— У меня нет клыков. Исчезли!
Он крутится и рычит.
— Мой хвост!
— Прости, — еле слышно шепчу я.
Его рука снова на моей шее, прежде чем мои слова заканчиваются, его лицо прямо над моим.
— Извинения недостаточно, негодяйка. Извинения никогда не будут достаточно хороши. Ты проведешь остаток своих дней, расплачиваясь за то, что сделала. Теперь мы связаны узами, ты и я, на всю жизнь. Ты понимаешь, что это значит?
Я отрицательно качаю головой.
Его губы раздвигаются, обнажая зубы.
— Если ты умрешь, умру и я. Если я умру, ты тоже умрешь. Твое прикосновение безвозвратно сплело нас вместе. Нет никакого спасения! Вот почему ты меня понимаешь! Почему я тебя понимаю! Мы связаны!
Мои глаза закрываются, когда его горячее дыхание ударяет мне в лицо, его гнев наполняет мои уши. Что я наделала? Я чувствую связь, о которой он говорит, несоизмеримое притяжение во мне, которое радуется его близости, но я все еще чувствую все, что делала раньше, и это больно. Рациональность, страх, даже сожаление.
Я не обдумывала свои действия, даже не верила, что найду дракона, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к нему. Это был всего лишь слух, и я впервые с тех пор, как родился Лейт, безрассудно освободилась от своих обязанностей.
«Я перешла от одного мужчины, управляющего моей жизнью, к другому. Меньше чем за день».
Рука на моем горле разжимается, и я судорожно вдыхаю.
— Открой глаза, — требует он.
Я открываю их.
— Отведи меня на свою территорию, негодяйка.
Он поднимается с меня, но спотыкается, цепляясь за низко свисающую ветку. У него вырывается шипение, но я не вижу его лица. Он поворачивается ко мне.
— Вставай!
Медленно просунув руки под себя, я поднимаюсь, мокрая и ноющая, наши взгляды прикованы. Тяжкий труд его превращения причинил боль не только ему, но и мне. Пульсирующие синяки дают о себе знать под моей плотью, царапины и порезы. Я поджимаю пальцы ног в промокших сандалиях и напрягаю ноги, проверяя свое тело. Волна облегчения проходит через меня, понимая, что ничего не сломано. Затем я справляюсь с шоком.
— Быстро!
Он хмуро смотрит на меня.
Я хмурюсь, но встаю, поправляя сетчатый топ и юбку. Когда я заканчиваю, я мельком вижу его лицо. Его темные глаза, окрашенные тусклым сиянием кометы, струящейся сверху, блуждают по моему телу, останавливаясь на груди, и где мои ноги исчезают под юбкой.
Меня охватывает дрожь.
Его сосредоточенность на мне так тяжела, что я чувствую это всей душой. Толстый, твердый контур его ствола почти светится от мрачного света, бьется красным, дергается, злится и полностью открыт для моего взгляда. Моя кожа непроизвольно краснеет, и я обхватываю себя руками.
Он, должно быть, заметил, потому что сокращает расстояние и хватает меня за волосы, откидывая мою голову назад. Моя шея напрягается.
— Это не для тебя, — хрипит он, и в его голосе нарастает буря. — Это было для великой драконицы, которая охотится за мной.
Я облизываю губы, и мое сердце замирает.
— Охотится за тобой? — спрашиваю я.
Он рывком отпускает меня, взмахивая рукой, как будто не может вынести моего прикосновения. Я делаю быстрый шаг назад, когда он нюхает воздух.
— Она где-то рядом, ищет. Здесь она чувствует мой густой запах. Она готова к спариванию.
Его глаза снова скосились на меня.
— Мы немедленно должны уйти, или она убьет нас обоих. Меня быстро, из жалости, но не тебя. И это будет еще хуже из-за нашей связи.
Словно по сигналу, визгливый пронзительный зов дракона наполняет наши уши. Это единственное предупреждение, которое мне нужно.
— Хорошо, — говорю я, двигаясь вокруг его большого тела к краю реки, останавливаясь, прежде чем упасть. — Мы на правильной стороне.
К счастью. Я ищу все, что осталось от моих вещей, плота, оружия… когда я вижу кожаный комок, застрявший на краю частично раздавленного куста справа от меня. Я бросаюсь за ним, но большая рука хватает меня за руку.
— Двигайся медленнее, — тихо рычит мужчина, покалывая мою кожу.
Я не знаю, то ли это предупреждение из-за драконицы, то ли потому, что он плохо держится на ногах. В любом случае, его хватка остается.
— Мне нужно забрать сумку, — говорю я через мгновение. — Это в направлении… моей территории, — добавляю я, когда он отвечает рычанием.
Его хватка крепче, но, к моему удивлению, он первым ступает на мокрый берег, таща меня за собой. Чуть не падая, он берет меня с собой. Я приземляюсь рядом с ним. Он отталкивает меня — все еще держась за меня — и с небольшой неловкостью и еще несколькими спотыканиями мы вместе добираемся до сумки.
Подняв ее вверх, она полностью пропиталась, но внутри оказались фрукты и несколько глиняных кувшинов с измельченными травами и специями, лекарственными и другими.
— Что это? — спрашивает он, отпуская меня, чтобы схватить сумку.
— Пища, некоторые лекарства.
Я вижу свою сеть на том месте, где был мешок, запутавшуюся в сорняках. Взволнованная, я хватаю и распутываю ее и проверяю сеть на наличие дыр. Не найдя ничего, я прижимаю ее к груди.
— Моя сеть, — говорю я, заметив, что он с любопытством изучает меня.
До меня доходит, и уже не в первый раз, что рядом со мной находится мужчина. Невозможность этого все еще трудно для меня принять, даже после всего. Даже если есть чувство вины. Хотя я своими глазами видела, как он превратился из гигантского, могучего дракона. Он потерял что-то… великолепное.
Его губы превратилась в презрительную усмешку.
«Есть мужчина, и он меня ненавидит».
Он снова берет меня за руку и толкает вперед.
— Ступай.
Глава 10
ПЕРВЫЙ ВЕЧЕР
Визг драконицы следует за нами — каждый раз, когда я надеюсь, что это последний — и резкий звук поднимается обратно в воздух, чтобы атаковать мои уши. Вскоре наступает ночь, и мы оба спотыкаемся обо все подряд.
Он продолжает держать меня, делая еще хуже — возможно, не для него — и наши тела продолжают сталкиваться. Он огромен, на целую голову выше меня, и, хотя ничто, кроме приглушенного красного света, не направляет нас, я все еще чувствую тень его тела на себе. И что еще хуже, его член все еще тверд, и он бьет меня по спине и боку снова и снова.
Я начинаю думать, что он делает это нарочно.
Я бы все отдала, чтобы вернуть свой плот прямо сейчас. Я отмахиваюсь от светлячка перед собой.
Он спотыкается на неровной земле, и его проклятия наполняют мои уши. Мне едва удается удержаться на ногах, когда он колеблется и выпрямляется.
— Хилые, слабые ноги, без доспехов. Как выжил ваш нелепый вид?
Его вопрос обжигает меня.
— Мы выжили, потому что не бродили ночью по опасным джунглям! — рявкаю я.
Его ногти впиваются в мою плоть.
— Ты должна была подумать об этом, прежде чем прикасаться ко мне! Где твоя территория, негодяйка? Должно быть, она уже где-то рядом.
Шипя, он шлепает рукой по бедру.
— Эти проклятые жуки. Если бы они знали, во что вгрызаются, то держались бы подальше. Я уничтожу вас всех!
Он отпускает меня и, как сумасшедший, хлопает себя по коже. Разинув рот, я следую за его очертаниями, извиваясь, желая увидеть его лицо.
— Жуки меня не кусают, — говорю я.
Взревев, он поворачивается ко мне, снова проводя рукой перед лицом.
— Твоя плоть слишком слаба, — выпаливает он. — Тебе повезло, что у них есть богатая, древняя драконья плоть на обед, иначе бы они охотились за тобой. Должен ли я пожертвовать всем ради бессильного человека!
— Бессильного?
Я раздраженно хмурю брови.
— Если моя плоть так слаба, почему одно прикосновение моей руки так сильно действует на тебя?
Он снова хватает меня, прежде чем я успеваю среагировать, и дергает вперед. Его дыхание касается моего лица. Мой нос наполняется его диким цветочно-пряным ароматом. Его тепло разливается по мне, и я чувствую его целиком. Я даже вижу, как он хмурится в кромешной тьме. Мои ладони поднимаются, чтобы прижаться к его груди, когда его твердый член толкает меня в живот.
— Где твоя территория?
— День или два ходьбы отсюда, при свете. Сюда.
Я указываю за спину, используя звук реки рядом, чтобы ориентироваться.
Он сокращает дистанцию, и мы оказываемся вплотную друг к другу.
— День? День! Два?
Повернувшись в сторону, он бьет кулаком по дереву рядом с нами. Я вздрагиваю, когда звук пульсирует в воздухе.
Мы оба останавливаемся, прислушиваясь, как оседают листья, в такт воя драконицы. Я понимаю, что не слышала его уже несколько минут, и это заставляет меня нервничать.
— Почему она молчит? — спрашиваю я через мгновение.
— Она либо гнездится на ночь, либо выслеживает добычу.
Мой желудок сжимается.
— Нас?
Я почти слышу его ехидную улыбку.
— Это тебя пугает?
— Да.
— Хорошо, — ухмыляется он. — Если бы у тебя был этот страх раньше, мы бы не оказались в такой ситуации.
Он швыряет меня и толкает вперед.
— Иди.
Я едва удерживаюсь на ногах.
— Я и раньше боялась. Я не знала, что под моим плотом дракон!
Еще один толчок.
— Я в это не верю.
Я молчу, что искала кого-то из его рода, чтобы прикоснуться… но не обязательно именно его. Может быть, такого, как золотисто-коричневый спящий дракон, о котором мне рассказывала Аида. В тот момент, когда я коснулась его, я потянулась к дереву.
Некоторое время мы идем дальше, держа реку слева от нас. Мы ведь не заблудимся, если пойдем по ней, верно? В конце концов она приведет к заливу и пляжам, которые я так хорошо знаю. Что ставит другой вопрос: что будет делать мое племя, если я приведу этого человека-дракона в их среду? Ничего подобного никогда раньше не случалось, и иерархии и обязанности обсуждаются в мельчайших подробностях — и новый мужчина, присоединившийся к нам, так сильно отличающийся от них, неизвестен.