Снежана не отозвалась. Она в данный момент тоже стояла перед зеркалом и критично рассматривала свою грудь. Был никакой второй номер, стал – убедительный четвертый.
В конце декабря они с матерью устроили шопинг и накупили себе бюстгальтеров с небывалыми предновогодними скидками. До скидок бюстгальтеры стоили по десять тысяч, после – всего пять. Выгода – очевидная.
Еще они купили платьев и вечерних туфелек. Тоже со скидками. И помаду: Снежане – от Диора, Элеоноре – от Шанель. Косметику пришлось покупать без скидок, но что ж поделать… Губы-то новые, надо себя побаловать (Снежана тоже слегка подкачала губы).
Вчера красили волосы: Элеонора – в иссиня-черный, Снежана – в серебристо-белый. У обеих были длинные, ниже лопаток, роскошные волосы (волосы – отдельная статья расходов: шампуни, кондиционеры, маски питательные, маски увлажняющие, гели, стайлинги, пенки, воск для моделирования, спрей для блеска, спрей-термозащита при горячей укладке…)
Поскольку дочь ничего не ответила ей, Элеонора у себя в комнате задумалась.
«Девочке грустно… Надо ее поддержать!»
–Снежаночка… Ты знаешь, я тоже решила бросить Витольда Романовича!– набравшись мужества, крикнула Элеонора и поправила складки своего вечернего платья (Катерина Леман, пятидесятипроцентная скидка). Расцветка – леопардовая, любимая.
–Что?!– изумилась Снежана у себя в комнате. Одернула подол вечернего платья (Карен Миллен, пятидесятипроцентная скидка). Расцветка – а-ля зебра, любимая.– Мам, ты серьезно?
–Абсолютно. Я считаю, что на чужом несчастье счастья не построишь,– сурово изрекла Элеонора.– Я не имею права уводить Витольда Романовича из семьи!
От собственного благородства у Элеоноры защипало в глазах. Она даже заплакала (водостойкая удлинняющая ресницы тушь позволяла это беспрепятственно сделать).
–Мамочка, как это благородно!– вскрикнула Снежана и бросилась в соседнюю комнату, к матери. Повисла у нее на шее и зарыдала (благо, водостойкая утолщающая ресницы тушь позволяла это сделать).
–Спасибо, Снежаночка, что поддержала меня!
–Мамочка, ты чудо, я тебя обожаю! Ты только не расстраивайся!
–И ты не расстраивайся!
Вдоволь нарыдавшись, они принялись пудриться. У одной была пудра с минералами, у другой – с жемчужными блестками. Эсте Лаудер и Герлен соответственно.
–Мам, давай на стол накрывать…
Накануне Элеонора много чего наготовила – и все исключительно диетическое, низкокалорийное и этническое. Суши и роллы с лососем – на закуску, яблочное парфэ – на десерт. Салаты оливье и свиной холодец в этом доме откровенно презирали.
Поставили все на стол, время от времени отвлекаясь на телефонные звонки:
–Людочка, и тебя с наступающим! Снежаночка, тебе привет от Людочки!
–…Машка, и тебя! И тебе! И твою маму тоже! И мою? Мам, тебе от Машки привет!
В половине двенадцатого к ним в квартиру должна была явиться Соня.
Но она чего-то задерживалась.
–Снежана, зайди за Сонечкой, пожалуйста! А то время-то…– забеспокоилась Элеонора.
Снежана ушла, потом вернулась.
–Мам, она не открывает! Кажется, ее нет дома…
–Как это нет дома? Не может быть!– Элеонора побежала за ключами от соседней квартиры, в которой жила ее падчерица.– Господи, а вдруг она лежит там у себя, опять в обмороке…
Цокая каблуками вечерних туфель и шурша платьями, мать и дочь побежали на лестничную площадку. Открыли соседнюю дверь и, едва сдерживая волнение, вошли.
Тихо и темно. Заметались, точно птицы, по углам, открывая двери, заглядывая зачем-то даже в шкафы.
Никого.
–Мама, мне страшно,– дрожащим голосом произнесла Снежана.– Этого не может быть. Где Соня?
–Может, на работе задержалась? Господи, где мой телефон? Надо позвонить!
Они метнулись к себе. Одновременно схватились за сотовые.
–Нет связи!
–И у меня нет связи!!!
Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
–Я с городского сейчас попробую позвонить!– спохватилась Элеонора.
Безуспешно.
–Я говорю, она, наверное, на работе…
–Мама, ну кто же на работе до двенадцати ночи сидит! Да еще в Новый год!– со слезами в голосе воскликнула Снежана.– Ох, Сонька, дурочка… Ей же предлагали инвалидность, чего она отказалась-то тогда? Сидела бы сейчас дома, под нашим присмотром!
–Снежаночка, паниковать рано. Может, у Сонечки это… романтические обстоятельства.
–Прям! Она бы нас предупредила!
–Без пяти двенадцать…– испугалась Элеонора.– Надо шампанское открыть!
Открыли, формально выпили под бой курантов. Потом принялись обзванивать знакомых Сони. До большинства тоже дозвониться не смогли, остальные были не в курсе Сониных передвижений.
Нашли телефон кондитерской фабрики «Б. Чиркунов», дозвонились, но им ответил автоответчик.
–Мама, с Соней беда,– твердым голосом изрекла Снежана.– Я это прямо чувствую…
–Я это тоже чувствую!– кивнула Элеонора.– Недаром мне вчера сырое мясо снилось… Это был знак?
–Знак, мама. Тебе вещий сон приснился. А мне вчера снилось, будто я в супермаркет пошла, за продуктами, набрала полную тележку, подхожу к кассам, а там – дикая очередь. А передо мной – старуха. И мелочь считает, считает…
–Жуткий сон какой!– Элеонора даже в лице переменилась.– Это был знак. Старуха – она не просто так, она… Знаешь, что старуха обозначает?
–Что?
–Я думаю, что это был аллегорический образ смерти.
Снежана ахнула, прижав ладони к щекам.
Некоторое время мать с дочерью молча смотрели друг на друга. Потом Элеонора сняла трубку с городского телефона и по новой принялась жать кнопки.
–Алло! Это больница? Скажите, а не поступала ли к вам девушка сегодня… Какая? Черное пальто, светлые волосы… Платье? Господи, я не видела, в каком она платье сегодня утром ушла… Сколько лет? Не-ет, это не наша, у нашей золотых зубов нет… Почему нет зубов? Есть у нее зубы, только свои, натуральные!
Снежана с Элеонорой героически обзванивали все больницы и морги до утра, в перерывах подкрепляли свои силы шампанским и роллами с лососем.
Ни одной более-менее похожей на Соню девушки нигде не нашли, и это очень обнадеживало. Да и шампанское как-то бодрило, вызывало оптимизм…
Под утро Элеонора со Снежаной решили следующее: если Соня найдется более-менее живой, то они просто обязаны выдать ее замуж.
–…я думаю, все эти ее обмороки – от банальной неудовлетворенности,– сказала Элеонора.
–Да! От банальной женской неудовлетворенности!
–И, потом, муж будет за ней приглядывать…
–Да!
–У нас уже нет сил. Мы не в состоянии.
–Да, да!
–А муж обеспечит ей лечение, отдых…
–Да!– горячо согласилась с матерью Снежана.– Мы выберем ей хорошего мужа. Надежного.
–Точно!– Элеонора поправила себе грудь.– Нет, но какое дивное белье…
–Дивное! Я прямо в восторге…– Снежана тоже принялась щупать свою грудь.– И доктор был душка, который нам операции делал…
–Я не чувствовала никакой боли! Просто заснула, а потом проснулась!
–Мам… А если Соня не захочет замуж?– спохватилась Снежана.
–Естественно, не захочет! С чего это она захочет? Никогда не хотела, а тут вдруг захочет?! Не-ет, наша задача – уговорить ее.
–Надо сделать все тонко. Очень тонко!
–Да. У Людочки есть знакомый. Холостой. Развелся год назад,– Элеонора уже разрабатывала план на ходу.– Очень простой человек (нам такой не подойдет, а Соне – как раз). Но – порядочный!
–В смысле – простой? Бедный, что ли? Мы Соньку за бедного не отдадим…
–Да не бедный он! Простой – в смысле, строительством занимается. Прораб, или кто он там…
–Отлично. Значит, претензий меньше будет. Соня наша, если подумать, тоже далеко не подарок. И слава богу, если этот прораб согласится взять Сонечку, с ее-то проблемами!– Снежана промокнула салфеткой глаза.
–Ты абсолютно права, абсолютно…– на ресницах Элеоноры тоже задрожали слезы. Она промокнула глаза салфеткой. Посмотрела на салфетку – мокрую, но чистую.– Все-таки обожаю эту тушь…
…В комнату ворвалась женщина – худая, с коротко стриженными, под мальчишку, черными волосами. В брюках и свитере. Без грамма косметики на открытом, оживленном лице.
–Иса, обманщик, а говорил, что не будешь отмечать…– женщина уставилась на елку, засмеялась.– А я думаю – как там он, скучает, наверное? Вот решила проведать… Ты рад?
–Очень. Лена, познакомься, это Соня,– спокойно произнес Иса.
Женщина дернулась – она только что заметила гостью.
–Здравствуйте,– сказала Соня.– С Новым годом вас.
–С Новым го… Послушайте, я, кажется, помешала…– Лена попятилась, шаря руками в воздухе, точно слепая.
–Лена, не дури. Садись.
–И стол… а я-то, как дура, салатов притащила… а тут все есть…– потрясенно бормотала Лена. Она была симпатичной, несмотря на полное отсутствие косметики и почти мужскую одежду.
–Лена! Где твои салаты? Не пущу!– с напускной суровостью закричал Иса, перехватил Лену у двери.
–Иса, нет! Я пойду!– в голосе Лены послышались слезы. И злость – на себя?..
–Ленка…
Соня отвернулась. Она чувствовала неловкость и тоже злость. В ее случае совершенно точно – на себя.
Потому что Иса уже успел поразить ее воображение. И, как и всякая женщина, Соня с первых минут знакомства представила себя рядом с Исой. Иса вызвал в ней волнение. Желание прижаться к нему. Она уже прижималась щекой к его груди, она вдыхала его запах. Он вполне мог быть еемужчиной.
И самое-то главное – Иса не вызвал в ней отторжения, как все прочие, включая ненавистного Леву Итина.
Соня, как говорят в народе, уже «успела раскатать губы» насчет Исы. Ан нет. Тут Леночка какая-то явилась.
«Боже, какая я дура… Инфантильная дура!– подумала Соня.– Ведь мне даже в голову не пришло, что у Исы может кто-то быть!»
–Лена, я не знаю, что вы подумали, но я – случайная прохожая!– решительно поднялась из-за стола Соня.– Я здесь оказалась совершенно случайно и завтра же уеду, когда автобусы начнут ходить… Да я и сейчас могу… уйти. Иса, я посижу на кухне, ладно?