Она опять с жадностью ловила возмущённые взгляды Селести и Энрики, видела, как недовольно насупил брови Сезар, но больше всего она упивалась молчаливым бешенством Клементину.
В ближайшее воскресное утро она приехала в Центр и сразу же прошла в отдел безопасности. Акину, в одиночестве наблюдавший за порядком по мониторам камер внутреннего слежения, удивлённо поздоровался с ней. Она одарила его самой обаятельной из своих улыбок и пригласила в кабинет.
Акину с предельной услужливостью слушал её сбивчивый рассказ о желании избежать возможной трагедии, о том, что ей не по нраву назначение Клементину да Силвы, который сумел заморочить голову Сезару и стать чуть ли не во главе службы безопасности. Постепенно почтительное выражение его лица сменилось на растерянное.
— Дона Анжела, если вы намерены дать мне поручение, то извините, я ничего не понял из ваших слов.
— Тут и понимать нечего. — Анжела прошлась по кабинету походкой классной дамы, повторно объясняющей задание непонятливым ученикам. — Я возмущена, что вас, опытного профессионала, ставят на одну доску с бывшим преступником, с которого ещё не снято подозрение в совершении прошлого взрыва. Я уверена, что мы с вами люди трезвомыслящие и всесторонне оценивающие сложившуюся ситуацию... — По несчастному виду Акину Анжела снова почувствовала, что её витиеватая речь утомила его. — Выражусь яснее: я хочу, чтобы ради общего блага вы бы начали помогать мне. Если сеньор Сезар по неизвестным мне причинам доверился убийце, то вы должны предостеречь его.
— Но я не считаю Клементину убийцей, каким вы его...
Анжела жёстко перебила его:
— Не знаю, каким способом, но вы должны добиться, чтобы Сезар выставил его отсюда! Если мы друг друга поняли, — Анжела бросила на Акину многозначительный взгляд, — то я обещаю не забыть вас при ближайшем рассмотрении новых повышений. Но если вы будете поддерживать Сезара и этого убийцу, — Анжела сделала ударение на последнем слове, — я вынуждена буду искать нового начальника службы безопасности. Теперь вам всё ясно?
Клементину помогал Кларе купать ребёнка, когда Шерли позвала его к телефону. Он вернулся в ванную и с задумчивым видом уставился на гукающего, довольного малыша, но мысли его улетели далеко от этой семейной идиллии. То, что сказал ему по телефону Акину, переполнило чашу терпения Клементину. «Её необходимо остановить», — эта мысль не давала ему покоя, требуя решительных действий. Он не имел больше права убегать и прятаться от опасности, которая исходила от этой женщины.
Анжела покушалась на всё самое святое, что нажил Клементину за свои сорок восемь лет. Весь этот год она неустанно и громогласно обвиняла его в страшных грехах, стремясь лишить свободы, а заодно и жизни. Она клеветала и унижала его перед женой. Отняла у него весомую часть наследства, оставленного сестрой. Теперь Анжела намеревалась отнять у него работу, так много сейчас значившую для него.
С того момента, когда Сезар предложил ему охранять Торговый центр, жизнь Клементину наполнилась незнакомым ему высоким смыслом. Крепкое пожатие, которым они с Сезаром закрепили свой договор, положило конец мучительной двадцатилетней войне с Толедо. Он уже и себя не помнил без этого гнетущего чувства бескрайней ненависти, которую испытывал к Сезару, ко всему семейству Толедо. Но судьба, познакомившая его сначала с Александром, а потом с Кларой, постепенно гасила в нём это опустошающее, словно лесной пожар, чувство. В его порядочность поверили и Марта, и Энрики, и Селести. Наступила очередь Сезара. Пламя вражды затухало, теперь бывшие враги пытались вместе не допустить возникновения нового пожара, уже унесшего десятки жизней и разрушившего стены Башни. На смену озлобленности приходило доверие, сотрудничество сменяло многолетнюю вражду, и для Клементину это было особенно значимо. Он устал ненавидеть и бороться, он хотел любить и оберегать всё, чем так дорожил.
Но вот Анжела не желала этого мира! Костер, горевший на их с Сезаром взаимной ненависти, согревал её. Она грела на нём свои ухоженные руки и всеми силами противодействовала его угасанию.
Клементину ехал в Центр с одним желанием: остановить Анжелу Видал.
Он вошёл в её кабинет и застал там Сезара. Однако его присутствие не остановило Клементину, слишком наболело у него внутри. Он надвигался на неё с роковой неотвратимостью, и она почувствовала опасность, вскочила со стула, заюлила перед Сезаром, готовя себя к ответному броску.
— Ты что, угрожаешь мне? — Анжела показала ровный ряд белоснежных зубов, что должно было означать улыбку.
Но Клементину эта улыбка, сопровождаемая ледяным взглядом, напомнила скорее звериный оскал.
— Да. Угрожаю! Вынужден угрожать. Но будь моя воля, я бы знать вас не знал! — Клементину передохнул и обернулся к Сезару. — Извините меня, сеньор Сезар, но я обязан ей объяснить, что не позволю никого шантажировать, тем более такого честного человека, как сеньор Акину.
Сезар удивлённо вскинул брови, не понимая, о чём идёт речь. Но Анжела всё поняла с полуслова, однако сдаваться не собиралась:
— Этот уголовник сам не знает, что несёт.
