Кто-то из нас двоих сегодня точно перегрелся, и, судя по лёгкому жжению на груди, это могу быть я.
– Простите, что вы только что ска…
Женщина возбуждённо вскинула руку:
– Погоди, ещё как вариант «алкающий»!
– Вы в курсе, что по закону я смогу читать ваши книги только через семь месяцев?
Беседу прервало звонкое тявканье. К нам бежала Пикси в лёгком клетчатом комбинезоне. За ней по пятам следовала Друзила Гримсен.
– Цирцея! Цирцея! – Пожилая дама выглядела такой же взволнованной, как библиотекарша. – Ты видела Виски?
Нетта с Чезаре направились в нашу сторону, видимо, почуяв неладное.
Госпожа Хук снова повернулась ко мне, но теперь смотрела словно бы сквозь. Окинула пустым взглядом наш закуток, брезгливо задержавшись на валявшемся на земле мусоре, и, к моему величайшему изумлению, произнесла:
– Сама её повсюду ищу.
Друзила Гримсен тоже посмотрела сквозь меня и поджала губы.
– Тогда чего ты здесь торчишь, салфетки считаешь! Нужно скорее найти её!
Все три дамы в считаные мгновения смешались с гуляющими, оставив меня в полном недоумении.
– Что здесь происходит? – осведомилась, приблизившись, Нетта.
– Понятия не имею… – Внезапно до меня дошло, что жжение на груди вовсе не плод воображения. Сунув руку под футболку, я нащупала странно разогревшийся кренделёк. Всё встало на свои места. – Бабушка! Это вполне в её стиле! Мэр Санкёр вспомнил про несуществующее дело, Цирцея Хук сбилась с мысли, а для Друзилы Гримсен я и вовсе превратилась в невидимку. И у всех троих было ко мне что-то срочное.
– Они намекнули, что именно? – уточнил Чезаре.
– Не успели.
– Что бы это ни было, госпожа Финварра не хотела, чтобы тебя вмешивали, – заметила подруга.
– И все трое – члены Совета, – задумчиво протянул Чезаре.
– Значит, осталось только дождаться нападения госпожи Кранах, – поёжилась я.
Тут из-за палаток показались Касинель и Адам и быстро направились к нам. Лица у обоих были одновременно довольными и озабоченными.
– Как насчёт её внука? – по-доброму ухмыльнулся Чезаре.
– Мы были возле «Табуретки»! – возбуждённо сообщил Адам.
– Но имеется небольшая препона, – добавил Касинель.
Я вздохнула.
– Когда же кто-нибудь скажет: весь мир у твоих ног, Виски Финварра, и тебе для этого не нужно даже палец о палец ударять! Так что за проблема?
Охотник сделал знак следовать за ним, и мы вышли к огромному, открытому с одной стороны шатру. Перед ним и под ним суетились люди, поправляя столы и расставляя пластиковые стулья. Операторы настраивали камеры, репортёр в рваных джинсах и классическом пиджаке, позёвывая, брал интервью у женщины, рассказывавшей про рецепт солёных опят, который бережно передаётся в их семье из поколения в поколение, лысый мужчина в костюме-тройке и с микрофоном в руке прохаживался туда-сюда, вперившись в раскрытую бордовую папку.
Мой взгляд тоскливо метнулся туда, где полагалось быть менгирам… Их закрывала от взора ширма, разделившая пространство шатра надвое.
– Здесь вот-вот начнётся состязание на звание лучшего кулинара года, – сообщил Касинель.
Глава 21
– Давайте поскорее осмотрим «Табуретку», пока всё не началось! – потянула я Каса за рукав.
– Не прокатит, – встрял Адам, – пускают только участников с одним помощником.
– Я, как инспектор, мог бы настоять на допуске, но мы ведь не желаем привлекать лишнее внимание. Поэтому у меня возникла другая идея. Беспроигрышная.
– Какая?
Тут лысый франт оторвался от папки и поднёс ко рту микрофон.
– Три минуты до начала соревнования. Дамы и господа, поторопитесь, запись заканчивается! – Он взмахом указал на стол, от которого отошла девушка в фартуке, прикалывая к груди только что полученный бейдж с именем «Линда». – Итак, если все участники в сборе, то мы начинаем!
– Подождите! – раздалось вдруг где-то совсем рядом. – Эта юная дева желает участвовать и поразить вас своим кулинарным дарованием! Я выступлю в качестве её помощника.
К нам начали оборачиваться, и я вдруг поняла, что голос принадлежит Касинелю, а его рука указывает на меня.
– Что ты делаешь?! – зашипела я. – Даже не думай, не собираюсь участвовать!
– Виски дело говорит, поверь, это не самая блестящая мысль, – вмешался Чезаре. – После её кексов…
Но Кас уже волок меня, упирающуюся всеми руками и ногами, к столу записи.
– Это прекрасная возможность, – горячо зашептал он. – Иного пути подобраться к «братьям» в ближайшие часы не представится. Пока ты колдуешь над блюдом, я осмотрю их. Тебе это ничего не будет стоить.
Совсем ничего. Только в голове почему-то замелькали завтрашние заголовки в криминальных хрониках: «Осенний бал отменяется», «Внучка кулинарной королевы отравила целый город», «Месть официантки»… Варлогу даже ручки пачкать не придётся.
Я в отчаянии обернулась к друзьям. Нетта послала сочувствующую улыбку и показала два бодро поднятых больших пальца. Чезаре нарисовал в воздухе петлю, дёрнул за неё и вывалил язык.
Какая-то камера неотрывно следовала за нами до самого стола регистрации, изучая лицо пристальнее моего дерматолога. Там женщина размером с небольшой фургон и в футболке с надписью «Это Мистиктаун, детка!» и такой же бейсболке внесла наши имена в журнал, после чего вывела на кусочке картона моё имя, сунула его в пластиковый прямоугольник и протянула вместе с передником и дежурной улыбкой.
– Удачи!
– Она нам не понадобится, – заверил её Касинель. – Победа у нас в кармане.
Едва мы успели занять своё место, прозвучал сигнал к началу. Участников попросили огласить названия будущих блюд.
Среди соте из мидий в винном соусе, ризотто с горгонзолой и утиного магре с рикоттой моё картофельное пюре с зелёным горошком определённо привлекло внимание. Зрители возбуждённо задвигались.
– Что она задумала? – донеслись до меня шепотки.
– Уж поверьте мне, это будет непростое пюре, – с видом знатока заявил своим спутникам какой-то незнакомец в первом ряду.
Другой мужчина, в полосатой рубашке, понимающе мне подмигнул.
Участники тоже явно занервничали. Та, что с горгонзолой, вперилась в меня так, словно пыталась ввинтиться взглядом в мозг и прочесть там рецепт. Затем поджала губы и зашептала что-то своему помощнику. Он принялся строчить под её диктовку в карманном блокноте на пружинке.
После перечисления блюд снова раздался сигнал, и ведущий предложил нам выбрать нужные компоненты из представленных на отдельном столе продуктов. Участники по одному подходили и набирали ингредиенты. Когда очередь дошла до меня, я прихватила десяток картофелин среднего размера, несколько пятнадцатиграммовых упаковок масла, банку консервированного зелёного горошка, подумав, сливки и, ещё немного подумав, сыр, поднявший новую волну шепотков, после чего прошествовала на место.
Ведущий торжественно перевернул обеими руками тяжёлые песочные часы, и работа закипела.
– Держи, – я сунула Охотнику картофель.
– Что это? – удивился он.
– Плоды под названием кар-то-шка, и сейчас ты будешь её чистить.
– Я уже знаю, что такое картофель! – возмутился он. – Но готовишь ты!
– Вот именно, – пропела я. – А что такое готовка? Это психологический настрой, тщательный аналитический расчёт, капелька вдохновения, море фантазии и дерзость творца. Вот именно этим я и намерена сейчас заняться, а ты мой помощник, значит, техническая часть на тебе. Оглянись вокруг, мы уже отстаём.
Хмуро взяв протянутый нож, Касинель присел перед ведром и принялся срезать кожуру, щедро прихватывая от съедобной части. Очищенные плоды у него получались прямоугольными и похожими на менгиры в миниатюре. Зато никуда не укатывались. Я выстраивала их рядком на столе, посматривая по сторонам.
Горгонзола прессовала своего бледного от волнения помощника, низенький оператор крутился возле стола с общими продуктами, тыкая камерой в печальные морды разложенных на сухом льду рыб, лысый ведущий заигрывал с регистраторшей, присев на край её стола. Кто-то из зрителей остался, но большинство разбрелись, привлечённые другими ярмарочными соблазнами, чтобы спустя время вернуться к дегустации, поэтому окружение постоянно менялось. Одни приходили, другие уходили, вдоль наших столов прогуливались отдыхающие, но наблюдатели внимательно следили за порядком и честным ходом состязания.
Улучив момент, когда на нас не смотрели ни люди, ни камеры, я наклонилась к Охотнику и шепнула:
– Иди сейчас.
Он покосился по сторонам, пристроил в конец картофельного ряда полуочищенный плод, формой смутно напоминавший башню Варлога, и попятился в глубь шатра, к менгирам. Через мгновение он уже скрылся за перегородкой, никем не замеченный.
Я тем временем налила в кастрюльку сливки, поставила её на огонь и закинула внутрь клубни. Мысленно при этом подгоняла Касинеля, представляя, как он осматривает камни, и, наверное, слишком увлеклась. Бурное шипение вернуло в настоящее, напомнив, что даже ведьмы не застрахованы от кулинарных катастроф.
Запаниковав, я принялась вылавливать ложкой прыгающий на гребне кипящей пены картофель. Внезапно протянулась чья-то рука в часах от «Hugo Boss» и убавила огонь переносной плитки. Пена мгновенно осела, но на стенках кастрюли остались пригоревшие разводы. С облегчением выдохнув, я откинула волосы с лица и встретилась взглядом с… Арием. Хлопковая футболка с коротким рукавом и логотипом в виде крокодила плотно облегала его подтянутый торс, пшеничные волосы были уложены почти без геля, а узкие брюки очень ему шли.
– Привет, – произнёс он слегка смущённо и сунул ладони в задние карманы штанов.
Я посмотрела по сторонам и откашлялась.
– Привет, – и принялась перекладывать выловленную картошку со стола обратно в кастрюлю.
Так близко я не видела его уже больше месяца. Ветерок донёс свежий аромат его парфюма, от которого у меня всегда подгибались ноги.
С нарастающим раздражением я почувствовала, что руки начинают дрожать.