Суперинтендант обернулся к Охотнику:
– Если на этом всё и вам больше ничего не нужно, я пойду.
– Обременю вас последней мелочью, милорд. Сущий пустяк.
– Да?
– Мне потребны чернила, пергамент и гусиное перо.
В глазах у Регины стояли слёзы. Никогда в жизни ей не доводилось видеть ничего прекраснее! Ободок из цельного алмаза весом в сто пятьдесят карат и деликатные вкрапления цветных бриллиантов. Она отодвинула растопыренную пятерню подальше, любуясь дивными переливами кольца, в мерцающей дымке которого ей рисовался день бала.
Шлейф её великолепного дизайнерского платья струится по ступеням за изящными каблуками, рука лежит на локте самого популярного парня города, вслед несутся завистливо-восхищённые шепотки, а пресса умоляет об одном-единственном снимке с «Алмазной девочкой». Хм, неплохое название для первой полосы! Надо будет запомнить и проследить, чтобы статья вышла именно под таким заголовком.
На подъездной аллее зашуршали шины, хлопнули дверцы «Роллс-Ройса» – этот звук ни с чем не спутаешь. Регина торопливо стянула кольцо, вернула на бархатную подушку за стекло, нежно поцеловав на прощание, и снова включила сигнализацию.
Уже на выходе столкнулась с высокой смуглой женщиной в накрахмаленном переднике и с подносом в руках.
– Приехал?
– Да, госпожа Санкёр, сразу прошёл в кабинет.
– Здесь всё?
– Как просили, – служанка принялась поочерёдно указывать подбородком, – тыквенный пирог, микс из свежевыжатого грейпфрутового и гранатового сока и суп-пюре на соевом молоке.
– Отлично.
Регина неуклюже забрала поднос и зашагала к двери в конце коридора.
Мэр Санкёр поднял голову на стук и улыбнулся вошедшей девушке ласковой усталой улыбкой.
– Что такое? Клара заболела?
– С Кларой всё в порядке. – Регина закрыла дверь ногой, пересекла комнату и поставила поднос перед ним на стол. – Разве дочка не может поухаживать за любимым папой? – Она обошла кресло и, встав сзади, принялась массировать ему шею. – Ведь папочка так устаёт, у него на плечах целый город, вот я и решила устроить сюрприз: приготовила твой любимый тыквенный пирог и полезный… – взгляд упал на лужицы сока на подносе и плавающую в ярких разводах петрушку, – э-э-э… грейпфрутово-гранатовый суп-пюре на соевом молоке.
На него мэр Санкёр покосился с сомнением, а вот пирог охотно придвинул и ковырнул серебряной ложкой.
– Подожди! – Регина забежала спереди и повязала ему на шею салфетку. – Вот так! Теперь можно кушать, bon appétit[7].
Мэр отправил в рот ароматный кусочек и прожевал с видимым удовольствием.
– Ну как?
– М-м-м, чудесно!
– А ещё я заказала новые сигары, заметив, что твои почти закончились, наняла человека выгуливать собак и рассортировала галстуки по цвету и дням недели. Думаю вот купить Арию похожий на твой пятничный вариант – как раз подойдёт к моему бальному платью. У него также будут алмазные запонки… – Регина побарабанила пальцами по подбородку в задумчивости, – что же мне подобрать к ним в пару?
– Нет.
– Что – нет? – невинно захлопала ресницами она.
– Нет: ты не наденешь на бал кольцо, которое мать достала у коллекционера специально для своей выставки в Париже. Оно отправится к ней на следующей неделе, а до тех пор не покинет стены этого дома.
– Ну па-а-а-па! – Регина присела перед ним, взяла за руки и скорчила умильную мордочку. – Разве ты не хочешь, чтобы твоя доченька была самой-самой красивой на балу?
Мужчина вздохнул:
– Думаю, я вполне ясно обозначил это своё желание, когда оплатил платье за триста тысяч, нанял лимузин и выписал на пятницу визажиста и парикмахера из столицы.
– Как ты не понимаешь, что без финального штриха всё пойдёт насмарку! – Регина вскочила и принялась мерить шагами кабинет. – Сколько учить: дело в деталях! Без кольца образ получится неполным. Надо мной будет смеяться весь Мистиктаун! Скажут: Регина Санкёр – оборванка, у которой не хватило вкуса и денег даже на украшение! Ты этого хочешь? – В голосе послышались слёзы. – Хочешь, чтобы надо мной смеялись?
– Я хочу, чтобы у моей дочери остались все пальцы на руках. А с кольцом за семьдесят миллионов шансы резко понижаются.
– Не смеши меня! Из преступников у нас один только Чокаш. Полицейские должны быть ему благодарны: без него управление давно бы закрыли. Ах, ну да, как я могла забыть Эмоса Страйка, который ворует крышечки у бутылок с розыгрышами и пакетики сахара!
– Ты забываешь, что на завтрашнюю благотворительную ярмарку съедутся гости из соседних городов, где уровень криминала несравнимо выше. Многие из них останутся на бал, плюс будут репортёры и ещё бог знает кто! Я уж не говорю о том, что по делу о похищении тела принца до сих пор нет никаких зацепок, а столичного инспектора раздевают средь бела дня на пороге города! Это уже не тот Мистиктаун, что во времена моей юности…
– Ох, избавь меня от ностальгических нравоучений, – закатила глаза Регина. – Мистиктаун – это Мистиктаун, он столетиями не меняется. И кому нужен ваш пыльный принц!
– Как бы то ни было: нет, Регина. И разговор окончен. Ты можешь взять любое мамино украшение из хранилища, там есть почти такие же редкие экземпляры.
– Но я не хочу «почти»! Это всё не то! На кону моё счастье: Арий уже начал засматриваться на других. Даже на ту рыжую уродину, которая так откровенно виснет на нём. Ты рушишь мою жизнь!
Мэр Санкёр вышел из-за стола и взял дочь за плечи:
– Если этому молодому человеку не хватает ума разглядеть, какая ты добрая и светлая девочка, никакое кольцо не вправит ему мозги.
– Арию двадцать, папа, – раздражённо высвободилась Регина. – Кому в двадцать лет нужны добрые светлые девочки?!
Мэр покачал головой и вернулся за стол.
– Прости, Регина, это не обсуждается. А теперь мне нужно успеть подготовиться к заседанию Совета.
– Эти старые кошёлки для тебя важнее, чем я! – Девушка развернулась на каблуках и устремилась к выходу.
– И передай повару, что пирог был, как всегда, отменным.
Дверь захлопнулась с громким треском.
В коридоре навстречу попалась Клара, шедшая забрать поднос.
– К вам Арий Лоск, госпожа. Я сказала, что он может подняться в вашу комнату.
– В этом доме всё решают за меня?!
– Так мне не следовало этого делать?
– Конечно, следовало! Зачем донимать меня вопросами, ответы на которые очевидны!
Клара пожала плечами и постучала в дверь кабинета, а Регина размашисто зашагала к центральной лестнице. Уже положив руку на перила, замерла, поражённая внезапной идеей. Медленно отпустила балюстраду, вернулась к коллекционному залу, посмотрела вправо-влево и тихонько скользнула внутрь.
За стеной раздался протяжный щелчок, и мгновение спустя в коридор выпорхнула торжествующе ухмыляющаяся девушка.
Глава 13
Сержант Роук не преувеличил насчёт всего города. Самой первой вплыла госпожа Кранах, держа на вытянутых руках накрытую фольгой форму с домашней лазаньей.
– Вот, – водрузила она её на стол, усаживаясь напротив Касинеля, и подала руку для пожатия. – Флорис Кранах, очень приятно, инспектор. От лица городского Совета выражаю вам сочувствие в связи со случившимся, мы так фраппированы!
– Счастлив, миледи, и…
– Ой, какой вы вежливый и молоденький! Говорят, эти головорезы были вооружены до зубов. – Она навалилась грудью на стол. – Вам ещё повезло, что сумели вырваться. У вас, должно быть, теперь превратное впечатление о Мистиктауне и его окрестностях, но должна заверить…
Её тарахтенье продолжалось, не прерываясь даже на глоток воздуха и не оставляя ни единого шанса вклинить хотя бы словечко. Инициативу допроса она тоже взяла на себя, вытряхивая из Охотника подробности произошедшего. И лишь когда Нетта опрокинула стул, поперхнулась на полуслове и с недовольством обернулась к источнику грохота.
– Оу, прошу прощения, я такая неловкая. Кстати, у инспектора к вам пара вопросов, госпожа Кранах.
Та досадливо поёрзала, но поубавила напор и, сложив руки на столе замком, объявила, что готова всеми силами содействовать следствию. Охотник обмакнул в надавленные из стержней чернила стальное сувенирное перо, которое пожертвовал один из полицейских, и поднёс к листу:
– Соблаговолите ответить, принимали ли вы участие в недавнем рейде по поимке…
– Маньяка? Ну разумеется! Это мой гражданский долг. Я даже возглавляла один из отрядов.
– Однако не заметили никаких следов? Ничего дивного или невместного?
– Ха! Если б заметила, вот где он был бы у меня, голубчик! – Она сжала кулак. – Хотя… постойте, знаете, было кое-что. Да, точно. – Перо Касинеля замерло, и капля, соскользнув с кончика, брякнулась на первую букву в имени свидетельницы. – Я об этом никому не говорила, даже суперинтенданту – доказательств-то никаких, но… – Госпожа Кранах ещё сильнее перегнулась через стол и продолжила громким шёпотом: – Когда мы обходили закусочную «У Мэри», я заприметила странное шевеление в кустах. Остальные как раз поотстали, а мне взбрело в голову проверить, чтоб уж, знаете ли, наверняка. Вообще-то я готова была поклясться, что это белки или еноты вытащили мусор из контейнеров и потрошат, подошла ближе, раздвинула ветки, но… это оказался не енот.
– И кого же вы там увидели?
– Не кого, а что. – Женщина поёжилась и продолжила тем же свистящим шёпотом: – Очертания… силуэт мужчины! Тот, кто там стоял, был метра два ростом, не меньше, точно вам говорю, а глаза пылали алыми углями! Я так и приросла к месту. Тут подул холодный северный ветер, и до меня донёсся властный, знаете, с такими железными нотками голос, который произнёс…
– Мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл? – поинтересовалась Нетта.
Госпожа Кранах возмущённо выпрямилась.
– Простите Нетту, – поспешила вмешаться я. – Пожалуйста, доскажите, как было дело.
– На этом всё, – поджала губы свидетельница. – Сказать он ничего не успел, потому что как раз подтянулись остальные участники отряда и окликнули меня. А когда я снова повернулась к кустам, там уже никого не было.