— Я отлично знаю, что говорю. Или вы будете отрицать, что шантаж — ваше излюбленное занятие?
Анжела поднялась из-за стола и направилась к двери.
— Постой! — окликнул её Сезар. — Ты не уйдёшь отсюда, пока не объяснишь, о каком шантаже идёт речь.
— Этот безумный всё лжёт. Неужели вы ещё не поняли, что перед вами законченный подонок?!
— Что? Может быть, ты не шантажировала меня?! — Горячая волна, застилающая всё вокруг, нахлынула на Клементину, и он схватил Анжелу за руки и дёрнул к себе так, что она оказалась с ним лицом к лицу. — Отвечай, шантажистка!
— Я тебя не шантажировала. — Анжела оттолкнула его. — Я предложила тебе сделку, и ты согласился, потому что боялся...
Клементину охватил ужас от того, что он заигрался, забыл о Кларе, о плёнке, о той опасности, что грозила его семье... Он смог только выдохнуть:
— Вы наглая! Наглая!
Анжела снова нахамила ему, он ответил ей достойной дерзостью, а Сезар уже не слушал их. Он задумчиво стоял у окна и говорил сам с собой:
— Мне известна только одна ваша сделка. Передача акций. — Он вскинул ястребиные глаза на Анжелу. — Значит, ты получила акции путём шантажа?
— Я не обязана вам ничего объяснять! — взвилась Анжела. — Я здесь такая же хозяйка, как и вы.
— Клементину, объясни мне ты, как всё произошло, — приказал Сезар.
Но теперь Клементину уже был начеку, он промямлил что-то маловразумительное и замолк.
— Клементину, ты боишься Анжелу?
Он не боялся Анжелу, он ненавидел её, но рисковать хоть в малейшей степени Кларой не мог.
— Мне просто надоело влезать во всякие неприятности, сеньор Сезар. Я должен думать о семье...
— Так я и призываю тебя как раз, и подумать о семье. О её благополучии. У тебя же дети, сын, а Анжела путём махинаций, грязного шантажа, вымогательства разоряет тебя, твою семью. У тебя есть шанс вернуть акции, и я с удовольствием тебе в этом помогу.
Клементину опешил. Сезар Толедо собирался помочь Клементину да Силва стать его компаньоном. Мир перевернулся!
Когда на пороге его квартиры возникла высокая стройная фигура Анжелы, Клементину не удивился — эта сеньора без боя не сдаётся! Но она ещё не знала, с кем имела дело. Анжела была настроена куда более конструктивно, чем в своём кабинете.
— Предлагаю тебе сделку. Ты молчишь про акции, а я не трогаю тебя.
Клементину присвистнул:
— Неужели вы испугались?
Анжела удивилась:
— Чего я должна пугаться?
— Магнитофонной записи. Я записал на плёнку, как вы вымогали у меня акции. Я, дона Анжела, — хороший ученик, а вы отличная учительница по части подлых штучек.
— Сколько ты хочешь за кассету?
Клементину от души рассмеялся: что за день выдался удивительный! Утром Сезар призывал его в свои компаньоны, теперь Анжела предлагает ему разбогатеть.
— Хватит смеяться! — Анжела угрожающе прищурила глаза. — Называй сумму, пока я не передумала. Ты же меня знаешь, я своего добьюсь!
Из спальни незаметно вышла Клара, сонная и испуганная громким разговором. Она появилась из-за спины мужа и остановилась перед Анжелой.
— Ты опять пришла в наш дом, чтобы угрожать? Так вот, слушай, что я тебе скажу: если с помощью этой кассеты тебя можно будет упрятать в тюрьму, клянусь, ты там окажешься! Я пойду до конца!
— Давай, давай! Пляши под дудку своего уголовника! — Анжела хищно прищурилась. — Но ты очень пожалеешь, что предала меня!
Клара ответила ей так тихо, что Клементину с трудом расслышал её:
— Что тебе остаётся, кроме как угрожать всем подряд! Злая, жестокая, нелюбимая женщина.
Анжела побледнела и как-то вдруг сникла, потеряв силы. Она не нашла, чем тут же ужалить Клару, только в тон Кларе негромко сказала:
— Хватит. Иди в комнату, твой ребёнок плачет.
Эти негромкие, обыденные слова прозвучали из уст Анжелы так зловеще, что Клементину почувствовал, как мурашки побежали по коже. Он указал Анжеле на дверь:
— Уходи и никогда больше не погань своим ртом моего сына. Не смей!
Анжела криво усмехнулась:
— Уйду без проблем. Но знайте, вы мне за всё ответите.
Они уже погасили свет и лежали, тесно прижавшие к друг к другу. Клементину ощущал под рукой нежную кожу жены, слушал её негромкий голос, рассказывающий о прошедшем дне, об Александре, которого ещё не нашли, хотя полиция уже дозналась, что Сандра утащила его на маленький остров к югу от Сан-Паулу. Клара говорила о Шерли и её сложных отношениях с Адриану... О няньке Ольге, такой разумной, опытной... Дольше всего Клара рассказывала ему о Зе, и хотя Клементину сам с наслаждением следил за сыном, он с удовольствием слушал о том, как быстро Зе стал ползать, как пытается вставать в кроватке, о его отменном аппетите. Клементину слушал мерный голос жены, сливающийся с тиканьем часов, и вдруг неожиданно прервал Клару: