Меня вдруг прошиб холодный пот.
– Может, отвалилось? – продолжил он, шаря глазами по полу.
Но я уже знала, что он ничего там не найдёт. Не отрывая глаз от дырочки, потянулась к карману и вынула дрожащими пальцами недостающий элемент. Обрати я сейчас медь в золото, и то не поразила бы моих спутников больше. Из-за волнения кончик стержня удалось вставить лишь с третьей попытки.
Раздался негромкий щелчок, сова вздрогнула, мелко затряслась и вдруг с пронзительным криком распахнула крылья и янтарные глаза, запылавшие в полумраке коридора двумя ослепительными солнцами. Смотрелось пугающе и величественно.
Створка тяжко заскрежетала и пришла в движение. Из щели пахнуло тёплым спёртым воздухом, и вскоре мы очутились на пороге тёмного помещения. Глаза резануло, когда на стенах начали зажигаться факелы, передавая по цепочке бледно-оранжевое с голубой короной пламя, пока круг не замкнулся. И наступила тишина.
– Это было круто! – выдохнул Адам и шагнул вперёд, но Касинель удержал его за ворот. Скинул обувь, зафиксировал ею дверь и только после этого переступил порог. Огляделся, прошёлся по периметру и обернулся к нам.
– Кажется, чисто.
Я приобняла мальчика за плечи, и мы вместе зашли внутрь.
Помещение оказалось небольшим и в целом ничем не примечательным, кроме…
– Смотрите! – ткнул в стену Адам.
В неверном колеблющемся свете там проступал рисунок: человек, заключённый в сиреневый круг, а тот, в свою очередь, в оранжевый, от которого отходили короткие жёлтые треугольники. Похоже на стилизованное солнце.
– Где же само Кольцо? – Меня охватило лёгкое разочарование, оттого что оно не явилось нам столь же эффектно, как в моих мечтах. – Может, нужно опять что-то где-то нажать, сдвинуть или вытащить? Но что и где?
Кас с Адамом принялись внимательно изучать кладку, перекидываясь идеями вслух.
Внезапно комнату наполнил странный шелест, от которого у меня поднялись волоски на руках. Пламя факелов задёргалось, словно по комнате скользнула незримая сущность, и на миг мне почудились в кругах света злобные оскалы. Но я тут же себя одёрнула: какая ещё незримая сущность? Какие оскалы?
– Что это? – испуганно прошептал Адам.
Касинель помолчал, напряжённо вслушиваясь, а потом посмотрел наверх и указал на участок стены под потолком.
– Это оттуда.
Мы с Адамом тоже задрали головы. Кас открепил ближайший факел и поднял его повыше. Пламя снова заплясало, затрещало, рассыпая искры и высвечивая небольшие отверстия в несколько рядов.
– Дует, – негромко прокомментировал он.
– То есть по ту сторону – другое помещение?
Мы притихли, потому что давешний шелест повторился, даже с подвываниями, но теперь звуки уже не казались ни жуткими, ни потусторонними.
Касинель опустил факел.
– По всему вероятию, но надобно проверить.
– Рисунок как раз под этим местом, словно отмечает его, – заметила я, всё больше вдохновляясь, и прищурилась, прикидывая высоту. – Тебе придётся меня подсадить.
– Даже не помышляй.
Однако я уже скидывала ботинки.
– Мне далеко до твоих акробатических трюков, но и ты не сможешь вскарабкаться на такую высоту и зависнуть в воздухе, чтобы осмотреть этот участок. А мы ведь команда, верно?
Он со вздохом отдал факел Адаму, велев держать на вытянутой руке, и соединил пальцы в замок.
– Будь осторожна.
Я аккуратно поставила ногу в «корзинку» и, одной рукой цепляясь за Касинеля, а второй за стену, оттолкнулась от пола. Куда страшнее был следующий этап – встать ему на плечи. Но я справилась и с этим, медленно вдохнула, выдохнула, стараясь не смотреть вниз, и разогнулась. Выпрямиться до конца мешал потолок – голову пришлось наклонить набок. Из отверстий сквозило, щекоча лицо, а далёкий шелест напоминал уже скорее бормотание.
– Адам, подними повыше, – попросила я, и свет подполз к изучаемому участку.
Стена здесь была прохладной и какой-то… необычной на ощупь. Словно и не камень вовсе. Мои пальцы задвигались миллиметр за миллиметром, пока не наткнулись на бугорки. Понадобилась пара секунд, чтобы понять, что это.
– Она металлическая! – возбуждённо сообщила я, посмотрев вниз. – Это не стена, какая-то перегородка. Тут сбоку крепления, чудовищно старые на вид. Кас, дай-ка мне нож.
Осторожно убрав руку, которой придерживал мою правую стопу, Охотник выполнил просьбу.
Насечек, как у современных шурупов, у найденных не было, поэтому я просто поддела шляпку лезвием и потянула. Сначала дело пошло, но почти сразу застопорилось, пришлось перевернуть нож и хорошенько постучать рукояткой. Проржавевший от времени металл охотно крошился, и считаные минуты спустя победа была одержана над всеми четырьмя креплениями.
– Держи меня хорошенько, – велела я Охотнику, возвращая нож.
– Что ты замыслила?
Вместо ответа я изо всех сил врезала по перегородке, так что сама чуть не свалилась. Раздался скрежет, и она сдвинулась. Ещё один удар, и образовалась щель. Третий и последний вынес решётку из стены в чёрный проём, подняв тучу пыли и заставив меня закашляться.
