Но граф только устало улыбался и пытался шутить:
– Я все выдержу, даже если после этого придется умереть.
Подхватывая грустно-шутливый тон, дочь пыталась его поддержать:
– Не смей. Ты еще должен понянчить внуков!
– Да, Ваше Высочество…
Так, опираясь на локоть дочери, Спенсер подвел ее к Чарльзу, ожидавшему суженую у алтаря.
Диана откинула вуаль. Все присутствующие ахнули от того, как хороша в тот день была избранница принца Уэльского. Не остался равнодушным и Чарльз. Он тихо прошептал ей на ухо слова, которые она так ждала все эти месяцы и будет потом снова ждать долгие годы:
– Ты выглядишь прекрасно!
– Вся моя красота только ради тебя! – услышал он совершенно искренний ответ.
Волновались оба. И последствия этого волнения не заставили себя ждать. И Диана, и Чарльз допустили ошибки, надолго ставшие главной темой для пересудов. Немного ироничных, но доброжелательных. Действительно, оговорки молодых были забавными.
В самый торжественный момент, когда Диaнa давала согласие на заключение брака, она переставила местами имена своего жениха, произнеся вместо Чaрльз Филипп Артур Джордж – Филипп Чарльз Артур Джордж. Получилось, словно она во всеуслышание согласилась на брак с принцем Филиппом. Говорят, что Чарльз даже не сдержался и удивленно воскликнул:
– Диана, я и не знал, что ты выходишь замуж за моего отца!
Но его собственная ошибка была не менее смешной. Давая клятву, он с истинно королевской щедростью пообещал Диане: «Я готов всем ТВОИМ имуществом делиться С ТОБОЙ».
Огромному количеству гостей, присутствовавших в соборе, эти оговорки показались очень милыми. Сразу видно, как голубки волнуются перед самым важным в их жизни шагом… Примерно так же к ним относилась и Диана, по крайней мере, первое время.
«Мы много раз репетировали церемонию и слова, которые должны произнести, но оба ошиблись: я перепутала имена, а Чарльз пообещал всем моим имуществом делиться со мной же, – рассказывала она. – Позже, много раз просматривая эту запись, мы хохотали до колик».
«Англия была счастлива, и я тоже. В тот день я забыла все свои сомнения, все страхи, я была невестой принца, и свадьба была волшебной»
Что ж, все сказки заканчиваются свадьбой. И мы с детства привыкли считать это счастливым концом. И никто не задумывается, почему, собственно, свадьба – это конец? Ведь на самом деле это начало. Но не сказки, а реальной жизни, которая, как правило, не имеет ничего общего с нашими фантазиями.
Первый ушат холодной воды был вылит на голову молодой жены уже во время медового месяца. Чарльз вскоре после свадьбы вернулся к своему привычному образу жизни и целыми днями… ловил форель в реке Трест. И вдобавок с головой ушел в изучение трудов любимого философa-мистикa Лоуренсa Вaн дер Постa. Диана была в отчаянии. Могло ли ее обрадовать такое начало семейной жизни?
Но давайте посмотрим на ситуацию глазами принца. Да, в первые дни брака он отправился на рыбалку. Но не это ли занятие так объединило в свое время молодых людей? Не казалась ли тогда, в пору «охоты» за принцем, перемазавшаяся болотной глиной Диана самой счастливой девушкой на свете? Так чем она была недовольна теперь? Увы, как иронично писала одна известная польская писательница, женщины в погоне за любимым мужчиной убеждают его, что искренне разделяют его увлечения (и какое-то время даже сами в это верят), а потом обоих ждет неизбежное горькое разочарование.
Вот так и к Чарльзу с Дианой очень быстро начало приходить понимание того, насколько они разные люди. Пытаясь найти какие-то общие интересы, Чарльз предложил жене почитать книгу. Но, увы, не любовный роман. И увидел в ее глазах невероятную скуку.
Им не о чем было говорить. Они привыкли жить по-разному. И хотели от семейной жизни разного. «Это был самый худший момент нашего медового месяца, – грустно вспоминала Диана свое осознание, что нельзя жить одной любовью. – Все стало вдруг так мрачно, зловеще. У меня были такие надежды на этот брак, но Чарльз умудрился все разбить вдребезги. Последней каплей стало обсуждение за ланчем прочитанного им накануне вечером!»
Вряд ли Диана виновата в том, что ее представления о жизни оказались слишком романтичными и не имеющими ничего общего с окружающим миром. В эту ловушку попадается так много девушек – книги, фильмы и вся массовая культура до сих пор воспитывает их в удивительной оторванности от реальности, преподнося мужчин такими, какими их хотели бы видеть женщины. Это замкнутый круг – женщины, воспитанные на такой культуре, не будут воспринимать реальную жизнь, поэтому новые фильмы и книги, повторяя все те же стереотипы, взращивают, в свою очередь, новые жертвы этих стереотипов.
Интересно, а смогла бы Диана быть счастлива, если бы она не познакомилась с принцем? Смогла бы она влюбиться в обычного человека и прожить тихую счастливую жизнь, окруженная любовью и вниманием мужа и детей? Возможно, не случись той страшной катастрофы в парижском туннеле, мир когда-нибудь узнал бы ответ на этот вопрос. Хотя и не точный. Ведь тогда она уже была принцессой. И от этого титула и всего связанного с ним внимания она уже никогда бы не освободилась. Да и вряд ли хотела освободиться…
Чарльз родился и прожил всю жизнь принцем, впитав с младенчества уклад этой семьи, не похожей ни на какую другую семью в мире. Диана стала принцессой в один момент и вынуждена была разбираться в придворных тонкостях в нереально ускоренном темпе. А ее упрямый характер настойчиво требовал, чтобы все вокруг играли в придуманной ею когда-то сказочной пьесе.
