— Да мальчишка чуть не взлетел на седьмое небо от счастья, когда его пригласили вступить в королевскую гвардию! — отрапортовала я. Дракон похвально похлопал меня когтем по плечу.
Я откинулась на его лапу, блаженно потирая ноющую, затекшую при перелете поясницу. Веки смыкались сами собой. Если за пределами острова уверенно буйствовала весна, то на благословенной, давно зачарованной магами земле эльфов царило постоянное лето. Розы распускались практически непрерывно. Одурманивающее тепло тропического полдня позволило скинуть надоевший тулупчик, оставив на себе лишь кольчугу из драконьей чешуи, надетую поверх простой льняной рубашки и кожаного колета. Драконья шкура и в самом деле оказалась бесценным даром: в холод она согревала тело, в жару — остужала. Убаюканная ритмичным гулом драконьего сердца, я почти заснула…
— Что за шум, а драки нету? — До нас неожиданно долетел хорошо знакомый, мягкий баритон великого Саймонариэля. — Добро пожаловать, девочка! — Верховный архимаг шагал прямо по клумбам с цветами, намереваясь поскорее привлечь меня в свои призывно распахнутые объятия. Рядом с Саймоном я приметила высокую фигуру отца. Король выглядел усталым и нездоровым, магистр — постаревшим и озабоченным.
Батюшка одарил меня нежным поцелуем, а Саймонариэль, оставшийся весьма довольный моим цветущим видом, взял за руку и подвел к установленным под навесом легким плетеным креслам. Без лишних церемоний он занял место справа от правителя, сидевшего во главе стола, выразительным жестом призывая нас к тишине. Королевский совет начался.
Следующий постулат, стоящий вторым по счету в целом ряду выведенных мною жизненных законов, можно назвать законом притяжения и сформулировать таким образом: мы притягиваем к себе то, что сами любим, боимся или постоянно ожидаем, то есть все, пребывающее в центре нашего сфокусированного сознания и выливающееся в целенаправленное действие. Жизнь дает нам то, что мы готовы реализовать или осознанно пытаемся от нее получить, а не то, что укладывается лишь в наши радужные мечты и эмпирические желания. На что рассчитываешь, чего добиваешься делом, а не словами, то и обретешь. Активный практик получает победы, бездеятельный мечтатель — разочарования.
Четверо участников совета, собравшиеся сегодня в саду, безусловно, принадлежали к числу здравомыслящих практиков, умеющих четко отделять несбыточные мечты от имеющихся у них возможностей. Оставалось решить главный вопрос: достаточно ли будет наших совместных возможностей для успешной борьбы с угрожающей нам опасностью?
— Прочитай, девочка! — Саймонариэль достал из кармана своего просторного одеяния небольшую, изрядно потрепанную книгу и раскрыл на одной из страниц.
Я заинтересованно пробежала взглядом по скупым, лаконичным строчкам и испуганно вздрогнула.
— Но это же немыслимо, Саймон! — приглушенно выдавила я. — Неужели она осмелится повторить ошибки ушедших рас и опять поставить мир на край гибели?
— После смерти двух братьев и отступничества третьего, самого могущественного, Ринецея впала в отчаяние и решила поставить на кон все, — утомленно пояснил отец. — Ей удалось совершить невозможное: вместе с утерянными магическими трактатами она нашла и книги древних, описывающие страшное оружие, погубившее Землю и обратившее ее в мертвую пустыню! Она решила воссоздать атомное оружие…
— Да, ваше величество, все поняли верно, — сдержанно подтвердил Саймонариэль. — Увы, демоница окончательно выжила из ума, и грядущая катастрофа неотвратима.
— Она нашла месторождение урана? — Я воспользовалась знаниями, только что почерпнутыми из книги.
— Да, — повторил маг. — На северном побережье Антеи раскинулись земли, которые мы привыкли называть Дикими. Там обитают враждующие между собой племена полудиких троллей и находится устроенная Ринецеей шахта, где похищенные ею жители Поющего Острова принудительно ведут добычу «мертвой руды». Никто из рабов не выживет, ибо испускаемая ураном радиация медленно подтачивает их здоровье. И когда демоница наберет потребное количество руды, она сконструирует бомбы, способные повторно уничтожить жизнь на нашей планете…
Я задохнулась от негодования:
— Но демиурги — почему они не вмешаются?
Угрюмое, обточенное заботами лицо мага скривилось от отвращения:
— Я пытался связаться с творцами. Но они цинично ответили, что наш мир их раздражает. Дескать, мы вышли из-под контроля демиургов, не развлекли их скучающий разум и испортили затеянную ими игру. Они готовятся покинуть Землю и отныне предоставляют нас нашей участи!
— Это все моя вина! — покаянно вздохнула я. — Я, и никто другой, первой отказалась играть по установленным демиургами правилам! Я должна ответить за все и остановить Ринецею!
— Не казнись, дочка! — протестующе выкрикнул король Мор. — Уж лучше мы погибнем свободными, чем станем влачить жалкое существование безгласных слуг демоницы или, что еще хуже, игрушек демиургов!
— Не останавливай меня, отец, — взбунтовалась я, — пришло время исправлять допущенные мною ошибки. Не вмешивайтесь в мою войну, дайте мне возможность самой найти выход из ситуации, возникшей сугубо по моей вине!