– Что там? – возбуждённо подпрыгнул Адам, едва не поджарив мне волосы.
Я уцепилась за края и заглянула внутрь.
– Похоже, это часть старинной системы отопления или вентиляции. – Впереди, метрах в четырёх от того места, где торчала моя голова, в тонких полосках света кружили пылинки. – Там вроде ещё одна решётка, а за ней какое-то помещение.
Уперевшись локтями, я встала на цыпочки и попыталась пролезть в безнадёжно узкий проём, но тут живая опора подо мной качнулась.
– Ты в своём уме? – прогромыхал Охотник, рванув меня обратно за юбку.
Плечи ушли из-под ног, и я, нелепо взвизгнув, полетела вниз, чтобы приземлиться в его объятия в метре от пола.
Вряд ли пол был бы намного жёстче.
– Просто хотела подобраться ближе ко второй решётке, – поморщилась я, принимая вертикальное положение и потирая рёбра. – Недавние звуки явно шли оттуда.
– Ты могла провалиться через гнилые перекрытия!
– Лаз каменный, – возразила я, – там нечему гнить.
Ни слова не говоря, Кас ухватился за кладку, вскарабкался наверх, заглянул в разверстый зев, пощупал внутри, так же молча спрыгнул и отряхнул ладони.
– Взрослому там не пробраться.
– Я мог бы, – раздалось рядом.
Мы посмотрели на Адама, потом снова друг на друга.
Мальчик упрямо выпятил подбородок. С взъерошенными чёрными волосами, непреклонным огоньком в глазах и факелом в руке, он напоминал какого-то подземного духа.
– Или мы зря сюда тащились? Нужно узнать, что там!
Спустя несколько минут пререканий, сомнений и наставлений Кас помог Адаму взобраться наверх. Я страховала внизу.
– Если станет страшно, сразу поворачивай назад, – заволновалась я, когда пятки мальчика скрылись в узком тоннеле.
– Не торопись, Адам, – напутствовал Охотник.
– Порядок, – раздалось сверху, и активное шебуршание указало на то, что обоими советами пренебрегли.
– Подсади меня, – попросила я Касинеля.
Когда я просунула голову в проём, Адам уже прижимался носом ко второй решётке, разместившись ко мне левым боком – на том участке лаз оказался просторнее, оставляя место для манёвра.
– Это комната, – сообщил он, повернув лицо с отпечатавшимися полосами грязи.
– Что в ней?
– Щас, погодь. – Он попытался отодрать решётку, но в итоге сумел отогнуть только один край и приник к открывшемуся участку. Блестящий глаз в треугольнике света внимательно ощупал то, что находилось вне поля моего зрения. – Здесь обои, золотые с финтифлюшками, мама такие в каталоге смотрела и вздыхала…
Я озадаченно наморщила лоб.
– Обои?
– Ага, а ещё паркет, люстра, здоровущая такая, с висюльками, как виноград, и мягкие синие лавки.
– Обиты бархатом? – подсказала я.
– Наверное. И везде витрины с кнопками и красными огоньками.
– Что в витринах, Адам? – позвал снизу Охотник.
– В тех, что мне видно, – всяко-разно. – И он принялся перечислять скучным голосом: – Тарелки, какое-то старьё, фигурки, золотые бусы с кучей зелёных камней… ого! – Лицо плотнее прижалось к щели, так что нос оказался по ту сторону. – Там настоящие рыцарские доспехи, прикиньте?
Моё недоумение росло с каждой новой деталью.
Шикарная комната с охраняемыми витринами и дорогими экспонатами – точно не городской музей: поколения мистиктаунских поп стёрли изначальный цвет обивки у диванов до неразличимого, да и полы там мраморные, а не паркетные. В сувенирном у Мэнди отродясь не встречалось ничего дороже двадцати фунтов, не говоря уже об изумрудных колье и рыцарских доспехах…
Ответ ударил, как обухом по голове. Во всём Мистиктауне есть лишь один дом, сочетающий в себе эксклюзивный интерьер и выставочные образцы. Я никогда там не бывала, однако, как и любой в городе, знала про уникальный коллекционный зал супругов Санкёр.
Но это не имеет смысла! Зачем Имельде приводить нас в дом мэра?
– Ай-й! – Адам отшатнулся от решётки и ударил по ней ладонью. – А ну, брысь!
В ответ раздалось шипение и пронзительное мяуканье, мелькнула белая лапа с выпущенными когтями. Звук понёсся по узкому проходу, отражаясь от стен и преображаясь в смесь шелеста и бормотания – его-то мы и слышали недавно. А потом раздался щелчок, и мерный цокот о паркет.
– Кто-то вошёл, – прошептал Адам, – но я только ноги вижу.
Это уже не имело значения, потому что до нас донёсся голос.
– Опять ты здесь, – раздражённо произнесла женщина, и лапа исчезла из щели. – Сливками тебе тут намазано, что ли? Отшлёпать твой мохнатый зад некому!
Послышалась возня и требовательное высокомерное мяуканье, напомнившее мне интонации одной знакомой блондинки.
– Ладно-ладно, давай-ка лучше сходим на кухню и положим твоей любимой икорки, а этот зал закроем…
Женщина осеклась, потому что невидимая дверь снова скрипнула, и половицы просели под тяжёлыми шагами.
– Клара? Что ты тут делаешь?
– Жемчужинка опять забралась сюда, господин мэр. Вы вернулись пораньше? Мы ждали вас не раньше трёх.