Очень точно указала на это в своих воспоминаниях Симона Симмонс, экстрасенс, целительница и просто близкая подруга Дианы: «Она прошла путь от обычной школьницы до принцессы с небывалой скоростью, так и не поняв, что основу взаимных отношений составляет компромисс. У нее были слишком романтичные, слишком нереалистичные, я бы даже сказала, детские представления о любви и браке. По своей наивности она хотела видеть Чарльза таким, каким он на самом деле никогда не был».
«Придворный церемониал хорош только в ограниченном количестве, и тем, кто к нему приучен. Я приучена не была совсем»
Но самым страшным было то, что призрак «ротвейлерши» не исчез и после свадьбы. А Диана, пожалуй, до самой своей гибели верила, что оставь соперница их в покое – они с Чарльзом составили бы одну из самых счастливых королевских пар в мире. Это тоже, как мы уже понимаем, иллюзия. Но принцесса Диана весьма неохотно расставалась с иллюзиями, в которые она, как в мягкую вату, пыталась укутать свою неустроенную жизнь.
Хотя, конечно, наличие любовницы и тем более почти официальное присутствие ее в жизни семьи – не улучшает отношения супругов.
Очередной звоночек прозвучал, когда Диана во время свадебного путешествия случайно (или не случайно) задела записную книжку мужа, и оттуда выпали фотографии смеющейся Камиллы.
На свой даже не вопрос, а крик: «Что это?» – она получила спокойный ответ: «Фотографии Камиллы. Но теперь все в прошлом». И тут, наблюдая, как Чарльз аккуратно складывает карточки в книжку, она отчетливо поняла, что прошлое не уходит. И очень скоро убедилась в своей правоте, увидев на муже во время приема президентской четы из Египта рубашку, украшенную запонками с переплетенными буквами «С». Буквами, с которых начинаются имена Чарльза и Камиллы. Несомненно, это был подарок любовницы!
Разразился нешуточный скандал. Правда, недолгий. «Не говори глупостей!» – ответил раздраженный принц и закрыл тему.
«Так я осознала, что, женившись, мой муж не намерен расставаться с любовницей…» – горько вспоминала потом Диана свои разбитые иллюзии.
Конечно, нельзя во всем винить Чарльза, тем более теперь, когда уже стало ясно, что их связь с Камиллой не просто пошлый адюльтер, а действительно любовь на всю жизнь. Ну, не любил он Диану, что поделать. Любовь – божественная искра, это чувство либо есть, либо его нет. Однако даже в такой ситуации их брак мог бы иметь будущее, если бы… Чарльз не был принцем.
Основная причина, по которой брак Дианы был обречен, – холодность к ней королевской семьи. Точнее, не к ней лично, а ко всем, кто по рождению не «королевских кровей». И дело даже не в том, что отношения во дворце были весьма холодными и церемонными. Бесконечные скучные обеды, длинные занудные рассуждения принца Филиппа о социальных катаклизмах или хвастовство принцессы Анны об охотничьих успехах… Все это Диане было, мягко говоря, неинтересно, но она не могла это даже показать – это было бы воспринято как если бы заговорила тумбочка. Нельзя сказать, что к ней плохо относились. Ее просто не замечали.
И уж, конечно, в королевской семье никто не понимал ее переживаний. Ну подумаешь, у принца любовница! Почти у всех королей и принцев всегда были любовницы, и дело правильной жены – не обращать на это внимания. Она нужна для производства на свет наследников, вот пусть и займется этим важным делом. А жаловаться на мужа – дурной тон. Да и к чему? Не будет же королева из-за ее капризов отказывать любовнице сына от дома. Тем более если эта любовница куда более «своя» в королевском кругу, чем новоиспеченная невестка.
Вот такое отношение Диана и видела со всех сторон. Более-менее дружеские чувства к ней проявлял разве что только принц Филипп, который когда-то сам, став мужем королевы, прошел через подобное неприятие. Но он был слишком холодным и прагматичным человеком, чтобы до конца понять ее чувства. Он и Чарльза-то никогда не понимал, о чем сам не раз говорил – что прагматику и романтику трудно найти общий язык.
Жизнь в атмосфере всеобщего равнодушия усугублялась жесткими дворцовыми рамками и нелепыми церемониями. Переодевание по четыре раза в день (к каждой трапезе – новый наряд) удивительно сочеталось с неожиданным для новоиспеченной жительницы дворца режимом «жесткой экономии». Возможно, подданным и нравится осознавать, что королевская семья не позволяет себе излишества, когда в стране не самые простые времена. Но гостей явно коробило, когда они замечали, что как только они вставали из-за стола и выходили в другой зал, прямо за их спинами появлялись слуги и гасили все лампы. Так что не дай Бог что-то забыть на стуле. В темноте не найдешь! А экономия топлива привела к тому, что в первую же неласковую английскую осень во дворце Диана банально мерзла и болела. В результате загнанная в угол «счастливая Золушка» попыталась перерезать себе вены, и Чарльз был вынужден отправить ее в Лондон на консультацию к врачам.