Лейни могла привести в порядок голову и вновь стать спокойной и уравновешенной. Но, судя по нарастающему с приближением выходных беспокойству, ей это не удалось.
На этот раз они проведут вместе весь уик-энд.
Лейни услышала приближение его машины, еще когда та начала взбираться по длинной дороге, ведущей к дому. Она предположила, что Элиот отправится до ужина в свое шале. И когда оно успело стать его? Лейни не собиралась делать шума из его возвращения – он был простым посетителем.
Следуя своему намерению, вечер Лейни решила провести в городе. Она не собиралась вновь сидеть за трапезой, не в силах сконцентрироваться на чем-либо кроме Элиота Гарвея. Она потянулась за телефоном.
– Оуэн, – сказала она, едва дождавшись, пока тот снимет трубку, – я передумала насчет ужина. Когда мы можем выехать?
Меньше чем через полчаса она уже с комфортом расположилась в кафе «Лайар», окруженная друзьями Оуэна. Там она встретилась с младшей сестрой своей лучшей подруги – Кристалл, которая, казалось, витала в облаках, отвечая невпопад на половину вопросов.
Лейни вздохнула, сдаваясь.
– И кто он?
– Что? – Кристалл по-прежнему не проявляла внимания.
– Кто из друзей моего брата вскружил тебе голову?
Кристалл бурно запротестовала:
– Лейни!
– Прости. – Она села ближе, изображая заинтригованный шепот. – Тревис или Ричард?
– Почему ты не думаешь, что это может быть Оуэн?
– Потому что он не из тех, кто стоит женского внимания.
– Ты говоришь так, потому что он твой брат.
– Я говорю это, потому что он идиот.
Кристалл чересчур громко рассмеялась, подтвердив худшие предположения Лейни. Оуэн. Парень, не способный пробыть с одной девушкой даже пяти минут.
– Не влюбляйся в Оуэна, Кристалл. Влюбись в Тревиса. Он симпатичный.
И Тревис был единственным, подходящим Кристалл по возрасту.
– Мне не нужен никто другой. Мне нужен О… – Выдав себя, Кристалл прервалась на полуслове и попыталась исправить ситуацию: – О, привет…
Уверенные шаги, легко различимые в шумном пабе, свидетельствовали о чьем-то приближении.
– Он идет, – прошептала Кристалл, и эти слова вместе с долетевшим до них ароматом узнаваемого одеколона окончательно расставили все по местам.
Элиот.
– Оуэн, рад тебя видеть, – раздался его глубокий голос.
Оуэн с шумом отодвинул стул, и они с Элиотом обменялись рукопожатиями.
– С возращением, парень. – После этих слов Оуэн представил Элиота сидящим за столом. Кристалл, как всегда, начала болтать и хихикать. Казалось, что, встретив еще более интересного и при этом неподходящего ей мужчину, она забыла о своем увлечении.
Элиот придвинул к Лейни стул:
– Привет.
– С возвращением на полуостров. Я приготовила большую программу на выходные.
– Рад слышать. Не против, если мы перейдем на ты?
– Конечно. – Больше всего ей хотелось вновь прикоснуться к нему, дотронуться до его бархатистой кожи.
– А вы, полагаю, Кристалл, верно? Откуда вы знаете Лейни?
Вскинув голову своим фирменным движением, Кристалл ответила:
– Через свою сестру. Они лучшие друзья.
– Келли – сестра Кристалл, – пояснила Лейни. – Сейчас она уехала в Ирландию вместе со своим парнем.
– Ты, должно быть, скучаешь по ней.
Легкое изменение в тембре подсказало Лейни, что теперь он обращается к ней.
– Мы обе скучаем.
– Спасибо небесам за вебкамеры, правда? – преувеличенно громко вмешалась в их беседу Кристалл. Но Элиот не ответил.
– Несколько лет назад Келли отправилась в пеший тур по всей Европе, – Лейни пыталась заполнить паузу, – и встретила Гарта в пабе в графстве Керри. Я всегда знала, что потеряю ее, когда она найдет свою любовь.