— Одна? — Саймон запустил пальцы в свои длинные волосы и безумно расхохотался. — Ты собралась в одиночку бороться против полчищ демонов, умертвий и горгулий, возглавляемых Ринецеей! Ты надеешься в одиночку выстоять против демиургов? Достаточно ли у тебя для этого сил, девочка?
— А вот такая она у нас самодостаточная личность! — восхищенно вмешался молчавший до последнего мгновения Эткин. — Уж она-то точно достанет и всех окружающих, и саму себя!
— Не верю, это заявление больше смахивает на бред! — возмущенно выдохнул Саймонариэль. — Не позволю, слышите, запрещаю категорически. Вот скажите честно, на что способна беременная женщина? Ну если только сподобится разродиться не вовремя, причем в самом неподходящем для этого месте!
— Поэтому ты и не позвал меня на остров? — Я не сомневалась в ответе магистра.
— Да, тысячу раз да!
— Не согласен, — хитровато ухмыльнулся дракон. — Мужчины могут все, а женщины — все остальное! Дайте Ульрике шанс проявить себя, и заверяю: она непременно удивит нас всех.
Отец задумчиво потеребил край своей кружевной манжеты:
— Мы детально обсудим план спасения острова, взвесим все «за» и «против», объявим всеобщую мобилизацию и соберем армию. А потом, когда Ульрика родит, мы, возможно, — он интонацией подчеркнул это уклончивое слово, — возможно, позволим принцессе возглавить войско и выступить против Ринецеи…
— Мудрое решение! — облегченно вздохнул Саймонариэль, потирая ладони и одаривая меня снисходительным взглядом, опускающим мое дерзкое высочество до уровня бесправного ребенка. — Весьма мудрое!
— Чего? — взбешенно заорала я, хватаясь за рукоять Нурилона. — Вы вознамерились выжидать, прятаться и напрасно тянуть время? Фигушки, не выйдет по-вашему!
И действительно, все вышло совсем по-другому…
Небо над нашими головами внезапно потемнело, заполнившись десятками уродливых крылатых туш, размахивающих изогнутыми, будто ятаганы, когтями и щелкающих прожорливыми зубастыми челюстями. Впереди стаи летела особенно крупная горгулья, а на ее спине я, к своему огромному изумлению, увидела облаченную в доспехи стройную женскую фигуру, окутанную облаком распущенных черных волос. Бледное лицо красавицы напоминало, скорее, неживую маску фарфоровой куклы, чем кожу нормального человека.
— Это она! — во все горло завопила я. — Гоблин меня забери, это же Ринецея собственной персоной!
— Совсем баба обнаглела! — свирепо прошипел дракон, распахивая крылья и чуть ли не подпрыгивая на месте от нетерпения. — Ульрика, ты со мной? А то давненько я чего-то вонючей горгулятины не пробовал!
Потрясенный батюшка замер на месте, вцепившись побелевшими от негодования пальцами в край стола. Саймонариэль поспешно соединил руки в странном жесте, творя волшбу. С его раскрытой ладони сорвался огненный шар и с невероятной скоростью устремился к демонице. Ринецея оглушительно расхохоталась и начертала в воздухе сложную руну. Сгусток пламени свернул в сторону, зацепив соседнюю тварь. Раздался грохочущий взрыв, на землю посыпались ошметки обгорелой плоти.
— Отдайте мне принцессу, — кровожадно выла демоница, и мне казалось, будто в ее голос вплетается рев надвигающегося урагана. Горизонт быстро заволакивался сиреневыми тучами, разветвленные молнии ударяли в белокаменные стены дворца, оставляя на них безобразные рытвины и полосы сажи. — Я вырежу своего племянника из ее проклятого лона и воспитаю его настоящим принцем демонов. И тогда — я пощажу ваш красивенький остров…
— Боги, откуда она узнала про мое прибытие в Ширулшэн? — пораженно спросила я у Саймона, поспешно проверяя амуницию. Так, вроде бы все на месте, ведь артефакты я не снимала, а подарки Единорога и огарок белой свечки тетушки Чумы надежно спрятаны за пазухой.
— Ты забыла, у нее же есть Око времени! — Шквальные порывы разбушевавшейся стихии чуть не сбивали мага с ног.
— Отлично, — бодро отреагировал дракон, словно таран прорываясь сквозь бурю. — Значит, она увидела в нем нечто неприятное, что заставило узурпаторшу ускорить развитие событий!
Магистр с перекошенным от озарения лицом безмолвно уставился на крылатого умника, не забывая отбиваться огненными шарами.
— Летим, Эткин! — закричала я, стараясь перекрыть шум ветра. — Покажем ей, кто кому и чего вырежет!
— Как ты любишь повторять, в жизни всегда есть место подвигу! — лихо поддержал гигант, исторгая клубы пламени и мастерски испепеляя трех заходящих на посадку горгулий.
Ринецея разъяренно завизжала.
— Дочка, дочка, остановись! — умолял король Мор, совершенно теряя голову в царившей неразберихе и пытаясь вырваться из рук ухватившегося за него магистра. Но Саймонариэль держал цепко. — Дочка, от мест для подвигов тебе сейчас нужно держаться подальше…
— А вот фигушки вам, — неоригинально повторилась я, привычно вскарабкиваясь по услужливо подставленной лапе дракона к нему на спину и хватаясь за тянувшийся вдоль всего позвоночника гребень. — Уж если мне суждено погибнуть, то нужно делать это сейчас, пока меня еще считают спасительницей и героиней…